Советский

Память

Ах, память, ты – пепел прожитых дней. Скрываешь то, что сама решила. Слетаешь по лёгкому дуновению и открываешь, казалось бы, давно и навсегда забытые мгновения.

Но, я всегда благодарен тебе за твоё единственное свойство, которое легло в основу компьютеров – свойство ассоциативной цепи.

Бывает надо вспомнить что-то: дату, имя, фамилию, событие.

Я никогда не загоняю тебя в тупик неизбежного провала и бессилия. В этот момент я, как будто, уклоняюсь от нужной мне цели, как...

16

Уходя, Тонька столкнулась в дверях с невысокой дамой. Она была в тяжёлых очках, при высокой под густым лаком причёске и с плоской сумочкой под мышкой. Несмотря на то, что стремительный уход Тоньки мог снести со своего пути кого угодно, новая маленькая гостья дорогу ей не уступила, и той пришлось притормозить.

– Доброе утро!..
Коротышка смотрела дерзко, с вызовом и прямо в лицо. Её и так не маленькие от природы глаза, да ещё увеличенные диоптриями, сейчас были огромны. И в них бушевал...

21

Собственно, сам спектакль, который поставили в театре, на этом закончился. Художественный свет на сцене сменился на «дежурный», бледный и холодный. Актёры тихо разошлись со сцены разгримировываться и переодеваться.

А публика в зале на этот раз пребывала в серьёзном недоумении. Всё-таки, финал для публики – дело святое и, если она его не понимает, могут возникнуть крупные неприятности. Так было и в этом случае – в зрительном зале зависла неприятная пауза. Свистеть в драмтеатре тогда ещё...

Мир…
черно-белый
…чёрно-белые окна в квартире,чёрно-белая жизнь за окном..

это для того чтобы люди не отвлекались на цвета…
ладно…

на улице дождь,но он неживой…он грустный…
укутылась в шарф,цвета радуги..
глаза большие,и влажные…
а ведь всё черно-белое…
страшно…
твоей руки сейчас нет рядом…
опасно…
стою в центре…смотрю в лица,холодные чёрно-белые лица…вокруг машины,шум,вокруг улица,оживление…

-простите,а где аптека?
На противоположной стороне улицы,в доме советских времён...

Дембель давай!

Вот и последний день сборов! Как мы его ждали! Однако же радость ожидания вдруг омрачилась непредвиденным обстоятельством: бойцов нашего взвода, в том числе и меня, послали работать в гарнизонный промтоварный магазин, это в армии называется «дембельский аккорд». Необходимо было после ремонта сжечь накопившийся складской мусор, перенести товары с одного склада на другой. (Кстати, в то время глобальных дефицитов на складах магазина хранилось немыслимое богатство: импортные сапоги...

Однажды на утреннем разводе начальник наших сборов майор К.объявил что для работы на благо Родины требуются косцы. Желательно студенты из сельской местности, способные мужественно переносить тяготы и лишения при выполнении этой трудной и ответственной задачи и, вообще, знакомые с такой работой. Я тогда не знал, умею ли косить, поскольку никогда не пробовал, но какое-то чутьё подсказывало: здесь скрывается «халява». Всего отобрали семь человек, в т.ч. и меня.

Строем идём на хозяйственный склад...

Черноокая красотка Карменситта медленно поднималась по лестнице 4-х звездочного отеля с одного этажа на другой. Было уже так поздно, что даже слишком рано. Было время той самой густой мглы, которая бывает перед рассветом. Отель спал. Весь город спал. Казалось, что спит весь мир.

Десятью минутами раньше Карменситта сидела за столиком ресторана и небольшими глотками пила уже седьмую по счету пино-коладу. Это был ее любимый коктейль. В его вкусе был летний зной, песчаный пляж, морские волны и...

Она позвонила в 11-00 утра и представилась громким голосом:

-Меня зовут Эмма.
- Я от Таи.
- Можно к вам через полчаса?

Хозяйка Зелёного Чемоданчика быстро перебрала в уме список на сегодня.

Нужно кое-кого переставить и постараться втиснуть Эмму, а то Тая будет обижаться.

- Приходите, - произнесла она трубку.

Затем сделала пару звонков и стала ждать Эмму.

Точно 11-30 в дверь позвонили.

На пороге стояла женщина средней комплекции лет пятидесяти, одетая в бордовое с искрой...

А начиналось все очень мирно. У девушки Анюты был день рожденья. И даже – юбилей – 25 лет. Справляла его Анюта в компании полузнакомых ей людей, которые наговорили ей кучу не очень искренних комплиментов и подарили горшок с комнатным растением. Как называется это растение никто не знал, но оно было трогательно хрупким и нежно зеленым. Анюта сперва поставила его на стол, возле рыбной нарезки, но потом благоразумно переставила на подоконник. За окном завывал февральский ветер северо-восточного...

Графоман перечитал сказку. Перечитал придирчиво, внося поправки и делая на полях частые пометки, чтобы вернуться к ним, когда пройдет время, и глаз перестанет быть "замыленным". Стиль работы, к которому привык.

– Боюсь, ребенку не понять рассказанной правды об умении воплощать мечту в реальность, опираясь на мысль, как на единственную материальную основу. Правды, что в полную силу жила и служила в прошлом, – прошептал графоман последней строке, уходя мыслями в не понимаемую людьми...