Солнце

25

А поезд набирал ход. В кабине машиниста электрички небритый, заросший Фаргипэ говорил по трансляции:

– Ничего подобного! Все антрактные остановки отменены! Во-первых, в связи с территористической угрозой… – разогнавшаяся электричка летала в узком горле меж двух склонов, с которых по её окнам вёлся перекрёстный огонь из всех видов орудий; командовали расстрелом Первый и Второй.

– А во-вторых, по причине участившихся случаев отклонения участников от раз и навсегда заданной траектории...

29

Весь аэровокзал покорно ждал, пока Контрабандист очнётся. Шли дни, ползли недели, таяли месяцы; с мягким стуком падали в прошлое годы и уже несколько раз, грохоча, обрывались в небытие их десятки. К Контрабандисту приближалось время его смерти.

Кто-то или что-то закопошилось в ржавых конструкциях аэровокзальной крыши и потом с шелестом сорвавшись с высоты, пролетело над людской неподвижностью. Голубь. На щеках той пассажирки стали таять ледяные полосы слёз.

– Да! – очнулся...

Было у бедняка две дочери. Одну он выдал замуж за пахаря, другую - за гончара.

Прошло время. Говорит однажды жена бедняку:

— Сходи проведай дочерей. Разузнай, в чём они нуждаются, чему радуются.

Послушался бедняк жену. Отправился навестить старшую дочь, у которой муж - пахарь.

Спрашивает старик, как живут, какой урожай ожидается.

— Что тебе сказать? Сам видишь, какая жара, — отвечает зять-пахарь. — Ежели на этой недельке не пойдёт дождь, как есть пропадём — сгорит в поле хлеб!

Отправился...

Часто можно слышать сетования людей на то, что очень трудно найти в жизни надежного друга, хорошего партнера в совместном деле, верного исполнителя или справедливого начальника на работе. И как часто мне говорят: "А где ты видишь этих самых порядочных людей?" Таким людям я советую получше всматриваться в тех, кто рядом. Моя жизнь до краев наполнена удивительными людьми. Мои друзья и знакомые постоянно слышат из моих уст массу уникальных историй об этих людях! Они только никогда не слышат эти...

Вначале была серая стена, под стеной длинная темная полоса, потом какой-то твердый предмет. В тумане кружилось что-то мягкое, а внутри была боль, быть может, то был сам дьявол. От этой внутренней боли исходило громкое гудение, постоянный ритмичный звук – первый звук, отделившийся от хаоса, как особое и определенное явление; вокруг него группировалось и крутилось все остальное.

Боль все усиливалась, и звук усиливался, и теперь уже можно было отделить друг от друга эти два явления: боль и звук...

Инвалиды...

...Мне кажется, что инвалидов и людей, работающих с ними, можно назвать героями. Ведь жизнь инвалида настолько сложна и порой несправедлива. Изоляция от общества, презрение, почему? Что людям сделали те, кто чем-то на них не похож? Инвалиды – тоже люди, они любят, радуются, стремятся к чему-то, и они имеют полное право жить, как любой другой человек!

Мало тех, кто как-то на деле помогает людям с увечьями, очень мало. Немного больше тех, кто их жалеет, не зная, что жалость для...

Если торопишься- можно не дожидаться, пока оно не захлебнётся в собственной...

Солнце позволяет смотреть на себя — заворожённо, подолгу, лишь в момент заката. В пламени небес и рваных облаков, в шуме прибоя и просыпающихся звёзд. Только при этом свете исчезающего дня, он мог разглядеть на песке многочисленные обломки своей души.

Ступая монотонными шагами по советам и обещаниям, по стелющимся газетам, что без новостей, по разочарованной весне и её не распустившимся улыбкам. Сквозь тишину пробиваются набегающие волны, выбрасывающие на берег осколки прошлого, что...

1
Солнце, выглянув из-за крыши, быстро начало нагревать белый глянцевый подоконник. За спиной уже битый час три глупых старухи разговаривали о боге. Сначала я, нервно улыбаясь, нехотя прислушивалась к их пустой болтовне, но через некоторое время она утонула в моих мыслях, и превратилась для меня в бессмысленный звуковой фон, из которого иногда, впрочем, выскакивали отдельные слова, такие как: «вера», «сестры», «служение». Я по началу кусала губы, чтобы не встрять в их елейную беседу и снова не...

Наконец-то, я в поезде, мой дорогой читатель! Таинственное и бездонное ночное море с блестящими маслянистыми боками – в окне слева, и две стремительно бегущие по своим шпалам, две безупречно ровные, стальные рельсы - в окне справа.

И вот, я - в поезде. А значит, мы можем ещё немного пообщаться! Ещё немного, пока колёса будут считать стыки на этих двух безупречно ровных и стальных рельса. Если быть точнее, - на этих двух безупречно ровных и безупречно параллельных, никогда не пересекающихся...