Серые

В любом деле важен позитив и даже процесс познания и накопления знаний наиболее эффективен на позитивном эмоциональном фоне восприятия. Любой учебный процесс да и не только учебный а и вообще образование должны происходить на фоне позитива, прибавления и совокупления.

Вот скажите, что человеку надо для полного счастья? Правильно-веселия. Ну просто как в моностихе про Грегерия: «Весело, весело, голову повесила». Раскроем же тайну позитивного эмоционального и весёлого. Но прежде чем снять...

Над этажами и квартирами,.. повыше, — в густой, февральской, пелене тумана, — округлое окошко Солнца… …слабый, бледный СВЕТ... Он, словно шепчет: «_______ …вспомните... Еще три дня,.. и — Март!.. ВЕСНА, опять и снова,..

будет Вам…» Туман,.. усилием последним, сдвинул пряди серые... Звезды не стало.

…а много места, бесконечно много… …вокруг, над крышами — высотно!.. Мы, бывало,.. ждем: когда ж Оно откроется?.. В одном, определенном месте,.. — вот над этой крышей… СОЛНЦЕ!.. …медленно дрожим...

В один момент в её жизни появляется Марк — не так уж много появляется, смотрит иногда, или в ресторан зовёт, неуспешно, но ей и этого много — этого его внимания, по горло хватает, так, что захлёбывается. В такие моменты Кейт очень-очень хочет провалиться под землю.

— У меня всё в порядке, честно. — Улыбается, врёт сквозь зубы. Она врёт и не краснеет, потому что краснеть уже больше некуда.

Ей больше всего на свете хочется, чтобы Райли был прав, когда говорил, что будет рядом всегда...

Жили-были два мышонка. Одного звали Ран, другого Дан. Они были близнецы и никто не мог их отличить, даже мама. Они были так похожи, что стоя перед зеркалом, сами не понимали, кто есть кто.
Они всегда были вместе и всё делали синхронно. Глядя на них, все удивлялись, и никто не верил, что у них это получается само собой.

Среди общей мышиной серости Ран и Дан выделялись. У них были ярко синие глаза и их шерстка отливала синим цветом. Их прозвали "синюшки", и поскольку никто не воспринимал их по...

Я все еще слышал журчание воды, словно маленький водопад неистово падал со скалы.

Открыв глаза я почувствовал, как, преодолевая непосильную высоту, карабкается по босой ноге муравей. Штаны закатаны до колен, и я стою у тихого озера, огибающего островок соснового леса.

Мне, как ни странно, хорошо. Хочется нырнуть в спокойную неизвестность.
-Иди, окунись.-Раздался голос за спиной. Я вздрогнул и обернулся.
-Да пошел ты!-Крикнул я и стряхнул муравья, который яростно впился в икру.
А он приближался...

/ продолжение /

Глава 5

БУДНИ

Здание проектного института из стекла и бетона, прозванное в народе "аквариумом",
точно отражало эпоху его создания. Это были времена "великого кукурузника", который
сумел уничтожить архитектуру так же смело, как и приоткрыть людям глаза на их счаст-
ливое прошлое. В институте трудились почти четыреста специалистов, в меру своих сил
и возможностей уродовавших любимый город. В принципе, это были хорошие люди и где-
то неплохие специалисты, но устоявшаяся система...

Так хочется съездить на берег Ледовитого океана, посмотреть, как бьются волны о серые камни, дождаться северного сияния.

Потом, как нибудь… вот дети подрастут, обязательно скатаемся! Сейчас надо то купить, это сделать. Не до океана.

Ах, какое красивое платье! Как бы я красиво в нём выглядела…ладно, потом как нибудь, когда нибудь, сейчас надо ремонт в доме сделать, на машину зап. части купить. Успею ещё.

-А где у вас такое красивое платье висело?

-Девушка, оно в прошлом сезоне продано, вы бы...

-Весну хочу!

Мама - хозяйка вздохнула, глядя на серые февральские покрывала за окном.
Маленький щенок, родившийся в декабре, заинтересованно поднял мордашку к своей маме, и спросил:

-Мама, а что такое «весна»?

Мама была очень занята. Ей показалось, что по её хвосту скачет нахальное нечто, и сейчас старательно пыталась выловить этого незваного пассажира. Но если дети спрашивают, отвечать надо:

-Весна…весна, сынок, это такое время года, когда с крыш начинает капать вода, по улицам растекаются...

Я думал, что в жизни этого не расскажу, язык не повернётся. Худший стыд – распростёртый на всеобщее обозрение. Но жизнь ушла из меня, хочу исповедаться её последними каплями.
Лето ещё только накатывается, подминая город под себя, а я уже не могу переносить его мускусный животный смрад. Задыхающийся вечер умножает всё на камфару: сквер в душной сирени, креозот на путях, полынь вдоль насыпи, чердачную пыль, гудрон плоских крыш.
Перегретый кровельный металл обжигает ноги. За старой антенной...

Опасности никак не могли понять, куда их будут относить, и потому затаились в соседних кустах. Им вообще не нравилось пристальное внимание окружающих!

А кому понравится, когда тебя рассматривают в лупу, да ещё целятся, чтобы сбить на подлете?

Вот они и отсиживались, не желая относиться.

Отношения решили приключиться. А ключ потеряли! Во всём обвинили сидящих в кустах.

Те, молча, пожали плечами, доказательств нет? Нет! Значит, не доказано! И вообще, что за дела?! Как чуть что, так опасности...