Когда я нахожусь лицом к лицу с человеком, которого вижу глазами любви, не глазами безразличия и ненависти, а именно любви, то я приобщаюсь этому человеку, у нас начинается нечто общее, общая жизнь. Восприятие человека происходит на глубине, которая за пределами слов, за пределами эмоций.
… Мы все думем, будто знаем, что такое любовь, и умеем любить. На самом деле очень часто мы умеем только лакомиться человеческими отношениями. Мы думаем, что любим человека, потому что у нас к нему ласковое чувство, потому что нам с ним хорошо, но любовь – нечто гораздо большее, более требовательное и, порой, трагичное.
В любви есть три стороны. Во-первых, человек любящий даёт, хочет давать. Но для того, чтобы давать, для того, чтобы давать совершенно, давать, не делая получающему больно, нужно уметь давать. Как часто бывает, что мы даём не по любви, настоящей, самоотверженной, щедрой любви, а потому, что, когда мы даём, в нас нарастает чувство собственной значительности, своего величия…Но получать от человека на этих условиях – очень больно. Любовь только тогда может давать, когда она забывает о себе; когда человек даёт, как один из немецких писателей сказал, как птица поёт, от избытка своего: не потому что требуется, вынуждается у него дар, а потому, что давать – это песнь души, это радость, в которой можно себя забыть для радости другого человека. Такая любовь, которая умеет давать, гораздо более редка, чем мы воображаем.
С другой стороны, в любви надо уметь получать; но получать, порой, гораздо труднее, чем давать. Мы все знаем, как мучительно бывает получить что-нибудь, испытать благодеяние от человека, которого мы или не любим, или не уважаем; это унизительно, оскорбительно. И вот для того, чтобы уметь давать и уметь получать, нужно, чтобы любовь дающего была самозабвенной, а получающий любил дающего и верил безусловно в его любовь. Западный подвижник Венсан де Поль, посылая одну их монахинь помогать бедным, сказал: «Помни – тебе нужна будет вся любовь, на которую способно твоё сердце, для того, чтобы люди могли тебе простить твои блвагодеяния…». Если бы мы чаще это помнили, мы меньше удивлялись бы, что окружающие без радости, иногда со сжимающимся сердцем обращаются к нам за помощью и её от нас получают.
…Но даже там, где и давать, и получать – праздник, радость, есть ещё одна сторона любви, которую мы забываем. Это – жертвенность. Не в том смысле, в котором мы обычно о ней думаем; например, что человек, который любит другого, готов на него работать, лишать себя чего-нибудь, чтобы тот получил нужное. Нет, жертвенность, о которой я говорю, более строга, она относится к чему-то более внутреннему. Она заключается в том, что человек готов по любви к другому отойти в сторону…
…Человек начинает любить другого, потому что вдруг, неожиданно для себя самого, видит в нём что-то, чего он раньше никогда не видел. И этот человек, который был просто одним из многих, вдруг делается единственным. Человек тогда предстаёт с новой красотой, новой глубиной, новой значительностью. Такое видение может длиться годами, может продолжаться всю жизнь. Но, порой, по прошествии какого-то времени, это видение тускнеет (как бывает, когда солнце отойдёт от окна, и вдруг сияние этого окна тускнеет). И вот в этот момент вступает вера. Вера вот в каком смысле: вера как уверенность, что-то, что было когда-то увидено, а теперь стало невидимым – достоверно, несомненно. Такой верой мы все живём, более или менее. Бывают моменты особенных встреч, глубоких, волнующих; потом мы возвращаемся к обычной жизни: но снова оказавшись лицом к лицу с человеком, связанным с этим переживанием, мы знаем, что видимое нами – не весь человек; что в нём есть такая глубина, которую мы теперь больше не можем прозреть. И мы относимся к этому человеку по-новому.
…Только надо помниь, надо твёрдо знать, что телесное единство двух любящих друг друга людей – не начало, а полнота и предел их взаимных отношений, что лишь тогда, когда два человека стали едины сердцем, умом, духом, их единство может вырасти, раскрыться в телесном соединении, которое становится тогда уже не жадным обладанием одного другим, не пассивной отдачей одного другому, а талантом, самым настоящим таинством, то есть таким действием, которое прямо исходит от Бога и приводит к Нему.
… Мы все думем, будто знаем, что такое любовь, и умеем любить. На самом деле очень часто мы умеем только лакомиться человеческими отношениями. Мы думаем, что любим человека, потому что у нас к нему ласковое чувство, потому что нам с ним хорошо, но любовь – нечто гораздо большее, более требовательное и, порой, трагичное.
В любви есть три стороны. Во-первых, человек любящий даёт, хочет давать. Но для того, чтобы давать, для того, чтобы давать совершенно, давать, не делая получающему больно, нужно уметь давать. Как часто бывает, что мы даём не по любви, настоящей, самоотверженной, щедрой любви, а потому, что, когда мы даём, в нас нарастает чувство собственной значительности, своего величия…Но получать от человека на этих условиях – очень больно. Любовь только тогда может давать, когда она забывает о себе; когда человек даёт, как один из немецких писателей сказал, как птица поёт, от избытка своего: не потому что требуется, вынуждается у него дар, а потому, что давать – это песнь души, это радость, в которой можно себя забыть для радости другого человека. Такая любовь, которая умеет давать, гораздо более редка, чем мы воображаем.
С другой стороны, в любви надо уметь получать; но получать, порой, гораздо труднее, чем давать. Мы все знаем, как мучительно бывает получить что-нибудь, испытать благодеяние от человека, которого мы или не любим, или не уважаем; это унизительно, оскорбительно. И вот для того, чтобы уметь давать и уметь получать, нужно, чтобы любовь дающего была самозабвенной, а получающий любил дающего и верил безусловно в его любовь. Западный подвижник Венсан де Поль, посылая одну их монахинь помогать бедным, сказал: «Помни – тебе нужна будет вся любовь, на которую способно твоё сердце, для того, чтобы люди могли тебе простить твои блвагодеяния…». Если бы мы чаще это помнили, мы меньше удивлялись бы, что окружающие без радости, иногда со сжимающимся сердцем обращаются к нам за помощью и её от нас получают.
…Но даже там, где и давать, и получать – праздник, радость, есть ещё одна сторона любви, которую мы забываем. Это – жертвенность. Не в том смысле, в котором мы обычно о ней думаем; например, что человек, который любит другого, готов на него работать, лишать себя чего-нибудь, чтобы тот получил нужное. Нет, жертвенность, о которой я говорю, более строга, она относится к чему-то более внутреннему. Она заключается в том, что человек готов по любви к другому отойти в сторону…
…Человек начинает любить другого, потому что вдруг, неожиданно для себя самого, видит в нём что-то, чего он раньше никогда не видел. И этот человек, который был просто одним из многих, вдруг делается единственным. Человек тогда предстаёт с новой красотой, новой глубиной, новой значительностью. Такое видение может длиться годами, может продолжаться всю жизнь. Но, порой, по прошествии какого-то времени, это видение тускнеет (как бывает, когда солнце отойдёт от окна, и вдруг сияние этого окна тускнеет). И вот в этот момент вступает вера. Вера вот в каком смысле: вера как уверенность, что-то, что было когда-то увидено, а теперь стало невидимым – достоверно, несомненно. Такой верой мы все живём, более или менее. Бывают моменты особенных встреч, глубоких, волнующих; потом мы возвращаемся к обычной жизни: но снова оказавшись лицом к лицу с человеком, связанным с этим переживанием, мы знаем, что видимое нами – не весь человек; что в нём есть такая глубина, которую мы теперь больше не можем прозреть. И мы относимся к этому человеку по-новому.
…Только надо помниь, надо твёрдо знать, что телесное единство двух любящих друг друга людей – не начало, а полнота и предел их взаимных отношений, что лишь тогда, когда два человека стали едины сердцем, умом, духом, их единство может вырасти, раскрыться в телесном соединении, которое становится тогда уже не жадным обладанием одного другим, не пассивной отдачей одного другому, а талантом, самым настоящим таинством, то есть таким действием, которое прямо исходит от Бога и приводит к Нему.
Обсуждения Таинство любви