Святой франциск

Май

Небольшой группкой нестройным строем под звуки марша двигалась колона ветеранов. Несоизмеримость великого праздника и небольшого отрезка улицы , выделенной для изъявления святых чувств вызывало спазмы бессилия и гордости. Ветераны беспардонно были прикрыты плакатами всевозможных общественных организаций, борющихся за право приоритета на каждом массовом сборище. Но праздник был, на лицах, аккуратно расставленных медалях на груди, в цветах, трогательно сжимающих их дрожащих руках. Сердючка...

Ева вступила в пору девичества, когда дряхлый советский культ уже дышал на ладан. Коммунизма в стране так и не построили, но нисколько об этом не сожалели, прекратив заодно переживать и за мир во всем мире. Люди, позабыв о надоевших транзисторах, с акцентом шептавших о неведомой свободе, и о наскучившем кухонном противостоянии умирающей власти, привычно и талантливо пили, лениво примеряясь к неведомым прежде удовольствиям. Приевшаяся Западу сексуальная революция наконец-то докатилась и до...

"…- доколе не порвалась серебряная цепочка,
и не разорвалась золотая повязка,
и не разбился кувшин у источника…"
Екклесиаст, 12: 6

Глава первая,
рассказывающая о том, какими затейливыми бывают майские дожди

История эта, если читатель сочтет все случившееся историей, началась в конце теплого весеннего дня. Ничего в тот день не предвещало беды, разве что слишком радостным, слишком синим казалось небо, а солнце светило неправ-доподобно ярко.

Было еще совсем светло, но вечер уже...

Всю свою жизнь Кабир прожил в Бенаресе. Индусы верят, что если умереть в Бенаресе, то обязательно вознесёшься на небеса. Поэтому люди специально приезжали умирать в этот город. Когда Кабир стал старым и больным, он попросил своих учеников перевезти его в Магахар.

Магахар — это небольшая бедная деревня на противоположном берегу Ганга. Существовало предубеждение, что все, кто умирает в этом месте, попадают прямо в ад. Наверное, потому что он противоположен Бенаресу. Кабир сказал:

— Я хочу...

Однажды ночную молитву брата Бруно нарушило громкое кваканье гигантской лягушки. Все его попытки не обращать внимания на эти звуки оказались безуспешными, поэтому он крикнул из окна: «А ну, тихо! Мне нужно помолиться».

Брат Бруно был святым, и его просьба была выполнена незамедлительно. Все живые существа замолкли, чтобы молитве ничто не мешало.

Но тут раздался ещё один звук, помешавший Бруно восхвалять Бога. Внутренний голос сказал:

— Может быть, Богу кваканье этой лягушки слышать не...

Пришли к святому епископу Аммону братья одного монастыря и стали жаловаться на монаха, который пал так низко, что к нему ночью приходила женщина, и стали требовать от преподобного Аммона, чтобы он изгнал этого монаха, сняв с него иноческие одежды.

Епископ отказался:

— Я не поверю, пока не смогу убедиться в этом сам.

И вот монахи проследили, как блудница зашла в келью этого несчастного инока, и сообщили об этом епископу. И он сказал:

— Пойдемте вместе.

Постучались в дверь к монаху...

Я взяла подлежащую мытью кружку с остатками утреннего кофе на дне, и вышла из отдела. На пути к женской комнате мне предстояло преодолеть пару десятков метров по длинному узкому коридору. Идти я старалась по центру, потому что двери, выходящие в этот коридор со всех отделов нашего этажа открываются наружу.

Проходя близко возле стены можно запросто пасть жертвой производственной спешки, в пылу которой наиболее энергичные работники вылетают из дверей своих отделов как торпеды из орудий военного...

На синем, ослепительно синем небе полыхало огнём июльское солнце. Из края в край по его склонам раскиданы ветром редкие неправдоподобной белизны облака. По сторонам дороги – словно вымершая от зноя степь: устало полегшие травы, тускло, безжизненно блистающие солончаки, дымчатое и трепетное марево над далёкими лесами, и такое безмолвие вокруг, что издалека слышны посвист сусликов и беспрерывно дрожит в горячем воздухе сухой шорох красных крылышек перелетающих кузнечиков.

Копыта лошадей...

Поля совсем оголились. Только в глубоких лощинах да оврагах ещё таились от солнца грязно-ноздристые исхудавшие сугробы, но и те с шуршащими вздохами оседали, холодными струями уходили в землю. А земля была чёрная, бухлая, томно грелась под солнцем и нежила тучное своё тело, нахолодавшее под белыми пуховиками зимы. Разноголосо лопотала-бурлюкала вода. Толпами звонких мутных ручейков сбегала она со всех сторон и там, на дне оврага, затевала безудержный бунт, а потом сильная, освобождённая от...

Император так любил напольные вазы, что уставил свои покои самыми красивыми из них — с золотой росписью и драгоценной инкрустацией. Император поручил любимому слуге бережно протирать дорогие вазы и кувшины и время от времени переставлять их местами.

Однажды этот слуга случайно разбил вазу. Император пришёл в ярость и приказал казнить бедного слугу. Все придворные, жалея беднягу, пытались вымолить прощение для незадачливого слуги, но безуспешно. Однако император пообещал сохранить жизнь слуги...