Шел

I
Жил сапожник с женой и детьми у мужика на квартире. Ни дома своего, ни земли у него не было, и кормился он с семьею сапожной работой. Хлеб был дорогой, а работа дешевая, и что заработает, то и проест. Была у сапожника одна шуба с женой, да и та износилась в лохмотья; и второй год собирался сапожник купить овчин на новую шубу.

К осени собрались у сапожника деньжонки: три рубля бумажка лежала у бабы в сундуке, а еще пять рублей двадцать копеек было за мужиками в селе.

И собрался с утра...

А помнишь тот день, когда мы с тобою познакомились? Помнишь наше первое свидание у Юсуповского сада? Ты опоздал на несколько минут, извинился, сказал, что долго выбирал цветок... И протянул мне оранжевую розу... Тогда шел снег. И это было воскресенье. Мы гуляли по саду и говорили о жизни...

Наши свидания, бесконечные часы, светлые вечера... Ты рассказывал о своей жизни, обо всем-всем... А я слушала и улыбалась. Мне было просто приятно. Просто приятно находиться с тобой рядом. Идти рядом и...

....."Путь радости - путь счастливых избранников", - вспомнил я слова И. И впервые я оценил свое величайшее счастье, осознал на опыте дня, что иду путем творческой радости, внутри меня живущей.

Неожиданно для меня Раданда свернул в тенистую аллею.

Голос его звучал добротой. Но если перевести на язык музыкального восприятия, то интонация его была для меня неожиданностью. В тоне его не было строгости, но такая огромная серьезность, которая сразу напомнила мне, к какой священной и...

Чернота оконного стекла поддалась…«Получилось! А кто бы сомневался!» Окно потекло горячим податливым воском: еще немного и сменило свою суть... Развернулось темным озером на всю стену. Занавеска, недовольно шурша полом, отползла к стене и свернулась пушистым клубком. Комната плыла... так бывает с новичками: переусердствуют, и стены с привычной обстановкой становятся пластилиновыми и плоскими как на детском рисунке. Исчезли тени, комната выцвела всеми оттенками желтого.

Мор переступил через...

Я охотился, высоко в горах, я единственный из семьи кто отказался от всех благ современного мира и склонил колено перед природой, которая хоть и не баловала меня но заботилась обо мне. Свобода и чистейший горный воздух, очищали меня, я испытывал состояние гармонии, с каждым днём я становился всё сильней, природа учила меня выживанию, но вёл я в полнее осёдлый образ жизни.

У меня был не большой дом в котором большую часть занимала библиотека, я очень сильно любил книги, и времени у меня было...

Кто я такой? Человек или чудовище? Я жив? Или я уже давно умер? И вообще, где я?..

Ответом мне была тишина. Звонкая, давящая всем своим неисчислимым весом тишина. Я попытался подняться на ноги, но тут же моя спина во что-то упиралась. Это что-то тысячей ядови-тых щупалец впивалась в кожу, заставляя меня стискивать зубы, чтобы не закричать. Глаза я от-крыть не мог: казалось, будто веки были склеены смолой. Отвратительной, дурно пахнущей смолой.

-Где я? – произнес я, но не смог узнать своего...

Горячая точка. Закат. Сообщение о захваченном в доме, в котором старики и дети. И те, кто меньше всего думал о стариках и детях, у них были какие-то свои высшие соображения о мести, справедливости, власти, собственной персоне, обо всем, что позволяло им расправляться со стариками, детьми и всеми, кто стоял на пути.

Парни шагнули к этому дому, но отодвинув их, майор пошел туда первым.

Он всегда и везде был первым, да и как могло быть по-другому?

Тогда и раздались выстрелы, град пуль...

Рукописи не горят. Но чего только с ними не случается в этом мире. Сколько споров об авторстве, сколько копий сломано в залах суда и на поединках.

Я знаю одного странного типа, который докажет вам, что это он написал все знаменитые романы, всех веков и народов, и даже рукопись «Божественной комедии» на итальянском смастерит и расскажет о том, как шатался по аду, и чуть не сгорел.

И возникает невольно сожаление о том, что такой брехун не сгорел, но это клинических случай, а ведь есть много...

Серые тучи низко стелились над городом, плотной пеленой укутывая все небо. Большие лужи вздрагивали и недовольно морщились при каждой капле дождя. Струйки воды стекали с козырьков магазинов и множества ларьков, теснившихся по обеим сторонам улицы. Машины сердито мчались, обдавая встречных очередной порцией хляби.

Прохожие спешили по своим делам, прячась под зонты. Они совсем не замечали идущего им навстречу человека. С виду он был такой же, как все. С той лишь разницей, что брел без защиты...

Жила-была на свете луковичка. Она была самая обыкновенная и росла на самом обыкновенном огороде среди других луковиц. Много разных почтенных овощей жило по соседству: болтливая морковь, гордые томаты, смешливые огурцы, ворчливый картофель и серьезная тыква. Каждый день заботливый хозяин поливал их, очищал от сорняков и удобрял. И не было у овощей большей мечты, чем побыстрее оказаться у него на столе, чтобы оказать свою благодарность. С самого первого ростка все жили одним: получали пищу, вели...