Появился неизвестно откуда таможенник, и сразу отделил Бакунина из общей толпы прибывших. Он подошел с боку и отвел Мишеля к крайней стойке в конце зала, над которой стояла цифра 13. Бакунин поставил саквояж и две коробки с рубашками на прилавок, напротив расположился таможенник.
Настойчиво, но любезно он попросил Мишеля показать документы.
Таможенник выглядел, как гривастая гиена или павиан с зачесанными назад сальными черными волосами, остриженными на уровне отсутствующих мочек торчащих вверх ушей, они казалось, подпирали форменную фуражку с кокардой. Отсутствующая шея, тяжелая челюсть, большие надбровные дуги, крупный нос, густые бакенбарды, переходящие в шотландскую бородку, выбритая верхняя губа, мутные глаза - очень это напоминало карикатурный портрет американского президента. Мятый форменный китель, широкие обшлаги рукавов с многочисленными пуговицами, несвежий цвет лица, запутавшиеся в бородке крошки недавно принимаемой пищи.
Бакунин предъявил один из своих документов.
Начались расспросы, во время которых таможенник привычными и быстрыми движениями рылся в саквояже прибывшего, выкладывая содержимое для дальнейшего исследования.
- Ваше полное имя.
- Есть ли у вас деньги.
- С какой целью вы въезжаете в США.
- Есть ли у вас родственники в стране.
- Подданным, какой страны вы являетесь.
- Служба в армии, в каком чине, и ее продолжительность.
- Вы обладатель государственной тайны.
- Ваш сословный статус.
- Ваш общественный статус.
- Кем, и когда, сколько времени вы работали в государственных учреждениях.
- Принадлежите или состоите в родственных отношениях с царствующими домами.
- Ваше вероисповедование, меняли вы его.
- Верите ли вы в Бога.
- Как часто вы посещаете церковь.
- Читали вы Декларацию Независимости Соединенных Штатов Америки.
- Придерживаетесь ли демократических принципов свободного государства.
- Считаете вы неправильным и несправедливым государственное устройство страны.
- Состоите ли вы в конспиративных и противоправных организациях.
- Попирали ли вы закон.
- Сколько раз вы судились.
- Были вы осуждены, сколько лет в тюрьме вы провели.
- Женаты ли вы.
- Законнорожденный ли вы.
- Ваша жена, к какому религиозному вероисповеданию принадлежит, меняла ли его.
- Какие рекомендации или письма вы имеете.
- Ваши долговые обязательства.
- Какие ценные бумаги вы имеете.
- Покажите содержимое вашего кошелька.
Бакунин достал кошелек, таможенник высыпал все монеты на прилавок и разложил по стопочкам по номиналу.
- Есть ли другие деньги.
Бакунин порылся в кармане и высыпал мелочь на прилавок, таможенник и её разложил в стопочки.
- Вы знаете, что должны поменять золото на United States Notes - банкноты Соединенных Штатов? Где вы остановитесь?
Таможенник все аккуратно записывал в декларацию чернилами, ручкой с металлическим пером. Видя, что он не торопится его отпускать, Мишель снял золотой с одной из стопок и придвинул его к пальцам руки госслужащего, которой тот придерживал таможенный документ. Пальцы того дрогнули и осторожно, но быстро, закрыли монету ладонью. После чего таможенник подписал бумагу, протянул перо Бакунину, и он расписался под каждым пунктом.
Таможенник отошел в сторону к проходящей мимо барьеров толпе, позволяя Бакунину собрать свои вещи. Толпа напирала, но два здоровенных полисмена сдерживали её, давая просочиться редким счастливцам. По ту сторону, за высокой решеткой мялись изнуренные долгим стоянием и толчеей безликие серые массы эмигрантов в низких кепи, их женщины и дети. Безнадежные взгляды провожали счастливцев, попавших на ту сторону клочка обетованной земли. И все это молча, даже дети были немы – бедолаг ждал карантин на одном из двух островов напротив этой таможни, там вроде была еще и тюрьма.
Бакунин достал горсть золотых монет из кармана, и бросил в пустоту прохода. Наступила полная тишина, законопослушные эмигранты безмолвно наблюдали, как солнечные кружочки рассыпаются со звоном по затоптанным до ничтожности каменным плитам. Таможенник с животным ужасом посмотрел на Мишеля, мутные глаза его прояснились на мгновение.
- Это вам, братья ирландцы! - тяжелые слова Бакунин упали в безликую толпу.
Он не стал наблюдать, как обезумевшие люди снесли барьеры и решетку, поглотив и таможенника и полицейских. Мишель вышел из здания. В этой самой начальной части Манхатена стоит первая таможня, которую построили высадившиеся сюда англичане, захватившие колонию, и через которую проходили первые эмигранты из разных стран мира, старые дома из красного кирпича и улица Уолл-Стрит.
Любые объединения людей, провозглашающие себя «независимым государством» начинают со «своих» денег. Деньги как «обязательство» государства перед своими членами (собственниками капитала). Независима только элита, которая жирует на «прибыли», создаваемой рабами (работягами) - которая и есть суть денег. При натуральном обмене продуктами и услугами «насильственное» свойство денег завуалировано. «Эффективная экономика» это когда она приносит «прибыль», - говорит мне чиновник, - и что она «благо для всех слоев общества». Но почему-то благо это только для богатых. Создают прибыль, создают абсолютный продукт – деньги, которыми можно виртуально измерять другие продукты производства в рамках организованного властью государства. Прибыль – это воплощенный труд рабов. А поэтому денег ровно столько, чтобы власть поддерживала гомеостаз своей системы, где богатые – суть, квинтэссенция власти, а работяги должны поддерживать минимум своего потребления. Чтобы работать-работать на благо «общества», а не умереть с голоду. Деньги в такой системе – наживка, лукавство. А бумажные деньги – знак беды. Иногда их заменяют напрямую каким либо узким социальным обязательством власти, чтобы еще сильнее привязать к рабству, например: бесплатные талоны на питание для нуждающихся, социальные льготы немощным и до конца униженным, полное содержание для военнослужащих и чиновников. Это еще раз подчеркивает неразрывную связь между «абсолютным и независимым» характером денег и властью. Но когда социальное неравенство режет глаза, а неимущие ввергаются в нищету, зреет недовольство и насильственное изменение статус-кво, - тогда сама власть применяет открытое насилие над основным населением в пользу богатых.
«Независимый» судья, как павиан в стае обезьян во время драки утверждает свою доминантность над подчиненным индивидуумом, - в этом превосходство чиновника над просителем. Некоторые приматы впадают в глубокую депрессию, переходящую в психозы, когда не могут подтвердить свой высокий статус в стае. Истоки истерии в этом. В замкнутой структуре стаи, бесстрашная в бою собака (а есть теория, что общество людей исторически построено по образу собачьей стаи), нападающая на зверя (медведя, к примеру), заведомо более сильного, чем она, пасует перед лицом лидера стаи, по силе не уступающего ей. Лидер никогда в одиночку не нападет на сильного зверя, но не упустит возможность утвердить власть в стае.
В организованном обществе людей - только и остается, что «некая философичность и отстраненность», не дать душе упасть в пропасть, вовремя остановиться. Мир только отражает наше к нему отношение, он нейтрален. Метафорически говоря, свободное сознание - это зеркальная грань в симметрии мира, отражающая Вечность. Для этого надо обладать разрушительной силой. Это единственный способ отстраненного осмысления реальности, и в дальнейшем, опора на то, чтобы её изменить.
Таможенник выглядел, как гривастая гиена или павиан с зачесанными назад сальными черными волосами, остриженными на уровне отсутствующих мочек торчащих вверх ушей, они казалось, подпирали форменную фуражку с кокардой. Отсутствующая шея, тяжелая челюсть, большие надбровные дуги, крупный нос, густые бакенбарды, переходящие в шотландскую бородку, выбритая верхняя губа, мутные глаза - очень это напоминало карикатурный портрет американского президента. Мятый форменный китель, широкие обшлаги рукавов с многочисленными пуговицами, несвежий цвет лица, запутавшиеся в бородке крошки недавно принимаемой пищи.
Бакунин предъявил один из своих документов.
Начались расспросы, во время которых таможенник привычными и быстрыми движениями рылся в саквояже прибывшего, выкладывая содержимое для дальнейшего исследования.
- Ваше полное имя.
- Есть ли у вас деньги.
- С какой целью вы въезжаете в США.
- Есть ли у вас родственники в стране.
- Подданным, какой страны вы являетесь.
- Служба в армии, в каком чине, и ее продолжительность.
- Вы обладатель государственной тайны.
- Ваш сословный статус.
- Ваш общественный статус.
- Кем, и когда, сколько времени вы работали в государственных учреждениях.
- Принадлежите или состоите в родственных отношениях с царствующими домами.
- Ваше вероисповедование, меняли вы его.
- Верите ли вы в Бога.
- Как часто вы посещаете церковь.
- Читали вы Декларацию Независимости Соединенных Штатов Америки.
- Придерживаетесь ли демократических принципов свободного государства.
- Считаете вы неправильным и несправедливым государственное устройство страны.
- Состоите ли вы в конспиративных и противоправных организациях.
- Попирали ли вы закон.
- Сколько раз вы судились.
- Были вы осуждены, сколько лет в тюрьме вы провели.
- Женаты ли вы.
- Законнорожденный ли вы.
- Ваша жена, к какому религиозному вероисповеданию принадлежит, меняла ли его.
- Какие рекомендации или письма вы имеете.
- Ваши долговые обязательства.
- Какие ценные бумаги вы имеете.
- Покажите содержимое вашего кошелька.
Бакунин достал кошелек, таможенник высыпал все монеты на прилавок и разложил по стопочкам по номиналу.
- Есть ли другие деньги.
Бакунин порылся в кармане и высыпал мелочь на прилавок, таможенник и её разложил в стопочки.
- Вы знаете, что должны поменять золото на United States Notes - банкноты Соединенных Штатов? Где вы остановитесь?
Таможенник все аккуратно записывал в декларацию чернилами, ручкой с металлическим пером. Видя, что он не торопится его отпускать, Мишель снял золотой с одной из стопок и придвинул его к пальцам руки госслужащего, которой тот придерживал таможенный документ. Пальцы того дрогнули и осторожно, но быстро, закрыли монету ладонью. После чего таможенник подписал бумагу, протянул перо Бакунину, и он расписался под каждым пунктом.
Таможенник отошел в сторону к проходящей мимо барьеров толпе, позволяя Бакунину собрать свои вещи. Толпа напирала, но два здоровенных полисмена сдерживали её, давая просочиться редким счастливцам. По ту сторону, за высокой решеткой мялись изнуренные долгим стоянием и толчеей безликие серые массы эмигрантов в низких кепи, их женщины и дети. Безнадежные взгляды провожали счастливцев, попавших на ту сторону клочка обетованной земли. И все это молча, даже дети были немы – бедолаг ждал карантин на одном из двух островов напротив этой таможни, там вроде была еще и тюрьма.
Бакунин достал горсть золотых монет из кармана, и бросил в пустоту прохода. Наступила полная тишина, законопослушные эмигранты безмолвно наблюдали, как солнечные кружочки рассыпаются со звоном по затоптанным до ничтожности каменным плитам. Таможенник с животным ужасом посмотрел на Мишеля, мутные глаза его прояснились на мгновение.
- Это вам, братья ирландцы! - тяжелые слова Бакунин упали в безликую толпу.
Он не стал наблюдать, как обезумевшие люди снесли барьеры и решетку, поглотив и таможенника и полицейских. Мишель вышел из здания. В этой самой начальной части Манхатена стоит первая таможня, которую построили высадившиеся сюда англичане, захватившие колонию, и через которую проходили первые эмигранты из разных стран мира, старые дома из красного кирпича и улица Уолл-Стрит.
Любые объединения людей, провозглашающие себя «независимым государством» начинают со «своих» денег. Деньги как «обязательство» государства перед своими членами (собственниками капитала). Независима только элита, которая жирует на «прибыли», создаваемой рабами (работягами) - которая и есть суть денег. При натуральном обмене продуктами и услугами «насильственное» свойство денег завуалировано. «Эффективная экономика» это когда она приносит «прибыль», - говорит мне чиновник, - и что она «благо для всех слоев общества». Но почему-то благо это только для богатых. Создают прибыль, создают абсолютный продукт – деньги, которыми можно виртуально измерять другие продукты производства в рамках организованного властью государства. Прибыль – это воплощенный труд рабов. А поэтому денег ровно столько, чтобы власть поддерживала гомеостаз своей системы, где богатые – суть, квинтэссенция власти, а работяги должны поддерживать минимум своего потребления. Чтобы работать-работать на благо «общества», а не умереть с голоду. Деньги в такой системе – наживка, лукавство. А бумажные деньги – знак беды. Иногда их заменяют напрямую каким либо узким социальным обязательством власти, чтобы еще сильнее привязать к рабству, например: бесплатные талоны на питание для нуждающихся, социальные льготы немощным и до конца униженным, полное содержание для военнослужащих и чиновников. Это еще раз подчеркивает неразрывную связь между «абсолютным и независимым» характером денег и властью. Но когда социальное неравенство режет глаза, а неимущие ввергаются в нищету, зреет недовольство и насильственное изменение статус-кво, - тогда сама власть применяет открытое насилие над основным населением в пользу богатых.
«Независимый» судья, как павиан в стае обезьян во время драки утверждает свою доминантность над подчиненным индивидуумом, - в этом превосходство чиновника над просителем. Некоторые приматы впадают в глубокую депрессию, переходящую в психозы, когда не могут подтвердить свой высокий статус в стае. Истоки истерии в этом. В замкнутой структуре стаи, бесстрашная в бою собака (а есть теория, что общество людей исторически построено по образу собачьей стаи), нападающая на зверя (медведя, к примеру), заведомо более сильного, чем она, пасует перед лицом лидера стаи, по силе не уступающего ей. Лидер никогда в одиночку не нападет на сильного зверя, но не упустит возможность утвердить власть в стае.
В организованном обществе людей - только и остается, что «некая философичность и отстраненность», не дать душе упасть в пропасть, вовремя остановиться. Мир только отражает наше к нему отношение, он нейтрален. Метафорически говоря, свободное сознание - это зеркальная грань в симметрии мира, отражающая Вечность. Для этого надо обладать разрушительной силой. Это единственный способ отстраненного осмысления реальности, и в дальнейшем, опора на то, чтобы её изменить.
Обсуждения Таможня, Глава 33