Тошнит

КРУГОМ ОДНИ НЕВЕЗЕНИЯ

― Я был тогда маленьким, — говорил Николай Федорович, как-то решивший рассказать своим сыновьям, Владимиру и Анатолию, о своем детстве. Он рассказывал очень интересно и понятно, мастерски преподнося события так, чтобы парни сделали для себя определенные выводы. Это была, можно сказать, воспитательная беседа. — Я всегда, вернее, почти всегда, делал в детстве ошибки, почти постоянно делал все не так, как полагается. Затем, в чем вы теперь убеждаетесь, я становился лучше...

- Как горько ошибаться, - думал старик, ковыляя и подымая пыль с грунтовой дорожки своими старыми усталыми ногами.

- Как страшно… остаться одному в толпе окружающих тебя - чужих людей. Как больно видеть смерть того, что должно жить и цвести на радость окружающим…

Он шёл вдоль старого покосившегося забора, окрашенного в неприятный, грязный зелёный цвет. Краска в некоторых местах отстала от старого дерева и завернулась как волны неспокойного моря…

- Мне тяжело видеть радость… - словил...

Если у вас голова, как унитаз, в котором ничего не держится, то заведите записную книжку или лучше две, как у меня.

Вы что, глупый? Запомнить не можете? Записывайте, я-то записываю.

Вы что, ждете, что перловка сама вскочит и доложит "Я уже готова!"

Вы что, первый раз на свет родились?

Вы что, хотите, чтобы я каждому из вас в дурную голову свои мозги вставил?

Вы что?! Пока я где?!

Вы это что себе позволяете?! Почему передо мной сидите? Может быть, хотите, чтобы я вас поднял и...

Круглые, блестящие, выпуклые и оранжевые (прекрасный цвет для успокоительного) таблетки, полетели в оркестровую яму.

- А где же музыканты?

- Ушли настраиваться.

- А зрители?

- В антракте. Кто-то поедает гамбургеры, кто-то рассматривает портреты, а кто-то пошёл домой, не догадываешься почему. Да и вообще, разве тебе не всё равно.

- Конечно не всё равно, а тебе не доводилось читать театральную сводку.

- Может поможешь поменять декорации? И не волнуйся ты так. Импровизируй...

Ходжу Туфа, суфия с Памира, спросили, почему он допускает, чтобы люди превозносили его. Он сказал:

- Некоторые меня превозносят, некоторые на меня нападают. Мы не несем ответственности ни за тех, кто нас превозносит, ни за тех, кто на нас нападает.

Поведение и тех, и других от нас ни в коей мере не зависит, и в действительности они совершенно не уделяют нам внимания. Возражать не уделяющим нам внимания - пустое дело.

Что же касается тех, кто не превозносит нас и не нападает на нас, то...

Глава 1. Мужчина моей мечты.

- Выкладывайте. Что я должна сделать? – потребовала я, скрестив на груди руки.

- Нужно заполнить анкету. Вот, - мужчина включил компьютер, деловито поправив очки, и показал мне список вопросов.

- Всего-то лишь? – с подозрением уточнила я, бегло просматривая предоставленную анкету. – Вы с ума сошли? Тут больше ста пунктов!

- Зато после этого вы получите идеального парня, - пообещал незнакомец с улыбкой.

Я взвесила возможные «за» и «против». С одной...

Любовница короля.

Франция.
La maîtresse du roi.
La France.

…У «белых лестниц» мраморной залы остановилась карета.

Обыкновенная, как все кареты черного цвета, запряженная парой вороных коней. Кучер, ссутулившись, обнимал плетку, которой всю долгую дорогу подгонял уставную пару лошадей. Тут же все больше мокнув под проливным дождем, топтался на месте человек в алой форме.

Наконец дверка кареты шумно открылась, и сначала показалось пышная юбка, а потом, нерешительно ступив...

Уже поздняя осень. Последние листья упали с деревьев и лежат на каменном дворе старого замка, образуя пёстрый ковёр. В центре стоит фонтан, но он уже давно не работает…в нём всё те же листья вместо воды. Вечереет, и солнце начинает скрываться за стеной тёмного леса. На подоконнике открытого окна мастерской сторожа что-то блестит в последних лучах заходящего солнца.

Хрустальная статуэтка среднего размера. Странная, для этого забытого людьми места, фигурка дракона. Но, если повнимательнее...

Сначала был запах.
Отвратительный запах нечистот и гниющей плоти.
Где я? В мусорном баке, на свалке, в канализационном колодце?

Нет, сначала была мысль.
Я осознал себя. Осознал, что жив и нахожусь в каком-то зловонном пространстве.

Потом был звук.
Бу-бу-бу. Это голоса. Кто-то тужится в трубу и на барабанную перепонку. Бу-бу-бу.

Потом слух прорезался….
- И когда ты, Кащеевна…, была б не бабой, сказал: накобелишься – всех мужиков уже заездила.

- У Катьки ператрицы была...

Как долго я пыталась избавиться от этого чувства. Чувства чего-то незавершенного, недоделанного; ощущения нравственности. Все что Он делал, было непревзойденно, шикарно и немного невыносимо. Порой я уставала восхищаться увиденному, радоваться каждой Его улыбке и вникать во все, что было выпущено с уст возлюбленного; пусть даже не мне сказано.

Всегда казалось, что во всех фразах есть скрытый смысл, некая философия. Вот почему испытывать чувство нравственности порой невыносимо и утомительно...