Стекло

Я хочу написать о Витебске, все до самой последней строчки. Описать все улицы, лестницы, дома из красного кирпича, сиротливый бюстик Суворова, на изогнутой старой улице, вновь поднимающиеся церкви, на горе у креста, с которой помню казалось бы еще так недавно сигали на портфелях по снегу и конечно немилосердно резали их о торчащие из земли гвозди и просто ржавые прутья, а дома потом говорили, что это какие-то недобрые люди в автобусе... И стыдно было за эту ложь и боязно что узнают и весело...

Когда я говорю, он, зевая, смотрит за горизонт, а спустя час после того, как я зарываю последнее слово в песок, - оживлятся. В такие минуты он часто с жаром утверждает, что я бесподобна и, вне всякого сомнения, самая особенная девушка из всех, кого он когда-либо встречал. Я знаю, что он бесконечно несчастен в эту минуту, поэтому бью его по голове влажным полотенцем и долго ношусь по пляжу, несмотря на то, что он ни разу не погнался за мной следом. Его безразличие ставит меня в глупое положение...

Он, пожалуй, хорош собой и поэтому время от времени соседки придумывают какую-нибудь пакость, что бы меня наказать. Сегодня они украли мой голос. Вечером, когда мы пили чай с вареньем из летних яблок на веранде нашего дома, построенного на воздушных сваях, сильно волнуясь, я сказала ему:

- Я всегда говорила, что у меня нет своего голоса, но ты убеждал меня, что у каждого есть свой голос, даже если бы он захотел, что бы это было не так. Разве ты не видишь, что случилось сегодня?

Он качает...

Узники жадно приникли к крохотным окошкам крепости, громоздкие ворота ограды, что окружала мрачное серое здание, открылись, пропуская освобожденных, и закрылись снова.

Был час заката. Лучи ярко освещали черепицу островерхих крыш, камни мостовых, кроны одиноких деревьев.

Кристиан огляделся – родной город показался ему новым, незнакомым.

- Пошли, - окликнул его Леон. – Теперь нам не откажут в помощи. Полтора года – это тебе не вечность, у нас еще остались друзья. Надо прежде всего...

В один ничем не примечательный весенний день, когда снег еще лежит не только на газонах, но и на тротуарах, а солнце уже припекает, прогоняя с неба остатки зимы, в помпезный, но слегка провинциальный 4-х звездочный отель города N вошла дама. Кто она и чем занимается – определить было решительно невозможно. Она могла быть и обычной служащей некоего предприятия, и представительницей зарубежного благотворительного фонда, и супругой крупного бизнесмена… или некрупного – все равно. Девушек за стойкой...

Сизый свет люминесцентных ламп свивался узкими колечками и, пачкаясь о грязные стены, осыпался на линолеум мертвой шелухой. «В некоторых местах концентрация боли настолько высока, - думала Яна, - что воздух кажется жалящим и злым, точно рой голодных пчел.»

Девочку положили в больницу насильно. Как Яна ни умоляла, как ни плакала... от ее слез отгораживались осторожным «все будет хорошо» и спокойно готовились совершить над ней еще большее надругательство, чем то, которому она подверглась...

Тёмную комнату освещало лишь свечение монитора, а тишину нарушал лишь глухой стук клавиш. Настя отсканировав горы фотографий, теперь придумывала к ним коментарии, чтобы затем отправить в модельное агентство, в котором только начала работать. На кухне засвистел чайник, она выделила всё и кликнула на [отправить].

Включив свет на кухне, улыбнулась, увидев как кот слизывает крем с торта. Она отрезала кусок и положила ему в миску. Достала из холодильника сливок, налила котику, остальное добавила...

Купаясь в искрящихся лучах битового потока, Кронул полностью отдался новым ощущениям, которые вошли в него вместе с кластерными транзакциями виртуальной сети. С дотоле не ведомым наслаждением он ощутил, как могучий, ранее недоступный объём, заливает всю макромемори. Живительные потоки виртуальных квази-частиц вдохнули сознание в квантово- скалярный процессор, созданный благодаря многолетним исследованиям ученых всей страны. Проанализировав за ничтожно малое время свое состояние и подключенной к...

Прочёл как-то в «Астраханских известиях» (№ 50 от 15.12. 2005г.) воспоминания Ю. С. Маркова «50 лет в астраханском эфире».

Есть в этих воспоминаниях эпизод о том, как по приглашению радиожурналистов приехал и, в частности, выступал на областном радио организатор поездок В. В. Маяковского по стране П. И. Лавут. Несколько неточно цитируется (с искажением четвёртой строки) соответствующее место из поэмы Маяковского «Хорошо!» (почему-то она названа «Октябрём»):

Мне рассказывал тихий еврей...

Дождь, снова напоминает мне купить зонт, насквозь промочив костюм. В такой ливень, улицы пустеют, лишь машины проносятся с призрачными запотевшими стёклами. Создаётся впечатление, что ты совсем один в большом городе. Как сон, который никогда не запоминается, но постоянно о себе напоминает.

Мокрые мысли, думают лишь о доме, в котором никого нет, он сейчас как воздух, который ничем не пахнет, но наполняет клетки кислородом. Как еженедельник в руках, типографские строчки с которого стекли на...