Весна... Когда произносишь это слово, перед глазами появляется радостная картина пробуждения природы. Яркое, начинающее немного пригревать солнце. Голубое небо, бесконечное по своей высоте
и далекому горизонту. Первые лужицы, образующиеся от таяния снега, в которых можно увидеть
заманчивое многообразие картин, отражающих самые яркие моменты весеннего настроения. Звенящие
капели и журчащие ручьи громко начинают заявлять о приходе новой поры - рождения и обновления.
Куда ни посмотришь - все радует, кроме тревожной картины на большой реке. Лед побурел. Кое-где,
вдоль берега он приподнялся и дал трещину. Проложенные по льду дороги, по которым так лихо
ездили машины, ходили люди, потемнели и потеряли свои очертания. Ближе к середине реки образовались небольшие полыньи. Именно они в определенный момент становятся роковой
пропастью для смельчаков, ухитряющихся перебраться с одного берега на другой. Наша семья часто была свидетелями этих рискованных поступков и спасателями этих «героев». К наступлению такой поры отец всегда тщательно подготавливал нужные приспособления для спасения людей на реке. Как сейчас помню, вдоль стены на веранде аккуратно были развешаны: багор, толстые веревки с завязанными узлами, фонарь, заправленный керосином и две длинные жерди с зазубринами на концах. Жить по закону «мужества» отец начал с 1934 года, когда вступил в ряды ОСВОД. Благодаря его большому опыту положительно разрешались самые безнадежные ситуации. Один из них надолго отложился в моей памяти.
Поздний вечер. Наверху, на горе, где располагалось село Решма, кое-где из окон струился свет. С трудом можно было разглядеть очертания домов, улиц, Храмов. Внизу, около реки, темнота как будто поглотила все окружающее. Наш дом, который находился на берегу Волги, тоже стал невидимым, лишь легкий дымок, да иногда фейерверк искр из трубы указывал на то, что здесь живут люди.
Родители мои уже спали. Старшие братья ушли на последний сеанс фильма в клуб. Я читала книгу.
Изредка подвывал ветерок в печи, ему вторил другой, тихонько стуча в окна. К ним присоединилось негромкое скуление нашей собаки, будка которой находилась под окном. По тому, как сильно стала греметь цепь, я поняла, что-то ее встревожило. Последовавший протяжный вой привел меня в ужас. Родителей разбудит и все село поднимет, - подумала я. Накинув пальто, вышла на улицу. Увидев меня, собака на какое-то время затихла, но потом стала громко лаять, пристально всматриваясь в сторону реки. Затаив дыхание я стала прислушиваться. Крик «помогите» эхом разорвал тишину. В дальнейшем он прерывался, обрываясь на полуслове. Когда я услышала всплеск воды среди льда - у меня замерло сердце. Догадавшись о том, что произошло, я вбежала в дом и закричала:
- На Волге человек просит о помощи! - этих слов хватило для понятия о случившейся беде.
- Успеть бы - с тревогой в голосе промолвила мама. От волнения она никак не могла завязать концы пухового платка. Он все время падал с головы.
Отец утвердительно сказал:
- Должны успеть, но от каждой минуты промедления зависит его жизнь. Включите везде свет. Он должен знать, что его услышали, что он не один.
Через считанные минуты мы втроем были на реке. Постукивая багром лед, отец шел впереди, мы с расстоянием в пять - шесть метров друг от друга сзади. Мужчина, как мы поняли по крику, находился ближе к нашему берегу. Нашли его с трудом, но подойти близко не удалось. Лед предательски трещал.
Освещая фонарем, мы еле разглядели человека в полынье, вернее сказать в белой каше льда.
- Старик, не бросай меня, помоги! - умоляющим голосом произнес он.
- А ты думаешь, я сюда прибежал с семьей прогуляться? Иронизировал отец.
- Главное держись и не паникуй. Я буду бросать веревку, а ты постарайся крепче за нее схватиться.
Несколько попыток не привели к успеху. Веревка улетала на небольшое расстояние то влево, то вправо. Стоило мужчине потянуться за ней, как лед под его весом обламывался. Он резко погружался с головой в ледяную воду, потом с нечеловеческим усилием поднимался на поверхность, жадно хватая воздух. Казалось, что это последний раз и он больше не вынырнет. Его движения становились все более скованными, замедленными. Чувствовалось, что ледяная купель делала свое дело. Времени на раздумья не было.
- Давай я с помощью жердей подползу к нему поближе и подам веревку - предложила я. Отец сначала не соглашался, но убедительные доводы о том, что если он провалится, погибнут оба, а у нас с мамой не хватит сил вытащить - повлияли. Для страховки меня обвязали веревкой, конец второй я держала в руках. Другие концы веревок были в руках отца. Положив жерди на лед, я стала осторожно ползти по ним к полынье. От страха захватывало дух. Во всем теле появилась непонятная дрожь. Все затихли, прислушиваясь к каждому звуку. Любой треск льда был бы предупреждением об опасности. Подобравшись поближе, я бросила мужчине конец второй веревки. Мельком успела разглядеть измученное лицо, испуганные глаза и блеснувшие от света фонаря то ли слезы, то ли капли воды. Я отползла назад. Отец крикнул ему:
- Сейчас будешь делать то, что я тебе скажу. Обломи впереди себя хрупкий лед, найди твердую опору.
- Я не могу... Нет сил... Это все, это конец... - обессилевшим голосом промолвил мужчина.
Отец все равно не отступал:
- Давай, сынок, приложи последние усилия, поборись еще за жизнь, она стоит того - поверь мне.
За словами не последовало никаких действий. Мужчина как будто заснул в полынье. Отец стал ругаться на него крикнув:
- Если ты ничего не будешь делать для своего спасения - мы уйдем. Спасайся как хочешь.
Повернувшись к нему спиной, мы специально, демонстративно показывая, пошли к берегу.
- Нет, нет, я попробую... - крикнул мужчина.
Его слова немного порадовали. Тогда, я думаю, у каждого из нас промелькнула мысль - есть надежда, есть цель, значит, есть шанс на спасение. Мы вернулись назад. Мужчина немного оживился. Обламывая руками лед, он потихоньку стал продвигаться вперед. Все происходило как в замедленном кино. Отец все время поторапливал его, приговаривая:
- Чем дольше ты находишься в воде, тем хуже для тебя, пойми это. Несколько попыток вытащить тонущего мужчину из полыньи, опять не увенчались успехом. Веревка от воды обледенела. Мужчине сложно было удержать ее непослушными руками. Отец не отступал, крича ему:
- Последний шанс, давай его используем. Если сейчас четко будешь выполнять каждое мое требование,
ты выберешься из этого омута. Я во время войны тоже несколько раз тонул, да еще под бомбежкой. Видишь - живой остался.
Почувствовалось, что эти слова окончательно подействовали.
- Последний раз, больше сил не хватит - ослабшим голосом промолвил мужчина.
Далее давались четкие, холодные команды уверенным громким голосом. Любой другой, услышав их, выполнял бы так же беспрекословно, как и человек в полынье. Все как в кино - подумала я тогда. Только режиссер, который создал этот сценарий, наблюдал за нами сверху. И чем больше мы упорствовали, стараясь помочь утопающему, тем податливее становилось то обстоятельство, которым мог руководить отец. Отступать в своих решениях он не собирался. Его голос звучал еще резче, громче:
- Освобождайся от валенок и зимнего пальто. Сбрасывай с себя все намокшее и тяжелое. Чем меньше вес, тем легче вытащить.
- Зачем все это? - простонал мужчина. В его голосе чувствовались апатия и потеря надежды - даже на чудо. Помедлив, он все же стал действовать. Плескаясь в полынье, он с большим трудом еле освободился от того, что его постоянно тянуло ко дну.
- Бери узел веревки в зубы, стискивай ее как можно сильнее, на счет «три» что есть мочи отталкивайся ото льда.
- Ты что, хочешь, чтоб у меня все зубы вылетели? - досадно прошептал мужчина.
- Выбирай - зубы или жизнь, шансов на спасение у тебя больше нет, - ответил отец, а нам тихонько прошептал:
- Если сейчас не получится то, что я задумал, мы его не спасем. От этих слов похолодело в душе. Мама стала молиться, беспрерывно повторяя:
- Господи, помоги ему!
- Да, единственный кто ему сейчас поможет - это Господь, - утвердительно сказал отец. Удивительно было слышать от него такие слова. Все знали, что он был ярый коммунист, запрещающий не только говорить, но и думать о религии. Чувствовалось, что в этот момент он тоже обратился к Богу с надеждой о помощи.
Мужчина молча выполнял все команды отца. Он старался засунуть узел веревки в рот, но это ему не удавалось из-за образовавшегося на нем льда.
- Откусывай его, откусывай, - прокричал отец. Скрежет зубов об лед донесся даже до нас, хотя мы были на приличном расстоянии. Когда мужчина переставал шевелиться - мы замирали от страха. Через какое-то время, которое нам показалось вечностью, он с усилием засунул узел в рот и сжал зубами, руки положил на край льда, приготовившись отталкиваться. Втроем, взявшись за веревку, на счет «три»
мы сделали резкий рывок. Оттолкнувшись, если можно так назвать вялое движение рук, мужчина наполовину оказался на поверхности льда.
«Человек-весы» - подумала я тогда. В одной чаше жизнь, в другой смерть. Жуткая полынья и крепкий лед. Что же перевесит?
- Держись, держись, не отпускай веревку! - кричал отец.
Смотря на его четкие отработанные действия, я удивлялась, насколько можно было предвидеть вперед, чтобы так все правильно решать, просчитывая в каждой секунде каждую мелочь. А в создавшейся ситуации сила воли, стремление к жизни, борьба - решали все. Боясь резких движений, мы медленно, но плавно стали подтягивать человека к себе.
- Лишь бы зубы выдержали, - молились мы. Мокрая одежда, покрывшаяся тонким льдом, помогла нам без больших усилий дотянуть его до безопасного места.
Мужчина лежал без движения. Узел веревки так и продолжал находиться в его стиснутых зубах. При свете фонаря можно было разглядеть лицо молодого человека, возрастом до тридцати лет.
- Жив ли? - в один голос спросили мы.
- Ж.. и.. в.., - еле промолвил парень.
- Как зовут тебя?
- Сергей, - ответил он.
- Радуйся, Сергей, вторая жизнь у тебя началась, цени ее, - сказал отец и украдкой смахнул слезы.
Р.S. Это был один из нескольких десятков случаев спасения на Волге. Закончился он так же благополучно, как и все остальные. Сергей, которого мы спасли, приезжал к нам. Выражая свою искреннюю благодарность, он часто повторял:
- Я теперь к жизни по-другому отношусь. Ценю каждый день.
- Правильно делаешь, сынок, - сказал отец и добавил:
- Многие из людей так и не понимают, какая ценность им дана! Ее надо бережно нести, а не бросать на волю случая.
и далекому горизонту. Первые лужицы, образующиеся от таяния снега, в которых можно увидеть
заманчивое многообразие картин, отражающих самые яркие моменты весеннего настроения. Звенящие
капели и журчащие ручьи громко начинают заявлять о приходе новой поры - рождения и обновления.
Куда ни посмотришь - все радует, кроме тревожной картины на большой реке. Лед побурел. Кое-где,
вдоль берега он приподнялся и дал трещину. Проложенные по льду дороги, по которым так лихо
ездили машины, ходили люди, потемнели и потеряли свои очертания. Ближе к середине реки образовались небольшие полыньи. Именно они в определенный момент становятся роковой
пропастью для смельчаков, ухитряющихся перебраться с одного берега на другой. Наша семья часто была свидетелями этих рискованных поступков и спасателями этих «героев». К наступлению такой поры отец всегда тщательно подготавливал нужные приспособления для спасения людей на реке. Как сейчас помню, вдоль стены на веранде аккуратно были развешаны: багор, толстые веревки с завязанными узлами, фонарь, заправленный керосином и две длинные жерди с зазубринами на концах. Жить по закону «мужества» отец начал с 1934 года, когда вступил в ряды ОСВОД. Благодаря его большому опыту положительно разрешались самые безнадежные ситуации. Один из них надолго отложился в моей памяти.
Поздний вечер. Наверху, на горе, где располагалось село Решма, кое-где из окон струился свет. С трудом можно было разглядеть очертания домов, улиц, Храмов. Внизу, около реки, темнота как будто поглотила все окружающее. Наш дом, который находился на берегу Волги, тоже стал невидимым, лишь легкий дымок, да иногда фейерверк искр из трубы указывал на то, что здесь живут люди.
Родители мои уже спали. Старшие братья ушли на последний сеанс фильма в клуб. Я читала книгу.
Изредка подвывал ветерок в печи, ему вторил другой, тихонько стуча в окна. К ним присоединилось негромкое скуление нашей собаки, будка которой находилась под окном. По тому, как сильно стала греметь цепь, я поняла, что-то ее встревожило. Последовавший протяжный вой привел меня в ужас. Родителей разбудит и все село поднимет, - подумала я. Накинув пальто, вышла на улицу. Увидев меня, собака на какое-то время затихла, но потом стала громко лаять, пристально всматриваясь в сторону реки. Затаив дыхание я стала прислушиваться. Крик «помогите» эхом разорвал тишину. В дальнейшем он прерывался, обрываясь на полуслове. Когда я услышала всплеск воды среди льда - у меня замерло сердце. Догадавшись о том, что произошло, я вбежала в дом и закричала:
- На Волге человек просит о помощи! - этих слов хватило для понятия о случившейся беде.
- Успеть бы - с тревогой в голосе промолвила мама. От волнения она никак не могла завязать концы пухового платка. Он все время падал с головы.
Отец утвердительно сказал:
- Должны успеть, но от каждой минуты промедления зависит его жизнь. Включите везде свет. Он должен знать, что его услышали, что он не один.
Через считанные минуты мы втроем были на реке. Постукивая багром лед, отец шел впереди, мы с расстоянием в пять - шесть метров друг от друга сзади. Мужчина, как мы поняли по крику, находился ближе к нашему берегу. Нашли его с трудом, но подойти близко не удалось. Лед предательски трещал.
Освещая фонарем, мы еле разглядели человека в полынье, вернее сказать в белой каше льда.
- Старик, не бросай меня, помоги! - умоляющим голосом произнес он.
- А ты думаешь, я сюда прибежал с семьей прогуляться? Иронизировал отец.
- Главное держись и не паникуй. Я буду бросать веревку, а ты постарайся крепче за нее схватиться.
Несколько попыток не привели к успеху. Веревка улетала на небольшое расстояние то влево, то вправо. Стоило мужчине потянуться за ней, как лед под его весом обламывался. Он резко погружался с головой в ледяную воду, потом с нечеловеческим усилием поднимался на поверхность, жадно хватая воздух. Казалось, что это последний раз и он больше не вынырнет. Его движения становились все более скованными, замедленными. Чувствовалось, что ледяная купель делала свое дело. Времени на раздумья не было.
- Давай я с помощью жердей подползу к нему поближе и подам веревку - предложила я. Отец сначала не соглашался, но убедительные доводы о том, что если он провалится, погибнут оба, а у нас с мамой не хватит сил вытащить - повлияли. Для страховки меня обвязали веревкой, конец второй я держала в руках. Другие концы веревок были в руках отца. Положив жерди на лед, я стала осторожно ползти по ним к полынье. От страха захватывало дух. Во всем теле появилась непонятная дрожь. Все затихли, прислушиваясь к каждому звуку. Любой треск льда был бы предупреждением об опасности. Подобравшись поближе, я бросила мужчине конец второй веревки. Мельком успела разглядеть измученное лицо, испуганные глаза и блеснувшие от света фонаря то ли слезы, то ли капли воды. Я отползла назад. Отец крикнул ему:
- Сейчас будешь делать то, что я тебе скажу. Обломи впереди себя хрупкий лед, найди твердую опору.
- Я не могу... Нет сил... Это все, это конец... - обессилевшим голосом промолвил мужчина.
Отец все равно не отступал:
- Давай, сынок, приложи последние усилия, поборись еще за жизнь, она стоит того - поверь мне.
За словами не последовало никаких действий. Мужчина как будто заснул в полынье. Отец стал ругаться на него крикнув:
- Если ты ничего не будешь делать для своего спасения - мы уйдем. Спасайся как хочешь.
Повернувшись к нему спиной, мы специально, демонстративно показывая, пошли к берегу.
- Нет, нет, я попробую... - крикнул мужчина.
Его слова немного порадовали. Тогда, я думаю, у каждого из нас промелькнула мысль - есть надежда, есть цель, значит, есть шанс на спасение. Мы вернулись назад. Мужчина немного оживился. Обламывая руками лед, он потихоньку стал продвигаться вперед. Все происходило как в замедленном кино. Отец все время поторапливал его, приговаривая:
- Чем дольше ты находишься в воде, тем хуже для тебя, пойми это. Несколько попыток вытащить тонущего мужчину из полыньи, опять не увенчались успехом. Веревка от воды обледенела. Мужчине сложно было удержать ее непослушными руками. Отец не отступал, крича ему:
- Последний шанс, давай его используем. Если сейчас четко будешь выполнять каждое мое требование,
ты выберешься из этого омута. Я во время войны тоже несколько раз тонул, да еще под бомбежкой. Видишь - живой остался.
Почувствовалось, что эти слова окончательно подействовали.
- Последний раз, больше сил не хватит - ослабшим голосом промолвил мужчина.
Далее давались четкие, холодные команды уверенным громким голосом. Любой другой, услышав их, выполнял бы так же беспрекословно, как и человек в полынье. Все как в кино - подумала я тогда. Только режиссер, который создал этот сценарий, наблюдал за нами сверху. И чем больше мы упорствовали, стараясь помочь утопающему, тем податливее становилось то обстоятельство, которым мог руководить отец. Отступать в своих решениях он не собирался. Его голос звучал еще резче, громче:
- Освобождайся от валенок и зимнего пальто. Сбрасывай с себя все намокшее и тяжелое. Чем меньше вес, тем легче вытащить.
- Зачем все это? - простонал мужчина. В его голосе чувствовались апатия и потеря надежды - даже на чудо. Помедлив, он все же стал действовать. Плескаясь в полынье, он с большим трудом еле освободился от того, что его постоянно тянуло ко дну.
- Бери узел веревки в зубы, стискивай ее как можно сильнее, на счет «три» что есть мочи отталкивайся ото льда.
- Ты что, хочешь, чтоб у меня все зубы вылетели? - досадно прошептал мужчина.
- Выбирай - зубы или жизнь, шансов на спасение у тебя больше нет, - ответил отец, а нам тихонько прошептал:
- Если сейчас не получится то, что я задумал, мы его не спасем. От этих слов похолодело в душе. Мама стала молиться, беспрерывно повторяя:
- Господи, помоги ему!
- Да, единственный кто ему сейчас поможет - это Господь, - утвердительно сказал отец. Удивительно было слышать от него такие слова. Все знали, что он был ярый коммунист, запрещающий не только говорить, но и думать о религии. Чувствовалось, что в этот момент он тоже обратился к Богу с надеждой о помощи.
Мужчина молча выполнял все команды отца. Он старался засунуть узел веревки в рот, но это ему не удавалось из-за образовавшегося на нем льда.
- Откусывай его, откусывай, - прокричал отец. Скрежет зубов об лед донесся даже до нас, хотя мы были на приличном расстоянии. Когда мужчина переставал шевелиться - мы замирали от страха. Через какое-то время, которое нам показалось вечностью, он с усилием засунул узел в рот и сжал зубами, руки положил на край льда, приготовившись отталкиваться. Втроем, взявшись за веревку, на счет «три»
мы сделали резкий рывок. Оттолкнувшись, если можно так назвать вялое движение рук, мужчина наполовину оказался на поверхности льда.
«Человек-весы» - подумала я тогда. В одной чаше жизнь, в другой смерть. Жуткая полынья и крепкий лед. Что же перевесит?
- Держись, держись, не отпускай веревку! - кричал отец.
Смотря на его четкие отработанные действия, я удивлялась, насколько можно было предвидеть вперед, чтобы так все правильно решать, просчитывая в каждой секунде каждую мелочь. А в создавшейся ситуации сила воли, стремление к жизни, борьба - решали все. Боясь резких движений, мы медленно, но плавно стали подтягивать человека к себе.
- Лишь бы зубы выдержали, - молились мы. Мокрая одежда, покрывшаяся тонким льдом, помогла нам без больших усилий дотянуть его до безопасного места.
Мужчина лежал без движения. Узел веревки так и продолжал находиться в его стиснутых зубах. При свете фонаря можно было разглядеть лицо молодого человека, возрастом до тридцати лет.
- Жив ли? - в один голос спросили мы.
- Ж.. и.. в.., - еле промолвил парень.
- Как зовут тебя?
- Сергей, - ответил он.
- Радуйся, Сергей, вторая жизнь у тебя началась, цени ее, - сказал отец и украдкой смахнул слезы.
Р.S. Это был один из нескольких десятков случаев спасения на Волге. Закончился он так же благополучно, как и все остальные. Сергей, которого мы спасли, приезжал к нам. Выражая свою искреннюю благодарность, он часто повторял:
- Я теперь к жизни по-другому отношусь. Ценю каждый день.
- Правильно делаешь, сынок, - сказал отец и добавил:
- Многие из людей так и не понимают, какая ценность им дана! Ее надо бережно нести, а не бросать на волю случая.
Обсуждения Случай на Волге