Третьего

Первое ощущение, пришедшее к нему - была пустота… Всеобъемлющая, огромная и черная. И где-то в центре этой пугающей пустоты билось и пульсировало его крошечное «Я»…

Было очень страшно. Следом за пустотой пришла боль…

И страх прошёл, потому что это было знакомое чувство. Боль была разная, то острая, как штрих бритвы, то тупая как молот, то тягучая как гудрон на жаре…

Пёс попытался открыть глаза, и это удалось ему с определённым усилием. По глазам ударил изумрудный высверк свежей листвы...

Я кот Змеюн, я кот Шалун, и Баюна я уморю.
Он станет шелковым, Баюн, и это я вам говорю.
Мне служат черти мне опять укрыться надо от погони,

Ну сколько можно вам скучать.
Вы сердитесь, опять, не понял?

Я кот Шалун, я кот Шатун, и мне Горыныч помогает,
Я видел нынче , как Баюн, от дел обычных отдыхает.

И пусть под музыку дождя, и завыванье вьюги снова
В тиши увидите меня, кота не знали вы такого.
Со мной дружить вам нелегко, а не дружить – одна морока

Я вас спасаю от оков, от...

Лето 1962 года запомнилось мне хорошо тем, что была я отправлена в деревню к дедушке Гаврилу (отцу мамы), дабы не слонялась, но была как-то присмотрена. Однако, присматривать-то за мной особо было некому. Дедушка после смерти бабушки Ксении остался с младшей дочерью Леной (средняя дочь Тамара уехала в Грузию) и долго мытарился в поисках пары и сошелся с вдовой, с женщиной по имени Феня, у которой были две дочери. Одна со своей семьей проживала в Одессе, а другая, Зоя, увы, была, как тогда...

Так стала уходить из моей жизни Одесса, день за днем удаляясь, этим как-будто не причиняя мне много боли, пока однажды я вполне осознанно не почувствовала в себе не детскую и продолжительную тоску. Ребенком я каждую ночь во сне неизменно видела свой институт, входила в свой двор, слонялась по всем его закоулочкам и шла непременно к Вите и все стучалась и стучалась в его дверь, и рада была разговаривать с ним, и подходила к двери, где мы жили, и заглядывала, и заходила. И вновь я шла со школы...

Время шло. Многое, очень много было мной преодолено, все и не перечислишь. Самое сложное было научиться стать независимой от влияния денег на твое внутреннее состояние. Увидев, сколько разочарования, злобы, горечи, боли они причиняют каждому из нас, в не зависимости от того, сколько их имеется у тебя.

Я не была богатой и не была бедной. Все, что мне нужно было, я всегда могла себе позволить купить. После того, как я испытала состояние Любви, все вещи, даже самые дорогие, стали для меня просто...

Русскими и американцами руководят различные мировоззренческие установки. Исторические пути двух народов разные: англосаксонский путь американцев задан на Запад, это умерший миф Великобритании – владычицы морей, - ведущий на завоевание новых богатых колоний, русское направление - на Восток, в загадочный и богатый Китай.

Пути Америки и России начали сплетаться исторически недавно. Нет судьбы народов, как исторического гегелевского сверхсущества, со своими законами развития. Вся история в...

Захватывающий вид открылся Бакунину с высоты Downtown - фасадом выходящего в Океан! Романтический фон для моряков, эмигрантов и путешественников. Глядя на набережную Embarcadero с толчеей мачт у причалов и рябь волн залива, на большой белый двухпалубный пассажирский пароход, маневрирующий на рейде, видишь, словно на живописной статичной картине - зеленые острова и туманные громады с другой стороны залива.

Берег от города уходит вглубь континента живописными вздыбившимися холмами с белыми...

И Ольвик начала рассказ:
-Я застала Кавказ ещё счастливым…. Это не означает, что тогда всё уж так хорошо там было. Были, конечно же, и тогда там свои беды. Но далеко не того масштаба, какие случились позже. А для меня, так и вовсе, этот край был мирным, красивым, радушным и безопасным.

И вовсе не потому, что для меня, как для любого туриста, заранее были гарантированы безопасность и постоянство праздников. Нет. Случалось всякое. Однако, в основном, это были красивые истории. Другими словами...

Когда слишком устаешь что бы читать в метро закрываешь глаза и невольно вспоминаешь все свои грозы с самого детства, и думается: вот бы этот страшный гул ударил в голову, как Гефест своим чудесным молотом богу Зевсу, и родилось бы тогда что-то важное и нужное, как родилась из головы громовержца Афина Паллада. Все ждешь... ждешь... и ничего не происходит. Темнота за закрытыми веками, темнота за горящими неверным светом окнами вагона поезда... И каждый день возвращаясь с работы я позволяю ей...

Жаркий летний день был в самом разгаре. Воздух, прогретый лучами огромного светила, висевшего прямо над головой, наполнился запахами разогретого асфальта и автомобильной гари. По всему городу ездили поливочные машины, пытаясь хоть немного остудить этот раскалённый муравейник.

Контраст прохладного подъезда, где работали кондиционеры, и душной улицы был настолько велик, что Герон невольно вспомнил свою недавнюю поездку в район Красных Песков.

Пустыня — огромное пятно буро-красного песка...