Трепет или страх

Секс ради секса, любовь ради денег, отношения ради того, что бы убить время, дети ради того, что бы удержать чей-то кошелек, друзья ради статуса, шмотки вместо души…

Зачем это? Почему мы перестали видеть человека, зато прекрасно видим его «положение в обществе»?

Почему любовь для нас уже не светлые, прекрасные чувства, а очередная попытка добиться чего-то, например уважения или опять же денег, причем не собственным трудом, а «в легкую»? Почему мы уже не смотрим на прекрасных, талантливых...

Давным-давно на краю бескрайней пустыни стоял город. Крупный торговый тракт вёл к городу из далёких северных земель. Конные упряжи тащили по нему длинные обозы с товарами. Все они сотнями шли в город, но дальше дороги не было – начиналась пустыня.

Одни лишь караванщики могли переправляться через неё, ведя за собой вереницы тяжело нагруженных верблюдов.

Город тот был большой и шумный. Высокие стены из белого песчаника опоясывали его неприступным квадратом, на углах которого выстроены были...

Я устал.. снова.
Вчера меня пнули много раз. Проходя в метро, обгоняя прохожих через дорогу я получал пинки и удары твердыми плечами уверенных в себе людей..

Я понял, что апофеозом дня станет сбивание меня на светофоре какой-нибудь ссаной копейкой… Поэтому к вечеру я стал зашуганным, и со страхом по-несколько раз смотрел по сторонам прежде чем перейти дорогу..

На эскалаторе в метро впереди меня бежала девушка.. Я шел за ней и вероятно торопил ее. На моих глазах она, как по колдовству...

Её старое тело практически не слушалось её, но она упорно подымалась вверх по склону упрямого холма. Клюка, вонзаясь в мягкую землю, добавляла немного уверенности её старческим шагам. Морщинистое лицо не выражало чувств, бабушка Мария, просто возвращалась домой.

Ветер ударил в лицо, вырвавшись из-за холма, глаза старой ведьмы привыкли к ветру и морозу. Она остановилась и посмотрела вниз обратно на реку, которую упрямо поглощали сумерки холодного ноябрьского вечера.

- Простое время...

Давным-давно в большом городе, рассекаемом надвое могучей рекой, жил молодой лодочник. На жизнь он зарабатывал тем, что перевозил горожан через реку.

Хижина, где проживал лодочник, располагалась у большой пристани. Рано утром перевозчик подводил свою маленькую лодчонку к причалам и ждал, пока кому-нибудь не понадобиться пересечь реку.

Плату он брал меньшую, чем на крупных паромах, потому те, кто это знал, всегда пользовались услугами лодочника.

В ожидании заработка юноша любил рыбачить...

Глава1

"Если с раннего утра у вас все идет наперекосяк, то не надейтесь, что к обеду прикатит счастье на телеге и отсыпет вам полмешка радости", так размышляла Верка, бредя по дорожке городского парка. Настроение у нее сегодня было особенно гадким. С утра опять зарядил очередной унылый дождь, хотя чего еще можно ждать от этой немецкой погоды? Здесь, в благодатной Германии царит вечная осень, периодически переходящая в кратковременную холодную весну... Да еще и с работы уволили

Проработала...

Как ответить на обиду добрым словом? Как когда тебя цепляют за самое живое не расплакаться, а улыбнуться?

От рождения все мы добрые! Со временем с каждой новой обидой, с каждой новой болью, мы строим вокруг себя стены, заливаем их железобетоном, и кажется, что именно так оно и простоит вечно!

Нам кажется, что так мы защищаем себя от новых поражений, от новых разочарований… Но когда-то у каждого из нас появляется кто-то, кто начинает аккуратненько отколупыпать маленькие кусочки от нашей и...

... да мы как птицы перелетные, туда-сюда... туда-сюда... за солнышком, да за зернышками... вот раньше кочевали вообще без границ всяких... и в Молдавию и еще дальше к румынам... это раньше до 33-го года, пока русские не пришли в Валахию там был кошмар… еще хуже, чем у тевтонов да шведов было... молдавские бояре да сердары гаремы себе устраивали из цыганок… непокорных и на кол сажали, и за ребро... и секли, и коптили над огнем… в цепях да «рогатках» всю жизнь ходили… а они ж ведь крепостные были...

Тряня маленький совсем еще юный домовёнок-хоммерёнок, и жил он в одном очень приличном виртуальном приходе благосуществующем при какой-то провинциальной епархии РПЦ. И было ему там поначалу хорошо и надёжно под крылышком уважаемого и добрейшего из хоммеров Иргудеона. И как жадный до знаний отрок, впитывал в себя Тряня много хорошего и пристойного.

Возможно, то образование, что получал юный хоммер, и нельзя было назвать разносторонним. По сути, он лишь повторял за своим наставником молитвы...

Она была необычной девушкой. Не то, чтобы она сильно отличалась от остальных. Но она была другой. Почти постоянно молчала и сидела в кресле в комнате. Никуда не выходила, разве что в туалет. Еду я приносила ей в комнату.

Она стала такой после того, как погиб ее любимый, а ее друзья жестоко предали ее. Она лишилась всего - квартиры, денег, работы. Совершив неудачную попытку самоубийства, она пережила клиническую смерть. Я работала медсестрой в больнице, где она лежала, и мне стало жаль ее...