Страхи

Джессика была очень милой женщиной, но чрезвычайно гневливой. Глубоко внутри, за милым фасадом, клокотал гнев, который только и ждал возможности прорваться наружу. Он был исполнен безумия, злопамятности и обладал разрушительной силой.

Это была и сила саморазрушения, и потому гнев подталкивал Джессику к мысли, что она недостойна того, чтобы жить.

Лишь очень немногим удавалось разглядеть гнев за ее милой наружностью. Внешне она казалась одной, но внутри была совершенно иной. Ее гнев...

Робкий стук в дверь разбудил меня ото сна. Я слегка потянулась, как же сладко я спала. Я совсем не помню, что мне снилось, может быть потом и вспомню.

Я медленно шла к двери:
-Интересно кто там? - мысленно пыталась угадать я.
Я открыла дверь, но там никого не было.... лишь большой ворох осенних листьев лежали на моем пороге и на секунду мне показалось, что их шевелит ветер...

-Откуда же взяться здесь ветру? — бормотала я, жительница обычной квартиры самой рядовой многоэтажки — а тем...

Печальная история о поиске Рая, который на самом деле может быть гораздо ближе….

Оля Погода (Джек)
Посвящается Анне Гончаровой,
с которой мы пытались
играть в игры богов.

Из вечности в вечность. С планеты на планету. Из воплощения в воплощение. Иерархия.

Концепция построения гражданского
общества в 21 веке
«Внушается мысль, что человек не может
быть хорошим, но можно создать
условия, когда человек сможет держать
себя в определённых рамках»

Главный принцип построения...

«Военная» тайна Ивана-Царевича и его опыты.

Рептилии накрыли весь наш реальный мир своей темнотой. Они загнали людей в рабство и даже умудрились их загипнотизировать и сделать сонными. Большинство людей сегодня спит. Они ходят с открытыми глазами, что-то делают, как-то живут, но все спят гипнотическим сном. Эти рептилии нас загипнотизировали, чтобы мы им не сопротивлялись.

Вся наша цивилизация – это их одна большая жертва.
Мы все жертвы этих рептилий.
Из мира тридевятого царства, где...

Глава 1. Шаги к пустоте.

Я собирался выйти на улицу из темного прохладного подъезда, сознание, скользя вдоль обшарпанных стен, охватывало пространство вокруг, будто тело больше не ограничивало меня. Внимание как быстротекущая река, испытывало постоянное обновление и изменение. В каждый миг я оказывался в новом месте, в новом мире, чистое восприятие не приемлет памяти и застывших образов. Моя рука плавно потянулась к кнопке, горящей зеленым, еле заметным светом в сумраке, претворяющим выход...

27.4. БРОСИТЬ СВОЙ КАМЕНЬ

Не спеша прогуливаясь по залу по ходу беседы, они оказались перед картиной, хорошо знакомой Егору с детства. На ней были изображены три богатыря, восседающие на конях посреди поля. Периокл, взглянув на картину, предложил жестом остановиться и продолжил свой монолог:
- Кстати, о богатырях. Есть одна древняя притча о великом воине... Поспорили как-то люди, кто из трех прославленных воинов самый великий. И решили они устроить для них испытание. Вышел первый на площадь...

Никто не знает – откуда он пришел.
Говорят, будто в то утро, когда появился он в городе - тяжелый сон, ниспосланный сторонними силами, что вечно вмешиваются в людские дела, обуял всех, и ни одна живая душа так и не явила своим глазам его каравана, входящего в ослабленный дремотой,

беспечно раскрывшийся во сне Глиняный город.

Шел невиданный для этих мест, плотный, рассекающий небо дождь.

Бочки, корыта и тазы уже были полны воды, но никто так и не проснулся.

Получалось, что и внутри...

Весьма необычной эта обычная жизнь казалась мелкому бездомному котенку. Если бы он жил у людей, был окружен заботой и лаской, то был бы наверно белый, как снег, но всю свою жизнь он провел на улице, его мама, бродячая кошка, видимо тоже никогда не жила у людей... да и бабушка. А может и жила. Иногда он на секунду задумывался об этом, но только на секунду. У бездомного слишком много забот, чтобы погружаться в рассуждения подобные этому. Так что последуем его примеру и отвлечемся от них, хотя бы...

Пролог, он же – попытка отделаться лёгким испугом

…и вылетела из того зайца утка, и полетела прочь. Пустил стрелу Иван, да мимо! Никак нельзя было промахнуться! Но он промахнулся. Ёкнуло сердце! Оборвалась душа! Страшно чужим стало всё вокруг. Время остановилось.

Если бы Иван смог подумать, он бы удивился, как бесконечно долго может тянуться мгновение. Оно рассыпалось несметным множеством других мгновений, каждое из которых тут же рождало мириады себе подобных. Всё это распадалось, росло...

«...Я уверен, во всем виноват химический завод. Тот самый, под сенью которого приютился наш забытый Богом промышленный поселок Ведельскирхен. Первое, что мне вспоминается из детства, это разрывающие беспомощно-нежную голубизну весеннего неба трубы, огромные, антрацитно-блестящие. Окутанные зловещими клубами ядовито-радужного дыма. Они казались мне тогда чем-то само собой разумеющимся, как детская песочница под окном или заваленный осколками битого кирпича и поросший чахлой травой школьный дворик...