Скажи

Ранее утро...8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало светать. Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, никаких роз, только весенние цветы...праздник же весенний. Я подошел к базару...

В стародавние времена жил был юноша и жил он на окраине могущественной империи. Он был умен и сообразителен и впечатлял всех своей уживчивостью и способностью учиться.

Он жил один со своей вдовой матерью.

Пришло время, и его мать сказала: "Анвар" - а то было его имя, "Анвар, пора бы тебе задуматься о том, как устроить свою жизнь.

Я знаю что ты, как и другие парни помогал крестьянам. Я знаю, что ты можешь сидеть дома и вязать корзины, когда больше нечего делать. Однако пришло время...

Во дворе многоэтажного дома, возле подъезда на лавочке, сидел, сгорбившись, старичок. Он всегда сидел здесь, когда погода позволяла не промокнуть и не замерзнуть, потому как жил в этом же подъезде и прогуливаться дальше этой лавочки не видел смысла.

- Здравствуй дедушка! – поздоровался с ним пробегающий мимо Мишутка. Он в этом году пошел в первый класс, стал важным и деловитым, поэтому здоровался со всеми теперь только на бегу.

Старичок улыбнулся, кивнул в ответ. Вот она молодость, вот она...

Странный интерьер холла уже отменял всякие мысли о кофе и бутербродах, на магазин странное заведенье тоже похоже не было. Клуб? Да, но какой же это клуб? Где люди, где охрана, где музыка, наконец? За тяжелой дубовой дверью вниз круто спускались несколько ступенек, покрытых пушистым ковром, напоминающим шкуру какого-то животного.

Внутри всегда был полумрак и, независимо от погоды на улице, легкая влажная прохлада, как будто где-то рядом была вода. Мягкие, обтянутые явно дорогой кожей цвета...

В тот день можно было наблюдать облако пыли, передвигающееся с большой скоростью по той песчаной тропинке, которая тянулась почти через весь Лес. Облако начало приобретать более конкретные очертания недалеко от домика Пятачка, добежало до дома Винни Пуха и там превратилось в самого Пятачка, который никак не мог отдышаться и барабанил в дверь изо всех сил.

Если бы на его месте был кто-то другой и так барабанил изо всех сил, домик Пуха наверняка давно бы развалился.

- Пойдем скорее, Винни...

Расскажи взрослому какой ты видел красивый розовый домик - и он ничего не поймет. А скажи ему, что домик стоит 10 млн.$ и он скажет "Ого, какой замечательный дом!".

Позвони.
И я пойму,что это всё не просто так.
Что все надежды,мысли..минуты глупого ожидания-что это всё не бессмысленно..

Позвони.
Скажи мне пару совершенно бессмысленных фраз.

Только не молчи.
А я прикоснусь мочкой уха к окну,за которым льет проливной,серый дождь,и вспомню,как мы с тобой промокшие до нитки,босиком,прыгали в огромные лужи,радуясь,как дети,кружась в воздушных танцах и ловя прозрачные капли с губ друг друга.

Позвони.
И я расскажу ,что у меня все в порядке...всё по...

«Что же мне, убить тебя? Скажи, не мучай…»
Не получив ответа на свой вопрос, Людмила Борисовна проснулась. Потом лежала, не открывая глаз и не желая точно убедиться, одна ли она в постели, или же Виктор Сергеевич, ее муж, лежит рядом на своей половине. Он снился ей: виновато уверял, что будет разрабатывать руку, которая повисла после инсульта. Но в другой половине сна оставался лежачим в коме перед операцией - и всю эту половину, до самого пробуждения, Людмила Борисовна маялась, не зная...

Бежал по дороге, это была даже не дорога, скорее какая то старая избитая выложенная брущаткой тропинка. По бокам уже давно появились болота, мертвые болота. И насколько быстрее бы не пытался идти эта картина так и не заканчивалась.

Делаю шаг и вокруг ноги тут же появляется мертвая вода, а в ней уже видны прорастающие какие то ужасные растения. Мне стоит сказать что все это не так, и ничего не станет, все исчезнет, и я смогу построить свою дорогу по новой, но увы... уже нет сил расхлебывать...

Пролог, он же – попытка отделаться лёгким испугом

…и вылетела из того зайца утка, и полетела прочь. Пустил стрелу Иван, да мимо! Никак нельзя было промахнуться! Но он промахнулся. Ёкнуло сердце! Оборвалась душа! Страшно чужим стало всё вокруг. Время остановилось.

Если бы Иван смог подумать, он бы удивился, как бесконечно долго может тянуться мгновение. Оно рассыпалось несметным множеством других мгновений, каждое из которых тут же рождало мириады себе подобных. Всё это распадалось, росло...