Сокровище

Она уже собиралась закрыть дверь кабинета, как вдруг резко зазвонил ее телефон. Лялька метнулась к столу, но вдруг сообразила, что звонит ее мобильный. «Странно», - подумала она. – «Кому это я понадобилась под конец рабочего дня? Может, у Темки чего-то стряслось, но вроде бы два часа назад болтала с ним, все было в порядке». Она взяла мобильник. Связь была никуда не годной, голос в мобильнике плыл, то появлялся, то пропадал. С ней говорил незнакомый далекий мужской голос.

- Элеонора? Как у тебя дела?
- Все в порядке, а кто это?
- Ты меня не узнаешь?
- Нет, не узнаю.
- Это Фазиль.
- Фазиль…
Не то что бы она совсем не помнила его, но связанные с ним ассоциации были далекими и расплывчатыми. Последний раз они виделись на выпускном собрании в МГУ (на выпускной вечер она не пошла), где учились на факультете международной журналистики. Элеонора почувствовала прилив радостных воспоминаний молодости.

Да, конечно. Это Фазиль – тот самый низкорослый, худощавый, немного диковатый, чернявый и скуластый молодой человек с глубоко посаженными глазами-угольками, с напряженным и хмурым выражением лица. У него еще на уроках немецкого такое смешное произношение было - никак предыхание не удавалось. И еще он постоянно в артиклях путался.

Но странно, он за ней особо не ухаживал, разве когда маркер или ластик попросит, краснея до ушей. Фазиль…Но с чего это он решил позвонить? Они не виделись уже добрых двадцать пять лет: хотя он после своего распределения в Сибирь регулярно приезжал на встречи выпускников, она там не бывала, и их пути не пересекались.

- Фазиль, ты в Москве проездом или как?
- Это как пойдет. Я хочу с тобой встретиться.
- Встретиться? Вообще-то я работой загружена выше крыши. А после работы до дома еле ноги волочу.

- Это потому, что у тебя зашлакованы энергоканалы. Но я помогу тебе. Ты обретешь силу и радость жизни. Мы сходим на Воробьевы горы, место силы, там я очищу тебя от черной хандры, - странные заунывные нотки появились в голосе Фазиля, под стать вьюге за окном.

Лялька была озадачена услышанным.
- Ты это о чем? – спросила она настороженно («повредился, видать умом», - мелькнула у нее мысль).

- Обо всем при встрече. Мне надо много чего рассказать тебе. Ты ведь давно не была в ресторане, подойдет, скажем, «Пекин?». Как ты насчет утки по-пекински?

- Хорошо. – Ни ресторан, ни место силы не привлекали Ляльку, но женское любопытство пересилило. - А когда ты хочешь встретиться и откуда ты знаешь про мои проблемы?

- Завтра все узнаешь. Я заеду за тобой на машине, ты только скажи свои координаты.

Ошарашенная таким внезапным натиском Лялька, как в трансе, продиктовала свой адрес.

- Значит, завтра, скажем, в четыре?
- Хорошо.
- Хоп.
«Соединение завершено» - замигало на экране мобильного. Лялька машинально сняла шубу и села за стол. Только что отгремели новогодние праздники, которые уже успели утонуть в монотонных буднях. И тут вдруг такой сюрприз, через 25 лет! Лялька оцепенело смотрела на магический танец снежинок за окном.

***
Вот и наступил момент ВСТРЕЧИ. Фазиль посмотрел на свое отражение в зеркале. Заглядение! Волевой подбородок, пышный рот с тонкой верхней губой, густые брови, пронизывающий до холода всевидящий горящий тигриный взгляд, слегка спадающая на лоб прядь непокорных волос, мощные азиатские скулы, мускулистая, накаченная шея, огромные бугрящиеся мышечными кирпичиками бицепсы, вздымающиеся волной трицепсы, крутые заряженные силой бедра, рельефный кубиками пресс. Вылитый Сталлоне или Шварценеггер.

Узнает ли Элеонора в нем того неловкого угловатого мальчишку, который только краснел, потел и пыхтел в присутствии своей возлюбленной. Он был настолько влюблен в Элеонору, что боялся на нее лишний раз взглянуть, лишнее слово сказать. Эта безответная любовь к Элеоноре едва не погубила его.

Фазиль прямо как тогда вспомнил урок немецкого языка, свое первое потрясение, когда он увидел Элеонору. Она была настоящей восточной красавицей с правильными и тонкими чертами лица, большими томными карими глазами и синим бантом в черных как смоль волосах. Фигурка была просто изумительная, формы пышные, бедра крутые. Элеонора в то время серьезно увлекалась фитнесом. У нее даже росли маленькие усики, признак сексуальности, между прочим.

А когда Элеонора села рядом с Фазилем за парту и коснулась его своими мощными упругими бедрами, парень поплыл. У него даже мужской стояк начался и продолжался весь урок. Он усиливался, когда они общались с Элеонорой на немецком языке и она пронзала его своим обволакивающим взглядом точно электрическим током. Фазиль тогда больше всего боялся, что его вызовут к доске и весь курс увидит его позор, тем более на нем были не плотные джинсы, а только легкие брюки.

Жить без Элеоноры он уже не мог, она ему снилась каждую ночь, часто в неприличных позах, вызывавших у него экстатические содрогания, часто заканчивающиеся поллюциями. По утрам он пробуждался злой оттого, что это не наяву и плакал от желания быть рядом со своей возлюбленной. Как назло, на занятиях и в перерывах между ними Элеонора не обращала на него никакого внимания, а предпочитала болтать с подружками. Фазиль, чтобы обратить на себя внимание, стал приносить своей возлюбленной на занятия фрукты, и, однажды, краснея до ушей, вызвался проводить ее до метро. Элеонора удивилась этому предложению и сказала, что у нее уже есть молодой человек, которого зовут Петр и он мастер спорта по штанге. И что Петр сегодня заедет к ней на «Порше». Фазиль почувствовал всю степень своего ничтожества. У него не было ни то что «Порше», даже занюханного «Запорожца». И, конечно, не было такой спортивной фигуры и огромных бицепсов, как у Петра.

Фазиль часто жаловался матери на свои безответные чувства, часами они разговаривали о первой любви Фазиля за обеденным столом. Мать то смеялась над ним, то нежно утешала, как могла.

- Много у тебя еще будет всяких Элеонор, сынок – говорила она ему. - Это всего лишь весенняя блажь, похолодает и все пройдет.

Еще больше смущал Фазиля неприкрытый цинизм их преподавателя немецкого языка, Порфирия Петровича, который сам часто западал на смазливых девчонок. Он разжигал безответный юный мужской аппетит Фазиля, говоря всякие скабрезности. Впрочем, в них студенты были часто сами виноваты, бывало, такую ахинею на языке несли! До сих пор Фазиль вспоминал:

- Сашенька, ну почему Вы вместо глагола форбайгеен употребили выражение форбайгебен? Вы хоть представьте, что вы сказали! Представьте заданную вам ситуацию. Молодой человек подходит к стоящей в очереди молодой девушке и говорит ей: «Дарф их форбайгебен, вместо форбайгеен! Т.е. Вы, Сашенька, вместо «мадам, можно мимо Вас пройти», сказали «мадам, можно мне Вам мимоходом сунуть!» Класс покатился с хохоту, девчонки покраснели до ушей.

- А Вы, Элеонора, читая текст про великого немецкого химика Бунзена назвали его «Бумзен», что по-немецки означает «трахать». Видимо, Вы решили именно это самое проделать с этим великим человеком!

- А Вы, Сонечка, почему (весна что ли на Вас так действует) во время разговора изменили название жаркого из дикой кабанятины (Вильдшвайнбратен) на жаркое из дикого пениса (Вильдшванцбратен). Я после таких языковых экзерсисов в себя придти не мог. В утешение мужской половине курсов Порфирий Петрович сказал две фразы. Первая была о женщинах, вторая – о жизни. Эти фразы Фазиль запомнил на всю жизнь. О женщинах было сказано так:

- Ди фрау гляйхет айнем Елефантен. Эс ист ангенем, зи цу зеен, абер нихт ервюншт, Зи цу хаузе цу хабен! Что в переводе означает: «Женщина подобна слону. Приятно ее видеть, но не желательно иметь дома». Вот я уже тридцать лет и не имею ее дома. О жизни было сказано следующее: «Дас Лебен ист ди Кетте ферпассенер Гелегенхайтен!» То есть, жизнь – это цепь утерянных возможностей.

То, что жизнь, это цепь утерянных возможностей, Фазиль окончательно понял, когда увидел мощного, как питбуль, ухажера Элеоноры, который однажды заехал за ней после занятий на «Порше». Элеонора, смеясь, рассказывала, как он спокойно каждое утро выжимает несколько раз над головой штангу в 80 килограммов. Ей было смешно, а Фазилю хотелось плакать от боли, что он не штангист и у него нет «Порше».

Слава поклонника Элеоноры Петра не давала ему покоя, он свирепо ревновал его к Элеоноре, но понимал, что добиться благосклонности своей любимой он сможет, лишь накачав большие мышцы, чем Петр.

Вскоре в секции бодибилдинга и тяжелой атлетики МГУ появился перспективный новичок. Сначала местные бодибилдеры относились к новоявленному атлету с насмешкой, но потом она сменилась неподдельным удивлением. Овладев техникой рывка и толчка, Фазиль легко выполнил норматив мастера спорта. Его становая тяга составляла четыреста килограмм, а от груди он легко брал триста. Через три года занятий Фазиль стал горой мышц, его объем бицепса стал как у Шварценегерра. Местные девчонки бегали за ним толпами, от стал сниматься на обложках модных журналов. Но Элеонора по-прежнему не замечала его.

Однажды, в дождливый хмурый день, когда Элеонора вновь укатила с Петром после занятий, Фазиль поехал в Измайловский парк, купив по дороге пачку лезвий. Там он ушел в глушь, сел на пенек в полном одиночестве и начал себе резать руку, выше запястья с тыльной стороны, хлынула кровь, Фазиль испугался содеянного и ему снова захотелось жить. Он порвал на себе футболку, перевязал руку и поехал домой.

***
После окончания МГУ Фазиль удивил своих однокурсников тем, что не поехал на работу в Дрезден, как ему предложили, а неожиданно для всех махнул в Сибирь на должность обозревателя газеты «Сибирский вестник». Причин для своего решения он объяснять не стал, но сам для себя Фазиль решил, что только глубокая тайга и глушь помогут заглушить ему его вечно ноющую рану сердца. Он хотел испытаний, трудностей, чтобы забыться. Образ Элеоноры продолжал мучить его. Сначала он писал очерки и заметки о проблемах тамошнего края, скитался по тайге в составе поисковых групп, писал об охотниках и промысловиках.

Неожиданно он столкнулся с удивительным человеком, определившим дальнейшее направление его жизни. Это был Никанор Ефимович Беляев, руководитель группы последователей учения Порфирия Корнеевича Иванова.

После работы Фазиль стал регулярно посещать коллективные занятия. И постепенно втянулся в этот процесс по самый небалуй.

Никанор Ефимович сразу приметил Фазиля.
- Что-то ты у нас какой-то кислый. Гложет тебя что-то мил человек. Точно открытую рану в себе носишь. Ну да у нас не заскучаешь. Главное – поверь в Учителя, что он не простой человек. Что к нему с молитвами обращаться надо, как к Богу. А он и есть Бог. Он сам так называл себя – Бог земли. И еще, детка. Курить бросай. Не плюй без нужды на землю. Со всеми здоровайся, не смотри, стар или млад, первый приветствуй. Вникай в наше учение. Главное в жизни – здоровье. Сам почувствуешь скоро, как из тебя всякая гадость исходить будет. И душе станет хорошо. А пока давай с нами, выходи на снежок. Сначала походи босиком две минуты, потом мы тебя колодезной водой окатим.

Фазиль боялся холода, но под пристальным взглядом старца ему неожиданно стало стыдно за свою слабость. Он снял валенки и в десятиградусный мороз прошелся по скрипевшему снегу до околицы и вернулся обратно в избу. Две старушки, уже два года живущие по методу Иванова, заулыбались и принялись растирать его красные от мороза ступни. Одна из них даже поцеловала его в пупок.

- Все будет хорошо, сыночек, - сказала она. - И печаль твоя отпустит тебя.

Но Фазиль не чувствовал облегчения, он чувствовал только сильное покалывание от мороза в ступнях и чувство ужаса, во что он влез. Но отступать было поздно. Вскоре его вывели снова на мороз, и сам Никанор Ефимович окатил его с головы до ног ледяной водой. У Фазиля перехватило дыхание, свело мышцы живота и спины, он, отфыркиваясь, как конь, рванул в избу согреваться. Никанор Ефимович улыбнулся: «Ничего, скоро из него настоящий ивановец выйдет. И он стал растирать Фазиля снегом по всему телу. Впервые после подобных экзерсисов Фазиль уснул спокойно.

Тогда Элеонора впервые приснилась ему, она была какой-то светлой, легкой и воздушной. Элеонора улыбалась.

- Неужели и ты, Фазиль, способен на что-то? А меня любить непросто. Сначала стань мужчиной.

И светлый облик Элеоноры стал удаляться. Фазиль попытался идти вслед за ним, но в этот момент какая-то сила заставила его проснуться. Над ним стоял улыбающийся учитель.

Прошло два года. Фазиль заматерел и изменился, он мог часами ходить по снегу даже в самый лютый мороз, напевая про себя священные гимны ивановцев, и постоянно восхваляя мать сыру землю, которая дает ему силу терпеть холод. Фазиль также стал любить кататься по снегу и зарываться в него с головой. После каждого получаса ходьбы по снегу он усиленно растирал снегом все свое тело. Кроме того, Фазиль научился чувствовать энергетику деревьев, особенно сосен и заряжаться от них энергией, которую он представлял как разноцветные струи воды, растекающиеся у него по телу. Необычайно возросла у Фазиля и половая энергетика.

Он стал способен заниматься сексом с женщинами своей группы сутками. После подобных упражнений и он и женщины испытывали состояния просветления, и могли два месяца не есть и не пить, а душа их при этом даже чуть не выходила из тела, дыхание становилось учащенным, некоторые женщины даже стали писать прекрасные картины и стихи. Баловался творчеством и сам Фазиль.

У Фазиля появилась настоящая уверенность в себе, он стал понимать, что способен на большее. Ему хотелось все больше и больше испытывать себя, хотя он уже стал инструктором и сам вел группу. Из Москвы приезжала даже съемочная группа передачи «Необъяснимо, но факт», которая снимала о Фазиле двухчасовой ролик. Фазиль стал местной знаменитостью. У него появилась какая-то первобытная сила, как у снежного человека. Сначала он не знал, что с ней делать. Его просто распирало от энергии. Потом он стал видеть людей в цвете, сначала подумал, что тронулся умом. Но Никанор Ефимович сказал, что это нормально, просто он видит ауры. Учитель преподал Фазилю науку бесконтактного массажа и костоправия, научил передавать свою силу больным людям. Фазиль стал снимать у деревенских жителей разные болячки, начиная от простуды и кончая даже раком на начальных стадиях. Врачи были в недоумении: после сеансов Фазиля раковые опухоли бесследно исчезали и УЗИ показывало чистые органы. Фазиль даже повторил некоторые подвиги самого Порфирия Корнеевича, пешком по морозу ходил в районный центр и обратно босиком.

Сны с участием Элеоноры стали ярче и насыщенней, последний сон особенно порадовал Фазиля: В этом сне Элеонора пригласила его на встречу со своим поклонником Петром. Когда Петр увидел Фазиля, он как-то весь скукожился и даже боялся перед ним раздеться и продемонстрировать свою мускулатуру. Он выглядел как жалкий мальчишка с худосочным телосложением. Петр при их встрече промямлил что-то невнятное и с позором убежал. А Фазиль как пушинку взял в свои объятия Элеонору и они закружились в танце. Элеонора во сне звала Фазиля к себе домой, в Москву.

После такого сна Фазиль задумался. Какой-то внутренний голос говорил ему о том, что пришла пора воссоединиться с любимой.

- Ты уже достиг много – шептал ему голос. - Ты экстрасенс, костоправ, тяжелоатлет. Она будет счастлива с тобой. Ты затмишь любого мужчину. Поезжай к ней. Найди ее. Брось всего себя к ее ногам.

Но другой голос искушал его.
- Ты только встал на путь. Тебе еще нечем ее удивить. Ты еще трус. Ты еще не мужчина, хоть и гора мышц. Ты еще не избавился от своих страхов. Ты по-прежнему трусливый мальчишка. Найди учителя, который убьет в тебе страх. И главный твой страх – страх жизни и смерти. Ты боишься встретиться со своей любовью и вновь потерять ее.

Фазиль чувствовал правоту второго голоса. Его потенциал еще не был раскрыт, он чувствовал это. В глубине сердца он оставался трусливым мальчишкой. Но как преодолеть свой страх, ведь это же не холод? Фазиль стал отчаянно искать того человека, который бы помог ему справится со страхом. После года поисков он вышел по публикациям в прессе на известного в Сибири психотерапевта, который организовал довольно необычную группу, целью практики которой было избавление от фобий, причем любого рода. В нее входили даже успешные бизнесмены. Учитель обещал за кругленькую сумму избавить всех желающих от всех видов страхов. Для этого им были изобретены довольно изощренные практики.

Прохор с легкой улыбкой принял в свою группу нового ученика. Фазиля провели в борцовский зал и поставили в центр круга из безмолвно сидевших учеников, мужчин и женщин. При одном только виде учителя Фазиля охватило сильное беспокойство. Оно усилилось, когда Фазиль посмотрел учителю в глаза: так смотрят в бездну, оказавшись на краю пропасти. Глаза у учителя были бездонные, как Марианская впадина и мертвые, как кратеры на луне. Такое ощущение, что Фазиль пообщался с мертвецом. Он ужаса он попытался бежать, но ноги не слушались его. Он учителя исходила какая-то сила, которая развернула Фазиля и не дала ему выйти за порог зала.

- Или ты или страх – сказал учитель. - Если сейчас уйдешь, навсегда будешь трусом, от себя ты убежать не сможешь. Я делаю из иуд христов, а из трусов -запредельно мужественных людей. Ты будешь у меня умирать столько, сколько нужно для того, чтобы убить в тебе страх. Чего ты боишься больше всего?

- Никогда не обрести свою любовь, свое сокровище.
Учитель захохотал.
- ТЫ ОБРЕТЕШЬ ТО, ЧТО ХОЧЕШЬ, ЕСЛИ НАУЧИШЬСЯ ТЕРЯТЬ ЭТО БЕЗ СОЖАЛЕНИЯ.

Неожиданно учитель погрузил Фазиля с головой в огромный чан с водой и крепко зажал ему голову. Фазиль не переставал трепыхаться, пока не захлебнулся на полном серьезе. Но переход на тот свет был кратковременным – учитель не дал ему умереть, он, положив его на живот, извлек из его легких воду, затем сделал искусственное дыхание, и Фазиль возвратился к жизни.

На следующих занятиях учитель продолжил свои своеобразные тренинги. Вот как он избавлял Фазиля от страха перед удушением. Один конец тренировочного пояса накидывался на шведскую стенку, другой держали в руках два ученика. Поясная петля надевалась на шею, звучала команда учителя: «Держать голову книзу, чтобы не сломал шею при падении. Дышать громко, чтобы я слышал, руками за пояс не хвататься, иначе поломаю руки. Умереть надо достойно, борись за жизнь до последнего». Фазиль продержался в петле тридцать секунд до полного удушения, он упал на шведскую стенку, разбив себе бровь. Дыхание прекратилось. Однако спустя тридцать секунд учитель активным воздействием по болевым точкам вернул его к жизни.

Страх перед высотой Фазиль преодолел, прыгая с тарзанки с высоты около шестидесяти метров, сам прыгать он не хотел, колени подкашивались, его спихнул вниз учитель. Ощущение полета было головокружительным, сначала холодный удар страха под ложечку, потом экстаз.

После этого у Фазиля пропал страх перед смертью и он стал чувствовать какой-то тотальный пофигизм ко всему, что происходит в жизни, в том числе и к женщинам. Их назойливое внимание и ухаживания стали раздражать его.

Избавлялся от женщин Фазиль постепенно. Одна из его поклонниц очень любила цветы, особенно тюльпаны. Вместо тюльпанов Фазиль принес ей несколько пучков репейника и вручил с торжествующей миной. Намек был понят незамедлительно, дама выскочила из квартиры как ошпаренная кошка и отношения на этом были закончены. Другая поклонница любила, что Фазиль выполнял свойственную женщинам функцию, после их встреч и посиделок постоянно мыл посуду. Одной из веских причин такого положения дел было то, что у нее была сильная аллергия на воду. После недолгого пребывания в воде ее пальцы начинали облезать. Она любила сидеть и наблюдать, как мощные руки Фазиля управлялись с кастрюлями и сковородками. На этот раз Фазиль и не думал приступать к своим обязанностям, несмотря на то, что вся мойка была запружена грязной посудой. Поклонница вопросительно взглянула на Фазиля, пытаясь понять, что бы это значило. Фазиль вместо мытья посуды просто лег на диван и заснул. Наталье пришлось мыть посуду самой, несмотря на то, что для нее это было болезненно. После этого демарша ее интерес к Фазилю резко угас и они расстались. Еще более грубо Фазиль поступил с Фаиной. Он обещал ее прописать у себя в квартире, но как назло перед самой поездкой в паспортный стол для подачи заявления она подвернула ногу. Фаина надеялась, что Фазиль отвезет ее на такси, а до машины донесет ее по лестнице на своих мощных руках. Вместо такой любезности Фазиль предложил ей самой ловить машину и ехать в паспортный стол. При этом он сделал вид, что не замечает, с каким трудом Фаина передвигается, и даже не удосужился подать ей пальто. Естественно, что после этого бедная женщина потеряла к нему всякий интерес, чего он и добивался. Симона после интимных встреч с Фазилем рисовала прекрасные картины, которые покупали разные состоятельнее люди. Фазиль всегда видел в ее произведениях бездну глубокого смысла. Но на этот раз он глядел на очередное ее полотно, на котором был изображен парусник на фоне морской синевы с полным равнодушием.

- Подростки лучше расписывают стены, чем твоя мазня! – с холодным цинизмом произнес он. Естественно, он добился чего хотел - Симона выставила его из своей квартиры-студии и наказала навсегда забыть сюда дорогу. Веру, свою одногрупницу по секте ивановцев, Фазиль отвадил еще более жестоким способом: вместо обливания ее холодной водой из ведра он набрал полное ведро помоев и вылил ей на голову. Естественно, он стал извинятся и говорил ей, что просто перепутал ведра и взял не то. Но для гордой и сильной женщины этой выходки было достаточно. Она перестала разговаривать с Фазилем и избегала встреч с ним. Так Фазиль постепенно избавился от всех своих надоевших поклонниц.

После этого он испытал огромное внутреннее облегчение и решил пожить отшельником, купив себе в сибирской глуши заброшенный деревенский домик. Вначале он был очень доволен своим решением, но потом появилась серьезная проблема. В доме оказалось множество крыс, и когда Фазиль ложился спать, они начинали истошно пищать, прыгать к нему на кровать и даже пытались кусать его за пальцы, торчащие из-под одеяла. Фазиль начал с пришельцами серьезную войну. Он раздобыл несколько ловушек и стал приманивать крыс сыром. Несколько штук он таким способом поймал, ловушка перебила им хребет, но все чаще сыр стал пропадать из ловушек, а хитрые крысы из них ускользали. Тогда Фазиль переместился спать на печку, но и тут крысы не давали ему покоя. Они тоже были не прочь погрется. Тогда Фазиль раздобыл в соседней деревне пару кошек и принес их к себе в дом. Сначала крысиная возня поутихла, но потом крысы опять осмелели и перестали обращать на кошек внимание, даже кусали несчастных животных за лапы и за хвост. Кошки стали бояться крыс и испуганно жались к Фазилю. Фазиль глубоко задумался, как извести супостатов. Он решил совершить языческий магический ритуал на изгнание крыс: для этого надо было поймать руками живую крысу и изжарить ее заживо на огне двенадцати церковных свечей, читая при этом старинные заговоры. Фазиль уже собирался претворить свои ужасные замыслы в жизнь, как ему приснился странный сон: во сне перед ним явился крысиный король и предложил ему мир в обмен на обучение Фазиля всяким крысиным премудростям. Крысиный король стоял на задних лапах и выглядел со своей острой и лукавой мордочкой из которой топорщились усы так комично, что Фазиль расхохотался.

- Как тебя зовут? – спросил он вожака.
- «Зубоскал» - ответил тот.
- И чему ты можешь меня научить? – спросил Фазиль.
- Для начала своему языку.
Проснувшись, Фазиль с изумлением почувствовал, что крысы не желают ему зла. Их писк стал казаться ему райской волшебной музыкой, она стала непрерывно звучать у него в ушах. Какая-то сила поставила Фазиля на четвереньки и он стал бегать по своей избушке в поисках сыра, который он неожиданно полюбил больше, чем наркоман свое зелье. Он открыл холодильник и съел целую головку сыра. После этого он с изумлением посмотрел на себя в зеркало: все его тело покрылось серой шерстью. Фазиль в ужасе выбежал из избушки. Целый день до наступления темноты он бегал по лесу, пытаясь избавится от своего наваждения и пришел домой совершенно измотанный.

Во сне к нему снова явился Зубоскал. Он снял со своей головы корону и одел ее на голову Фазиля.

- Теперь ты мой возлюбленный сын! – произнес Зубоскал. Завтра ты станешь настоящей крысой. Если снова захочешь стать человеком, трижды прокрутись вокруг своей оси и скажи: Прочь серый, я снова белый! А захочешь снова принять крысиный облик, скажи: Пи, пи, обожаю сыр.

Фазиль в ужасе открыл глаза: на него таращилась испуганная кошка. Шерсть у Муськи встала дыбом и она угрожающе выгнула спину. Фазиль метнулся с печки на пол, кошка прыгнула с ним. Фазиль поражался скорости своего передвижения и интуитивному знанию каждой щели в доме. Спасаясь от Муськи, он стал искать нору, но Муська оказалась ловчее и пребольно вцепилась в его шерсть своими когтями, намереваясь вцепиться зубами в шею. Фазиль вспомнил про заклинание.

- Прочь серый, я снова белый! – пропищал он. И тут же снова стал человеком, Муська испуганно шарахнулась прочь.

Через пару лет своей жизни отшельником Фазиль открыл в себе удивительную способность: он стал понимать не только крысиный язык, но язык всей окружающей его природы, научился общаться с птицами и растениями и превращаться в них по своему желанию. После этого Фазиль снова почувствовал тягу к людям, своему учителю и группе, которую он покинул. Он вернулся к занятиям по суицидальной психотерапии. Никто не стал его расспрашивать, почему он столько времени отсутствовал.

Ему оставалось пройти еще одно, ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ. Это было испытание на доверие. Фазиль должен был полностью, без тени сомнения доверять свою жизнь учителю и одногруппникам. Собственно после этого испытания он стал верующим и понял, что такое истинная вера. Испытание было следующим. Кандидата клали в самый настоящий гроб, который заколачивали досками. Предварительно ему показывали глубокую яму, в которую его должны положить. Потом кандидата закапывали в землю, а через двадцать минут откапывали. Воздуху в гробу хватало ровно на двадцать минут, и если человека откапать пятью минутами позже, из гроба придется извлекать уже труп. Это было испытание на инструктора. Степень инструктора называлась абсолютная вера. Без абсолютной веры испытуемый бы сбежал. Поэтому неверующих среди инструкторов не было. Фазиль хотел сбежать с последнего испытания, ибо ему не хватало веры. Он представил, что учитель закапает его и группа уйдет. Никто его не отроет, и что это группа не суицидальной психотерапии, но просто сборище садистов.

Но в ночь испытания Фазилю было видение: ему снова явилась его возлюбленная Элеонора, но не в радужных тонах, а в черном балахоне и с косой.

- Поверь мне – сказала Элеонора. - Мне нужен ты и только ты. Ты будешь моим мужем, если пройдешь это испытание. Твой учитель не Прохор, а я. Вот тебе мой номер телефона в Москве. По нему найдешь меня, и мы воссоединимся навсегда.

Фазилю снова пришлось бороться со своим страхом. Он едва не разнес гроб, когда учитель лично вколачивал в него гвозди. Помешала только вера в Элеонору, вера в то, что она ждет его, Фазиля. Фазиль заплакал. Раньше он никогда не плакал. Он поверил, ведь недаром он записал этот номер телефона. После последнего испытания Фазиль всем нутром осознал, как отныне зовут его Бога. Нет, ни Христос, ни Будда, ни Аллах. Даже не Иегова и не Вице-Пуцли. Его зовут и всегда будут звать только Прохор. Только Прохор смог извлечь Фазиля из этого душного ада, он и есть Спаситель. Когда крышку гроба открыли, Фазиль припал к ногам учителя и облобызал их. Но потом ему вдруг стало стыдно. Ведь подспудно Фазиль понимал, что выдержал это испытание только благодаря своей вере в возможность встречи с Элеонорой. Но одновременно с этим он поверил, что встреча и будущая женитьба на девушке своей мечты – это не сон. По этому номеру телефона он и позвонил Ляле.

***
Элеонора пришла домой слегка не в себе. У нее из головы не выходил этот неожиданный звонок. Он ворвался в ее жизнь как бешеная электричка. Уже много лет ни один мужчина, кроме мужа, не приглашал ее в ресторан и на прогулку. Все ограничивалось корпоративными вечеринками с коллегами. С одной стороны легкий флирт всегда приводит в тонус, но с другой стороны. Надо сказать, что ее вполне устраивала уютная семейная жизни со своим нелепым и смешным Темкой. Она звала его по-домашнему Тема, а он ее для краткости Лялькой.

У Темки раньше был свой бизнес, он занимался программным обеспечением для компьютеров, но потом дела пошли не в гору, и с бизнесом пришлось завязать. Темка превратился в настоящего домоседа и домохозяина, а зарабатывать на жизнь стал сдачей в аренду трехкомнатной квартиры, доставшейся ему в наследство от родителей. Элеонора сначала хотела организовать вместе с Темкой еще какое-нибудь дельце, допустим, открыть собственное бюро переводов, но, заглянув в измученные глаза своего мужа, привыкшего к аристократическому образу жизни, отказалась от своих намерений. Муж ее всем устраивал.

С годами Элеонора сильно изменила свои взгляды на жизнь. Если раньше она ценила в мужчинах физическую силу, потом исключительно способность зарабатывать деньги, то с течением времени она стала больше ценить домашний уют и эмоциональный, психологический комфорт, а если оба супруга работают, то его наладить совершенно невозможно. Элеонору устраивало, что муж взял на себя роль домохозяина. Приятно, когда о тебе заботятся, приятно вместе готовить ужин, делится за столом своими мелкими житейскими переживаниями. И даже собаку не надо заводить.

Элеонора позвонила в дверь, ей открыл сияющий муж.
- Слава Богу, Лялька, ты сегодня вовремя. Я только что приступил к приготовлению ужина, у нас сегодня биточки с картошкой, зеленым горошком и соусом Бишумо. И еще я купил бутылку мартини. Снимай свои сапожки, я сейчас вымою. Боже, какая грязь на улице. – Темка чмокнул жену в щеку.

- Эх, Темка, в этом домашнем халате ты как настоящий барин. Только побриться тебе надо, а то оцарапал меня своей щетиной. – Лялька притворно надулась (на самом деле от Темки веяло уютом и теплом, щетина только подчеркивала неспешность домашнего мирка). - И еще. Только ты сначала сядь. А то ненароком свалишься со стула. У твоей Ляли, кажется, появился поклонник.

- Поклонник? Кто-нибудь из пожилых коллег, будучи в изрядном подпитии признался тебе в безответной любви? Подожди, дай попробую угадать. Это или Петр Петрович, или Капитон Степанович, или Иван Николаевич. Я прав?

- Не угадал. Ты его не знаешь, это мой бывший однокурсник по журфаку, мы расстались с ним двадцать пять лет назад, и с тех пор я ничего о нем не слышала. С трудом вспомнила, как его зовут. Это Фазиль.

- Фазиль? Красивое имя. Даже какая-то азиатчина в этом есть. И что, он предложил тебе руку и сердце?

- Нет. Он предложил мне посидеть в ресторане, а потом легкий променад на Воробьевы горы, к месту силы. Хотя, честно тебе признаюсь Тема, наше с тобой уютное гнездышко лучшее место силы. Не лежит у меня душа к ресторану, как вспомню эту жирную утку по-пекински, так живот сразу схватывает, да еще куча любопытного народу, не люблю есть на людях.

- Ты собираешься ему отказать? Зря. Прошвырнись немного. Легкий флирт продлевает жизнь, так говорят современные психологи. А я как-нибудь переживу. Хотя, признаюсь честно, несмотря на десять лет нашего супружества никак не могу избавиться от легкого чувства ревности.

- Ты знаешь Тема, не хочу я идти с ним в ресторан. Не лежит у меня к этому походу душа. А что если я приглашу его к нам домой на ужин? Скоро новый год, купим нарезочки, салатов, нам винишко, ему коньяк. Посидим, он нам расскажет про свое житье-бытье. Ты не будешь против? С тобой мне как-то спокойнее, а то я чувствую какую-то первобытную силу, исходящую от него. Раньше такого не было, он был очень скромен и застенчив. С тобой мне будет как-то спокойнее. Ты не против нашего совместного вечера а ля труа?

- Лялечка, я думаю после двадцати пяти лет разлуки у нас найдется много тем для разговоров. Тем более твой однокурсник. Всегда рад принять гостей. Наконец-то будет мужчина. А то мы только и делали, что принимали моих и твоих родственников. Пора, наконец, увидеть настоящего мужчину.

- Я рад Тема, что ты меня поддержал. А то я просто не могла ему отказать. Как только я думала от него отвязаться, меня охватывало какое-то непонятное чувство вины. Сейчас же ему позвоню и сообщу, что мы завтра приглашаем его к нам на семейный ужин.

Лялька набрала номер Фазиля.
- Алле. Фазиль? У меня к тебе встречное предложение. Приезжай к нам завтра на семейный ужин.

- А что у тебя за семья? – поинтересовался Фазиль с опаской. – Я же никого из твоих не знаю, да и они меня тоже.

- Да брось ты! Я тебя с мужем познакомлю. Темка отличный мужик, вот увидишь.

Фазиль с трудом скрыл свое разочарование. Она замужем? Но отступать было поздно. Лялька продолжала тараторить.

- Записывай. Доезжаешь до Тушинской, первый вагон из центра, выход направо, потом еще направо. Садишься в двести сорок девятый автобус и пару остановок едешь до перекрестка, выход на улице Зверева. Дом 15. Красный кирпичный дом, заходишь под арку во двор, третий подъезд, набираешь домофон, 237 квартира. Что? О чем мы будем говорить втроем, с моим мужем? А о чем мы будем говорить вдвоем, в ресторане? Приедешь? Ладно, ждем.

- Странный этот Фазиль, Тема. – Лялька не стала упоминать о месте силы и прочем бреде Фазиля. - Дикий он все-таки какой-то. Видно слишком долго жил в Сибири, превратился в настоящего Йети. Впрочем, давай готовиться к встрече.

***
Фазиля начало мелко трясти от волнения. Столько лет он не решался позвонить. И тут вдруг как снег на голову: «Я замужем!» Темка какой-то у нее появился. Раньше был Петр. Он втайне надеялся, что Элеонора дождется его, только его, Фазиля.

Он сконцентрировался, перешел в информационный канал, и перед ним возникла небритая физиономия раздобревшего мужика не первой молодости, развалившегося на диване. Это и есть избранник Элеоноры?! Чушь какая-то! Что-то, наверное, с магнитным резонансом не складывается. Фазиль провел рукой по зеркалу. На нем образовалась черная воронка. В эту воронку, которая постепенно расширялась, вошел наш герой и скрылся из вида.

Ляля и Тема готовились к приезду Фазиля, когда в окно стала биться синица. Тема мыл бокалы для вина и раскладывал по тарелкам нарезку. Ляля примеряла свои костюмы и красила губы.

- Бедная пташка! За окном минус тридцать, а ей даже поесть нечего! Она же замерзнет!

- Терморегуляция, - важно пробурчал Тема. – Ты же сама мне рассказывала, что у птиц и зверьков отличная терморегуляция, поэтому им не бывает холодно.

- Это когда они сытые, - перебила его жена.
Неожиданно Лялька бросила свои приготовления и помчалась в прихожую.

- Ты куда? – прокричал Темка из комнаты.
- Пойду, сало ей куплю, - закрывая за собой дверь, ответила Лялька.

Тема включил видак и быстро поставил свой любимый «Всадник без головы». Сколько раз он его уже смотрел? И не сосчитать. Но каждый раз он вновь и вновь испытывал сладкий ужас, который в детстве потряс его, а сейчас лишь тешил воображение, да поворачивал вспять реку времени. На какой-то миг Тема снова стал маленьким мальчиком с огромными от интереса и страха глазами.

Однажды родители оставили 9-летнего паренька дома, а сами с братом уехали справлять день рождения одного из родственников. Надо сказать, что Темке нравилось оставаться дома одному, тогда он совсем не боялся одиночества. Чтобы сэкономить свет, наш герой выключил его в квартире, за исключением комнаты, в которой он сидел. Так ему показалось даже более романтичным. Был душный летний вечер, вечерело. Мальчик включил телевизор. Сначала там шли какие-то новостные программы, затем объявили художественный фильм, «Всадник без головы». Название, признаться, как-то слегка насторожило Фазиля, затем его начала тревожить величественная музыка, но порою она звучала успокаивающе и даже задорно и наш телезритель перестал обращать внимание на свое беспокойство. Поначалу фильм понравился Фазилю, заинтриговал его.

- Мулы сбились с дороги, дядя Вудли. Они хотят пить.

- Да, земля черна, как десятка пик. Но не быть мне капитаном Колхауном, если я не отыщу дорогу и в этом аду – неслось с экрана.

Ребенок особенно был очарован Олегом Видовым, игравшим мужественного и романтичного мустангера Мориса Джеральда. Особенно когда в начале знакомства с семьей Пойндекстеров он снял платок с лица и, показав свое красивое и мужественное лицо, произнес:

- Советую и вам, господа, закрывать лицо. Пепел!
- У него лицо благородного человека! – это были слова брата Луизы, позднее зверски убитого Кассием Колхауном, Генри Пойндекстера.

А чего стоила дуэль Мориса Джеральда и капитана Кассия Колхауна в салуне Мигеля Диаса! Это был настоящий вестерн!

- Он мешает и тебе и мне Диас, такие всегда всем мешают! – так, насколько помнил Темка, Кассий Колхаун отзывался о благородном мустангере.

Ужас возник у Фазиля позднее, когда мустангера хотели повесить, и седевший на суку техасец вдруг крикнул: «Диавол!» Тогда маленький Темка впервые увидел огромного всадника без головы на фоне гор и онемел. Он хотел было выключить телевизор, но так ему показалось еще страшнее. Подспудно мальчик надеялся, что больше страшного всадника не будут показывать, но он наивно просчитался. За «Диаволом» начал охоту бесстрашный следопыт Зеб Стапм.

- Слишком много знает этот безголовый всадник, раз он всем мешает. А вот и он, да ты, похоже, струсила старушка (так мистер Стамп называл свою лошадь).

- Эй, парень! Я не из тех, над кем можно шутки шутить. Я стреляю, и если ты Диавол, то тебе это не повредит!

Оставив телевизор на этом месте включенным, и даже не досмотрев продолжения фильма, маленький Темка впал в истерику и рванул в ванную по темному коридору, его сердце от страха колотилось, как у мокрого мышонка. В ванной, включив свет, он весь зашелся в рыданиях, сопровождаемых судорогой ужаса. Он представлял себе, что страшный всадник приедет к нему вместо родителей прямо в ванную комнату.

«Мама, мама, спаси меня!» – причитал Тема. Слава Богу, что скоро вернулись родители и брат. Они с трудом успокоили несчастного и наказали ему строго-настрого никогда не оставаться дома одному. Фильм оставил глубокий след в душе у мальчика, всадник часто снился ему по ночам, и тогда он включал свет и не спал до утра. Страх был такой силы, что Темка боялся даже кинуть взгляд на то место на родительской книжной полке, на которой стояло то самое произведение Майн Рида с изображением безголового наездника. Однажды он набрался мужества, изъял эту книгу с полки и запрятал ее в платяной шкаф, глубоко зарыв под старые вещи. Он надеялся, что таким образом ее никто никогда не найдет.

Вот и сейчас, лежа на диване и приподнявшись на локтях от напряженного ожидания давно известной ему развязки, Артем Алексеевич, сорока лет от роду, переживший в своей жизни много напастей, давно женатый и обремененный скучными заботами, вновь почувствовал холодок по коже от непредсказуемости мира, таящего сюрпризы и опасности. И тут Темка вдруг заметил синицу, которая давно не билась в окно, а молчаливо сидела на люстре над головой и пристально разглядывала его.

***
Фазиль, а это именно он примостился на люстре, пытался реконструировать внутренний мир и жизнь своего соперника. Почему-то отчетливо воспроизводились только детские переживания и страхи. И в какие только нелепые ситуации Темка не попадал.

Однажды родители отправили его погостить к бабушкиной сестре, тете Ане в самую настоящую деревню. Мальчишка был в восторге: свежий воздух (хоть и с примесью коровьего, лошадиного и свиного навоза), тепло, рядом Азовское море. А как было интересно смотреть как дядя Антон (муж тети Ани) рубил голову гусю! Туша без головы трепыхалась, а затем взяла и перелетела через забор, ее долго пришлось ловить. Но сам Темка не решался свернуть голову даже курице. Наоборот, увидев, как около сарая со свиньями цыпленок завяз в грязи и жалобно пищал, сорванец рванулся ему на помощь и провалился по пояс в яму со свиными фекалиями. Зловонная яма начала его засасывать, как в болото. Темка истошно завопил: «Помогите, тону!» Однако никто не спешил ему на помощь, а паренек уже провалился в вонючую жижу по грудь. Он продолжал истошно орать, пока, наконец (слава Богу!) его заметил сосед дядя Федор. Сосед, как милосердный самаритянин, кинул ему кусок толстой веревки и стал постепенно вытягивать его из ямы, пока наш бедолага не ощутил под ногами твердую почву.

Когда Темка весь в навозе и дурно пахнущий предстал перед взором тети Ани, та была в ужасе. Ему строго-настрого запретили бродить по двору без сопровождения взрослых. Яму со свиным навозом надежно закрыли досками крест-накрест. Потом все обмывали спасение мальчишки, пригласили и чествовали его спасителя, дядю Федора, который приготовил по этому случаю свое любимое блюдо – жареных голубей. Их много водилось на чердаке его дома.

– Ну, Артем, пошли ловить голубчиков – сказал дядя Федор. - Научу тебя быть настоящим охотником и делать голубиное жаркое.

Темку вырвало на сапоги дяди Федора, он испуганно шарахнулся в сторону, представив загубленные голубиные души.

– А ты квелый, пацан, не наших кровей, ну ладно, будешь есть гусиные потроха. Прям как кисейная барышня, ну и подарочек прислали нашей тете Ане. Не мужик ты, совсем не мужик. А ну пойдем со мной – дядя Федор схватил Темку за шиворот, ты мне обязан, я ведь тебя спас. - Я тебя отучу мне сапоги портить!

Темка еле вырвался, и забежал в дом, там он дал волю чувствам и разрыдался. С тех пор он испытывал к дяде Федору двоякое чувство – признательности за спасение и отвращение от его ужасного, как казалось Темке, пристрастия к голубиному жаркому. После трепки от дяди Федора мальчик стал испытывать ужас перед всеми мужчинами старше его.

Через пару дней Темка с тетей Аней и дядей Антоном на мотоцикле поехали купаться на Азовское море. Там они облюбовали дикий пляж с возвышавшимися над ним остатками старой казачьей крепости, в которую Фазиль сразу же полез, томимый жаждой приключений. Но ничего интересного, кроме развалин, продуваемых насквозь ветром и старинной заржавленной крепостной пушки, он там не обнаружил, и вскоре развалился со своими родственниками на покрывале, любуясь катящимися по морю волнами с белыми бурунами. Море было весьма неспокойно и даже слегка штормило. На берег выбрасывалось большое количество тины и серо-зеленых водорослей вперемешку с огромными синими медузами. Вдали чернела полуразложившаяся туша мертвого дельфина, в которой копошились белые червяки. Дядя Антон первым сунулся в воду, но пробыл в ней не долго. Он забавлялся тем, что брал в охапки медуз, приносил их и ссыпал на спину тете Ане. Та визжала, но не сопротивлялась. У нее был радикулит, а натирания слизью от медуз очень от него помогало, что-то вроде нашего «Финалгона». Потом дядя Антон отстал от тети Ани, снова залез в воду и стал бросаться в Тему медузами, часто он мазал, но иногда медузы пребольно шлепали паренька по ногам и животу. Устав от них уворачиваться, он тоже полез в воду, хотя его трясло от холода. Темка нырнул с закрытыми глазами, но потом ему стало интересно разглядеть дно, и он их распахнул, о чем тут же и пожалел. Прямо в глаз ему ткнулась большая белая медуза, и он взвизгнул от резкой боли. Мальчишка выскочил из воды и стал судорожно тереть глаз и смачивать его водой, но химический ожог только усилился из-за присутствия в воде большого количества слизи. Тогда он просто растянулся на покрывале и заскулил, подобно собачонке. Эта боль в глазу была последним воспоминанием Темы о Феодосии. Вскоре его привезли опять к родителям в Москву.

Вода…Когда Артем первый раз пришел в плавательный бассейн, то он сразу же, несмотря на запрет тренера, отделился от группы своих товарищей и стал осматривать окрестности. Ничего особенного, трибуны, под ними кафельные плиты, прыжковые вышки в три, пять и десять метров высотой. Несколько плавательных дорожек вдоль бассейна, ограниченных натянутыми канатами из пенопластовых блоков. Самым интересным была, пожалуй, угрожающая надпись, выведенная черным на одной из стен: «Осторожно, черная черта!» Надо сказать, почти в рифму, что из этого предупреждения Темка не понял ни черта. Он смело (так как здесь не было медуз) полез в хлорированную воду, забыв даже предупредить о своем намерении тренера, который пока не торопился на встречу с юными пловцами. Сначала все шло как по маслу – Тема ощущал приятную прохладу и шел, по грудь в воде, к центру бассейна. Неожиданно на дне он различил ту самую черную черту, она шла по дну от одной стенки бассейна до другой. Юный пловец инстинктивно вздрогнул и остановился, посмотрел на группу ребят на берегу. Но ретивое, кураж, взяли свое и Темка, инстинктивно чувствуя что-то не ладное, двинулся дальше. Вода дошла ему до горла и он поплыл как умел, естественно, по собачьи. Проплыв метров семь он устал и попытался снова коснуться ногами дна, что ему на этот раз не удалось. Ноги провалились в бездну, и он начал захлебываться. Инстинктивно Артем схватился рукою за канат и попытался по нему перебраться на мелководье. Но пенопластовый канат проседал под его тяжестью, Тему мотало, и он продолжал глотать воду с привкусом хлорки. – «Тону!» - испуганно заорал он. Ребята из группы стали смеяться. Но тренер, Людмила Павловна Ольшанская, сразу смекнула, что дело серьезно. Она кинула ему алюминиевый шест.

- Держись, пловец, мать твою! Зачем зашел за черную черту?

Артем судорожно вцепился одной рукой в шест, второй усиленно греб на мелководье, пока не достиг края бассейна. Ну и хорошую же взбучку он получил тогда от тренера, до сих пор, когда он вспоминал ее отборную брань, у него горели уши. Тогда Темка на всю жизнь запомнил главное – никогда нельзя отрываться от коллектива. Впрочем, все равно отрывался. Когда все спокойно пересекали с пенопластовыми досками черную черту и плыли дальше, на глубину, Темка неожиданно выкидывал фортели – поворачивал назад. Черная черта ползучим холодным ужасом в сердце запечатлелась в сознании паренька.

Фазиль зарычал. Он ни с кем не хотел делить свою возлюбленную. Да еще с этим ничтожным мужем, паталогическим трусом, Темой каким-то. Даже не Петр. Тот хоть накаченный был. Да что перед ним Тема? Кто он такой? Он должен уступить Фазилю дорогу, как уступает дорогу более слабый самец более сильному. Это будет просто, это естественный отбор. К тому же Фазиль в результате своих практик стал мощным гипнотизером. Он чувствовал в себе силу подчинить любого своей воле. Фазиль напрягся и отправил Артему волевой приказ бросить Элеонору.

***
Темка, боялся пошевельнуться на диване, чтобы не вспугнуть странную синицу. Он даже не задавался вопросом, как она проникла в комнату через узенькую щель от едва приоткрытой форточки. «Пусть погреется», - подумал Тема, но вдруг почувствовал легкую тревогу. «Ой, а где же Лялька?» Он так увлекся фильмом, что напрочь забыл, куда пошла его жена и что у них сегодня гость.

«Зачем она вообще пригласила этого мужика?» - подумал Темка. Лялька отличалась непредсказуемостью и взбалмошностью. И хотя давно уж восточная красавица превратилась в располневшую и замотанную рабочую лошадь, а синий бант остался только на фотографиях (да и то черно-белых), но оставалась в Ляльке какая-то тайна, которая тревожила воображение нашего мечтателя. В общем, несмотря на монотонное течение супружеской жизни, Темка всегда был готов к сюрпризам.

В этот момент в прихожей раздался стук двери и Темка услышал голос жены: «Тем, ты где, заснул что ли?»

- А тебя где черти носят? – настроение Темки под влиянием чар Фазиля внезапно резко испортилось. – Мало того, что пригласила черт знает кого, да еще и умотала куда-то!

- Как это черт знает кого, ты же сам хотел, чтобы к нам в гости пришел настоящий мужчина, а не только твои родственники!

- Это ты мне навязала мне какого-то своего любовника, я его и знать не знаю!

- Всегда все решаешь сама, со мной даже и не советуешься, как будто я тебе чужой человек! Ты же с ним в ресторан идти собиралась, пигалица несчастная, вот и иди с ним лучше в ресторан! Видеть вас не желаю, любишь ты перед мужиками хвостом крутить! Ну и катись к своему Фазилю!

Лялька остолбенела…
- Да что ты такое несешь, ей Богу! У меня, между прочим, тоже терпение не железное. Такое ощущение, что не ты, а я мужчина в доме. Все наши дела веду я, даже по квартире мне приходится больше крутиться, хотя у меня есть своя работа. Тебе лень свою задницу от дивана оторвать, а я, между прочим, заполняю за тебя твои налоговые декларации и жильцов к нам в квартиру тоже подбираю я. И при этом ты прекрасно знаешь, что я и так замотана выше крыши. У меня даже времени на любовников нет, прекрасно знаешь, что занимаюсь я только тобой.

Лялька от возмущения раскраснелась, глаза ее широко распахнулись (видимо, хотела получше рассмотреть своего обидчика), спина гордо выпрямилась – и на миг из юности возникла восточная красавица с синим бантом в роскошных волосах (даром что осталась от них лишь короткая стрижка, которая ершилась и топорщилась, никак не желая принимать благопристойный вид). Темка заворожено смотрел на жену, боясь спугнуть видение. В это время Фазиль устал от мысленного напряжения и ослабил ток гипнотического приказа.

- Ладно, Ляль давай мириться, – наконец, промолвил муж. - Мы же любим друг друга! Помнишь, как я впервые встречал тебя около работы на заставленной машинами площадке, которую ты потом окрестила «собачьей» в честь моей любви и верности тебе. Я как верный пес акита-ину в голливудской мелодраме «Хатико» с Ричардом Гиром часами ждал тебя на площадке, с тортом и розочкой. И сколько раз ты проходила мимо, а я с тоской смотрел тебе вслед, не решаясь тебя не то что проводить, даже окликнуть. Пока ты сама, наконец, не обратила на меня внимание. А у меня и не было ничего, что подарить тебе, кроме моего несчастного любящего и преданного собачьего сердца. Да еще и стихов, которые тогда посвятил тебе, твое величество женщина! Ты думаешь, это было не искренне? Помнишь:

В твоих руках снежинка тает,
В моих ладонях залегло
Все то, что любит и мечтает
Судьбе и зависти назло!
Искрится снег, глаза поэта
В твои вонзаются глаза
И, словно яркая комета,
Лучится счастья бирюза…
Я еще злой оттого, что стер себе ноги, долго не гулял и с непривычки дал полный круг вокруг озера.

- Несчастный ты мой! - Лялька нежно обняла Темку. - Дай я посмотрю, что у тебя со ступнями. Да, сильные потертости, до крови. Сейчас я тебе наклею лейкопластырь, некоторое время походишь с ним. И еще я хочу тебе сделать во имя нашего примирения небольшой «лизусь» - Лялька крепко обняла Темку и поцеловала его по разу в обе щеки и последний поцелуй в губы. Темка расплылся в блаженной улыбке.

- Значит мир?
- Мир!
- Слушай, Ляль, а куда делась синица, она ведь не могла вылететь обратно через такую узкую щель?

- Да бог с ней, с синицей.
- А можно я, в честь нашего примирения, тяпну предназначенного для нее сальца с хлебушком?

- Тяпни, а потом пойдем вместе готовить угощение. Все-таки надо встретить гостя, хоть и нежданного, как подобает.

***
Сомнения начали терзать Фазиля. С одной стороны знамения не могли обмануть его. Ведь это же сама Элеонора являлась ему столько раз во снах, да и телефон оказался правильным. Он опять начал терять веру, это было странно для человека, выдержавшего такие ужасные испытания. Вместо образа Элеоноры перед его мысленным взором почему-то всплыл Прохор с зеленым нимбом вокруг головы, при этом его учитель вел себя похабно и пытался соблазнить Фазиля, как девушку.

У нашего супермена было чувство, что с него пытаются стянуть штаны. Фазиль нервно дернул головой, пытаясь отогнать видение, и при этом слегка вывихнул себе шею. Его охватило неожиданное чувство боли, злости и досады. Да откуда взялся этот Тема? Как они будут делить Элеонору? Но для этого он должен приехать на эту встречу, как бы ему не хотелось отвернуть и уехать обратно в Сибирь. Как только он подумал о Сибири, из ближайшего музыкального киоска неожиданно и громко полились на всю улицу слова песни Ирины Аллегровой «я твой транзитный пассажир, меня, увы, никто не ждал. Ты был транзитный мой вокзал». Фазилю неожиданно стало очень грустно, и он даже ни с того ни с сего расплакался, как мальчишка.

Все-таки явно была не дорога. Привычный путь к метро показался незнакомым, вроде бы здесь должна быть улица Обуха, а почему-то шла летчика Талалихина. Но нет, адрес записан правильно, он не может ошибиться. «Иду уже час, а метро все нет», - с тревогой подумал Фазиль, - «надо спросить, где оно. Ага, спрошу у прохожих. Черт, так и знал, что пойду не в ту сторону. Точно леший по тайге водит, морочит. Ну, наконец-то! Вот она, станция метро. Спускаюсь вниз. Так, станция. Вот я уже и на перроне. Так, все правильно, по направлению до Тушинской сюда».

Фазиль сел в вагон, но его не покидало странное чувство, что не надо никуда ехать. Да еще этот странный резкий женский голос диспетчера на станции перед его посадкой звенел в ушах: «По техническим причинам поезд задерживается!» «Небо посылает мне нехорошие знаки» - обеспокоился Фазиль. Но надо взять себя в руки. Надо успокоиться, ведь задержка все же по другому направлению. Или нет? Может он сел не в тот вагон? Странно, куда это поворачивает поезд, это же какой-то другой тоннель и другая ветка. Поезд не должен поворачивать в боковой коридор, он должен ехать прямо! Мне говорили, что все поезда метро едут прямо! Боже, как душно становится, как в том заколоченном гробу. Черт, как сильно тянет обратно в Сибирь. Опять кто-то стягивает с меня штаны, наваждение какое-то. А пошла эта Москва куда дальше! Неожиданно в вагоне погас свет и Фазиль почувствовал, что его душа начинает резко отделяться от тела, голова закружилась и его начало подташнивать.

Очнулся он от резкого толчка. Вагон остановился в тоннеле, и его резко тряхнуло. Пассажиры повалились на пол. Внутренний голос подсказал Фазилю, что он у цели. Но эта цель была не станция Тушинская, о которой говорила Элеонора. Он открыл глаза – перед ним разливалось бескрайнее северное сияние. На линии горизонта мелькали сани, запряженные парой оленей, которые куда-то гнал радостный эвенк с криками: «Хоп, хоп!» Из-за снегопада не было видно ни земли, ни неба. Потоки света наполнили душу Фазиля силой, радостью, уверенностью. Он достиг полной концентрации душевных, физических и интеллектуальных сил. Не было ни преград, ни сомнений, ни страхов.

Вот только одно было странно: вокруг не было ни души, кроме удаляющейся все дальше и дальше оленьей упряжки…Неожиданно Фазиль представил, что на этих санях едут в царство вечного света в обнимку Элеонора и ее муж Темка, и ему уже никогда не догнать их.

«Все настоящие сокровища должны лежать нетронутыми на далеком берегу…», - все крутилось в голове у Фазиля, - «в этом их суть и судьба, суть и судьба…» Где и когда он это вычитал?

***
- Странно, – сказал Ляле Тема. - Этот твой мачо обещал быть в семь, а сейчас уже двенадцать ночи. И на звонки по мобильному не отвечает. Вне зоны доступа. Похоже, он так никогда и не доедет. Ему, видимо, и без нас хорошо. Снял себе пару девочек и развлекается с ними в каком-нибудь ресторане. У дикарей, подобных ему, память короткая. Как у зверьков. Он уже снова забыл про тебя, Ляль. Еще лет этак на двадцать. Так что давай, Лялек, как следует разговеемся, а то у меня уже слюнки текут при виде всех этих деликатесов.

- Злой ты, Темка. Может он просто заболел, простудился. Мало ли чего бывает? Впрочем, пошел он действительно куда подальше. Интриган хренов! Мужчина должен держать свое слово. Раз сказал приеду, так приезжай! Мне он больше не интересен. Жила без него 25 лет и еще как-нибудь проживу!

Пировала наша пара до утра. И ведь нашлось о чем поговорить, и что вспомнить, и над чем посмеяться. Впрочем, все это было понятно им одним. А потом, закутавшись в одно одеяло, мурлыкали о чем-то Лялька и Тема, и терлись носами, как заморские туземцы, обрадовавшиеся долгожданной встрече. За окном трещал мороз, тихо падал снег, и сладко похрапывали наши разомлевшие герои в тепле и уюте.

Темке приснился странный сон. На него надвигалось какое-то огромное черное пятно, которое потом приобрело очертания страшного еще по детским воспоминаниям всадника без головы. Огромный гнедой конь гарцевал перед Темой, который от ужаса не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Но потом неожиданно на плечах у всадника появилась голова какого-то азиата, с крепкими скулами, пышными губами и густыми бровями. Особенно поражало воображение его мускулистое, как у Шварценегера тело. Азиат пытался похитить его Ляльку, он уже тянул к ней свои жилистые, мускулистые руки, и от желания из его рта капала слюна. Темка неожиданно для себя понял, что никогда не отдаст ему Ляльку, и вцепился в нее мертвой хваткой.

Проснулся он от женского визга:
- Ты что, с ума сошел? Чего ты в меня вцепился?
- Извини, Ляль, это я со сна.
И только к полудню нового дня, еле продрав глаза и покосившись на заваленный явствами и грязной посудой стол, Тема озадаченно спросил: «А что это мы вчера с тобой отмечали, Ляль?»