Ему так надоел этот трон.
Если бы не покойный отец, которому он обещал сесть на трон – эх, вот он точно был настоящим Королем, и он точно не сомневался в том, что делает! – он бы с удовольствием учил детишек чистописанию.
Если бы не покойный отец, которому он обещал сесть на трон – эх, вот он точно был настоящим Королем, и он точно не сомневался в том, что делает! – он бы с удовольствием учил детишек чистописанию.
«Все могут короли», – убегал он мыслями от разговора с Советником. Как же! Шиш могут. Даже детей чистописанию по собственному желанию учить не могут.
– Звезды говорят об обратном, мой Король, – встрял в разговор Звездочет. – Вам нужно сделать так, как подскажет вам сердце, когда большая звезда Синих Птиц будет на пути малого светила из Гончих псов, – многозначительно замолчал Звездочет. И этот туда же!
Ну, какие Гончие псы, какие Синие птицы!
Зачем неволить людей и держать их без семей столько времени? Ни тебе весточки отослать не могут. А дети? Их дети, наверное, уже заждались отцов.
Этот противный, слева, косо смотрит так.
Будто ненавидит всех за что-то. Сухой. Черствый. Надменный такой. Как будто даже он, Король, в его глазах превращался в пухлого мальчика из собственного детства. Ну, в самого себя.
Он еще помнит, как Советник однажды застукал его в отцовском кабинете.
Случайно. Он ведь ничего не хотел трогать. Просто посмотрел королевскую печать и бумаги. На столе лежало несколько развернутых свитков. Они были такие фактурные на ощупь, желтоватого цвета. Странные свитки. Стол был высокий, дубовый.
Чтобы рассмотреть, что на нем лежало, ему пришлось встать на цыпочки.
Он чувствовал запах этих свитков, такой тошнотворно-сладковатый. Жаль, что он не знал еще букв тогда. Разве что «А»! Там точно была красивая буква «А». Он узнал ее. Маменька начала учить его буквам позже, но это точно была «А». Такая же, заглавная, красовалась на щите у его отца. А на нем было написано «Артур». Да.
От этих мыслей он даже умильнулся.
Но взгляд Советника вернул его назад. Как тогда, в отцовском кабинете. Он помнит, что просто встал на цыпочки и заметил на столе какой-то странный пузырек. Он такого в отцовском кабинете и раньше, пробираясь тайком, не видел. И нигде не видел. Точно не видел. Рука потянулась к пузырьку – никто же не видит. Просто посмотреть. Любопытный такой пузырек. Вот-вот дотянется.
«Играешь?»,
– притворно-сладкий голос мгновенно загнал его душу в пятки. Испуг хлопком раздался в сердце. Вот, наверное, что чувствует его Сестра, когда он ее пугает. Хотя нееет. Здесь был не просто испуг. Здесь был леденящий ужас. «Я...я...я..», - слова не лезли из него. Черная тушь, которую он случайно задел рукой, потекла по одному из свитков. «Хочешь, я не скажу, что ты был здесь?», – усмехаясь тогда, вот так же надменно, как сейчас, предложил Советник. «Да», - выдавил он из себя. «Иди, и не говори, что ты видел здесь на столе. Иначе мне придется рассказать, кто испортил королевские бумаги», – цыкнул на него Советник. За что его отец любил? Он потом еще недели две заикался. А потом как-то прошло все само собой. Магия, что ли?
С тех пор, как отца не стало, ничего не изменилось.
Даже Советник не постарел сильнее. А он также чувствует себя толстым неуклюжим мальчишкой рядом с этим гадким старикашкой.
Он помнит, что хотел извиниться.
Сказать: «Папа, прости меня. Я не хотел. Ты не разрешал мне заходить к тебе в кабинет, но я тайком туда заходил. Иногда. Я ничего не делал. Правда-правда. Вот только в последний раз...». Но у него ничего не получилось.
С отцом он почти не говорил.
Он такой был..., такой был... большой, сильный, волевой, справедливый! Он был добрый – это Король тоже помнит хорошо. И ранимый. Да-да. Все-таки он был очень ранимый, хоть и не показывал этого. Он всегда думал о своем народе, а потом уже о себе. Вот, когда в то лето урожая не было, он распорядился выдать каждому в Королевстве по ведру зерна на каждую душу. Ох, как же тогда Казначей напыжился. Но Королем-то был не он.
Эээх.
Любил всех, а с собственным сыном общего языка не нашел. Еще тогда, в детстве, Король знал, что хочет, чтобы у него была дочка. И со своей дочкой он будет нянчиться и не скрывать своих отцовских чувств...
Похороны отца он помнит плохо.
Вот вроде был, жил, и раз – не стало. Он помнит только как маменька подвела его к постели, отец лежал на ней, весь потный, в грязно-белой ночной рубашке. И такой же сладковато-противный запах, как в том пузырьке, ударял ему в нос. «Обещай, что не дашь Королевство в обиду», – помнит он последние слова отца. «Обещаю», - снова выдавил он из себя. Кажется, отец его так и не услышал и формально можно было бы заняться чистописанием. Но он дал слово. Вдруг отец все-таки его слышал?
И теперь вот, пожалуйста, вместо чистописания – протирание штанов на троне. Не, ну удобный стул. Но с детьми ему все равно комфортнее.
Да еще вечно эти ссоры между Советником и Звездочетом. «Напряжение» или «натяжение», как там правильно? Что первый, что второй – скрытные, загадочные и иногда бесчеловечные просто. Нет, ну как можно было оставить не накормить пажа, только потому что надо было всю ночь наблюдать за звездами? Уму непостижимо!
Неужели у этого Звездочета вместо желудка сплошная пустОта?
Он, конечно, приятнее Советника, но его «Я» прямо вырастает из него, когда он, бывает, подходит с очередной Гениальной Идеей. Носится с ними, как с писаными торбами. Все повторяет, что Идеи «меняют мир вокруг нас» и «дают направление движения социальных преобразований и общего развития всего Королевства». Умные слова, а толку никакого. Его королевское величество не понимает. А Звездочет растолковать не может, о каком будущем он говорит. Вот в отцовские времена...Эээх.
Честно сказать, достал этот Звездочет своими Идеями.
Пирожные не даст посмаковать нормально. Чай из-за них остывает. Да и утром как вломится в аудиенцию и попросит слуг позвать его, Короля. А для него, Короля, это время святое. Ну нет его ни для кого с утра! А Звездочет, как будто нечеловек и не понимает этого!
Ох, достали эти двое. Чистописанием бы заняться. Но отец...
***
– Ладно, – сокрушенно согласился Король. – Пусть войско остается. До завтрашнего утра.
– До 3 часов по полуночи, когда большая звезда... – начал было Зведочет, но осекся.
Король встал с трона и направился в опочивальню. «Чистописание! Время для чистописания», – Король в веселом расположении духа пошел искать дочь. Ей хоть и было давно уже не 6 лет, но он, как Король, настаивал на этой 15-минутной ежедневной традиции чистописания. Хоть четверть часа душу отвести. А она, как его дочь и подданная, не могла его ослушаться.
Советник тихо испарился.
Звездочет побрел, тихо продолжая беседу с самим собой.
Принцесса сидела у окна и ждала Принца.
Закат медленно красно-розовыми полосками окрашивал небесный горизонт.
А за горизонтом медленно, но уверенно к границам Королевства подходила армия Черного Короля...
***
Почему же Король мечтал не о троне, а о чистописании?
Вокруг много аналогичных Королей, которые чувствуют себя не на своем месте. Они вроде бы занимаются нужным делом, но это занятие не приносит им ничего, кроме напряжения. Системно-векторная психология Юрия Бурлана объясняет этот феномен тем, что человек выполняет не свою видовую роль. Король – обладатель анального вектора. Видовая роль анальника – хранитель пещеры, тыловик. Удовлетворение анальник получает от сбора и передачи накопленного опыта. Семья очень важна для анальника. Лучшие мужья – результат развитого и реализованного анального вектора. Им свойственен консервативный уклад, сохранение традиций, перемены даются им с большим трудом. Они могут быть отличными педагогами, но из них получаются нерешительные руководители. Ригидная психика не позволяет им быстро осваиваться в потоке времени и событий. Зато у них отличная память. Они на всю жизнь могут запомнить детали какого-то впечатлившего их события. Их рассказы долгие, «вязкие»: память утопает в воспоминаниях, которые горошинами выкатываются из их подсознания. В то же время, анальники усидчивы, обладают аналитическим складом ума. Немудрено, что править такому анальному Королю совсем невмоготу. Во всем процессе правления больше всего комфорта доставляет сидение на троне. А настоящее удовольствие он бы получал от обучения детей.
У нашего Короля есть еще и зрительный вектор – вектор, наделяющий способностью сопереживать, сострадать, любить. Обратная сторона любви – страх. Когда зрение, которое требует выхода наружу, остается внутри, оно преобразуется в страх. И наоборот, страх, выносимый наружу, трансформируется в любовь, сострадание. Король отлично помнит свой страх из детства. Это страх к человеку, обладающему другим вектором – обонятельным. Эти люди не издают собственных запахов, и на подсознательном уровне все остальные боятся их, не понимая почему. Секрет обонятельников – в нулевом нерве. Это один из важнейших рецепторов в человеческом организме. Ощущения, получаемые посредством этого сенсора, невозможно описать словами, но эти ощущения очень правдивы. Это и есть интуиция. Мы же часто по ошибке называем интуицией свойство глаз зрительников неосознанно подмечать детали фиксируемой картинки мира. Свойства нулевого нерва и его значение для человека раскрывается на тренингах по системно-векторной психологии Юрия Бурлана. Для анально-зрительного Короля обонятельный Советник и звуковой Звездочет чем-то похожи: они оба немного «в стороне» от общества. Но мы часто путаем их разную отстраненность. Если Советник надменен, то Звездочет высокомерен. В чем разница? Надменность Советника можно охарактеризовать как «Вы ниже Меня», а высокомерие Звездочета – «Я выше Вас». Результат вроде бы один и тот же, но акценты надменный и высокомерный человек расставляют совершенно разные. В звуке – есть «Я», и оно первично.
«Нет больших или маленьких людей, есть люди на своем месте», - говорит Юрий Бурлан. Как это место найти? Как не стать Королем, мечтающем о чистописании, и занять свою позицию в жизни? Я только начала открывать этот путь для себя. Путь глубокого осознания. Истинного.
– Звезды говорят об обратном, мой Король, – встрял в разговор Звездочет. – Вам нужно сделать так, как подскажет вам сердце, когда большая звезда Синих Птиц будет на пути малого светила из Гончих псов, – многозначительно замолчал Звездочет. И этот туда же!
Ну, какие Гончие псы, какие Синие птицы!
Зачем неволить людей и держать их без семей столько времени? Ни тебе весточки отослать не могут. А дети? Их дети, наверное, уже заждались отцов.
Этот противный, слева, косо смотрит так.
Будто ненавидит всех за что-то. Сухой. Черствый. Надменный такой. Как будто даже он, Король, в его глазах превращался в пухлого мальчика из собственного детства. Ну, в самого себя.
Он еще помнит, как Советник однажды застукал его в отцовском кабинете.
Случайно. Он ведь ничего не хотел трогать. Просто посмотрел королевскую печать и бумаги. На столе лежало несколько развернутых свитков. Они были такие фактурные на ощупь, желтоватого цвета. Странные свитки. Стол был высокий, дубовый.
Чтобы рассмотреть, что на нем лежало, ему пришлось встать на цыпочки.
Он чувствовал запах этих свитков, такой тошнотворно-сладковатый. Жаль, что он не знал еще букв тогда. Разве что «А»! Там точно была красивая буква «А». Он узнал ее. Маменька начала учить его буквам позже, но это точно была «А». Такая же, заглавная, красовалась на щите у его отца. А на нем было написано «Артур». Да.
От этих мыслей он даже умильнулся.
Но взгляд Советника вернул его назад. Как тогда, в отцовском кабинете. Он помнит, что просто встал на цыпочки и заметил на столе какой-то странный пузырек. Он такого в отцовском кабинете и раньше, пробираясь тайком, не видел. И нигде не видел. Точно не видел. Рука потянулась к пузырьку – никто же не видит. Просто посмотреть. Любопытный такой пузырек. Вот-вот дотянется.
«Играешь?»,
– притворно-сладкий голос мгновенно загнал его душу в пятки. Испуг хлопком раздался в сердце. Вот, наверное, что чувствует его Сестра, когда он ее пугает. Хотя нееет. Здесь был не просто испуг. Здесь был леденящий ужас. «Я...я...я..», - слова не лезли из него. Черная тушь, которую он случайно задел рукой, потекла по одному из свитков. «Хочешь, я не скажу, что ты был здесь?», – усмехаясь тогда, вот так же надменно, как сейчас, предложил Советник. «Да», - выдавил он из себя. «Иди, и не говори, что ты видел здесь на столе. Иначе мне придется рассказать, кто испортил королевские бумаги», – цыкнул на него Советник. За что его отец любил? Он потом еще недели две заикался. А потом как-то прошло все само собой. Магия, что ли?
С тех пор, как отца не стало, ничего не изменилось.
Даже Советник не постарел сильнее. А он также чувствует себя толстым неуклюжим мальчишкой рядом с этим гадким старикашкой.
Он помнит, что хотел извиниться.
Сказать: «Папа, прости меня. Я не хотел. Ты не разрешал мне заходить к тебе в кабинет, но я тайком туда заходил. Иногда. Я ничего не делал. Правда-правда. Вот только в последний раз...». Но у него ничего не получилось.
С отцом он почти не говорил.
Он такой был..., такой был... большой, сильный, волевой, справедливый! Он был добрый – это Король тоже помнит хорошо. И ранимый. Да-да. Все-таки он был очень ранимый, хоть и не показывал этого. Он всегда думал о своем народе, а потом уже о себе. Вот, когда в то лето урожая не было, он распорядился выдать каждому в Королевстве по ведру зерна на каждую душу. Ох, как же тогда Казначей напыжился. Но Королем-то был не он.
Эээх.
Любил всех, а с собственным сыном общего языка не нашел. Еще тогда, в детстве, Король знал, что хочет, чтобы у него была дочка. И со своей дочкой он будет нянчиться и не скрывать своих отцовских чувств...
Похороны отца он помнит плохо.
Вот вроде был, жил, и раз – не стало. Он помнит только как маменька подвела его к постели, отец лежал на ней, весь потный, в грязно-белой ночной рубашке. И такой же сладковато-противный запах, как в том пузырьке, ударял ему в нос. «Обещай, что не дашь Королевство в обиду», – помнит он последние слова отца. «Обещаю», - снова выдавил он из себя. Кажется, отец его так и не услышал и формально можно было бы заняться чистописанием. Но он дал слово. Вдруг отец все-таки его слышал?
И теперь вот, пожалуйста, вместо чистописания – протирание штанов на троне. Не, ну удобный стул. Но с детьми ему все равно комфортнее.
Да еще вечно эти ссоры между Советником и Звездочетом. «Напряжение» или «натяжение», как там правильно? Что первый, что второй – скрытные, загадочные и иногда бесчеловечные просто. Нет, ну как можно было оставить не накормить пажа, только потому что надо было всю ночь наблюдать за звездами? Уму непостижимо!
Неужели у этого Звездочета вместо желудка сплошная пустОта?
Он, конечно, приятнее Советника, но его «Я» прямо вырастает из него, когда он, бывает, подходит с очередной Гениальной Идеей. Носится с ними, как с писаными торбами. Все повторяет, что Идеи «меняют мир вокруг нас» и «дают направление движения социальных преобразований и общего развития всего Королевства». Умные слова, а толку никакого. Его королевское величество не понимает. А Звездочет растолковать не может, о каком будущем он говорит. Вот в отцовские времена...Эээх.
Честно сказать, достал этот Звездочет своими Идеями.
Пирожные не даст посмаковать нормально. Чай из-за них остывает. Да и утром как вломится в аудиенцию и попросит слуг позвать его, Короля. А для него, Короля, это время святое. Ну нет его ни для кого с утра! А Звездочет, как будто нечеловек и не понимает этого!
Ох, достали эти двое. Чистописанием бы заняться. Но отец...
***
– Ладно, – сокрушенно согласился Король. – Пусть войско остается. До завтрашнего утра.
– До 3 часов по полуночи, когда большая звезда... – начал было Зведочет, но осекся.
Король встал с трона и направился в опочивальню. «Чистописание! Время для чистописания», – Король в веселом расположении духа пошел искать дочь. Ей хоть и было давно уже не 6 лет, но он, как Король, настаивал на этой 15-минутной ежедневной традиции чистописания. Хоть четверть часа душу отвести. А она, как его дочь и подданная, не могла его ослушаться.
Советник тихо испарился.
Звездочет побрел, тихо продолжая беседу с самим собой.
Принцесса сидела у окна и ждала Принца.
Закат медленно красно-розовыми полосками окрашивал небесный горизонт.
А за горизонтом медленно, но уверенно к границам Королевства подходила армия Черного Короля...
***
Почему же Король мечтал не о троне, а о чистописании?
Вокруг много аналогичных Королей, которые чувствуют себя не на своем месте. Они вроде бы занимаются нужным делом, но это занятие не приносит им ничего, кроме напряжения. Системно-векторная психология Юрия Бурлана объясняет этот феномен тем, что человек выполняет не свою видовую роль. Король – обладатель анального вектора. Видовая роль анальника – хранитель пещеры, тыловик. Удовлетворение анальник получает от сбора и передачи накопленного опыта. Семья очень важна для анальника. Лучшие мужья – результат развитого и реализованного анального вектора. Им свойственен консервативный уклад, сохранение традиций, перемены даются им с большим трудом. Они могут быть отличными педагогами, но из них получаются нерешительные руководители. Ригидная психика не позволяет им быстро осваиваться в потоке времени и событий. Зато у них отличная память. Они на всю жизнь могут запомнить детали какого-то впечатлившего их события. Их рассказы долгие, «вязкие»: память утопает в воспоминаниях, которые горошинами выкатываются из их подсознания. В то же время, анальники усидчивы, обладают аналитическим складом ума. Немудрено, что править такому анальному Королю совсем невмоготу. Во всем процессе правления больше всего комфорта доставляет сидение на троне. А настоящее удовольствие он бы получал от обучения детей.
У нашего Короля есть еще и зрительный вектор – вектор, наделяющий способностью сопереживать, сострадать, любить. Обратная сторона любви – страх. Когда зрение, которое требует выхода наружу, остается внутри, оно преобразуется в страх. И наоборот, страх, выносимый наружу, трансформируется в любовь, сострадание. Король отлично помнит свой страх из детства. Это страх к человеку, обладающему другим вектором – обонятельным. Эти люди не издают собственных запахов, и на подсознательном уровне все остальные боятся их, не понимая почему. Секрет обонятельников – в нулевом нерве. Это один из важнейших рецепторов в человеческом организме. Ощущения, получаемые посредством этого сенсора, невозможно описать словами, но эти ощущения очень правдивы. Это и есть интуиция. Мы же часто по ошибке называем интуицией свойство глаз зрительников неосознанно подмечать детали фиксируемой картинки мира. Свойства нулевого нерва и его значение для человека раскрывается на тренингах по системно-векторной психологии Юрия Бурлана. Для анально-зрительного Короля обонятельный Советник и звуковой Звездочет чем-то похожи: они оба немного «в стороне» от общества. Но мы часто путаем их разную отстраненность. Если Советник надменен, то Звездочет высокомерен. В чем разница? Надменность Советника можно охарактеризовать как «Вы ниже Меня», а высокомерие Звездочета – «Я выше Вас». Результат вроде бы один и тот же, но акценты надменный и высокомерный человек расставляют совершенно разные. В звуке – есть «Я», и оно первично.
«Нет больших или маленьких людей, есть люди на своем месте», - говорит Юрий Бурлан. Как это место найти? Как не стать Королем, мечтающем о чистописании, и занять свою позицию в жизни? Я только начала открывать этот путь для себя. Путь глубокого осознания. Истинного.
Обсуждения Сказка о Короле, мечтающем о чистописании