В который раз приснился старый дом. Тот, в котором пахло сосной и полынью. Дом, готовый выслушать. Дом, который меня исцелял, прикасаясь золотистыми витиеватыми узорами. Дом, полный легких звуков, складывающихся в тихую музыку… Лестница, перила, тяжелые двери, за которыми в полумраке не сразу можно было разглядеть предметы. Я снова и снова поднимался в эту комнату и щурился в темноту, пока она не начинала говорить со мной своим ворчливым голосом из шорохов и скрипов. Светло-коричневые круглые дробные звуки глухо раскатывались по деревянному полу, мерной пульсацией отзывались в босых ступнях, постепенно передаваясь всему телу, сначала превращаясь в легкую дрожь, а потом все усиливаясь и усиливаясь, пока я не проваливался в безвременье… Твердая гладкая поверхность уходила у меня из-под ног, и я начинал бесконечно долго падать, но не ощущал при этом ни страха, ни боли. Только тени вокруг, казалось, становились прозрачными и начинали раздваиваться… Грани, кромки, тающие на глазах контуры. Так продолжалось, пока в этом молчаливое падение не вмешивался чей-то спокойный голос, от звука которого сердце наполнялось спокойной прохладой. Я вновь обнаруживал себя стоящим на полу в дверном проеме, а прямо за спиной чувствовал чье-то присутствие… Однако, стоило оглянуться…
Темнота вокруг казалась такой плотной и пружинящей, что, наверное, ее можно было резать ножом. Единственное, что бледными искрами врезалось в эту черную массу, был зигзаг моего собственного сердцебиения. Интересно, который час… Потянулся было за мобильником, но передумал. Когда не знаешь, сколько осталось до рассвета, легко обмануть себя, притворившись, будто ночь только началась. Поворочавшись, я стал вспоминать разбудивший меня голос. Много бы я отдал, чтобы услышать его снова… Чтобы зажечь золотые свечи, достать с полки бокалы… Взглянуть в летние сумерки за окном. За окном, которое так далеко…
- Так что нам следует ответить? Как считаете? – Чен встревоженно обвел взглядом сидящих за столом, крепко прижимая к груди папку с документами. Менеджеры принялись вполголоса обсуждать ситуацию. Я сидел чуть поодаль и пользовался тем, что на меня, как на сотрудника на испытательном сроке, пока никто не обращал внимания. Кто-то из обсуждающих поправлял дужку очков на носу, кто-то нервно покусывал костяшки пальцев, кто-то барабанил по столу… Дискуссия заняла некоторое время. Наконец, решение было вынесено, и менеджеры заторопились, поглядывая на часы. Наступило время обеденного перерыва.
Сотрудники высыпали в коридор, я влился в их компанию, и они понесли меня к лифтам, словно волна. Справа и слева открывались и закрывались стеклянные двери, волна становилась все шире и оживленнее. Наконец, я смог выбраться из высокого здания и, задумавшись, закурил, стоя на ступеньках. Есть пока не хотелось – желудок еще не перестроился на разницу во времени, - но я понимал, что другого шанса перекусить у меня не будет до вечера.
Однако, как только я занес ногу над ступенькой, в кармане ожил телефон. Странно, я ведь почти никому не давал свой личный номер…
- Думаешь, куда бы махнуть на обед? Я в кафе за углом уродливого здания, которое ты зовешь своей работой, – голос в трубке прозвучал так близко, что я отпрянул. Тот самый голос, который я так хотел услышать наяву…
Шумно, шумно. Жарко, людно и шумно. Гомон пробирается под кожу щекотными шариками, так что хочется стряхнуть его с себя, чтобы хоть немного очнуться и подумать. Улицы запружены, мимо бегут, куда-то очень спешат одинаково одетые люди. Сигналят велосипеды. Хнычут дети. Наконец, я свернул в прохладный переулок, где людей было меньше. Прошел несколько метров, огляделся – должно быть, здесь, - и толкнул дверь.
Он сидел за низким столиком так же спокойно и небрежно, как мог сидеть бы и дома, на веранде, любуясь летним закатом. Рукава темной рубашки закатаны выше локтей, в чаше ладоней – небольшая пиала с чаем. Усаживаясь, я почувствовал исходящий от напитка аромат – бело-розовый, терпкий.
- Ну привет, большой человек, - лицо серьезное, но в глазах хитринка. Отчего-то я не сразу нашелся, что сказать. Смешались внутри волнение, радость от встречи и что-то еще… темно-серое, колючее… Я нахмурился, пытаясь отловить состояние, но оно ускользнуло от меня.
- Не знал, что ты приедешь, - я больше не мог сдерживать расползающуюся по лицу улыбку.
- Что-то подсказало мне, что тебе не помешает небольшая встряска. Или это ощущение было обманным, м?
- Не… пожалуй, не было, - холодком, тенью снова скользнул по сердцу косой штрих. – Хорошо, что приехал… Очень… Очень хорошо.
- Как здесь? Люди? Атмосфера?
- Здесь… при видимой полноте хватает и бессмысленности. Ты ведь знаешь, как это бывает.
- Знаю, - темные взгляд внимательно остановился на мне, - знаю.
- А… там? В твоем медвежьем бору?
- Что там может быть такого, о чем ты бы не мог догадаться, - усмехнулся, закуривая, - все те же суждения, все те же теплые жидкие болотца, в которые люди непонятно зачем лезут… Спасает только действие. Когда не нужно анализировать. Когда нужно… просто идти вперед и делать то, что нужно. Не задумываясь о правильности твоих действий в чьих-то пафосных суждениях…
- Да, я понимаю…
Мы замолчали. Диалог плавно перешел на тот особый внутренний уровень, на котором я мог соприкасаться только с человеком, сидящим сейчас напротив меня. Как будто вне времени. Словно не было за окном незнакомой страны, а вокруг не звучала непривычная речь. Мне даже на какой-то миг почудились деревянные сосновые перила…
Молча пили чай, щурились в солнечный день. И все же… что-то, витавшее в воздухе, не давало мне расслабиться. Как бы ни хотелось сделать вид, что этого нет…
- В тебе теперь… как будто бы еще больше пустоты, - слова эхом отозвались во мне.
- Не скроешь от тебя, - усмехнулся.
- Отчего так, скажи? Отчего, меняй мы хоть сто раз маски и точки на географической карте, по ночам нам все так же снятся сны, в которых мы безоружны перед самими собой…
- Не знаю. И не уверен, что хочу знать… Но ты не переживай, - вдруг улыбнулся, светло, как когда-то прежде, - я справлюсь, мне не привыкать… Ты… себя лучше береги. Слышишь? Себя не потеряй, ни в коем случае. Это… важнее.
Я смотрел в его глаза, и день, и город вокруг начинали размываться. Откуда-то потянуло легким, темно-зеленым горьким запахом… Вспыхнул на горизонте алый закат.
Мы еще долго говорили, иногда тихо, заговорщически, иногда громко, перебрасываясь шутками и захлебываясь смехом…
Позже мы вышли на улицу. Обеденное время закончилось, и людей на улицах было намного меньше. Дошли до здания, где я работал, и попрощались. Рукопожатие было коротким, но мне удалось почувствовать всю силу поддержки, что передал этот мимолетный жест.
В офис я возвращался с сожалением ребенка, которого отрывают от каникул и вновь усаживают за учебники…
А ночью мне приснилось звездное небо. Капли света, как тихие слезы, падали вниз, оставляя после себя блестящие дорожки.
Темнота вокруг казалась такой плотной и пружинящей, что, наверное, ее можно было резать ножом. Единственное, что бледными искрами врезалось в эту черную массу, был зигзаг моего собственного сердцебиения. Интересно, который час… Потянулся было за мобильником, но передумал. Когда не знаешь, сколько осталось до рассвета, легко обмануть себя, притворившись, будто ночь только началась. Поворочавшись, я стал вспоминать разбудивший меня голос. Много бы я отдал, чтобы услышать его снова… Чтобы зажечь золотые свечи, достать с полки бокалы… Взглянуть в летние сумерки за окном. За окном, которое так далеко…
- Так что нам следует ответить? Как считаете? – Чен встревоженно обвел взглядом сидящих за столом, крепко прижимая к груди папку с документами. Менеджеры принялись вполголоса обсуждать ситуацию. Я сидел чуть поодаль и пользовался тем, что на меня, как на сотрудника на испытательном сроке, пока никто не обращал внимания. Кто-то из обсуждающих поправлял дужку очков на носу, кто-то нервно покусывал костяшки пальцев, кто-то барабанил по столу… Дискуссия заняла некоторое время. Наконец, решение было вынесено, и менеджеры заторопились, поглядывая на часы. Наступило время обеденного перерыва.
Сотрудники высыпали в коридор, я влился в их компанию, и они понесли меня к лифтам, словно волна. Справа и слева открывались и закрывались стеклянные двери, волна становилась все шире и оживленнее. Наконец, я смог выбраться из высокого здания и, задумавшись, закурил, стоя на ступеньках. Есть пока не хотелось – желудок еще не перестроился на разницу во времени, - но я понимал, что другого шанса перекусить у меня не будет до вечера.
Однако, как только я занес ногу над ступенькой, в кармане ожил телефон. Странно, я ведь почти никому не давал свой личный номер…
- Думаешь, куда бы махнуть на обед? Я в кафе за углом уродливого здания, которое ты зовешь своей работой, – голос в трубке прозвучал так близко, что я отпрянул. Тот самый голос, который я так хотел услышать наяву…
Шумно, шумно. Жарко, людно и шумно. Гомон пробирается под кожу щекотными шариками, так что хочется стряхнуть его с себя, чтобы хоть немного очнуться и подумать. Улицы запружены, мимо бегут, куда-то очень спешат одинаково одетые люди. Сигналят велосипеды. Хнычут дети. Наконец, я свернул в прохладный переулок, где людей было меньше. Прошел несколько метров, огляделся – должно быть, здесь, - и толкнул дверь.
Он сидел за низким столиком так же спокойно и небрежно, как мог сидеть бы и дома, на веранде, любуясь летним закатом. Рукава темной рубашки закатаны выше локтей, в чаше ладоней – небольшая пиала с чаем. Усаживаясь, я почувствовал исходящий от напитка аромат – бело-розовый, терпкий.
- Ну привет, большой человек, - лицо серьезное, но в глазах хитринка. Отчего-то я не сразу нашелся, что сказать. Смешались внутри волнение, радость от встречи и что-то еще… темно-серое, колючее… Я нахмурился, пытаясь отловить состояние, но оно ускользнуло от меня.
- Не знал, что ты приедешь, - я больше не мог сдерживать расползающуюся по лицу улыбку.
- Что-то подсказало мне, что тебе не помешает небольшая встряска. Или это ощущение было обманным, м?
- Не… пожалуй, не было, - холодком, тенью снова скользнул по сердцу косой штрих. – Хорошо, что приехал… Очень… Очень хорошо.
- Как здесь? Люди? Атмосфера?
- Здесь… при видимой полноте хватает и бессмысленности. Ты ведь знаешь, как это бывает.
- Знаю, - темные взгляд внимательно остановился на мне, - знаю.
- А… там? В твоем медвежьем бору?
- Что там может быть такого, о чем ты бы не мог догадаться, - усмехнулся, закуривая, - все те же суждения, все те же теплые жидкие болотца, в которые люди непонятно зачем лезут… Спасает только действие. Когда не нужно анализировать. Когда нужно… просто идти вперед и делать то, что нужно. Не задумываясь о правильности твоих действий в чьих-то пафосных суждениях…
- Да, я понимаю…
Мы замолчали. Диалог плавно перешел на тот особый внутренний уровень, на котором я мог соприкасаться только с человеком, сидящим сейчас напротив меня. Как будто вне времени. Словно не было за окном незнакомой страны, а вокруг не звучала непривычная речь. Мне даже на какой-то миг почудились деревянные сосновые перила…
Молча пили чай, щурились в солнечный день. И все же… что-то, витавшее в воздухе, не давало мне расслабиться. Как бы ни хотелось сделать вид, что этого нет…
- В тебе теперь… как будто бы еще больше пустоты, - слова эхом отозвались во мне.
- Не скроешь от тебя, - усмехнулся.
- Отчего так, скажи? Отчего, меняй мы хоть сто раз маски и точки на географической карте, по ночам нам все так же снятся сны, в которых мы безоружны перед самими собой…
- Не знаю. И не уверен, что хочу знать… Но ты не переживай, - вдруг улыбнулся, светло, как когда-то прежде, - я справлюсь, мне не привыкать… Ты… себя лучше береги. Слышишь? Себя не потеряй, ни в коем случае. Это… важнее.
Я смотрел в его глаза, и день, и город вокруг начинали размываться. Откуда-то потянуло легким, темно-зеленым горьким запахом… Вспыхнул на горизонте алый закат.
Мы еще долго говорили, иногда тихо, заговорщически, иногда громко, перебрасываясь шутками и захлебываясь смехом…
Позже мы вышли на улицу. Обеденное время закончилось, и людей на улицах было намного меньше. Дошли до здания, где я работал, и попрощались. Рукопожатие было коротким, но мне удалось почувствовать всю силу поддержки, что передал этот мимолетный жест.
В офис я возвращался с сожалением ребенка, которого отрывают от каникул и вновь усаживают за учебники…
А ночью мне приснилось звездное небо. Капли света, как тихие слезы, падали вниз, оставляя после себя блестящие дорожки.
Обсуждения Сны и встречи