В погожий солнечный день молодые музыканты вместе с солистами из консерватории приехали в Ботанический Сад, чтобы развлечь праздный народ классической музыкой ...
Но вместо запланированных симфонических концертов лихие музыканты стали развлекать народ зажигательными ариями из оперетт и популярными мелодиями из музыкальных фильмов...
Но вместо запланированных симфонических концертов лихие музыканты стали развлекать народ зажигательными ариями из оперетт и популярными мелодиями из музыкальных фильмов...
И прекрасные весёлые мелодии лёгкими стремительными птицами носились над цветущим садом и улетали далеко-далеко над Днепром и дальше в вольные края украинских просторов...
С первых же минут выхода "в люди" всеобщим любимцев окружающей публики неожиданно стал молодой светловолосый тенор с удивительно красивым голосом и симпатичной внешностью...
Женщины не сводили с него влюблённых глаз и мило улыбались, готовые кокетничать с ним на виду у всех... Но на зависть им этот красавиц выбрал себе свою музу... И этой музой стала Анна...
Анне молодой солист очень нравился и она не могла этого скрыть...
А он, смелый и красивы, не сводил со смущённой Аннушки своих дерзких глаз и преследовал её взглядом, куда бы она не скрылась среди толпы.
Его лицо горело и пылало от возбуждения и даже свежий ветер не в силах был остудить этот молодой задор и горячность. Он пел так страстно и искренне, что его волнение, словно пламя, зажигало ответные чувства у мятущейся и смущённой Анны….
Её щеки также пламенели, горели и глаза были темными и глубокими от неясных, странных будоражащих чувство желаний…. Весна ! Это весна !!!
Но вдруг Анна вспомнила о своем молчаливом друге Тихоне… И чего-то испугалась..
Оглянувшись назад, она взглядом стала искать его…
Но он, как всегда, был рядом, за её спиной и, не понимал, что с ней происходит...
Тихон терпеливо-молча ждал, когда она обратит на него внимание... Он молча и без особого интереса слушал песенки и арии. Тихон как-то странно и непонятно вертел головой, поглядывая то по сторонам, то поднимая вдруг смотря вверх.
Удивленная и встревоженная его поведением, Анна проследила за его взглядом и тоже подняла голову вверх… По еще голубому и высокому небу
медленно и грозно наплывали большие грозовые тучи…
Кое-где они были еще белыми или бледно-серыми, но темнеющими снизу. А вслед за этими отяжелевшими облаками надвигалась мощная, черная армада туч, пронизанных гневными и острыми лучами солнца…
Ветер с каждой минутой все усиливался и где-то там, уже совсем недалеко, грозно громыхали раскаты грома… Но из-за громких звуков музыки эти раскаты были почти не слышны и воспринимались, как аккомпанемент голосу певца… А он по-прежнему заливался соловьем и зажигал огнём любви женские сердца...
"В самом себе, как змей, таясь, И, как испуганный орел,
Вокруг себя, как плющ, виясь, Вернувшись, больше не нашел,
Я подымаясь над собою - Гнезда, сорвавшегося в бездну, -
Себя хочу, к себе лечу, Омоюсь молнии огнем
Крылами темными плещу, И, заклиная тяжкий гром,
Расширенными над водою; В холодном облаке исчезну ! "
(Мандельштам)
Над кручей Сада и неспокойным Днепром еще ярко светили ослепительные лучи солнца, а над огромным городом уже нависала гроза, мрачно хмурясь над беспечностью людей…
Вот она, грозная опасность, готовая смести всё на своём пути…
Анна тревожно перевела взгляд на поющего юношу и опять посмотрела на плывущие тучи… И певец, уловив её взгляд, тоже взглянул на
небо, и , отчаянно, совсем по-мальчишески, упрямо тряхнув белокурой головой, ещё задорней и веселей продолджил арию о милой Матильде, с которой никто не может сравниться…
Солист словно дразнил надвигающуюся грозу… А ветер бесцеремонно метался вокруг встревоженных зрителей, нахально срывая с них шляпки, платки и шары, трепал легкие платья и рубашки… Ветер взъерошивал и путал волосы, обрывал листву и срывал с пюпитров ноты у музыкантов...…
Тучи летели теперь стремительно-быстро, как разгневанный табун взбесившихся коней, но домчавшись до ослепительно сверкавшей в последних лучах солнца огромной высокой статуи Матери с мечом в руке, тучи словно зацепившись за неё, застыли на месте…
Но не прошло и нескольких минут, как сверкнула ослепительно яркая молния и тут же раскатисто загрохотал гром и сразу же над статуей хлынул дождь…
Злой ветер подхватил дождевой поток и погнал его прямо на притихший Сад… Музыканты едва успели подхватить свои дорогие инструменты и тут же бросились прятаться в ближайший цветочный павильон, спасаясь от проливного ливня…
Вслед за музыкантами разбежались по выставочным павильонам и все отдыхающие… Ветер сбивал с ног бегущих, а сильные струи дождя немилосердно окатывали всех своим холодным душем…
Кто-то кричал, кто-то смеялся и визжал от восторга, а кто-то, упав, плакал от боли и страха… Всё смешалось в общей панике, но над
всем этим уже безудержно торжествовала, оглушительно грохоча и раскалывая небо на части огненными молниями, неистовая гроза…
Всё вокруг потемнело, почернело и в испуге прижалось к долу, к самой земле, - и деревья, и травы, и кусты и цветы… Солнечные лучи
ещё пытались мощными горячими струями прорваться сквозь черные грозовые хмары.
Но те, неодолимой тёмной ратью, как горные гряды, плотно закрыли всё небо и погребли под собой сияющее жаркое солнце.
Лишь изредка из страшного нагромождения облаков вдруг прорывался сноп золотых лучей и тогда видно было, как клонятся книзу большие деревья и как стелится над землей, униженно трепеща и пригибаясь, еще недавно гордая и гибкая красавица сирень.
А внизу, на буро-посиневших водах гневного Днепра уже поднимались
тяжелые волны и хрупкие белые яхты беспомощно раскачиваясь, больно ударяясь об узкие причалы…
Шальной ветер куда-то улетел и теперь только яркие злые молнии
разрывали сгустившуюся мглу слепящими зигзагами, да страшный грохот грома заставлял вздрагивать испуганную землю…
Мокрые, потрепанные ветром и ливнем зрители забились вглубь большого цветочного павильона … Многие боялись даже взглянуть на то, что творится за пределами их тёплого стеклянного укрытия… Здесь, среди красот удивительно-изысканных домашних цветов, все чувствовали себя защищенными от разгулявшейся на небе грозовой стихии…
Анна тоже вместе со всеми оказалась в одном из павильонов… Её туда буквально внес её верный Тихон… Но она и не сопротивлялась.
Как и многие женщины, она очень боялась грозы. И теперь каждый раз вздрагивала от раскатов грома .
А вокруг неё цвели и благоухали заморские цветы и экзотические растения. Однако любоваться цветами ей совсем не хотелось и пока Тихон рассматривал и удивлялся причудливым растениям, Анна незаметно ускользнула от своего верного спутника и подошла к выходу, чтобы взглянуть на грозу из безопасного стеклянного укрытия павильона...
Небо было диким и страшным... Озверевший Днепр бешено швырял свои грязные волны на крутые берега. Очумелый ветер безжалостно пригибал деревья к самой земле и ломал им ветви с гневом и треском швыряя их на землю...
А сплошной серый поток холодного ливня давил своей массой и втаптывал в грязь едва распустившиеся нежные цветы, и зеленую молодую траву, и пахучую хмельную сирень, и сладкий белый жасмин.
О, эта жестокая и безумная гроза ! За что такая беспощадность к цветущей земле и её хрупкой красоте ? В чём провинился перед небом старый Сад ?
Мокрая и растерянная стояла Анна под стеклянной крышей хрупкого здания и через распахнутые в непогоду широкие двери молча наблюдала за грозой…
Дождь то затихал, то вновь плотной завесой лил-шёл с невидимых уже небес… И казалось этому не будет ни конца ни края…
Но каждую минуту разбушевавшаяся стихия меняла свою окраску и Анна, замирая от восхищения и ужаса, не могла отвести глаз от жуткой картины...
Она так засмотрелась этим зрелищем, что не сразу заметила, что стоит рядом со своим Орфеем… Она находилась так близко от него, что чувствовала, как исходит жаркое тепло от его влажного молодого тела…
В распахнутые двери бесцеремонно влетали холодные порывы ветра, которые обдували мокрые одежды и озябшие тёплые тела людей, спрятавшихся от дождя... Но даже этот ветер не остуживал ни внутренний пыл, ни любопытства, ни весеннего настроения отдыхающей публики...…
К тому вид и панорама открывалась поистине изумительная…
Над разбушевавшимся Днепром слепящими стрелами вспыхивали молнии, а ветер бешено трепал и размётывал косяки ливней, - деревья со стоном гнулись и пьяно качались, чуть не ломаясь, а мрачные тучи стремительно неслись над
самым Садом и от их мрачной тяжести покорно клонилась к самой земле лилово-пенная сирень, что темной мокрой лавиной, словно живой морской волной, струилась вниз в бурлящую воду ревущей реки.
Это было потрясающе и прекрасное, грозное зрелище! И Анна не в силах отвести взгляда от этой картины.
И все же краем глаза она невольно следила за промокшим, но все же неунывающим красавцем. Он тоже был зачарован разбушевавшейся стихией, но в тоже время изредка поглядывал и на Анну, не решаясь с ней заговорить.
Так и стояли они рядом, молча созерцая разъяренную грозу и незаметно переглядывались, улыбаясь ... Их незримо тянуло друг к другу...
Анна слегка вздрагивала от каждого оглушительного грохота грома. И ей очень хотелось, чтобы молодой певец обнял её и прижал к себе, укрыв от порывов ветра и грозы... И по всему было видно, что и он готов к знакомству и близким отношениям... Между ними словно возникла тёплая волна взаимного влечения, которая страстно притягивала их... Ещё мгновение, ещё одна из вспышек ослепительно-пугающей молнии и они оказались бы в обоюдных объятиях... Но..
Рядом с Анной замаячил Тихон... Его появление совершенно не обрадовало её и даже вызвало в ней чувство раздражение... Улыбка тут же исчезла с её губ... И эту резкую перемену настроения тут же заметил и молодой человек. И это остановило его от последнего и решающего шага, которое могло бы сильно изменить их жизнь...
Влюблённый певец так и не осмелился заговорить и обнять Анну. А жаль!
Очень жаль….
Анна еле сдержалась, чтобы не оттолкнуть от себя старого друга... Боже, как он мешает ей сегодня... Она не может без раздражения смотреть на Тихона. И зачем он здесь? Как же он её надоел !!!
Анна увидела, как молодой белокурый Орфей отодвинулся от неё и с разачарованным видом подошел к самому выходу из павильона. Он остановился у самых дверей и, глядя на быстро летящие облака и бушующий Днепр, тихо и грозно запел " Рэвэ та стогнэ Дн1пр широк1й…" ...
Столпившиеся у дверей дети и взрослые, удивленно-восхищенно смотрели на удивительного певца, такого смелого и очень романтичного на фоне яростной
грозы.
Анна тоже смотрела на артиста во все глаза. Она была потрясена его поступком и даже обиделась на него... Но когда он начал петь, она опять невольно поддалась обаянию его личности…
Она совсем не заметила, что дрожала всем телом, хотя ей совсем не было холодно… Она словно находилась под гипнозом и обаянием этого красивого, сильного, завораживающего голоса. Каким-то странным очарованием веяло от этого
молодого, импульсивного артиста. И если бы он догадался взглянуть на бедную
Аннушку и позвал её хотя бы взглядом или жестом, - она не задумываясь пошла бы к нему и за ним, как шальная девчонка…
О Боже, как же она ждала, как хотела, чтобы он взглянул и позвал её за собой ! Боже, помоги мне !
Но певец слишком увлекся своей величавой песней и не заметил призывно
ждущего взгляда Анны.
Вот так странно и неожиданно оборвалась тоненькая ниточка страстного
пульсирующего чувства.... Оборвалась и вскоре увяла эта весенняя, так и не распустившаяся любовная страсть…
О как всё хрупко в этом живом и бесконечно переменчивом мире !…
И Анна, продрогшая и возбуждённая прошедшим, - потом, среди ночи, -
ещё долго будет бредила этим странным и страстным желанием оказаться рядом с дерзким обаятельным певцом и прижаться к его сильному горячему телу и услышать его дыхание, его голос, полный любви и нежности, обжигающей страсти и невысказанных обещаний.
Анна до утра металась в прохладной постели и никак не могла уснуть и успокоиться...
О весна ! О первая грозная гроза, пробудившая страсть в тихом сердце милой Аннушки... Как же нелегко ей было пережить эту ночь и разочарование !
" Твоя веселая нежность смутила меня,
К чему печальные речи,
Когда глаза горят, как свечи,
среди белого дня ?
И та - далече - одна слеза,
Воспоминание встречи ;
И плечи клоня, приподнимает их нежность…"
(Мандельштам)
С первых же минут выхода "в люди" всеобщим любимцев окружающей публики неожиданно стал молодой светловолосый тенор с удивительно красивым голосом и симпатичной внешностью...
Женщины не сводили с него влюблённых глаз и мило улыбались, готовые кокетничать с ним на виду у всех... Но на зависть им этот красавиц выбрал себе свою музу... И этой музой стала Анна...
Анне молодой солист очень нравился и она не могла этого скрыть...
А он, смелый и красивы, не сводил со смущённой Аннушки своих дерзких глаз и преследовал её взглядом, куда бы она не скрылась среди толпы.
Его лицо горело и пылало от возбуждения и даже свежий ветер не в силах был остудить этот молодой задор и горячность. Он пел так страстно и искренне, что его волнение, словно пламя, зажигало ответные чувства у мятущейся и смущённой Анны….
Её щеки также пламенели, горели и глаза были темными и глубокими от неясных, странных будоражащих чувство желаний…. Весна ! Это весна !!!
Но вдруг Анна вспомнила о своем молчаливом друге Тихоне… И чего-то испугалась..
Оглянувшись назад, она взглядом стала искать его…
Но он, как всегда, был рядом, за её спиной и, не понимал, что с ней происходит...
Тихон терпеливо-молча ждал, когда она обратит на него внимание... Он молча и без особого интереса слушал песенки и арии. Тихон как-то странно и непонятно вертел головой, поглядывая то по сторонам, то поднимая вдруг смотря вверх.
Удивленная и встревоженная его поведением, Анна проследила за его взглядом и тоже подняла голову вверх… По еще голубому и высокому небу
медленно и грозно наплывали большие грозовые тучи…
Кое-где они были еще белыми или бледно-серыми, но темнеющими снизу. А вслед за этими отяжелевшими облаками надвигалась мощная, черная армада туч, пронизанных гневными и острыми лучами солнца…
Ветер с каждой минутой все усиливался и где-то там, уже совсем недалеко, грозно громыхали раскаты грома… Но из-за громких звуков музыки эти раскаты были почти не слышны и воспринимались, как аккомпанемент голосу певца… А он по-прежнему заливался соловьем и зажигал огнём любви женские сердца...
"В самом себе, как змей, таясь, И, как испуганный орел,
Вокруг себя, как плющ, виясь, Вернувшись, больше не нашел,
Я подымаясь над собою - Гнезда, сорвавшегося в бездну, -
Себя хочу, к себе лечу, Омоюсь молнии огнем
Крылами темными плещу, И, заклиная тяжкий гром,
Расширенными над водою; В холодном облаке исчезну ! "
(Мандельштам)
Над кручей Сада и неспокойным Днепром еще ярко светили ослепительные лучи солнца, а над огромным городом уже нависала гроза, мрачно хмурясь над беспечностью людей…
Вот она, грозная опасность, готовая смести всё на своём пути…
Анна тревожно перевела взгляд на поющего юношу и опять посмотрела на плывущие тучи… И певец, уловив её взгляд, тоже взглянул на
небо, и , отчаянно, совсем по-мальчишески, упрямо тряхнув белокурой головой, ещё задорней и веселей продолджил арию о милой Матильде, с которой никто не может сравниться…
Солист словно дразнил надвигающуюся грозу… А ветер бесцеремонно метался вокруг встревоженных зрителей, нахально срывая с них шляпки, платки и шары, трепал легкие платья и рубашки… Ветер взъерошивал и путал волосы, обрывал листву и срывал с пюпитров ноты у музыкантов...…
Тучи летели теперь стремительно-быстро, как разгневанный табун взбесившихся коней, но домчавшись до ослепительно сверкавшей в последних лучах солнца огромной высокой статуи Матери с мечом в руке, тучи словно зацепившись за неё, застыли на месте…
Но не прошло и нескольких минут, как сверкнула ослепительно яркая молния и тут же раскатисто загрохотал гром и сразу же над статуей хлынул дождь…
Злой ветер подхватил дождевой поток и погнал его прямо на притихший Сад… Музыканты едва успели подхватить свои дорогие инструменты и тут же бросились прятаться в ближайший цветочный павильон, спасаясь от проливного ливня…
Вслед за музыкантами разбежались по выставочным павильонам и все отдыхающие… Ветер сбивал с ног бегущих, а сильные струи дождя немилосердно окатывали всех своим холодным душем…
Кто-то кричал, кто-то смеялся и визжал от восторга, а кто-то, упав, плакал от боли и страха… Всё смешалось в общей панике, но над
всем этим уже безудержно торжествовала, оглушительно грохоча и раскалывая небо на части огненными молниями, неистовая гроза…
Всё вокруг потемнело, почернело и в испуге прижалось к долу, к самой земле, - и деревья, и травы, и кусты и цветы… Солнечные лучи
ещё пытались мощными горячими струями прорваться сквозь черные грозовые хмары.
Но те, неодолимой тёмной ратью, как горные гряды, плотно закрыли всё небо и погребли под собой сияющее жаркое солнце.
Лишь изредка из страшного нагромождения облаков вдруг прорывался сноп золотых лучей и тогда видно было, как клонятся книзу большие деревья и как стелится над землей, униженно трепеща и пригибаясь, еще недавно гордая и гибкая красавица сирень.
А внизу, на буро-посиневших водах гневного Днепра уже поднимались
тяжелые волны и хрупкие белые яхты беспомощно раскачиваясь, больно ударяясь об узкие причалы…
Шальной ветер куда-то улетел и теперь только яркие злые молнии
разрывали сгустившуюся мглу слепящими зигзагами, да страшный грохот грома заставлял вздрагивать испуганную землю…
Мокрые, потрепанные ветром и ливнем зрители забились вглубь большого цветочного павильона … Многие боялись даже взглянуть на то, что творится за пределами их тёплого стеклянного укрытия… Здесь, среди красот удивительно-изысканных домашних цветов, все чувствовали себя защищенными от разгулявшейся на небе грозовой стихии…
Анна тоже вместе со всеми оказалась в одном из павильонов… Её туда буквально внес её верный Тихон… Но она и не сопротивлялась.
Как и многие женщины, она очень боялась грозы. И теперь каждый раз вздрагивала от раскатов грома .
А вокруг неё цвели и благоухали заморские цветы и экзотические растения. Однако любоваться цветами ей совсем не хотелось и пока Тихон рассматривал и удивлялся причудливым растениям, Анна незаметно ускользнула от своего верного спутника и подошла к выходу, чтобы взглянуть на грозу из безопасного стеклянного укрытия павильона...
Небо было диким и страшным... Озверевший Днепр бешено швырял свои грязные волны на крутые берега. Очумелый ветер безжалостно пригибал деревья к самой земле и ломал им ветви с гневом и треском швыряя их на землю...
А сплошной серый поток холодного ливня давил своей массой и втаптывал в грязь едва распустившиеся нежные цветы, и зеленую молодую траву, и пахучую хмельную сирень, и сладкий белый жасмин.
О, эта жестокая и безумная гроза ! За что такая беспощадность к цветущей земле и её хрупкой красоте ? В чём провинился перед небом старый Сад ?
Мокрая и растерянная стояла Анна под стеклянной крышей хрупкого здания и через распахнутые в непогоду широкие двери молча наблюдала за грозой…
Дождь то затихал, то вновь плотной завесой лил-шёл с невидимых уже небес… И казалось этому не будет ни конца ни края…
Но каждую минуту разбушевавшаяся стихия меняла свою окраску и Анна, замирая от восхищения и ужаса, не могла отвести глаз от жуткой картины...
Она так засмотрелась этим зрелищем, что не сразу заметила, что стоит рядом со своим Орфеем… Она находилась так близко от него, что чувствовала, как исходит жаркое тепло от его влажного молодого тела…
В распахнутые двери бесцеремонно влетали холодные порывы ветра, которые обдували мокрые одежды и озябшие тёплые тела людей, спрятавшихся от дождя... Но даже этот ветер не остуживал ни внутренний пыл, ни любопытства, ни весеннего настроения отдыхающей публики...…
К тому вид и панорама открывалась поистине изумительная…
Над разбушевавшимся Днепром слепящими стрелами вспыхивали молнии, а ветер бешено трепал и размётывал косяки ливней, - деревья со стоном гнулись и пьяно качались, чуть не ломаясь, а мрачные тучи стремительно неслись над
самым Садом и от их мрачной тяжести покорно клонилась к самой земле лилово-пенная сирень, что темной мокрой лавиной, словно живой морской волной, струилась вниз в бурлящую воду ревущей реки.
Это было потрясающе и прекрасное, грозное зрелище! И Анна не в силах отвести взгляда от этой картины.
И все же краем глаза она невольно следила за промокшим, но все же неунывающим красавцем. Он тоже был зачарован разбушевавшейся стихией, но в тоже время изредка поглядывал и на Анну, не решаясь с ней заговорить.
Так и стояли они рядом, молча созерцая разъяренную грозу и незаметно переглядывались, улыбаясь ... Их незримо тянуло друг к другу...
Анна слегка вздрагивала от каждого оглушительного грохота грома. И ей очень хотелось, чтобы молодой певец обнял её и прижал к себе, укрыв от порывов ветра и грозы... И по всему было видно, что и он готов к знакомству и близким отношениям... Между ними словно возникла тёплая волна взаимного влечения, которая страстно притягивала их... Ещё мгновение, ещё одна из вспышек ослепительно-пугающей молнии и они оказались бы в обоюдных объятиях... Но..
Рядом с Анной замаячил Тихон... Его появление совершенно не обрадовало её и даже вызвало в ней чувство раздражение... Улыбка тут же исчезла с её губ... И эту резкую перемену настроения тут же заметил и молодой человек. И это остановило его от последнего и решающего шага, которое могло бы сильно изменить их жизнь...
Влюблённый певец так и не осмелился заговорить и обнять Анну. А жаль!
Очень жаль….
Анна еле сдержалась, чтобы не оттолкнуть от себя старого друга... Боже, как он мешает ей сегодня... Она не может без раздражения смотреть на Тихона. И зачем он здесь? Как же он её надоел !!!
Анна увидела, как молодой белокурый Орфей отодвинулся от неё и с разачарованным видом подошел к самому выходу из павильона. Он остановился у самых дверей и, глядя на быстро летящие облака и бушующий Днепр, тихо и грозно запел " Рэвэ та стогнэ Дн1пр широк1й…" ...
Столпившиеся у дверей дети и взрослые, удивленно-восхищенно смотрели на удивительного певца, такого смелого и очень романтичного на фоне яростной
грозы.
Анна тоже смотрела на артиста во все глаза. Она была потрясена его поступком и даже обиделась на него... Но когда он начал петь, она опять невольно поддалась обаянию его личности…
Она совсем не заметила, что дрожала всем телом, хотя ей совсем не было холодно… Она словно находилась под гипнозом и обаянием этого красивого, сильного, завораживающего голоса. Каким-то странным очарованием веяло от этого
молодого, импульсивного артиста. И если бы он догадался взглянуть на бедную
Аннушку и позвал её хотя бы взглядом или жестом, - она не задумываясь пошла бы к нему и за ним, как шальная девчонка…
О Боже, как же она ждала, как хотела, чтобы он взглянул и позвал её за собой ! Боже, помоги мне !
Но певец слишком увлекся своей величавой песней и не заметил призывно
ждущего взгляда Анны.
Вот так странно и неожиданно оборвалась тоненькая ниточка страстного
пульсирующего чувства.... Оборвалась и вскоре увяла эта весенняя, так и не распустившаяся любовная страсть…
О как всё хрупко в этом живом и бесконечно переменчивом мире !…
И Анна, продрогшая и возбуждённая прошедшим, - потом, среди ночи, -
ещё долго будет бредила этим странным и страстным желанием оказаться рядом с дерзким обаятельным певцом и прижаться к его сильному горячему телу и услышать его дыхание, его голос, полный любви и нежности, обжигающей страсти и невысказанных обещаний.
Анна до утра металась в прохладной постели и никак не могла уснуть и успокоиться...
О весна ! О первая грозная гроза, пробудившая страсть в тихом сердце милой Аннушки... Как же нелегко ей было пережить эту ночь и разочарование !
" Твоя веселая нежность смутила меня,
К чему печальные речи,
Когда глаза горят, как свечи,
среди белого дня ?
И та - далече - одна слеза,
Воспоминание встречи ;
И плечи клоня, приподнимает их нежность…"
(Мандельштам)
Обсуждения Уходя - Оглянись - 13-часть