Цветок раскрылся

Старый аксакал Зураб Цулая, проживший в горном ауле, прицепившемся

нас клоне величественной горы,покрытой лесом,всю свою девяностолетнюю

жизнь, вот и сегодня сидел на скамеечке возле своего дома,грелся на

солнышке и рассказывал своим правнукам очередную историю.

Детей, внуков и правнуков к него было множество. "Всех и не сосчи-

тать",- усмехался он,- "настоящая горская семья".
Дети давным давно повзрослели и разлетелись в разные стороны. Уже

и внуки взрослыми стали, нашли...

Глава 35.
В тот день Нико занималась мирным искусством. Не доставляла беспокойства Махарадже участием в рисковых гонках, исчезновениями на облачных рынках, ради игр, длящихся пророй сутки и больше.

Она оккупировала жилой, самый просторный из его шатров, с цельным куполом лазоревого цвета, не предназначенный для торговли.

Плела и украшала новую драконью сбрую взамен проигранной. Серебрились, для ревизии разложенные на земле: цепочки, колокольчики-бубенчики, бусины крошечные, средние и...

Глава 53.
Круче и круче в зенит.
- О, вижу нам долго лететь, - сказал Рута. - Когда он так уставляет нос в облака, это значит, что мою обитель носят ветра под куполом совсем где-то... Может, поищем дождик по пути?

Отчего нет? Белый Дракон Руты четырёхкрылый, гривой, длинным развевающимся хвостом, порывистой грацией удивительно напоминавший коня, повёл ухом в их сторону и немного изменил курс.

По-прежнему вверх, но вправо, обходя почти соприкоснувшиеся кучевые миры закатных тонов. За ними...

Глава 68.
Как две огромные сумеречные горы: Бутон-биг-Надир в померкших узорных, бисером шитых одеяниях и Дзонг в непроглядных, чёрных складах, - ткань ли это вообще? - два пика, два гребня, они восседали по разные стороны третьего, яркого, крошечного, снизу освещавшего их, пика голубоватой торговой пирамидки.

Острой. Буро поднимал такие, повыше насколько возможно, чтоб не наклоняться. Сидели и разглядывали друг друга неподвижными, чуть прикрытыми глазами. До иглы истончающийся угол...

Глава 98.
Очень любопытно, но не скоро суждено Пта полюбоваться на мир Олива. Хозяин немедленно вышел, на белую спину дракона не сел, а шагнул. Да так и остался стоять, овеваемый плавными взмахами крыльев, глядя за раму на покинутый Собственный Мир.

Углубляться с площади в лабиринт жарких, узких улочек было бы слишком бессовестно по отношению ко Псу. Безмолвный, насупленный, грозный. На самом деле он завис, ни жив, ни мёртв. Поверить не мог, что всё наяву происходит. Его мир уже предан Пта...

Зимой он заходил в эту пельменную согреться и, не глядя на окружающих, суровый, отчужденный, сушил вырванные ветром слезы.

Он стоял у оконной стойки и смотрел на дорогу, по которой пробегали мимо прохожие: головы опущены, лица укрыты воротником.

Сероватые тени показывались из тумана и пропадали в морозной дымке. Иногда кто-нибудь взглядывал бледным пятном в окна, словно раздумывая – зайти ли? – и вновь уходил в панцирь одежды.

Отсюда начиналась окраина с ее приметами новостроек: ямами...

ГЛАВА 8. ВНУТРЕННЕЕ И ВНЕШНЕЕ

Пустыня не проявляла никаких признаков жизни. Лана и Сергей сидели в полной тишине, неосознанно смотря друг другу в глаза.

– Это что такое? – не то огорчилась, не то обрадовалась Лана. – Как-то мы без промежуточных точек фиксации сразу в пустыню. Может, даётся шанс смыться с экзамена?

– А ты сама-то как думаешь? То-то и оно, расценил её молчание Сергей. – В пустыне сдуться куда легче, чем смыться.

– Хочешь сказать, что нас ещё и на безответственность...

Самые занимательные истории начинаются, как ни странно, в бане. Впрочем, здесь же и заканчиваются.

Банщица Танька на таз поглядывала с самого утра. Вот как пришла на работу, так и заметила его.

«Что ли Алка не убрала с прошлой смены, - думала Танька, - вроде не похоже на нее».

Между тем и сам таз не походил ни на один в их банном хозяйстве. Неестественно желтый, таз лежал на шкафу помывочной. Сзади него располагались в беспорядке какие-то провода, а на самом тазу было что-то...

Если у человека от Бога большое сердце,
Лукавый добавляет к нему побольше Ума!
Когда рождается роза Любви, ум губит прекрасное чувство лукавыми домыслами. Вымыслы и обиды губят цветок.

Любовь погибает в боли, а Лукавый купается в энергии страдании. Он достиг своей цели

...но все же... все же...
Роза цвела... и это навсегда

Творить и совершать механические действия – не одно и то же.

Если ты нашел свой Цветок – то умри за него, ибо это сакральный смысл твоей Души. Расти его ценою собственной крови, забыв про сон и покой.

Покой? – это большая ложь, бегство от жизни – Потока, как от себя. Хотя только пребывая в Потоке и можно сохранить покой. Покой – это Гармония, а она не одномерна, не плоскостна. Покой – это вертикаль.

Стержень свой мы обретаем только в Любви, мы преображаемся, входя в ее Пламень нагою...