Стихи блока

Утро на нашей улице.
Киноновелла
Фрагмент первый.
Первым, в этом угловом, давно не ремонтированном доме, по улице Незалэжности, проснулся студент Коля. Памятуя о своем недавнем триппере и той муторной возне, которая предшествовала его излечению, он, матерясь и откашливаясь, нашарил, спрятанные в тумбочке, польские презервативы. И шурша, эластичным, скользким покрытием, бесцеремонно сорвал одеяло со своей подружки, которую он вчера снял в варьете, принадлежащем его отцу, и притащил к себе...

В исторической науке до XIX века при расшифровке письмен¬ных памятников Античности и Средневековья использовались все языки мира, в том числе «мёртвые», но не применялся русский язык. В этом преступно повинны сами российские историки.

Первым применил русский язык при дешифровке древних памятников письменности учёный-славист XIX века, поляк Ф. Воланский, труды которого включил в свою книгу «Новые материалы для древнейшей истории славян вообще и Славяно-Руссов до Рюрикового времени в...

Сколько о них уже сказано, спето песен, написано романов, снято триллеров. О них хочется говорить и говорить, ведь тут проносится жизнь в которой кипят страсти, приправленные острым соусом из разных темпераментов. Сумасшедшие скорости, неожиданные икс-факторы, появляющиеся в самые неподходящие моменты, все это переплетается в одну нить, и живет как бы само по себе, вне времени.

Вот человек выехал, и где он? В дороге. Не в Москве, ни в Тютьках – он в пути.

Для одного водителя, время в...

Народный музей «слуг народа».
Каждый народ должен знать своих национальных героев - это аксиома бытия и исторической действительности. Но такого количества « героев», как их расплодилось на одной восьмой части суши, еще не знало человечество и, дай-то Бог, чтобы больше и не узнало. А наша задача - оставить для любознательных потомков все, как оно было, сохранив народный колорит в фольклорном изложении. И все это правда и ничего, кроме правды. Идите, смотрите, слушайте. « Слушай, страна...

В понедельник с утра начались неприятности. Первое, что мы увидели, войдя в школу, было написанное большущими буквами объявление о том, что вместо пятницы, когда мы не учились из-за бомбы, мы будем учиться в эту субботу. Затем на уроке литературы я сцепилась с Марфушей.

Женька Зимин спросил ее о Северянине: мол, какое место занимает этот поэт в истории русской поэзии. Марфа сказала, что никакого. Декадентские рифмованные бредни. Я этого стерпеть не могла. Северянина обожаю. Я подняла руку...

Ранним утром на Большой Никитской, в той ее части, где еще тенисты сады и не гулок шум трамвая, у оранжеватого домика, облупленного годами войны и революции, как плохой слоеный пирожок, остановился неизвестный молодой человек в серых гетрах.

Внимательно проштудировав надпись: "К сапожнику Суркову-один звонок, к гражданке Оболенской-два коротких звонка, к акушерке Сашкиной – два длинных звонка, к археологу Мамочкину-два звонка длинных и один короткий", он позвонил два раза длинно и один...

Голова раскалывалась.
Боль глухо билась в черепе, давя изнутри на глазные яблоки. Желудок тревожно сжался, словно его разбудила суматоха в остальном теле.

– У меня болит голова, – вслух пожаловалась Марис Маккензи тихим, слегка озадаченным голосом.

У нее никогда не было проблем с головными болями. Несмотря на хрупкий вид, Марис унаследовала крепкое телосложение Маккензи. Именно странное состояние заставило ее заговорить вслух.

Она не открыла глаза и не потрудилась взглянуть на часы...

Енприых вышел из хижины, мороз ударил, ему, по рукам, засунув их поглубже, в карманы галифе, (подарок Семёна, тот всегда имел с собой пару, про запас, на всякий случай, одно доставляло неудобство (летом), приходилось их одевать сразу).

Повернул к оврагу, на дне которого, туман, ещё не рассеялся полностью, поскользнулся и скатился вниз, не успев испугаться, как что-то обвило его, с ног до головы, и уже здесь, проговорило человеческим голосом: «Изо» ( вдруг он понял, что изо рта, показавшийся...

Новокузнецк

-1-

Всем хорошо известно, что родителей не выбирают. Но жаловаться некому – наши родители были «рождены, чтоб сказку сделать былью», они этим занимались честно, и вот мы имеем эту сказку. Если сузить эту глобальную ситуацию до рамок, в которых можно что-то сказать серьёзно, – можно ли считать, что наши родители что-то оставили и передали нам, что свяжет нас с историей, более, чем просто звериная любовь детёнышей к родному гнезду? Ответ, конечно, обязан быть положительным, но...

Больница номер четырнадцать, в которую я попал, находилась в сотне метров от проспекта Стачек. Памятник С. М. Кирову, будто указывал на неё рукой, мол, идите сюда, не промахнётесь.

Подготовка к очередной операции прошла быстро.

Взяв с меня все анализы и проведя небольшой консилиум, врачи незамедлительно отправили меня в операционную. А проснулся я в коридоре, в котором и пробыл ещё три недели.

За всё время, которое я пролежал в коридоре этой больницы, ко мне приходили два человека...