Словом делом

Жила была в одной деревне пожилая пара. Ей было около семидесяти, а он ее постарше был, на два года. Детей и, понятно, внуков, у них не наблюдалось. В молодости можно было, но дед сильно пил, а жена его не хотела пьяного зачатия. А, когда супруг вылечился от алкоголизма, то время ушло. То есть у бабки климакс наступил.

Поэтому жили они скучно. Да еще и бедновато.
Дед стругал полезные для хозяйства вещи. Бабка вязала ему носки и постирывала их периодически. Питались они на свои маленькие...

Сама по себе жизнь странная штука.
Нам отпущено несколько десятков лет. Кому больше, кому поменьше. То есть не всем одинаково. В разных странах по-разному. В зависимости от уровня жизни, географических условий, климата и, как ее, наследственности. Но все стартуют от рождения.

Потом детство, переходящее в юность. Юность трансформируется в зрелость. Этот период жизни переходит в старость и дряхлость. Потом…, но об этом не хочется распространяться.

А пока…
Пока устойчивое состояние зрелости...

Иногда мы чувствуем, что некоторые события нашей жизни уже происходили с нами. Дежавю, красивое французское слово. Особенно заметным это ощущение бывает в присутствии случайных знакомых, в совершенно необычной и незапланированной ситуации. Твое сознание на мгновение отключается и остается лишь легкий ветерок, веяние времени, странного, но очень знакомого. И обстановка как будто та же, и люди рядом как будто те же, и говорим мы, и слышим в ответ слова уже сказанные когда-то. Действительность...

Мама учит маленького сына определять род слов.
- Смотри, - объясняет она, - кофта – она моя, юбка - она моя, значит эти слова женского рода. Теперь ты найди слова женского рода.

- Кастрюля, сковорода, ложка, - медленно называет сын, обводя взглядом кухню.

- Правильно. А вот ещё. Зеркальце – оно моё, значит это средний род.

- Яблоко, - оно моё, - тихо говорит сын, - это тоже средний род.

- Молодец! - подбадривает мама. - А теперь приведи пример слов мужского рода. Мой?...

- Носок...

В поле одиноко восседал на коне воин. Гордый и вели¬чественный - он издали был похож на древнее изваяния. Если бы ни ветер - что трепал длинные черные, как смоль, волосы - па¬дающие волнами на могучие плечи, то его действительно можно было, признать за памятник. Но ни это поражало воображение, а внешний вид всадника. Торс, замурованный в чёрные с шипами доспехи. Плечи и спину покрывал, тоже чёрный, плед с изобра¬жением оскалившего красного дракона. Талию украшал - ис¬кусно отделанный широкий...

Прощание с любимой
Николай Винятинский
Она опять рядом. Родная и чарующая. Хочется прикоснуться к ней губами. К той единственной, жизнь без которой могла стать мрачной и будничной. Робко протягиваю руку, касаюсь кончиками пальцев её белоснежного наряда. Безразличное молчание не настораживает. Напротив, вызывает знакомое чувство голода и лёгкое головокружение. Притягиваю её к себе, касаюсь губами и слышу знакомый до боли в сердце запах. Неповторимый запах. Тёрпкий, даже едкий, и вместе с тем...

Утро. Как всегда опаздываю на работу. Выбегаю из подъезда, застёгивая на ходу куртку.

На скамейке сидит Иван Кузьмич, или как все его называют - дед Кузя. Ему около восьмидесяти, но ум у него далеко не старческий.

- Опять спешишь? - спрашивает дед.
- Нет счастья в личной жизни.- отвечаю на ходу.
- Это потому, что ты не знаешь что такое счастье, - бросает в спину дед.

Трудно смириться, пропустить мимо ушей, что в свои 50 я не познал счастья. Останавливаюсь, понимая, что теперь без...

- Любое слово о Боге, любое изображение Бога - скорей удаление от истины, чем ее свидетельство.

- Как же тогда говорить о Боге?
- Молча.
- А почему ты сам говоришь словами?
Мастер рассмеялся:

- Когда я говорю, не слушай слова. Слушай безмолвие.

Подмёточные

Ах, Ваня, Ваня! Ну нельзя же быть таким жлобом. Три жены тебя оставили только из-за того, что ты ежедневно требовал от них «авансовые отчёты», предварительно просчитав расходы на хлеб (14 коп/буханка), помидоры (3 коп/кг) и другие продукты примитивного пропитания с накладными расходами типа - автобус (5+5) коп.

И это при таком дефиците на мужской пол в славном городе Бердянске в тяжёлые послевоенные годы, когда вернувшийся с войны калека без ноги или руки имел возможность...

Сидим мы с моим однокашником и другом Котом в Гавани города героя Ленинграда, курим папиросы Беломорканал и грустно смотрим на мелкие волны, бьющиеся о бетонный мол. Только что двадцать два наших корешка отчалили от стенки этого самого мола и скрылись в морской дымке за горизонтом. Их ожидает проход через всю Балтику с заходами в порты Скандинавии, Англии, Франции, затем Испания, Италия и еще масса сказочных стран. Итальянские девчонки, в купе с испанскими, просто пищат от восторга, в ожидании...