Старый дом

- Почему ты не спишь? Уже двенадцатый час.

- Во-первых, у меня каникулы, так что мне не надо рано вставать, а во-вторых, там что-то есть.

- Где?

- В шкафу.

- Не валяй дурака, ты же не маленький, - сказала мама, открывая шкаф, из которого на нее посыпался хлам, - черт! Ты когда-нибудь наведешь тут порядок?

- Я только сегодня прибрался. Но там кто-то шевелится.

- Не удивительно. Развел тут крысятник. Возьми к себе в комнату кошку, пусть отрабатывает свой вискас.

- Ну...

Горячая точка. Закат. Сообщение о захваченном в доме, в котором старики и дети. И те, кто меньше всего думал о стариках и детях, у них были какие-то свои высшие соображения о мести, справедливости, власти, собственной персоне, обо всем, что позволяло им расправляться со стариками, детьми и всеми, кто стоял на пути.

Парни шагнули к этому дому, но отодвинув их, майор пошел туда первым.

Он всегда и везде был первым, да и как могло быть по-другому?

Тогда и раздались выстрелы, град пуль...

Тень промелькнула и пропала. Прохожий вздрогнул и остановился в растерянности: «Что бы это могло быть?». Он оглянулся и увидел её.

Рыжая лайковая перчатка. Она лежала на сером, окутанном поздними сумерками снегу, и свет от покачивающегося на ветру фонаря то отступал, то снова обозначал её контур.

«Какая-то растяпа потеряла», – размышлял человек, поднимая находку и стряхивая с неё невесомый снег.

«Правая, правая… Где же твоя пара? – мужчина поднёс её к лицу и принюхался. – Какой тонкий...

Глава 3. Нужен ли мне Дэни?

- Завтра после работы я приеду к вам в офис, - предупредил Дэни по дороге домой.

- Ого, так ты на работу устроился? – заинтересовалась я, смирившаяся со сложившейся ситуацией.

- Да. Я теперь воспитатель в детском садике, - ошарашил идеальный мужчина.

- Чего? – от неожиданности мой голос опустился практически до баса.

Если бы я сидела за рулем, то мы точно бы врезались в ближайший столб или съехали с моста. К такому заявлению я пока что не была...

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 14. В РОСТОВЕ-НА-ДОНУ.

Уже в который раз поезд увозил меня из Кировабада. И снова я уезжала навсегда, оставляя этот город и не зная, что ничего в нем не оставила, все незримо уместилось в моем сердце, став до боли, до горечи, до тоски родным. И меньше всего думала, да и не сожалела, что уже больше никогда не вернусь сюда, не думала, что любовь моя к этой земле, к этому народу не иссякнет и время от времени будет ныть и будет душа печалиться и бродить во мне по уголкам памяти...

" И вдруг открылась музыка в засаде,
Уже не хищницей лиясь из-под смычков,
Не ради слуха или неги ради,
Лиясь для мышц и бьющихся висков,

Лиясь для ласковой, только что снятой маски,
Для пальцев гипсовых, не держащих пера,
Для укрупненных губ, для укрепленной ласки
Крупнозернистого покоя и добра. " (Мандельштам)
Анна была знакома с Игорем всего неделю, но их отношения дальше вечерних прогулок не продвинулись. И тогда у Игоря возникла идея, - встретится в выходной день и погулять...

За окном шёл нудный и тоскливый дождь. Старые часы уже давно пробили полночь и дом Адансов, погасив все огни, успокоился и затих. В полной тишине и полумраке Ботан сидел на широком подоконнике и задумчиво водил когтём по запотевшему стеклу. При тусклом и рассеянном свете уличного фонаря, он пытался изобразить на стекле портрет одной молодой особы. Но, стоило ему лишь нарисовать глаза с длинными ресницами, как в них тут же скопилась влага и две большие капли, словно две слезы, быстро скатились...

Газик шел монотонно по бескрайним просторам Южного Урала, где заканчивалась граница России и начиналась территория братского Казахстана. Дорожники торопились, чтобы до наступления первых снегов закончить строительство основной ветки приграничной дороги, которая сократила бы расстояние между Актюбинской и Оренбургской областей.

Бригадой грейдеристов руководил Гарик Мовсесян - местный армянин, предки, которого еще в начале 19 века перебрались с Кавказа на Южный Урал, и большинство из них были...

Леша Кондрашов в большом отцовском доме жил, как отшельник - один. С женой давно развелся, их брак, не стал идеальной почвой для появления ребенка. После развала колхоза «Завета Ильича» Леша Кондрашов - сварщик второго отделения остался без работы, и средств на существование.

Большинство жителей маленькой деревушки Гавриловки жили за счет пенсии своих стариков и личном подворье. Его старики давно покинули грешный мир, а единственная сестра жила в городе, и судьба брата абсолютно не волновало...

Знания не оставляли Ивана-Царевича. Они имели силу и хотели материализоваться в нашей реальной жизни. Знания не давали ему покоя, и их поток пока не иссякал. Иван-Царевич уже не знал, что с ними делать. Их было так много, что пришла пора их систематизации умом. Но пока его «полочки» были ими просто завалены, как обычным бытовым хламом, который накапливается годами. Там и здесь лежали эти знания о совершенно разных вещах.

Иван-Царевич еле успевал их получать, а уж систематизировать их ему было...