Улица

Серость, дождь, весь день сонный. Она молча смотрела в окно. тучи были темн-серого цвета, ветер трепал деревья, лужи, бегущие куда-то люди...Она молча смотрела на это и в ее голове творилось что-то непонятное. Она все время о чем-то мечтала, чувтвовала себя покинутой, никому ненужной, ей хотелось бежать...даже в этот день она была готова рвануть куда-нибудь, бежать, спрятаться...но она дома...мать никуда не пускает после похода в клуб...дерьмово однако....Она все время думала о нем, о своих...

«Что же мне, убить тебя? Скажи, не мучай…»
Не получив ответа на свой вопрос, Людмила Борисовна проснулась. Потом лежала, не открывая глаз и не желая точно убедиться, одна ли она в постели, или же Виктор Сергеевич, ее муж, лежит рядом на своей половине. Он снился ей: виновато уверял, что будет разрабатывать руку, которая повисла после инсульта. Но в другой половине сна оставался лежачим в коме перед операцией - и всю эту половину, до самого пробуждения, Людмила Борисовна маялась, не зная...

Энн вошла в дом.

Он почти не изменился. Мебель, убранство комнат - все осталось прежним. Она прошла по цветному, еще добротному ковру и остановилась возле тумбочки, на которой стояло несколько фотографий.

Светловолосый парень и кудрявая шатенка улыбались ей со старых снимков, вставленных в золотистые рамочки.

- Вот какой он был, промелькнула мысль.
- Даже не верится....

Она присела на старомодный диванчик и зачем-то, подпрыгнула на нем пару раз.

- А пружины еще крепкие... Ну...

Молодожёны ожидали ребёнка. Будущий папа - литовец, он мечтал о дочери. Будущая мама ждала сына. Посему решили: чтобы никому не было обидно, если родится девочка, назвать её литовским именем, если мальчик - русским.

Родилась девочка, и мама долго и тщательно изучала справочник литовских имён. Все они были длинные и труднопроизносимые. Самыми простыми и короткими оказались Нерис и Рута. Мама без колебаний выбрала Нерис, как у известной поэтессы Саломеи Нерис. "В Москве даже есть улица Саломеи...

Ангела смерти не интересует, приготовлен ли мертвому саван.

Беда, коль уши не слышат, а рот говорит.
Бедность не позор, но и не большая честь.
Бедняк постит, не глядя в календарь.
Берегись огня и не верь воде.
Благодаря своей шляпе знает, что у него есть голова.

Бог не может быть везде одновременно — поэтому он создал матерей.

Бог не пошлёт калачи, если лежать на печи.
Бог сотворил мужчину и отдыхал, а сотворил женщину — и все потеряли покой.

Богатство, бедность — эти два плода...

Рассказ Ф.И. 16.02.2005г.

Сильно уходила энергия в гостях у Ф.И.
И так её рассказ во время выхода из тела:
Выхожу на лестничную площадку, там на ступеньках сидишь ты, тоже вне тела. Я спросила:

«Чего тут сидишь?»
Ты ответил:
«Вышел прогуляться.»
Я зашла домой и легла в постель, но тут вошёл ты и сказал пошли, что-то покажу. На что я ответила:

«Отстань, мне на работу рано вставать.»
Но ты потащил меня за собой и мы вошли в серый туман. Там я увидела две пары глаз, одни изучающие...

Вечер. Сумерки. Ярко освещенная фонарями улица. Мимо спешат люди, странные и молчаливые. Вот какой-то магазинчик и дверь открыта нараспашку. На двери- колокольчик. Захожу внутрь и, сновавшие там люди, вдруг замерли, глядя на меня. В воздухе повисла гнетущая тишина.

Повернулась к выходу:в дверном проеме стояли двое-парень и девушка. Внутри змейкой пополз скользкий холодок.

Разворачиваюсь к ним спиной и улыбаюсь всем. Взгляд ищет главного и останавливается на красивом, холодном лице девушки...

Все это случилось двадцать два года назад. В одно холодное октябрьское утро я получил от редакции задание. Ничего особенного, задание как задание — встретиться с доктором Шугарменом, деканом физического факультета в нашем университете.

Не помню точно, что послужило поводом — какая-то годовщина чего-то такого: первого атомного реактора, испытаний атомной бомбы или, быть может, Нагасаки. Во всяком случае, в воскресной газете должен был быть разворот на эту тему.

Я нашел Шугармена в его...

Ветер уже совсем стих.
В сущности, это не ветер стих – это небо прекратило ёрзать.

Оно тут бывает так неспокойно, что даже пытается соскользнуть с поверхности моря и

унестись в сторону Луны. Тогда лик ее, пресыщенный земным вниманием, масляный, самодовольный, превратится вдруг в рассерженный обрубок мяса и все непременно отметят это изменение, с чем-то своим его связывая.

Проснутся толкователи изменений, откроют свои школы и станут собирать деньги с наивных.

У тех, конечно, не так...

Жизнь снова распорядилась по-своему, и неплохо, надо сказать, распорядилась. Несколько часов перелета, и вот я уже в аэропорту Шарль де Голль. Сбылась моя мечта – я приглашена в качестве модели для съемок каталога одной из известных косметический фирм.

Здравствуй, Франция! Сердце учащенно бьется, и, хотя в последние сутки я практически не спала, я почему-то не ощущаю усталости - чувство радости переполняет меня, новые ощущения вызывают чувство обостренного вкуса к жизни. Первый день проходит...