Свобода выбора

Прошло несколько дней. Я никогда не знал, что выбор так сложно сделать. На одной чаше весов, тот я, который любил, ждал, верил, надеялся, а на другой чаше та тварь, которая мне самому становилась противна. Но я понимал, что весы все больше и больше склонялись в ее сторону, встречи с Ириной оставляли какой-то осадок, где-то глубоко, словно как водка, вкус которой не чувствуешь, а потом внутри становится сразу тепло. Но эта была не та теплота, которая была нежной и приятной, это было пламя...

- Друг мой, - обратился Мастер к борцу за свободу, навестив того в тюрьме, - ты героически встретишь день своей казни. Но есть нечто, что мешает тебе принять смерть с улыбкой.

- Что же это?
- Мечта о том, чтобы люди никогда не забыли твои подвиги.

- А что в этом плохого? - удивился осужденный.

- Разве ты не понимаешь, что потомки будут связывать твои поступки не с тобой, а с твоим ИМЕНЕМ?

- А разве это не одно и то же?
- Нет, мой друг! Имя - лишь звук, на который ты откликаешься...

Я открыл глаза. Сквозь заледеневшее, до половины окно проглядывала луна, полная. На груди непонятный, тёплый, тяжёлый комок. "К добру или к худу?" - успел я спросить. «Просыпайся Человек» - был мне ответ... Я открыл глаза - я лежал посередине огромного зала, обнажённый. Моё тело купалось в сиянии холодном, лунного света. Я лежал на шершавом каменном полу, в круге света лунного, в пентаграмме заключённый... По вершинам стояли фигуры, в серебристых плащах-балахонах. У каждой в руке клинок...

Каждый человек имеет право на выбор,
но не каждый сможет его отстоять.

Всем здравствуйте!

Сколь глубоки были его мысли, столь же банальными казались они при попытке оформления. Все сводилось к избитым фразам: "Люди спят, живут в иллюзиях", "Жизнь прекраснее, чем смысл жизни" и т.д. Однако его порыв написать книгу, в которой было бы изложено его понимание, рос с каждым днем.

Почти каждый день он писал. Иногда в стихах, чаще в прозе. Не для других, но и не для себя. Теперь все, что он говорил, отражало его опыт. Все его существо противилось пустому трепу...

Отныне и навсегда я абсолютно нейтрально, безразлично, пофигистично, фиолетово отношусь ко всем проявлениям низких вибраций.

Отныне и навсегда я абсолютно нейтрально, безразлично, пофигистично, фиолетово отношусь к вибрациям зависти, злости, гнева, гордыни, лени, страха, вины.

Принято!

Отныне и навсегда я выбираю для себя те ситуации и варианты жизни, где смогу проявлять и получать высокие частоты вибраций.

Отныне и навсегда я выбираю для себя те ситуации и варианты жизни, где смогу получать...

Как писал выдающийся французский ученый Тейяр де Шарден, человек есть «эволюция, осознавшая саму себя». Это значит, что сегодня от сознательного отношения человека и человечества к объективным законам эволюции зависит и ход этой эволюции, ее восхождение от низшего к высшему.
Но человечеству до этого еще далеко. Именно сейчас деятельность человека довела все противоречия до предела и поставила человечество впервые перед страшным выбором: «Быть или не быть?». Быть для человечества обусловлено...

…Я не знаю, кем бы я хотел быть, но зато я твёрдо знаю, кем бы я быть не хотел. Ни за какие деньги я не буду президентом России, как, впрочем, и президентом США, Франции, Грузии, Белоруссии и т. д.. Ответственность огромная, кругом враги, интриги, холуи, охрана – один в туалет не сходишь, про попить пиво уже молчу, а что в итоге? Одни оскорбления и куча недовольных. Причём эти недовольные постоянно собираются и митингуют, мешая довольным. Не знаю, как там в США или во Франции, но наши...

Добрый вечер, леди энд джентльмены! Добренький всем вечерочек! Это как всегда я - Том Паркинсон. А здесь в нашей студии опять разворачивается незабываемое шоу Паркинсона! Как всегда, новое и необычное. Сегодня вы увидите шесть самых знаменитых людей нашего штата - кандидатов на единственное место сенатора...

Нет, нет! Пока вы их не видите, это гости нашей студии никак не усядутся, хотели усесться на сцене... Ну вот, кажется, все в порядке. Итак, мы начинаем! Как всегда, телезрители могут...

Извечная война полов, противостояние и затишье перед новой бурей. Такой уж у нас брак. Что послужило поводом для новой вспышки уж и не помню. Но я разошлась ненашутку, меня уже было не остановить.

Я обвиняла его в том что нельзя так жить, всё время всё замыкать на себе, всё грести только под себя.

Что ему самому не страшно от своих деяний. Спрашивала я его. Ну что ты после себя оставишь, разруху, кто тебя потом добром попомнит. А он так ехидно ухмылялся и молчал. Меня эта его улыбка ещё...