Я сидел, зажавшись в углу, и мёрз. Нет, я мёрз не от холода. Но холодно было. Правда, не физически. Просто сегодня рано утром моё сердце разбилось о камни, а моя душа плюнула мне в лицо и ушла. И я не знал, что делать. Я знал лишь одно: во всём этом виноват исключительно я. Ну а правда, зачем я предал солнце и небо? Сначала рисовал, рисовал, обещал им радугу и звёзды, а потом, от желания пить, все свои обещания им предпочёл холодному осеннему дождю.
Да, я утолил жажду и остался вполне доволен. Но остались довольны мной? Конечно же нет. Кого же может радовать предательство? Хотя, один раз оно меня радовало. Я тогда был другим, чужим себе. Я был будто бы в кислотном сне. Но тогда я предвала лишь себя и самому себе. И мне это нравилось. Но а сейчас суть совсем в другом. Ведь сейчас я предал самое дорогое мне: солнце и небо. Они так надеялись на меня. Это очень чудесная пара. Мы были с ними лучшими друзьями. И мы, кстати, не один раз рисовали с ними прекрасные зелёные поля и чудные реки, что-то шепчущие о потоке жизни.
Сегодня утром, когда они видели, что я вот-вот совершу, они пытались остановить меня. Кричали мне: не делай этого! Но я не мог остновиться, не мог идти против самого себя, против своей жажды. Мне очень хотелось пить. И когда я сделал первый глоток, я услышал за спиной протяжный дикий стон, немое дыхание, а потом страшную тишину. Поверьте, такую тишину вы не слышали ещё никогда. И лучше вам не слышать её вовсе.
Я обернулся и... Не увидел ничего. Хотя... Да какой там "ничего"! Я видел сплошь тёмно-серые стены, такого же цвета потолок и шершавый, тоже тёмно-серый, холодный пол. Я застыл. В безмолвном иссутплении я провёл больше часа. Я не мог поверить в то, что произошло, в то, что натворил я и только я. Я убил всё.
А ведь солнце и небо так верили в меня. Друзья... Друзья на веки! О господи! Все эти клятвы, обещания. Теперь они лишь сыпучая ложь и самое большое разочарование.
Отныне двадцать три часа в сутки я буду рыдать и проклинать себя и свою жажду, а оставшийся час буду собирать влагу и соль для новых слёз, чтобы вновь прорыдать двадцать три часа. И так по замкнутому кругу. А ничего другого мне и не остётся. Благо, всё это продлится совсем не долго, всего лишь вечность. И это ведь ещё очень короткий срок за моё безумное преступление, за мой самый большой грех.
Простите меня.
Да, я утолил жажду и остался вполне доволен. Но остались довольны мной? Конечно же нет. Кого же может радовать предательство? Хотя, один раз оно меня радовало. Я тогда был другим, чужим себе. Я был будто бы в кислотном сне. Но тогда я предвала лишь себя и самому себе. И мне это нравилось. Но а сейчас суть совсем в другом. Ведь сейчас я предал самое дорогое мне: солнце и небо. Они так надеялись на меня. Это очень чудесная пара. Мы были с ними лучшими друзьями. И мы, кстати, не один раз рисовали с ними прекрасные зелёные поля и чудные реки, что-то шепчущие о потоке жизни.
Сегодня утром, когда они видели, что я вот-вот совершу, они пытались остановить меня. Кричали мне: не делай этого! Но я не мог остновиться, не мог идти против самого себя, против своей жажды. Мне очень хотелось пить. И когда я сделал первый глоток, я услышал за спиной протяжный дикий стон, немое дыхание, а потом страшную тишину. Поверьте, такую тишину вы не слышали ещё никогда. И лучше вам не слышать её вовсе.
Я обернулся и... Не увидел ничего. Хотя... Да какой там "ничего"! Я видел сплошь тёмно-серые стены, такого же цвета потолок и шершавый, тоже тёмно-серый, холодный пол. Я застыл. В безмолвном иссутплении я провёл больше часа. Я не мог поверить в то, что произошло, в то, что натворил я и только я. Я убил всё.
А ведь солнце и небо так верили в меня. Друзья... Друзья на веки! О господи! Все эти клятвы, обещания. Теперь они лишь сыпучая ложь и самое большое разочарование.
Отныне двадцать три часа в сутки я буду рыдать и проклинать себя и свою жажду, а оставшийся час буду собирать влагу и соль для новых слёз, чтобы вновь прорыдать двадцать три часа. И так по замкнутому кругу. А ничего другого мне и не остётся. Благо, всё это продлится совсем не долго, всего лишь вечность. И это ведь ещё очень короткий срок за моё безумное преступление, за мой самый большой грех.
Простите меня.
Обсуждения Тёмно-Серое