Священные писания

Плавно и бесшумно, словно скользя по глади спокойного озера, шел Он по цветущему лесу в лучах утреннего солнца. Пели птицы, жужжали насекомые, издавали звуки какие-то животные, и все это сливалось в стройной гармонии. Так же и Он, хоть и был человеком, мягко вписывался в окружающее пространство, как часть этого мира, как капелька в океане. Мягкость этого человека, с которой он двигался, его лучезарное и безмятежно-радостное лицо поразили меня.

«Сколько тебе лет?» — спросил Он меня...

Крылатый человек

- Ребята, а я хочу летать, - сказал он.
«Ребята» замерли, забыв о преподнесенных ко рту бокалах с пивом. Как-то прекрасным летним вечером живущие в одном подъезде обычного городского дома мужики о обыкновению потягивали пиво под тенью единственной во дворе сосны. Эти мужчины, долгие годы знавшие друг друга, любили собираться вот так и, попивая пиво, вести беседу о событиях в мире, о своей жизни, делиться радостями, горестями, заветными мечтами. Они не были неудачниками...

Волхвы не боятся могучих владык,
И княжеский дар им не нужен,
Правдив и свободен их вещий язык,
И с волей небесною дружен.

Лицемерие и яблочный пирог

Ричард Перл разговаривал с истинно нео-имперской надменностью. Пентагонский Принц Темноты отчитал Мистера Бликс, как колониального подданного. А также совершенно чётко проинструктировал его по вопросу почему вторжение в Ирак было оправданным, даже если там не было найдено оружие массового уничтожения.

Это было в субботу, и Белом Доме...

Чувствуя приближение смерти, мудрый и богатый пожилой мужчина позвал своего сына и наказал ему:

- Сынок, очень скоро я покину тебя и весь этот земной мир. В день, когда я вернусь к моему Создателю, на которого я беззаветно полагался и которому служил все эти годы; когда моё тело омоют и станут заворачивать в кафан, я хочу, мне надели на одну из моих ног старый поношенный носок. Это моя последняя просьба к тебе.

Вскоре после этого разговора старец вкусил смерть, оставляя позади всё своё...

Шарлота прогуливалась вокруг дворца, это была единственная радость и развлечение, все - что у нее осталось. Внутренний ухоженный сад обладал очень притягательным для нее свойством, там росли деревья с ее родины. Она подошла к дубу, - он тяжело переносил жару и сухость, чужое небо и постоянную смену атмосферы, - то колючий раскаленный воздух, приносимый ветром с пустыни, то влажное дыхание со стороны Нила. Не хватало земли, простора. "На родине дубы вольно раскинулись среди холмов и полян...

Трава пробивается к солнцу, раздвигая старые камни. Солнце разожгло костер немыслимого жара. Я сижу прямо на раскаленных камнях, прижимая к себе своих старых кукол. Краска на их лицах облупилась, волосы спутались и все равно они мои любимые игрушки. Смотрю вверх, где-то высоко над моей головой смыкаются крыши и между ними квадратик бледного безжизненного неба. Когда я шла сюда, то через арку ворот видела эту площадь и четырех кукол, сидящих вряд. Вокруг дома с плотно закрытыми окнами, ни звука...

Иерусалим

Я стояла напротив этих колонн, но понимала – не расстояние в несколько метров разделяет нас, тысячи миров, через толщу которых мне не пробраться, а только безмолвно наблюдать за тем, как оголтелые туристы, словно мухи липнут к недосягаемому прошлому, встроенному в настоящее в виде молчаливых каменных глыб. Я ловила себя на мысли, что мне хочется не увидеть, а прочувствовать Иерусалим, вернее увидеть этот воспеваемый, великий и святой город в другом будничном ракурсе.

Мимо нас...

Жили по соседству два еврея. Один из них был знатоком Торы, а другой — бедным работником.

Учёный сосед вставал до зари и спешил в синагогу. После нескольких часов занятий он долго и беззаветно молился, отправлялся домой, наскоро завтракал и возвращался в синагогу, чтобы заниматься до обеда. Затем он шёл на рынок, где заключал небольшие сделки, обеспечивавшие ему средства для удовлетворения насущных потребностей, и возвращался в синагогу. Вечером, после молитвы и трапезы, он снова засиживался...

Вероятно, я представляю собой странное зрелище, будучи привязан к иллюзорному миру реальными нитями.

* * *
Ну как мне тебе объяснить, что пока мы не договоримся, мы не можем ни о чем договариваться!

* * *
В сердце человеческой любви всегда таится печаль - и этим она отличается от Божественной.

* * *
... и пока я о тебе помню - прощай, просветление!

* * *
Расставаясь с человеком, черт обязательно лягнет его напоследок.

* * *
Я могу, конечно, о тебе и вовсе не думать - но...

На одном поле, где маленькие пастухи пасли скот, жила страшная и ядовитая змея. Однажды святой отшельник проходил мимо. Дети подбежали к нему и закричали:

— Святой отец, не проходи здесь, берегись змеи!

— Дети мои, — сказал святой старец, — я не боюсь вашей змеи.

Я знаю такие молитвы, которые защищают от всякого зла.

Сказав это, он продолжил свой путь. Змея, видя, как приближается какой-то человек, подняла голову. Святой отец прошептал заклинание, и змея упала к его ногам...