Сон в летнюю ночь

Через несколько дней снится мне снова, что я продолжаю свой путь, но иду уже не сам. Вместе со мной идёт женщина, кото¬рая в то время была моей женой.

Идти вдвоём стало веселее. За разговорами не заметили, как оказа¬лись в каком-то городе и вошли внутрь какого-то дома. Вдруг вижу, как бы сквозь стены дома, что во дворе появились всадники на лошадях. Они о чём-то спрашивают находящихся там людей. Начинаю понимать, что это и есть погоня за мной, что всадники ищут меня.

Благо, стены дома...

И снова, несколько дней спустя, снится мне тот же самый сон. Снова я один продолжаю свой путь. Прихожу в какой-то довольно большой город. Слева от себя вижу настоящий многолюдный восточный базар. С интересом наблюдаю за бойкой торговлей и не спеша продвигаюсь вперед.

Справа показалась широкая и безлюдная площадь, в конце которой стоит большой храм в виде полусферы. Подхожу поближе и останавливаюсь возле ступенек, которые ведут вверх, ко входу. Начинаю с интересом рас¬сматривать необычную...

Говорят, в здоровом теле - здоровый дух. Я всегда сомневалась в истинности этой фразы, особенно после одного случая.

Однажды я была на поэтическом вечере, где читали стихи о любви одной женщины (назовем ее Мила). Сама Мила сидела тут же, в инвалидной коляске, опустив голову на грудь.

Стихи читали другие, потому что самой Миле даже говорить было трудно. "Еще совсем молодая - и такая судьба", - подумала я с жалостью. И странно мне было слушать ее страстные стихи о любви. Разве может любить...

Мне снилось, я лечу...
Мне снилось, я лечу... Но очень низко, всего лишь в метре над землей. Если попадался забор или другая какая-то преграда, я перелетал ее, но всего лишь в метре над ней. Мне хотелось взлететь выше и выше, но все мои усилия были напрасны. Я делал пируэты, крутился юлой, опускался на землю, отталкиваясь от нее, но все равно, летел я всего лишь в метре над землей. Устав от борьбы, я перестал бороться, решив просто лететь. Я лег на спину, подставив лицо под лучи солнца, и...

Ловлю себя на том, что из джинсов не вылезаю. Платья сто лет не носила. Это в молодости любила, а сейчас вроде и некуда ходить, может лень, да и смысл нужен. А может уже перестала об этом думать, привыкла к удобной одежду, лучше спортивной. Одичала, одичала вконец. Ну какие платья, живот висит, да и вроде поздно уже, платье в пол или короткое...не уже не смогу носить. Да и беготни было много с бумагами, неудобно в них ходить. Спокойная жизнь нужна, эдак чтоб выйти, так выйти.

И вот сон...

Реанимация.
В книжном магазине, среди огромного выбора и разнообразия ярких обложек, внимание Паши привлекла серенькая брошюра, стоящая торцом на полке с эзотерикой. Взяв ее в руки, он прочел название: «Остановка внутреннего диалога». Поискав на первых страницах автора и аннотацию, он не нашел ни того, ни другого. У Паши сразу закралось подозрение, что это может быть самиздат, подброшенный на полку. Название цепко приковывало внимание таинственным и непостижимым смыслом.

Пробежав беглым...

Наташа жила в селе. Селе бесперспективном. Колхоз развалился в самом начале перестройки и остались в селе одни пенсионеры, да те, кому не куда было податься. Среди них оказалась и Наташа, со своей старой деревянной избой, тремя детьми и мужем - алкоголиком.
Единственным спасением оставался автобус, с которым все, кто ещё мог и хотел работать, ездили на работу в город. Так делала и Наташа. Работала она продавцом в продуктовом магазине. Автобус - прилавок - автобус. Бесконечная череда дней текла...

Юля и Игорь
Новогодняя ночь в административном здании предприятия «Спектр-М», была в полном разгаре. Часы скоро должны пробить двенадцать, а генерал все не спускался с речью к народу. Он очень рано приехал на праздник и вместе с супругой, они быстро поднялись наверх.

После этого из кабинета он не выходил, и лишь только Юленька час от часу забегала туда с подносом.

До Нового года оставалось пару минут и Виктор Степанович, несмотря на сильную боль в сердце, все- таки вышел и произнес...

Половина второго ночи… Бессонниица…
Не дремлет и страх Одиночества…

Иду к соседке. Прошу снотворного, которое ей
не помогает. Жду за дверью.
Слышу: у соседки на кухне -- её сын подбирает

на скрипке мелодию «Лунной сонаты»…
все жители нашего дома знают, что я скрипач.
Теперь станут думать, будто это я играю по ночам…
Да ещё – «Лунную сонату»!
Кто ж играет на скрипке «Лунную сонату»?!
Пожалуй – клоун в цирке…
Беру снотворное. Закрываю за собой дверь.
Около двух ночи. Звонок в дверь...

Три часа. Душно. Котёл надрывается. Щека отекла и, кажется, вот-вот лопнет. Из открытой брошюрки с укоризною смотрит лик святого Пантелеймона… Знаю, по делам, но так больно… В пелене слёз расплываются буквы, шкалы приборов. Всё! Решаюсь выйти на улицу… Тишина. Ни один лист не шелохнётся. Птиц не слышно. Одинокий сверчок, начавший было настраивать свою скрипку, и тот замолк. Никому нет дела до меня … Единственная звёздочка, повисшая на небе, исчезла в тумане слёз…Сижу, подпирая щеку и равнодушно...