Глава третья
-4-
После трех месяцев занятий время показало, что все те, кто выдержали первые серьезные физические и моральные испытания, останутся и будут продолжать обучение. Вскоре мастер Пак приступил к занятиям иного рода. Как в последствие оказалось, они были непременной и важной составляющей цикла обучения. Три раза в месяц - обычно эта была суббота- мастер назначал своим воспитанникам время и место в городском парке, где неподалеку протекала мелководная речушка.которая жарким летом пересыхала. Тем самым, она создавала большие неудобства семействам лягушек, кто селились в этой речушке с незапамятных времен. И оглашали окрестности своим назойливым кваканьем. Такие занятия на природе проходили обычно в течение нескольких часов, и мальчики брали с собой завтраки, которые с удовольствием, с огромным аппетитом поедали на свежем воздухе. Они возвращались после таких занятий немного усталые, но очень довольные. Первый раз, когда они собрались все вместе в теплый майский день, наполненный пением и разговорами птиц жужжаньем ос, шмелей, пчел и всяких больших и маленьких жуков, мастер, показывая на стрекозу, летающую над поверхностью воды, спросил, какого цвета у нее крылья? И никто не смог правильно ответить, хотя раньше каждую весну и лето, вплоть до появления холодных, осенних дождей, они видели множество стрекоз больших и маленьких.
- Крылышки у нее напоминают по цвету перламутр, - объяснил мастер и показал всем небольшую, видимо, заранее приготовленную пуговицу.
Он объяснил, что каждый из его воспитанников имеет отличный слух и стопроцентное зрение, но этого очень мало. И что множество людей воспринимают мир в очень тусклых красках. Надо научиться понимать и воспринимать природу и окружающий мир совсем иначе, как мальчики его раньше воспринимали. Надо развить в себе такие свойства и качества, которые позволят видеть и слышать мир таким, как это непосвященным в это искусство познания, а также всем тем, кто не развил в себе особые качества познания окружающего мира, совершенно не дано. Это делает их жизнь очень скудной на радости и удовольствия.
Здесь же, на природе, мастер постоянно объяснял воспитанникам, что такое мудрость мира. Что такое - плохие привычки и пороки, от которых страдают люди. И как надо с этими дурными привычками и вредными пороками бороться, чтобы они не стали хозяевами судьбы, не мешали правильно жить. Он читал им нараспев, странные стихи, которые назывались хайку, и объяснил им, что это национальные японские трехстишья. Эти стихи совсем не походили ни по форме, ни по содержанию на стихи Маршака и Корнея Чуковского, которые мальчикам читали их мамы и папы. Прочитав очередное трехстишье, мастер обсуждал его с воспитанниками. Он стремился к тому, чтобы каждый не просто понял умом услышанное, а очень живо представил бы себе это наяву, не упуская не одной детали. Когда однажды, придя к дедушке в гости, Мончик прочитал хайку японского мастера Мацо Басё в присутствии своих родных и близких, никто ничего не понял.
Мончик читал так же, как и мастер Пак, чуть нараспев, прищурив глаза, и, выражая каждой черточкой лица неизъяснимое наслаждение, как будто он ел что-то очень вкусное. Или увидел такую игрушку, о которой всегда мечтал. И, наконец-то, она стала даром его самого большого желания
Ясный месяц мой сад
Озаряет.
Я фонарь затушил,
Не посмею мешать.
Ни дедушка, доктор наук и профессор, ни мама, ни тетя Таня, ни папа, который признавал поэтом только Мандельштама, а среди бардов- песенников, чтил только Владимира Высоцкого и Булата Окуджаву, не поняли, что это такое, совсем не похожее на обычные стихи, не говоря уже о произведениях известных классиков. Мончик, кто две недели терпеливо, каждый день перед сном, в любую свободную минуту мысленно представлял в цвете эту хайку, как учил своих воспитанников мастер. Но он никак не мог понять, почему взрослые, кто много учились, а теперь даже других учат, как его любимый и всезнающий дедушка, почему они не могут понять всю прелесть этой хайки, которая за простыми и немногими словами, скрывает очень яркие картины природы. Стоит лишь настроиться, включить какой-то невидимый приборчик в голове, и, затаив дыхание, увидеть этот сад не просто глазами, а скрытыми цветными фонариками. А их еще надо уметь включить. И тогда открывается все, как в цветном телевизоре, который вдруг заработал без привычной пластмассовой вилки и кнопки на передней стороне панели.
Мастер, терпеливо и настойчиво учил их наблюдать за полетом шмеля или пчелы, стараясь, не потерять ее из виду. Вначале - это никому из мальчиков не удавалось и понадобились месяцы тренировок, чтобы проследить обычный полет шмеля или стрекозы, которые мгновенно меняют траекторию полета. Мастер учил их слушать и видеть все- то, что происходит за спиной. И через три года таких тренировок почти все те мальчики, кто продолжил обучение, могли мгновенно определить, кто к ним бесшумно крадется, когда они стоят спиной к противнику. Через много лет, когда Мончик стал обладателем самого высшего дана в таэквондо, он не раз с любовью и благодарностью вспоминал своего первого наставника. Неприметного с виду, щупленького пожилого корейца, которого на памяти Мончика, никто и никогда не смог швырнуть на пол, или заставить себя признаться побежденным.
Мастеру Паку приходилось очень тяжко в новом городе и в новых условиях жизни его большой дружной семьи. Областные федерации дзюдо и самбо постоянно выступили против того, чтобы в городе действовала детская секция таэквондо. Представители облоно выступали категорически против обучения мальчиков, считая, что это идет вразрез с нормативами и принципами советской педагогики. Только благодаря папе мальчика Славика, кто работал заведующим отделом обкома партии. И, конечно же, благодаря поддержке папы мальчика Никиты, кто был помощником начальника областного управления милиции, то руководство спортивного общества «Динамо» не закрывало секцию мастера Пака, сохраняя нейтралитет. Вскоре лично от начальника УВД области, генерала милиции, поступил приказ: поручить мастеру Паку подготовить ко всесоюзным соревнованиям несколько молодых перспективных спортсменов, выступающих за сборную общества «Динамо» по самбо. И лично контролировать, и проверять весь ход тренировок этих спортсменов. Хотя, кой кому из тренеров этих спортстменов, это явно не нравилось, но никто из них не мог сказать вслух, ни даже подумать о том, что мастер Пак не достоин такого высокого поручения. Мастер Пак был очень хорошо известен среди спортсменов и тренеров СССР, специализирующихся на обучении рукопашного боя. Из семи спортсменов, с которыми он занимался почти ежедневно по два часа в день, только один не попал в финал - по причине травмы. Он растянул связки, после проведения очередного приема и не смог продолжать бой. Остальные заняли первые и призовые места. Грамота, которую лично вручил генерал милиции мастеру Паку, скромно заняла свое место среди множества других грамот, сертификатов на специальном стенде, в коридоре, у входа в спортзал.
К концу года после неустанных тренировок и самостоятельных занятий по укреплению мышц пресса, который мальчики качали ежедневно, не делая выходных ни в субботу, ни в воскресенье, Мончик очень подрос, окреп, поправился. Мастер поставил его в шеренге мальчиков, вторым после Олега. Третьим был мальчик Славик, а лучший друг Мончика, Никита оказался пятым. Он почему-то не подрос за это время, но стал гораздо шире в плечах. Олег был самым рослым и сильным мальчиком в группе и всегда и во всем старался быть первым. У Мончика с первого же дня посещения секции не складывались с Олегом товарищеские отношения. И это в чём-то напоминало ситуацию с мальчиком Колей из детского сада, кто на протяжении трех лет пребывания в одной группе, просто терпеть не мог Мончика, и не скрывал этого. Мастер Пак старался, чтобы его воспитанники были единой, дружной семьей единомышленников, но тут даже вся восточная мудрость и богатейший опыт обучения, накопленный сотнями лет мастерами и наставниками школы теаквандо, оказался практически бессильный. Дух соперничества оказался значительно сильней восточной мудрости. Мончик, Никита и маленький Сон, кто всегда замыкал шеренгу по росту, стали дружной троицей друзей. Мальчик Славик ни с кем не дружил, старался держаться особняком. Вероятно, помятуя наставления, что его отец работает в партийных органах на очень высокой должности. Остальные мальчики группировались вокруг Олега.
В городе, где жил и тренировался наш герой, давно уже началось повальное увлечение восточными единоборствами. Возник очень большой интерес к печатным произведениям и всякого рода брошюрам, которые по-разному освещали эту тему. Много всякого самиздата ходило по рукам. Это был тот период брежневского правления, когда всем советским людям уже окончательно стало известно, что советские радиоприемники типа Альпинист, отечественная радиоаппаратура, особенно магнитофоны, не выдерживают никого сравнения с теми образцами японской и западной радиоаппаратуры, которые советские моряки торгового и рыбацкого флота привозили из своих рейсов. И все те люди, кто работал по контракту за границей, получив сертификаты, отоваривались в магазинах типа « Березка». Там было такое изобилие современных вещей и бытовой техники, которая просто не снились обычному советскому человеку, кто был пока обречен, пользоваться советским: смешным и топорным, но зато родным по происхождению ширпотребом. Именно тогда уже началось повальное увлечение молодежи магнитофонами, где можно было прослушать, гуляющие в народе, записи песен Высоцкого и Галича, к которым был огромный и, можно уверенно сказать, всенародный интерес. И получить истинное удовольствие от репертуара песен и всяких музыкальных произведений, кто не были одобрены реперткомом министерства культуры. А когда появились в стране, завезенные советскими людьми, первые видеомагнитофоны, которые можно было подключить к своему телевизору и смотреть на родном экране своего «Электрона» или « Рубина» зарубежные фильмы, то это оказалось посильнее всех пограничных войск СССР. Железный занавес, любовно смонтированный Сталиным, предназначенный в первую очередь, лишить советский народ полной и всесторонней информации о подлинной жизни капиталистического мира, стал сам по себе рассыпаться на кусочки. К вящей досаде и беспомощности последнего « железного» чекиста Юрия Владимировича Андропова, кто в отличие от впавших в старческий маразм дедушек Политбюро, каковым уже много лет назад следовало отправляться на покой, понимал, что гибель социалистическому строю, намечается не со стороны империалистического лагеря и его лидера США. Она вызревает и неотвратимо формируется в собственной среде, в самой гуще советского народа. Измученного ложью и демагогией, кого уже затошнило от этой дешевенькой сказочки о великой любви народа к партии, узурпирующей всю власть в стране. Видеомагнитофоны японского, американского, немецкого производства, знакомили жаждущих и страждущих правды и действительности советских людей с западным образом жизни. Это увлекательное знакомство, обошлось без пролития крови и применения оружия. Просто картинки другого мира в форме современных кинофильмов, взорвали сознание у советского обывателя, вызвали у него жуткую злобу и презрение ко всему тому, что некогда считалось позитивной нормой жизни. Чем, несказанно гордились предыдущие поколения, чья вера в несбыточные мечты с принудительной записью на очередной заем поднятия народного хозяйства - все же достойны, всяческого уважения. В последние годы правления Брежнева, ставшего откровенным посмешищем в мире, вдруг тихо скукожился и издох сам по себе забойный лозунг воинствующего советизма « Долой! Этот загнивающий капитализм»! Случилось все наоборот. Со страшной силой и скоростью стал гнить и распадаться на куски развитой социализм, придушенный в одночасье своим родным, любовно взращенным криминалитетом.
И видеомагнитофоны, и регулярное прослушивание радиоголосов из-за рубежа разжижили, воспалившиеся от постоянных думок и сравнения, ещё не совсем задуренные партийной пропагандой, головы советских обывателей. Те, кто с детства мечтали быть сильными, не могли позволить никому из случайных обидчиков, разномастным хулиганам и просто уголовному сброду - унизить себя. Избить просто так, или покуситься на подружку. Гордые и обидчивые юноши искали различные пособия по изучению приемов защиты и нападения восточных школ рукопашного боя. Японская борьба карате не была включена в официальный перечень, узаконенный комитетом по спорту и физической культуре СССР. Её изучали и осваивали в домашних условииях под руководством доморощенных тренеров-сенсеев. Интерес к этому виду борьбы был огромным, и он снискал себе массы поклонников.
В родном городе Мончика была создана неформальная, а точнее, нелегальная секция каратистов. Мастер Пак на свой страх и риск позволял им два раза в неделю приходить в спортзал и тренироваться. И однажды, на глазах учеников корейской и японской школы; мастер Пак и тренер каратистов, который был на две головы выше учителя, сошлись в дружественном поединке. Но на самом деле они дрались на полном серьезе, и мальчики из детской группы таэквондо молча и взволнованно, следили за этим поединком. Мастеру Паку было уже в то время пятьдесят один год. А его противник, тренер каратистов, был молод, и ему исполнилось только двадцать пять. Но для настоящих профессионалов возраст особого значения не имеет. Хотя пятььдесят лет, дают человеку одни ощущения жизни, и значительно лишают любого, даже самого подготовленного спортсмена, многих возможностей былой молодости. А двадцать пять лет – это все еще золотая пора жизни и не только для обычного человека, но и для спортсмена - рукопашника. Оказалось, карате очень здорово отличается рисунком боя и приемами наступления и защиты от знакомых уже Мончику дзюдо и самбо. Тренер каратистов наносил неожиданные мощные удары ногами, направленные в голову, и в корпус мастера. И однажды его неожиданный удар достиг мастера, отбросил его в сторону. Но мастер быстро сконцетрировался и, защищаясь от следующего удара, приземлился на руку, и провел свою знаменитую подсечку, которую Мончик осваивал впоследстьии несколько лет, но довел ее исполнение до полного совершенста. Каратист грохнулся на лапатки, словно его одновременно дернули со страшной силой за ноги. Но мастер не стал применять приемы к лежавшему сопернику, а вежливо показал ему рукой, чтобы тот вставал. Закончил мастер поединок неожиданным ударом пятки в лоб. Причем, этот явно картистский прием, он выполнил в каком-то странном прыжке и, мгновенно уйдя с биссектрисы удара, мягко приземлился на ноги. Тренер каратистов несколько секунд не мог придти в себя, и мастер подал ему руку, помог встать. Обнял его и, прижав ладони к груди, очень вежливо ему поклонился. Тренер каратистов, подавленный и смущенный, тем, что так быстро проиграл маленькому, пожилому и щуплому корейцу, тоже поклонился мастеру. И, опустив голову, пошел к своим воспитанникам. Потом мастер признался своим взрослым ученикам и мальчикам –воспитанникам, которые присутствовали в зале, что он еще в бытность свою, проходя обучение в школе Шаолинь, познакомился с методиками и техникой карате и даже, тренировался совместно с каратистами в течении нескольких лет. А вот прием пяткой в лоб, при двух обманных движениях, впервые применялся в школах таэквондо много лет назад. И его, мастера Пака, обучил отец этому приему, который переходит всегда по наследству.
- А теперь, помимо моего внука Сона, у меня много наследников, - сказал мастер.
У каратистов в группе было два мальчика. Старшему Борису было десять лет. Он был несколько медлителен и чувствовалось, что он занимается карате, не имея очень большего желания. Младшему Вадику было семь лет. Как потом выяснилось, он родился в один и тот же день и месяц, как Мончик, но только в другом роддоме. На все тренировки с Вадиком ходила его старшая сестра, Люка. Ей исполнилось девять лет. Худенькая, загорелая, по- спортивному гибкая. Люка, чем – то напоминала смуглую девочку- индианку из фильмов про аппачей, заполонивших экраны кинотеатров советских городов. На эти боевики, сработанные в ГДР, особенно с большим удовольствием ходили девочки – подростки и девушки полюбоваться на своего кумира, красавца Гойко Митича. Он стал для советской молодежи эпохи Брежнева, таким же образцом мужской красоты, каким в свое время был для старшего поколения образ Тарзана, из нашумевшего в свое время и, пленившего миллионы кинозрителей, американского фильма. С Вадиком у Мончика сложились приятельские отношения. И тот, сохраняя дистанцию, по отношению к остальным воспитанникам – таэквондистам, выказывал свое дружеское приятие только Мончику. В Люку были тайно влюблены все воспитанники мастера Пака. Мончик, стеснительный от природы, стараясь, не встречаться с Люкой взглядами, втайне просто обожал ее. И иногда ему даже хотелось взять ее за руку, и пойти вместе гулять, слушать постоянно ее звокий смех. Олег из их группы влюбился в Люку, краснел в ее присутствии, и волновался. И когда, кто-то из остальных воспитанников, близко приближался к Люке, или вдруг невзначай заговаривал с ней, он сразу же менялся в лице, Глаза его недобро сверкали, а руки сами сжимались в кулаки. Однажды разгорелась настоящая драка в спортзале. Вадик хорошо освоил несколько приемов и, постоянно, стуча пяткой о мат, прислоненный к стене, почувствовал себя неодолимым бойцом. Он раздухарился до того, что стал задевать таэквондистов. Он постоянно высмеивал их тренировки, говорил, что они напоминают ему смешные танцы, а классных приемов он так и не увидел. Потом он заметил все же, что Олег постоянно смотрит на его сестру, стал задевать его и назойливо склонял к поединку. Олег был на голову выше и шире в плечах, но Вадик, не обращая внимания на такие пустяки, крутился перед ним, демонстрируя технику карате, старательно подражая взрослым. Однажды он неожиданно больно треснул Олега под коленку, отчего тот, вскрикнув от боли, тотчас упал на колено. Но Вадика уже нельзя было остановить. Сделав ложный выпад, он с прыжка хотел треснуть Олега коронным ударом карате в голову. Но постоянные тренировки в обучение искусству перемещаться в пространстве по методике мастера Пака сработали автоматически. Олег, избежав очень болезненного и опасного удара в голову, получил удар в плечо, и мгновенно присел на задницу. От неожиданности, от боли и стыда, при виде довольной физиономии Вадика, он заплакал. Но в Вадика, словно бес вселился, он стал прыгать, вокруг безмолвно плачущего Олега, делать ему смешные рожицы. И хотя, Люка крикнула ему, чтобы он прекратил немедленно и не приставал к мальчику, Вадик даже, не прореагировал. Потеряв чувство спортивной бдительности, он близко приблизился к Олегу, который рывком схватил Вадика за ногу, рванул что есть сил. Швырнув его на спину, Олег оказался сверху, стал молотить его руками по лицу, чисто по рабоче-крестьянски. Тут уже не выдержала Люка. Спасая, воющего от боли брата, она прыгнула, как пантера, на Олега, повалив его, стала колошматить маленькими, но сильными ладошками. И десятилетний Борис подбежал помочь ей. Остальные таэквондисты, все, как один, ринулись на выручку своего товарища. А ему сегодня дважды досталась не за что и не про что. Мончик, уклонившись от удара ноги Бориса, резко треснул того носком кедов под коленку и, видимо, точно попал по болевой точке, отчего Борис протяжно заверещал. Никита повалил Бориса на маты. Два мальчика, которые постоянно дружили с Олегом, ухватив больно Люку за волосы, стащили ее с Олега. Не обращая внимания, что перед ними девчонка, надавали ей оплеух. Трудно сказать, чем бы вся эта потасовка, затеянная, явно по глупости и хвастовству, закончилась, если бы в зал не вошел мастер. Он приказал всем немедленно разойтись в разные стороны зала. И тут же, опросив каждого, кто участвовал в драке, назидательно произнес: Во – первых, мальчик, если он хорошо воспитан и уважает себя, никогда не посмеет оскорбить или ударить девочку. Это считается в жизни, а в спорте, тем более, тяжким и позорным проступком. Во- вторых, духу и заповедям школы таэквондо и другим школам восточных единоборств- противно и мерзко использовать численный перевес в поединках. Нельзя нападать, как стая голодных волков, на противников, которых значительно меньше. Это - тягчайший грех.
Затем, когда каратисты покинули зал, уведя с собой зареванных Вадика, Люку и хмурого Бориса, который в этой свалке подвернул ногу и хромал, мастер Пак побеседовал по душам со своими воспитанниками. И вызвав их на откровенность, услышал то, что он хотел услышать, о чем уже давно догадывался. Несколько мальчиков, в том числе и пострадавший Олег, сказали ему, что каратист Вадик смеялся над ними, назвал их тренировки танцами. А в их секции карате учит приемам с первого же дня.
- Говорю, в последний раз для всех. Я не учу драчунов. Кому просто не терпится драться, уходите из секции, и деритесь на здоровье в своих дворах и переулках. Я готовлю специалистов, всемирно зарекомендовавшей себя школы по воспитанию в человеке добрых и хороших качеств, полезных ему и людям. Но, как один из факторов этого обучения, нашей школой признается защита своих убеждений и своего достоинства. А также мы готовим своих воспитанников к защите слабых. Учим их искусству рукопашного боя вовсе не для того, чтобы задирать прохожих, хвастаться своей силой и уменьем побить человека, неподготовленного к боевому искусству.
- . Хочу, чтобы вы при мне повторили и выучили слова моего духовного учителя китайского мудреца Хун Цзычана. « Прежде чем начать какое-нибудь дело, прикинь, сможешь ли завершить его». И повторяли это утром и вечером.
После очередной тренировки мастер показал родителям образец спортивного костюма. Курточка, штаны, пояс. У каждого воспитанника секции должна быть форма, в которой он будет тренироваться и выступать на соревнованиях. Родители посовещались и решили собрать деньги для покупки необходимого материала. Потом они отправились в мастерскую индпошива, где договорились сшить несколько комплектов для детей.
В очередное воскресенье, когда Мончик, как всегда, гостил у своего дедушки, тот сказал на семейном обеде, где присутствовали папа и мама внука, что занятия спортом – это очень хорошо. И что он просто поражен, как здорово окреп и подрос за эти полгода посещения секции его внук Эммануил.
- Но впереди школа. Близится сентябрь, а внук не умеет читать, не знает правила счета и придет в школу совершенно неподготовленный. А времени осталось в обрез. Пора заниматься серьезно и настойчиво. Дедушка и тетя Таня, которая по образованию была педагогом, взяли на себя обучение Мончика алфавиту и первым навыкам письма. Мама, окончившая факультет финансов и кредитов при институте народного хозяйства, пообещал своему свекру, что будет учить сына счету и азам математики. Папа тоже пообещал отцу, что примет самое энергичное участие в подготовке сына к школе.
У Мончика совсем не осталось свободного времени поиграть с соседскими мальчишками на своей привычной, расположенной возле дома, детской площадке. Но к первому сентября, когда мама и папа, бледные от волнения, повели Мончика в нарядной белой рубахе и специально купленных для этого торжественного момента черных брюках, которые отличались от детских шортиков детсадовской малышни, он уже читал по слогам, и познал азы счета на палочках.
В мастерской, куда приходили воспитанники с мамами, с каждого снимали мерку, чтобы костюм пришелся впору. Через некоторое время сшили одежду для тренировок и соревнований. Отец Никиты съездил за комплектами тренировочной одежды на своей служебной машине. И вскоре воспитанники мастера Пака, одев свои долгожданные, тренировочные костюмы, которые были очень удобные и красивые, стали как настоящая команда. А когда мастер рассказал им, что такое дан и что такое пояс для спортсмена, который свидетельствует о его степени подготовки, то мальчики мечтали о том дне, когда мастер в торжественной обстановке объявит каждому из них, что по результатам обучения, он достоин первого пояса в искусстве таэквондо. А вскоре мастер стал постепенно обучать своих воспитанников приемам наступательного и оборонительного боя. И когда они осваивали комплекс ударов, то Мончик понял, почему мастер Пак так долго и тщательно обучал их стоять на одной ноге, прижав другую к корпусу, застыв в позе фламинго. В углу спортзала установили две вертящиеся штуковины из дерева, с торчащими во все стороны деревянными ручками. Надо было проскочить их мгновенно, и не получить ни одного удара ручкой. И все воспитанники очень долго осваивали это приспособление, которое, как объяснил им мастер, помогло стать воспитанникам школы Шаолинь, очень искусными спортсменами и бойцами рукопашного боя. Понадобилось немало времени, когда все воспитанники научились проскакивать между этими двумя, вертящимися штуковинами, и практически, ни разу не получили ни одного удара. А пока они все ходили в сплошных синяках, что очень сильно огорчало их родителей. В систему обучения мастер Пак ввел и многие приемы карате и ряд эффективных захватов и бросков, которые определяли стиль ведения боя школ: самбо и дзюдо. Он объяснил своим воспитанникам, что это обязательно пригодится в поединках на соревнованиях. Квалифицированный таэквондист не только полностью овладевает секретами мастерства своей школы, но и обязан мгновенно распознать систему подготовки того, с кем спортивная судьба сведет на поединке.
- 5-
В садике прошла подготовка к выпуску очередной подготовительной группы, готовился утренник. Мончик, как и все подготовишки, учил стишок, который он должен был сказать во время утренника. И директриса садика, и старшая воспитательница сказали маме, что мальчик очень подрос и окреп за эти последние несколько месяцев. С рыжим Колей, который три года подряд третировал Мончика, обижал его, больно дрался руками и ногами - больше стычек не было. Памятуя наставления своего мастера, вести себя правильно, не с кем не задираться, Мончик даже и не собирался отомстить Коле за прошлые свои обиды и унижения. Но случай всегда смеется над благими намерениями. В последний день, когда приготовишки прощались со своим детсадом, гуляли по просторному двору, ожидая родителей, произошел прощальнай инцидент. Пятилетний мальчик по фамилии Рустамов, отец которого работал в облпотребсоюзе, оставшись в гордом одиночестве, прижал к груди увесистый пакет с конфетами. Перемазавшись шоколадом, он мирно и тихо поедал свои конфеты, разбросав вокруг бумажные обертки. Рыжий Коля, так же как и все будущие первоклассники, бродил неприкаянно по двору, изнывая от скуки. За три года пребывания в садике, он в силу своего неуживчивого, злобного характера, не завел себе друзей, и его явно раздражало, что все те, кто был с ним в одной группе, ходят парами, о чем-то оживленно беседуют. И тут его черт дернул: обратить внимание на пухлого мальчика, кто в одночасье, приканчивал пакет со сладостями. Коля подошел к нему, протянул руку и сказал:
- Эй, ты, жирнюк, дай мне твои конфеты.
Угостил бы его мальчик и все бы мирно разрешилось. Но Юсуп Рустамов, спрятав мгновенно, изрядно опустевший пакет, сказал хриплым от страха голосом: Я не дам. Это мне мама купила.
- Ах, ты, жадина – говядина, соленый огурец,- рявкнул глубоко уязвленый Коля и, ухватив мальчика за нос, нагнул его голову, и отпустил ему смачную затрещину. Маленький Рустамов от неожиданности прикусил больно губу и, размазывая кровь по лицу, закричал: Ты, дурак противный, я папе все расскажу, он тебе задаст.
Но Коля, которому с детских лет нравилось издеваться над теми, кто был слабее его, захотелось отыграться на этом толстом, смешном и жадном мальчугане. Заорав: Ах, ты жирная жидяра!- он стал толкать мальчика, забрал пакет с конфетами, и переложил конфеты в свои карманы. Затем, он разорвал пустой пакет и так поддал мальчика, что тот упал.
Дети, возмущенные таким откровенно злобным и наглым поведением рыжего Коли, которого практически все приготовишки терпеть не могли и жутко боялись, стали криками выражать свое негодование. Мончику очень не понравилось, что этот противный Коля третирует мальчика. И он немного возбужденный тем, что девочка Анастасия, которая все эти три года совместного пребывания в садике, ему очень нравилась, кто вместе со всеми бурно выражала свое негодование поведением Коли, шагнул вперед и сказал: Эй, рыжий, пошел вон, а то я тебя так поколочу, что мало не покажется .
Коля повернулся к нему и шагнув навстречу, угрожаеще выкрикнул: Ты, жид вонючий и пархатый, я тебя раньше колотил и сейчас так побью, что юшкой зальешся.
И точно так же, как и в прошлом году, когда этот рыжий драчун избил его и оскорбил прилюдно, Мончик загорелся, как порох, ринулся в свой первый, настоящий поединок рукопашного боя. Но это был уже не тот Мончик, кто панически боялся рослого Колю, мучался от того, что не сможет постоять за себя. Они приблизились вплотную и Коля, не скрывая своих намерений, медленно поднял руки, чтобы вначале сильно толкнуть своего противника, а уже потом отхлестать его так, чтобы этот проклятый жиденок, выл и корчился от боли. Мончик, приняв позу фламинго, молниеносно и четко провел первый прием. Неожиданный удар носком кроссовок в подбородок, отбросил Колю в сторону, и он плюхнулся на задницу. В силу своей наследственности, полученной от отца, известного хулигана и уличного драчуна, который большую часть жизни провел в тюрьмах и лагерях, Коля был очень стойкий мальчуган. К тому же, он обладал не очень сильной восприимчивостью к боли и редким упорством. Этот сильный и болезненый удар только еще больше распалил его злобу и желание сокрушить, изломать Мончика. Вскочив, он ринулся в бой, выставив вперед ладони, украшенные полуобгрызанными ногтями с черными полосками от грязи. Мончик спокойно, как это он постоянно делал на тренировках, уклонился и применил очень болезненный удар ногой, чуть ниже правой коленки. А когда Коля, охнув от боли и неожиданности, согнулся попалам, применил захват и довольно – таки технично провел свой первый в жизни профессиональный бросок.
- Ура!Мончик! Молодец! Дай ему еще! Дай! Кричала и хлопала в ладошки давняя симпатия Мончика, красивая девочка Анастасия, смотревшая с восторгом на этот поединок, в котором участвовали два самых сильных мальчика в их группе. Она полностью была на стороне Мончика, кто ей очень нравился. И она никому, даже маме, не признавалсь в этом, а поделилась со своей, самой лучшей подружкой из детсадика. А той тоже нравился симпатичный Мончик, но она об этом дипломатично молчала и еще и по-детски, но на полном серьезе, ревновала свою лучшую подружку.
Будь бы на месте Коли другой мальчик, который получив сполна, то он скорей всего, больше бы не лез в драку. Но Коля обладал недюжинным упорством и волей к победе. Он относился к тому сорту людей, кто опасны тем, что они будут добиваться своего любыми средствами, сражаясь до последнего. Будут падать и обязательно подниматься, что психологически действует очень подавляюще на их противников, и, зачастую обращает их в бегство. Коля нашел в себе силы встать. Он уже понял своим детским умишком, что Мончик бьет его не потому, что сильнее, а потому, что он где-то научился классно драться. И что надо только вплотную приблизиться к нему, ухватить цепко руками, повалить и так отдубасить, чтобы он уже не поднялся с земли. Мончик, уставший после этого напряженного поединка, был в недоумении, почему это Коля, крепко побитый, не собирается сдаваться. Мончик вначале попятился, обескураженный, но увидев близко глаза Коли, своего старинного недруга и обидчика, понял, что если он дрогнет, покинет поле боя, то все его прежние, отменные броски и удары, вся та техника, которую он применил против своего противника, окажутся напрасными, ибо он, Мончик, опять струсил. И в этот раз, уже струсил навсегда. В Мончике, взыграла кровь давних его прародителей, древних евреев-воителей, которые, выйдя из пустыни, где они сорок лет изгоняли из сознания своего народа позорное чувство рабства. И в течение тысячи лет воевали с многими народами за свое место под солнцем, за свой бесценный кусочек земли, который еврейский Бог им даровал. Но за него надо было сражаться до последней капли крови с ближними и дальними соседями. Не дрогнув, от мимолетно накатившего страха, а желая раз и навсегда наказать того, кто в течении трех лет издевался над ним, всегда почему то старался обидеть его и унизить в присутствие Анастасии, Мончик мгновенно сконцетрировался и вновь ринулся в бой. Он разгадал попытку Коли вцепиться ногтями в лицо и дважды сильно отбил руку, но внезапно подвернул ногу. Но Коля все же, успел ухватить его за рукав рубахи, притянул к себе и сделал подножку. Они катались по земле и Мончик, кто весь год подряд, два раз в день, регулярно отжимался от пола, занимался с экспандером, оказался сильнее. Он ухватил Колю за шею, прижал его голову к земле. Дети, перепуганные этой, совсем уже не детсадовской разборкой, а настоящей взрослой дракой, подняли такой крик, что сбежались все воспитательницы. Даже директриса, покинув свой кабинет, спешила выяснить, что это там происходит в уютном дворике, где было много деревьев, кустов и росли на клумбах яркие цветы - предмет нескрываемой гордости директрисы. Это она, в течение многих лет, превратила этот бывший заурядный садик в один из передовых в городе. Но первыми к месту драки подоспели две воспитательницы. Первая, что была постарше, взяв Мончика за плечи, отвела его в сторону. Вторая, молоденькая воспитательница, которая оформилась на работу в садик совсем недавно, помогла подняться с земли Коле. Когда он попытался оттолкнуть ее и подбежать к Мончику, она обхватила его руками, но Коля уже совсем ничего не соображая, в ярости укусил воспитательницу за руку. Да еще с такой силой, что кровь из раны брызгнула ему на лицо. Воспитательница закричала от страха, боли и неожиданности. Дети зашумели, ругая Колю. И в это время подошла пожилая директриса, дабы разобраться со всей педагогической ответственностью в происшедшем. За много лет в садике она повидала всяких детей, но то, что она увидела, вызвало у нее форменное головокружение. Укушенная воспитательница орала, что есть мочи, требовала вызвать милицию, чтобы арестовали этого маленького бандита. Дети галдели так звонко, что звенели от резонанса стекла детского сада. Наконец, Анастасия внятно рассказала директрисе о том, что произошло и, кто во всём виноват. И толстенький Рустамов, у которого распухла щека и губа от удара, тыча в сторону Коли, бубнил одно и то же, что этот большой мальчик забрал его конфеты, побил и обозвал нехорошим словом: жид. И в этот момент появились первые родители, которые спешили забрать своих детей. Надо же было так случиться, что мама Мончика и мама Коли появились почти одновременно. Мама Коли заканчивала к пяти часам свою работу на фабрике, где шили женские бюстгальтеры, которые значительно уступали в красоте и элегантности оформления зарубежным образцам. Зато их можно было носить много лет подряд, даже после продолжительных стирок и передавать по наследству. А маму Мончика, подвез к детсадику заместитель начальника облфинотдела, который уже несколько месяцев подряд, осторожно, но настойчиво проявлял к Светлане Семеновне знаки внимания, не скрывая своей мужской заинтересованности. Не зная, о том, что их ждет впереди, обе мамы одновременно увидели массу детей, подошли ближе, и, буквально, остолбенели. В центре большого круга, организованного детьми, сидел на земле уставший и взлохмаченный Коля с кровавыми подтеками на лице. Эта была кровь, укушенной им воспитательницы. Правый глаз у него уже стал заплывать от удара. Он с лютой злобой, как попавший в загон волчонок, посматривал вокруг, не видя ни одного сочувствующего, дружески расположенного к нему лица. Фельдшерица детсада оказывала медицинскую помощь смертельно перепуганной воспитательнице, которую Коля укусил. Рана от укуса будет долго болеть и долго заживать. Мама Коли метнулась к сыну, прижав его голову к себе, что- то стала торопливо спрашивать его. Увидев своего сына бледным, как полотно, но целым и невредимым, мама Мончика подбежала к своему сыну, взяла его за руку и мгновенно догадалась, что тут произошло.
- Это ты так побил несчастного Колю? - спросила шепотом мама
-Да, мама. Он избил маленького, который не мог ему дать сдачи и он опять при всех обозвал меня вонючим и пархатым жидом. Я его сильно поколотил, мама.
- Пожалуйста, мама Пинхусович и мама Воловик, подойдите ко мне,- приказала директриса. Она решила урегулировать этот конфликт, тем более, что эти два дерзких нарушителя и драчуна, уже больше, к счастью, никогда не переступят порог этого дошкольного учреждения, где директрисе оставалось два года до получения пенсии. Все эти последние годы дети поступали в садик очень трудные, избалованные, дерзкие, жестокие. И они совсем не были похожи на тех прежних, советских послушных детей, с которыми раньше было легко, приятно и радостно. Директриса понимала, что раз пошел такой трудный, совершенно не поддающийся воспитанию и правилам детской педагогики контингент, значит, в стране и в советском обществе не все обстоит благополучно, и нормально. И, вероятно, дальше все будет хуже с каждым годом.
Директриса пыталась вначале объяснить мамам главные причины конфликта, а затем, перейти на личности детей. И, сделав хорошую мину при плохой игре, свести этот конфликт, в основе которого явно проглядывалась национальная почва, к нервному состоянию детей перед переходом из дошкольного возраста в мир школы. Но мама Коли, которая тяжело вкалывала каждый день, горбатясь за швейной машиной, оглохнув от постоянного гула электромоторов в ее цеху, со злостью и слезами в голосе перебила ее и сказала: Вы извините меня, но я исправно плачу за этот садик. Моего сына зверски избили в кровь. Моего, русского мальчика, избили в моей стране, какие-то, какие-то.. .
Она хотела продолжить, но встретив гневный взгляд мамы Мончика, махнула рукой и замолчала.
-Что, значит, это ваше выражение, какие - то? Чего же, вы замолчали? Я и мой сын, между прочим, живем в этой стране и родились здесь. И согласно, нашей советской конституции, пользуемся такими же правами, как русские, украинцы и прочие национальности. Я, конечно, как мать, понимаю ваше состояние, приношу свои глубокие извинения за вашего избитого мальчика. Но вспомните, как три года подряд, ваш сын постоянно оскорблял моего сына и бил его. Вы не вытирали слезы моему сыну. А теперь Мончику надоело, что его называют жидом в его родной, советской стране, и бьют его, как маленького черного раба на плантации. Он стал заниматься спортом, он научился драться.
- Ну, подумаешь, подрались пацаны,- вздохнула мама Коли, которой ужасно надоел весь этот спектакль, эта умная, симпатичная еврейка, которая умеет красиво говорить и задуривать людям мозги.- Но не так же зверски, до крови.
-Пинхусович не бил вашего сына до крови, - вмешалась, пострадавшая от укуса воспитательница. - Это моя кровь - ваш сын укусил меня. И я еще не знаю, что будет с моей рукой. В случае потери трудоспособности, подам в суд. Ваш сын - психически ненормальный, его надо немедленно проверить в детском отделении городской психбольницы. Это же кошмар, еще немного и он бы меня загрыз, как вампир.
Вдобавок ко всему сказанному, начала пронзительно и недовольно возмущаться мама избитого Рустамова. Она заявила, что этот садист и уголовник Коля Воловик, избил и обворовал ее сына. И что ее муж, ответственный работник советской потребкооперации, так это дело не оставит.
От всего этого мама Коли совсем пала духом и, закрыв лицо руками, заплакала. И от обиды за сына и оттого, что ей одной приходится его растить и воспитывать. Потому, как муж, всю сознательную жизнь проводит в тюрьме. И потому, что ее Коля, тяжелый ребенок, который приносит ей массу беспокойства. Наверное, в конце концов, пойдет по такому же пути, как его бандюга - папочка.
Мама Мончика, будучи по природе человеком очень добрым и отзывчивым, вдруг резко повернулась к маме Рустамова и сказала ей: Хватит кричать и угрожать. Не забывайте, что они еще дети. Нельзя сейчас требовать с них взрослого осмысливания вещей и взрослой ответственности.
Она взяла сына за руку, подвела его к Коле, кто смотрел исподлобья на своего заклятого врага, не знал, что ему дальше делать. И все остальные, что с интересом и любопытством взирали на этот, отрежиссированный случаем спектакль жизни, на какой-то момент замерли. Не понимая, что задумала, эта вежливая и приятная в обхождении с родителями, детьми и персоналом, миловидная женщина.
Светлана Семеновна протянула Коле руку, которую он к своему удивлению взял. Подняла его с земли и сказала:
- Коля, извини, пожалуйста, что так все получилось. И ты неправ, и Мончик тоже неправ. Но вы три года были вместе в одном садике, ваши кроватки были рядом. Вы вместе играли. Я не хочу, чтобы ты уносил в душе ненависть к моему сыну. Прости его, пожалуйста. А теперь, Мончик, извинись, пожалуйста, перед Колей за то, что ты набросился на своего товарища по детскому садику.
-Я не буду извиняться, мама,- пробормотал обескураженный Мончик. - Он первый начал.
- Эммануил, я прошу тебя, немедленно извиниться перед Колей,- очень спокойно, но настойчиво повторила мама.- И пожмите в знак прощения друг другу руки.
Мончик, кто с изумлением взирал на нее, вдруг почувствовал в ее голосе и в ее взгляде нечто такое, что он встречал в своем любимом учителе, мастере Паке, которого очень чтил, уважал, но и в немалой степени боялся. Опустив голову, он подошел к Коле, протянув ему руку, тихо, но достаточно внятно сказал:
- Коля, извини меня, пожалуйста, я больше не буду.
Коля был поражен таким финалом и тем, что Мончик - победитель, извиняется перед ним. Взволнованный, покаянным видом того, кого еще недавно он хотел разорвать в клочья, он тоже что-то забормотал, протянул свою руку. И они некоторое время так стояли и смотрели друг на друга, а затем, как по команде, вымученно улыбнулись друг другу. Детская эмоциональность и детское понимание добра, зла и справедливости значительно отличается от взрослой, ибо ребенку редко, очень редко, присуще чувство мести
Когда они оказались дома после этого суматошного дня, то мама, подумав немножко, сказала ему: Мончик, родненький мой. Ты уже научился драться. Ой, я не люблю это слово. Ты научился защищать свою честь и достоинство. Может, хватит тебе ходить в эту секцию? Но не станешь, же ты, посвящать свою жизнь занятиям по собственной защите? В жизни есть много интересных и нужных профессий и занятий.
-Что ты, мама? Что ты такое говоришь?- возмутился Мончик. – Я никогда не брошу нашу секцию. И когда я выросту, я хочу, чтобы у меня тоже был такой же пояс, как у нашего
мастера Пака.
В эту ночь, накануне знаменательной вехи в жизни каждого советского
ребенка - дня первого сентября - Мончику приснился удивительный сон. Он взбирался ввысь по узкой тропочке на высокую гору, и часто сползал вниз, обдирая в кровь пальцы. Невзирая на усталость, и страх, он упрямо и настойчиво, как муха, залетевшая в комнату, бъется о стекло, стремясь, вырваться наружу, поднимался все выше и выше. И когда он, совсем обессилившиый, поднялся все же на вершину и заглянул вниз, то ничего, кроме пустоты, он не увидел. Он тогда со страхом подумал о том, как же он будет спускаться вниз и, где та тропка, по которой можно вернуться назад на землю, скрытую этой пугающей безмолвной пустотой. И вдруг он увидел перед собой мастера Пака, который протягивал ему на вытянутых руках свой пояс. И лицо у мастера было странное, желтоватое и недвижимое, без единой кровинки. Глаза были полузакрыты. И Мончик тогда по-настоящему испугался, потому, что вдруг подумал, что такие неживые лица, напоминавшие маски, он уже видел у тех людей, которые считались мертвые. Перед тем, как мертвого отвезти на кладбище и похоронить, то гроб с покойником выставляли около входа в подъезд. Соседи и родственники покойного прощались с тем, кто уйдет навсегда, и больше никогда не вернется ко всем тем, кто знали его раньше. Но к утру, когда мама разбудила его идти в первый раз в первый класс, то он уже ничего не помнил. Но сон этот не исчез окончательно, не растворился во времени, а попал в какую-то секретную ячейку памяти, ждал своего часа, чтобы ещё раз настойчиво напомнить о себе.
Леонардл. Леонид Шнейдеров Альманах LitCetera Германия
-4-
После трех месяцев занятий время показало, что все те, кто выдержали первые серьезные физические и моральные испытания, останутся и будут продолжать обучение. Вскоре мастер Пак приступил к занятиям иного рода. Как в последствие оказалось, они были непременной и важной составляющей цикла обучения. Три раза в месяц - обычно эта была суббота- мастер назначал своим воспитанникам время и место в городском парке, где неподалеку протекала мелководная речушка.которая жарким летом пересыхала. Тем самым, она создавала большие неудобства семействам лягушек, кто селились в этой речушке с незапамятных времен. И оглашали окрестности своим назойливым кваканьем. Такие занятия на природе проходили обычно в течение нескольких часов, и мальчики брали с собой завтраки, которые с удовольствием, с огромным аппетитом поедали на свежем воздухе. Они возвращались после таких занятий немного усталые, но очень довольные. Первый раз, когда они собрались все вместе в теплый майский день, наполненный пением и разговорами птиц жужжаньем ос, шмелей, пчел и всяких больших и маленьких жуков, мастер, показывая на стрекозу, летающую над поверхностью воды, спросил, какого цвета у нее крылья? И никто не смог правильно ответить, хотя раньше каждую весну и лето, вплоть до появления холодных, осенних дождей, они видели множество стрекоз больших и маленьких.
- Крылышки у нее напоминают по цвету перламутр, - объяснил мастер и показал всем небольшую, видимо, заранее приготовленную пуговицу.
Он объяснил, что каждый из его воспитанников имеет отличный слух и стопроцентное зрение, но этого очень мало. И что множество людей воспринимают мир в очень тусклых красках. Надо научиться понимать и воспринимать природу и окружающий мир совсем иначе, как мальчики его раньше воспринимали. Надо развить в себе такие свойства и качества, которые позволят видеть и слышать мир таким, как это непосвященным в это искусство познания, а также всем тем, кто не развил в себе особые качества познания окружающего мира, совершенно не дано. Это делает их жизнь очень скудной на радости и удовольствия.
Здесь же, на природе, мастер постоянно объяснял воспитанникам, что такое мудрость мира. Что такое - плохие привычки и пороки, от которых страдают люди. И как надо с этими дурными привычками и вредными пороками бороться, чтобы они не стали хозяевами судьбы, не мешали правильно жить. Он читал им нараспев, странные стихи, которые назывались хайку, и объяснил им, что это национальные японские трехстишья. Эти стихи совсем не походили ни по форме, ни по содержанию на стихи Маршака и Корнея Чуковского, которые мальчикам читали их мамы и папы. Прочитав очередное трехстишье, мастер обсуждал его с воспитанниками. Он стремился к тому, чтобы каждый не просто понял умом услышанное, а очень живо представил бы себе это наяву, не упуская не одной детали. Когда однажды, придя к дедушке в гости, Мончик прочитал хайку японского мастера Мацо Басё в присутствии своих родных и близких, никто ничего не понял.
Мончик читал так же, как и мастер Пак, чуть нараспев, прищурив глаза, и, выражая каждой черточкой лица неизъяснимое наслаждение, как будто он ел что-то очень вкусное. Или увидел такую игрушку, о которой всегда мечтал. И, наконец-то, она стала даром его самого большого желания
Ясный месяц мой сад
Озаряет.
Я фонарь затушил,
Не посмею мешать.
Ни дедушка, доктор наук и профессор, ни мама, ни тетя Таня, ни папа, который признавал поэтом только Мандельштама, а среди бардов- песенников, чтил только Владимира Высоцкого и Булата Окуджаву, не поняли, что это такое, совсем не похожее на обычные стихи, не говоря уже о произведениях известных классиков. Мончик, кто две недели терпеливо, каждый день перед сном, в любую свободную минуту мысленно представлял в цвете эту хайку, как учил своих воспитанников мастер. Но он никак не мог понять, почему взрослые, кто много учились, а теперь даже других учат, как его любимый и всезнающий дедушка, почему они не могут понять всю прелесть этой хайки, которая за простыми и немногими словами, скрывает очень яркие картины природы. Стоит лишь настроиться, включить какой-то невидимый приборчик в голове, и, затаив дыхание, увидеть этот сад не просто глазами, а скрытыми цветными фонариками. А их еще надо уметь включить. И тогда открывается все, как в цветном телевизоре, который вдруг заработал без привычной пластмассовой вилки и кнопки на передней стороне панели.
Мастер, терпеливо и настойчиво учил их наблюдать за полетом шмеля или пчелы, стараясь, не потерять ее из виду. Вначале - это никому из мальчиков не удавалось и понадобились месяцы тренировок, чтобы проследить обычный полет шмеля или стрекозы, которые мгновенно меняют траекторию полета. Мастер учил их слушать и видеть все- то, что происходит за спиной. И через три года таких тренировок почти все те мальчики, кто продолжил обучение, могли мгновенно определить, кто к ним бесшумно крадется, когда они стоят спиной к противнику. Через много лет, когда Мончик стал обладателем самого высшего дана в таэквондо, он не раз с любовью и благодарностью вспоминал своего первого наставника. Неприметного с виду, щупленького пожилого корейца, которого на памяти Мончика, никто и никогда не смог швырнуть на пол, или заставить себя признаться побежденным.
Мастеру Паку приходилось очень тяжко в новом городе и в новых условиях жизни его большой дружной семьи. Областные федерации дзюдо и самбо постоянно выступили против того, чтобы в городе действовала детская секция таэквондо. Представители облоно выступали категорически против обучения мальчиков, считая, что это идет вразрез с нормативами и принципами советской педагогики. Только благодаря папе мальчика Славика, кто работал заведующим отделом обкома партии. И, конечно же, благодаря поддержке папы мальчика Никиты, кто был помощником начальника областного управления милиции, то руководство спортивного общества «Динамо» не закрывало секцию мастера Пака, сохраняя нейтралитет. Вскоре лично от начальника УВД области, генерала милиции, поступил приказ: поручить мастеру Паку подготовить ко всесоюзным соревнованиям несколько молодых перспективных спортсменов, выступающих за сборную общества «Динамо» по самбо. И лично контролировать, и проверять весь ход тренировок этих спортсменов. Хотя, кой кому из тренеров этих спортстменов, это явно не нравилось, но никто из них не мог сказать вслух, ни даже подумать о том, что мастер Пак не достоин такого высокого поручения. Мастер Пак был очень хорошо известен среди спортсменов и тренеров СССР, специализирующихся на обучении рукопашного боя. Из семи спортсменов, с которыми он занимался почти ежедневно по два часа в день, только один не попал в финал - по причине травмы. Он растянул связки, после проведения очередного приема и не смог продолжать бой. Остальные заняли первые и призовые места. Грамота, которую лично вручил генерал милиции мастеру Паку, скромно заняла свое место среди множества других грамот, сертификатов на специальном стенде, в коридоре, у входа в спортзал.
К концу года после неустанных тренировок и самостоятельных занятий по укреплению мышц пресса, который мальчики качали ежедневно, не делая выходных ни в субботу, ни в воскресенье, Мончик очень подрос, окреп, поправился. Мастер поставил его в шеренге мальчиков, вторым после Олега. Третьим был мальчик Славик, а лучший друг Мончика, Никита оказался пятым. Он почему-то не подрос за это время, но стал гораздо шире в плечах. Олег был самым рослым и сильным мальчиком в группе и всегда и во всем старался быть первым. У Мончика с первого же дня посещения секции не складывались с Олегом товарищеские отношения. И это в чём-то напоминало ситуацию с мальчиком Колей из детского сада, кто на протяжении трех лет пребывания в одной группе, просто терпеть не мог Мончика, и не скрывал этого. Мастер Пак старался, чтобы его воспитанники были единой, дружной семьей единомышленников, но тут даже вся восточная мудрость и богатейший опыт обучения, накопленный сотнями лет мастерами и наставниками школы теаквандо, оказался практически бессильный. Дух соперничества оказался значительно сильней восточной мудрости. Мончик, Никита и маленький Сон, кто всегда замыкал шеренгу по росту, стали дружной троицей друзей. Мальчик Славик ни с кем не дружил, старался держаться особняком. Вероятно, помятуя наставления, что его отец работает в партийных органах на очень высокой должности. Остальные мальчики группировались вокруг Олега.
В городе, где жил и тренировался наш герой, давно уже началось повальное увлечение восточными единоборствами. Возник очень большой интерес к печатным произведениям и всякого рода брошюрам, которые по-разному освещали эту тему. Много всякого самиздата ходило по рукам. Это был тот период брежневского правления, когда всем советским людям уже окончательно стало известно, что советские радиоприемники типа Альпинист, отечественная радиоаппаратура, особенно магнитофоны, не выдерживают никого сравнения с теми образцами японской и западной радиоаппаратуры, которые советские моряки торгового и рыбацкого флота привозили из своих рейсов. И все те люди, кто работал по контракту за границей, получив сертификаты, отоваривались в магазинах типа « Березка». Там было такое изобилие современных вещей и бытовой техники, которая просто не снились обычному советскому человеку, кто был пока обречен, пользоваться советским: смешным и топорным, но зато родным по происхождению ширпотребом. Именно тогда уже началось повальное увлечение молодежи магнитофонами, где можно было прослушать, гуляющие в народе, записи песен Высоцкого и Галича, к которым был огромный и, можно уверенно сказать, всенародный интерес. И получить истинное удовольствие от репертуара песен и всяких музыкальных произведений, кто не были одобрены реперткомом министерства культуры. А когда появились в стране, завезенные советскими людьми, первые видеомагнитофоны, которые можно было подключить к своему телевизору и смотреть на родном экране своего «Электрона» или « Рубина» зарубежные фильмы, то это оказалось посильнее всех пограничных войск СССР. Железный занавес, любовно смонтированный Сталиным, предназначенный в первую очередь, лишить советский народ полной и всесторонней информации о подлинной жизни капиталистического мира, стал сам по себе рассыпаться на кусочки. К вящей досаде и беспомощности последнего « железного» чекиста Юрия Владимировича Андропова, кто в отличие от впавших в старческий маразм дедушек Политбюро, каковым уже много лет назад следовало отправляться на покой, понимал, что гибель социалистическому строю, намечается не со стороны империалистического лагеря и его лидера США. Она вызревает и неотвратимо формируется в собственной среде, в самой гуще советского народа. Измученного ложью и демагогией, кого уже затошнило от этой дешевенькой сказочки о великой любви народа к партии, узурпирующей всю власть в стране. Видеомагнитофоны японского, американского, немецкого производства, знакомили жаждущих и страждущих правды и действительности советских людей с западным образом жизни. Это увлекательное знакомство, обошлось без пролития крови и применения оружия. Просто картинки другого мира в форме современных кинофильмов, взорвали сознание у советского обывателя, вызвали у него жуткую злобу и презрение ко всему тому, что некогда считалось позитивной нормой жизни. Чем, несказанно гордились предыдущие поколения, чья вера в несбыточные мечты с принудительной записью на очередной заем поднятия народного хозяйства - все же достойны, всяческого уважения. В последние годы правления Брежнева, ставшего откровенным посмешищем в мире, вдруг тихо скукожился и издох сам по себе забойный лозунг воинствующего советизма « Долой! Этот загнивающий капитализм»! Случилось все наоборот. Со страшной силой и скоростью стал гнить и распадаться на куски развитой социализм, придушенный в одночасье своим родным, любовно взращенным криминалитетом.
И видеомагнитофоны, и регулярное прослушивание радиоголосов из-за рубежа разжижили, воспалившиеся от постоянных думок и сравнения, ещё не совсем задуренные партийной пропагандой, головы советских обывателей. Те, кто с детства мечтали быть сильными, не могли позволить никому из случайных обидчиков, разномастным хулиганам и просто уголовному сброду - унизить себя. Избить просто так, или покуситься на подружку. Гордые и обидчивые юноши искали различные пособия по изучению приемов защиты и нападения восточных школ рукопашного боя. Японская борьба карате не была включена в официальный перечень, узаконенный комитетом по спорту и физической культуре СССР. Её изучали и осваивали в домашних условииях под руководством доморощенных тренеров-сенсеев. Интерес к этому виду борьбы был огромным, и он снискал себе массы поклонников.
В родном городе Мончика была создана неформальная, а точнее, нелегальная секция каратистов. Мастер Пак на свой страх и риск позволял им два раза в неделю приходить в спортзал и тренироваться. И однажды, на глазах учеников корейской и японской школы; мастер Пак и тренер каратистов, который был на две головы выше учителя, сошлись в дружественном поединке. Но на самом деле они дрались на полном серьезе, и мальчики из детской группы таэквондо молча и взволнованно, следили за этим поединком. Мастеру Паку было уже в то время пятьдесят один год. А его противник, тренер каратистов, был молод, и ему исполнилось только двадцать пять. Но для настоящих профессионалов возраст особого значения не имеет. Хотя пятььдесят лет, дают человеку одни ощущения жизни, и значительно лишают любого, даже самого подготовленного спортсмена, многих возможностей былой молодости. А двадцать пять лет – это все еще золотая пора жизни и не только для обычного человека, но и для спортсмена - рукопашника. Оказалось, карате очень здорово отличается рисунком боя и приемами наступления и защиты от знакомых уже Мончику дзюдо и самбо. Тренер каратистов наносил неожиданные мощные удары ногами, направленные в голову, и в корпус мастера. И однажды его неожиданный удар достиг мастера, отбросил его в сторону. Но мастер быстро сконцетрировался и, защищаясь от следующего удара, приземлился на руку, и провел свою знаменитую подсечку, которую Мончик осваивал впоследстьии несколько лет, но довел ее исполнение до полного совершенста. Каратист грохнулся на лапатки, словно его одновременно дернули со страшной силой за ноги. Но мастер не стал применять приемы к лежавшему сопернику, а вежливо показал ему рукой, чтобы тот вставал. Закончил мастер поединок неожиданным ударом пятки в лоб. Причем, этот явно картистский прием, он выполнил в каком-то странном прыжке и, мгновенно уйдя с биссектрисы удара, мягко приземлился на ноги. Тренер каратистов несколько секунд не мог придти в себя, и мастер подал ему руку, помог встать. Обнял его и, прижав ладони к груди, очень вежливо ему поклонился. Тренер каратистов, подавленный и смущенный, тем, что так быстро проиграл маленькому, пожилому и щуплому корейцу, тоже поклонился мастеру. И, опустив голову, пошел к своим воспитанникам. Потом мастер признался своим взрослым ученикам и мальчикам –воспитанникам, которые присутствовали в зале, что он еще в бытность свою, проходя обучение в школе Шаолинь, познакомился с методиками и техникой карате и даже, тренировался совместно с каратистами в течении нескольких лет. А вот прием пяткой в лоб, при двух обманных движениях, впервые применялся в школах таэквондо много лет назад. И его, мастера Пака, обучил отец этому приему, который переходит всегда по наследству.
- А теперь, помимо моего внука Сона, у меня много наследников, - сказал мастер.
У каратистов в группе было два мальчика. Старшему Борису было десять лет. Он был несколько медлителен и чувствовалось, что он занимается карате, не имея очень большего желания. Младшему Вадику было семь лет. Как потом выяснилось, он родился в один и тот же день и месяц, как Мончик, но только в другом роддоме. На все тренировки с Вадиком ходила его старшая сестра, Люка. Ей исполнилось девять лет. Худенькая, загорелая, по- спортивному гибкая. Люка, чем – то напоминала смуглую девочку- индианку из фильмов про аппачей, заполонивших экраны кинотеатров советских городов. На эти боевики, сработанные в ГДР, особенно с большим удовольствием ходили девочки – подростки и девушки полюбоваться на своего кумира, красавца Гойко Митича. Он стал для советской молодежи эпохи Брежнева, таким же образцом мужской красоты, каким в свое время был для старшего поколения образ Тарзана, из нашумевшего в свое время и, пленившего миллионы кинозрителей, американского фильма. С Вадиком у Мончика сложились приятельские отношения. И тот, сохраняя дистанцию, по отношению к остальным воспитанникам – таэквондистам, выказывал свое дружеское приятие только Мончику. В Люку были тайно влюблены все воспитанники мастера Пака. Мончик, стеснительный от природы, стараясь, не встречаться с Люкой взглядами, втайне просто обожал ее. И иногда ему даже хотелось взять ее за руку, и пойти вместе гулять, слушать постоянно ее звокий смех. Олег из их группы влюбился в Люку, краснел в ее присутствии, и волновался. И когда, кто-то из остальных воспитанников, близко приближался к Люке, или вдруг невзначай заговаривал с ней, он сразу же менялся в лице, Глаза его недобро сверкали, а руки сами сжимались в кулаки. Однажды разгорелась настоящая драка в спортзале. Вадик хорошо освоил несколько приемов и, постоянно, стуча пяткой о мат, прислоненный к стене, почувствовал себя неодолимым бойцом. Он раздухарился до того, что стал задевать таэквондистов. Он постоянно высмеивал их тренировки, говорил, что они напоминают ему смешные танцы, а классных приемов он так и не увидел. Потом он заметил все же, что Олег постоянно смотрит на его сестру, стал задевать его и назойливо склонял к поединку. Олег был на голову выше и шире в плечах, но Вадик, не обращая внимания на такие пустяки, крутился перед ним, демонстрируя технику карате, старательно подражая взрослым. Однажды он неожиданно больно треснул Олега под коленку, отчего тот, вскрикнув от боли, тотчас упал на колено. Но Вадика уже нельзя было остановить. Сделав ложный выпад, он с прыжка хотел треснуть Олега коронным ударом карате в голову. Но постоянные тренировки в обучение искусству перемещаться в пространстве по методике мастера Пака сработали автоматически. Олег, избежав очень болезненного и опасного удара в голову, получил удар в плечо, и мгновенно присел на задницу. От неожиданности, от боли и стыда, при виде довольной физиономии Вадика, он заплакал. Но в Вадика, словно бес вселился, он стал прыгать, вокруг безмолвно плачущего Олега, делать ему смешные рожицы. И хотя, Люка крикнула ему, чтобы он прекратил немедленно и не приставал к мальчику, Вадик даже, не прореагировал. Потеряв чувство спортивной бдительности, он близко приблизился к Олегу, который рывком схватил Вадика за ногу, рванул что есть сил. Швырнув его на спину, Олег оказался сверху, стал молотить его руками по лицу, чисто по рабоче-крестьянски. Тут уже не выдержала Люка. Спасая, воющего от боли брата, она прыгнула, как пантера, на Олега, повалив его, стала колошматить маленькими, но сильными ладошками. И десятилетний Борис подбежал помочь ей. Остальные таэквондисты, все, как один, ринулись на выручку своего товарища. А ему сегодня дважды досталась не за что и не про что. Мончик, уклонившись от удара ноги Бориса, резко треснул того носком кедов под коленку и, видимо, точно попал по болевой точке, отчего Борис протяжно заверещал. Никита повалил Бориса на маты. Два мальчика, которые постоянно дружили с Олегом, ухватив больно Люку за волосы, стащили ее с Олега. Не обращая внимания, что перед ними девчонка, надавали ей оплеух. Трудно сказать, чем бы вся эта потасовка, затеянная, явно по глупости и хвастовству, закончилась, если бы в зал не вошел мастер. Он приказал всем немедленно разойтись в разные стороны зала. И тут же, опросив каждого, кто участвовал в драке, назидательно произнес: Во – первых, мальчик, если он хорошо воспитан и уважает себя, никогда не посмеет оскорбить или ударить девочку. Это считается в жизни, а в спорте, тем более, тяжким и позорным проступком. Во- вторых, духу и заповедям школы таэквондо и другим школам восточных единоборств- противно и мерзко использовать численный перевес в поединках. Нельзя нападать, как стая голодных волков, на противников, которых значительно меньше. Это - тягчайший грех.
Затем, когда каратисты покинули зал, уведя с собой зареванных Вадика, Люку и хмурого Бориса, который в этой свалке подвернул ногу и хромал, мастер Пак побеседовал по душам со своими воспитанниками. И вызвав их на откровенность, услышал то, что он хотел услышать, о чем уже давно догадывался. Несколько мальчиков, в том числе и пострадавший Олег, сказали ему, что каратист Вадик смеялся над ними, назвал их тренировки танцами. А в их секции карате учит приемам с первого же дня.
- Говорю, в последний раз для всех. Я не учу драчунов. Кому просто не терпится драться, уходите из секции, и деритесь на здоровье в своих дворах и переулках. Я готовлю специалистов, всемирно зарекомендовавшей себя школы по воспитанию в человеке добрых и хороших качеств, полезных ему и людям. Но, как один из факторов этого обучения, нашей школой признается защита своих убеждений и своего достоинства. А также мы готовим своих воспитанников к защите слабых. Учим их искусству рукопашного боя вовсе не для того, чтобы задирать прохожих, хвастаться своей силой и уменьем побить человека, неподготовленного к боевому искусству.
- . Хочу, чтобы вы при мне повторили и выучили слова моего духовного учителя китайского мудреца Хун Цзычана. « Прежде чем начать какое-нибудь дело, прикинь, сможешь ли завершить его». И повторяли это утром и вечером.
После очередной тренировки мастер показал родителям образец спортивного костюма. Курточка, штаны, пояс. У каждого воспитанника секции должна быть форма, в которой он будет тренироваться и выступать на соревнованиях. Родители посовещались и решили собрать деньги для покупки необходимого материала. Потом они отправились в мастерскую индпошива, где договорились сшить несколько комплектов для детей.
В очередное воскресенье, когда Мончик, как всегда, гостил у своего дедушки, тот сказал на семейном обеде, где присутствовали папа и мама внука, что занятия спортом – это очень хорошо. И что он просто поражен, как здорово окреп и подрос за эти полгода посещения секции его внук Эммануил.
- Но впереди школа. Близится сентябрь, а внук не умеет читать, не знает правила счета и придет в школу совершенно неподготовленный. А времени осталось в обрез. Пора заниматься серьезно и настойчиво. Дедушка и тетя Таня, которая по образованию была педагогом, взяли на себя обучение Мончика алфавиту и первым навыкам письма. Мама, окончившая факультет финансов и кредитов при институте народного хозяйства, пообещал своему свекру, что будет учить сына счету и азам математики. Папа тоже пообещал отцу, что примет самое энергичное участие в подготовке сына к школе.
У Мончика совсем не осталось свободного времени поиграть с соседскими мальчишками на своей привычной, расположенной возле дома, детской площадке. Но к первому сентября, когда мама и папа, бледные от волнения, повели Мончика в нарядной белой рубахе и специально купленных для этого торжественного момента черных брюках, которые отличались от детских шортиков детсадовской малышни, он уже читал по слогам, и познал азы счета на палочках.
В мастерской, куда приходили воспитанники с мамами, с каждого снимали мерку, чтобы костюм пришелся впору. Через некоторое время сшили одежду для тренировок и соревнований. Отец Никиты съездил за комплектами тренировочной одежды на своей служебной машине. И вскоре воспитанники мастера Пака, одев свои долгожданные, тренировочные костюмы, которые были очень удобные и красивые, стали как настоящая команда. А когда мастер рассказал им, что такое дан и что такое пояс для спортсмена, который свидетельствует о его степени подготовки, то мальчики мечтали о том дне, когда мастер в торжественной обстановке объявит каждому из них, что по результатам обучения, он достоин первого пояса в искусстве таэквондо. А вскоре мастер стал постепенно обучать своих воспитанников приемам наступательного и оборонительного боя. И когда они осваивали комплекс ударов, то Мончик понял, почему мастер Пак так долго и тщательно обучал их стоять на одной ноге, прижав другую к корпусу, застыв в позе фламинго. В углу спортзала установили две вертящиеся штуковины из дерева, с торчащими во все стороны деревянными ручками. Надо было проскочить их мгновенно, и не получить ни одного удара ручкой. И все воспитанники очень долго осваивали это приспособление, которое, как объяснил им мастер, помогло стать воспитанникам школы Шаолинь, очень искусными спортсменами и бойцами рукопашного боя. Понадобилось немало времени, когда все воспитанники научились проскакивать между этими двумя, вертящимися штуковинами, и практически, ни разу не получили ни одного удара. А пока они все ходили в сплошных синяках, что очень сильно огорчало их родителей. В систему обучения мастер Пак ввел и многие приемы карате и ряд эффективных захватов и бросков, которые определяли стиль ведения боя школ: самбо и дзюдо. Он объяснил своим воспитанникам, что это обязательно пригодится в поединках на соревнованиях. Квалифицированный таэквондист не только полностью овладевает секретами мастерства своей школы, но и обязан мгновенно распознать систему подготовки того, с кем спортивная судьба сведет на поединке.
- 5-
В садике прошла подготовка к выпуску очередной подготовительной группы, готовился утренник. Мончик, как и все подготовишки, учил стишок, который он должен был сказать во время утренника. И директриса садика, и старшая воспитательница сказали маме, что мальчик очень подрос и окреп за эти последние несколько месяцев. С рыжим Колей, который три года подряд третировал Мончика, обижал его, больно дрался руками и ногами - больше стычек не было. Памятуя наставления своего мастера, вести себя правильно, не с кем не задираться, Мончик даже и не собирался отомстить Коле за прошлые свои обиды и унижения. Но случай всегда смеется над благими намерениями. В последний день, когда приготовишки прощались со своим детсадом, гуляли по просторному двору, ожидая родителей, произошел прощальнай инцидент. Пятилетний мальчик по фамилии Рустамов, отец которого работал в облпотребсоюзе, оставшись в гордом одиночестве, прижал к груди увесистый пакет с конфетами. Перемазавшись шоколадом, он мирно и тихо поедал свои конфеты, разбросав вокруг бумажные обертки. Рыжий Коля, так же как и все будущие первоклассники, бродил неприкаянно по двору, изнывая от скуки. За три года пребывания в садике, он в силу своего неуживчивого, злобного характера, не завел себе друзей, и его явно раздражало, что все те, кто был с ним в одной группе, ходят парами, о чем-то оживленно беседуют. И тут его черт дернул: обратить внимание на пухлого мальчика, кто в одночасье, приканчивал пакет со сладостями. Коля подошел к нему, протянул руку и сказал:
- Эй, ты, жирнюк, дай мне твои конфеты.
Угостил бы его мальчик и все бы мирно разрешилось. Но Юсуп Рустамов, спрятав мгновенно, изрядно опустевший пакет, сказал хриплым от страха голосом: Я не дам. Это мне мама купила.
- Ах, ты, жадина – говядина, соленый огурец,- рявкнул глубоко уязвленый Коля и, ухватив мальчика за нос, нагнул его голову, и отпустил ему смачную затрещину. Маленький Рустамов от неожиданности прикусил больно губу и, размазывая кровь по лицу, закричал: Ты, дурак противный, я папе все расскажу, он тебе задаст.
Но Коля, которому с детских лет нравилось издеваться над теми, кто был слабее его, захотелось отыграться на этом толстом, смешном и жадном мальчугане. Заорав: Ах, ты жирная жидяра!- он стал толкать мальчика, забрал пакет с конфетами, и переложил конфеты в свои карманы. Затем, он разорвал пустой пакет и так поддал мальчика, что тот упал.
Дети, возмущенные таким откровенно злобным и наглым поведением рыжего Коли, которого практически все приготовишки терпеть не могли и жутко боялись, стали криками выражать свое негодование. Мончику очень не понравилось, что этот противный Коля третирует мальчика. И он немного возбужденный тем, что девочка Анастасия, которая все эти три года совместного пребывания в садике, ему очень нравилась, кто вместе со всеми бурно выражала свое негодование поведением Коли, шагнул вперед и сказал: Эй, рыжий, пошел вон, а то я тебя так поколочу, что мало не покажется .
Коля повернулся к нему и шагнув навстречу, угрожаеще выкрикнул: Ты, жид вонючий и пархатый, я тебя раньше колотил и сейчас так побью, что юшкой зальешся.
И точно так же, как и в прошлом году, когда этот рыжий драчун избил его и оскорбил прилюдно, Мончик загорелся, как порох, ринулся в свой первый, настоящий поединок рукопашного боя. Но это был уже не тот Мончик, кто панически боялся рослого Колю, мучался от того, что не сможет постоять за себя. Они приблизились вплотную и Коля, не скрывая своих намерений, медленно поднял руки, чтобы вначале сильно толкнуть своего противника, а уже потом отхлестать его так, чтобы этот проклятый жиденок, выл и корчился от боли. Мончик, приняв позу фламинго, молниеносно и четко провел первый прием. Неожиданный удар носком кроссовок в подбородок, отбросил Колю в сторону, и он плюхнулся на задницу. В силу своей наследственности, полученной от отца, известного хулигана и уличного драчуна, который большую часть жизни провел в тюрьмах и лагерях, Коля был очень стойкий мальчуган. К тому же, он обладал не очень сильной восприимчивостью к боли и редким упорством. Этот сильный и болезненый удар только еще больше распалил его злобу и желание сокрушить, изломать Мончика. Вскочив, он ринулся в бой, выставив вперед ладони, украшенные полуобгрызанными ногтями с черными полосками от грязи. Мончик спокойно, как это он постоянно делал на тренировках, уклонился и применил очень болезненный удар ногой, чуть ниже правой коленки. А когда Коля, охнув от боли и неожиданности, согнулся попалам, применил захват и довольно – таки технично провел свой первый в жизни профессиональный бросок.
- Ура!Мончик! Молодец! Дай ему еще! Дай! Кричала и хлопала в ладошки давняя симпатия Мончика, красивая девочка Анастасия, смотревшая с восторгом на этот поединок, в котором участвовали два самых сильных мальчика в их группе. Она полностью была на стороне Мончика, кто ей очень нравился. И она никому, даже маме, не признавалсь в этом, а поделилась со своей, самой лучшей подружкой из детсадика. А той тоже нравился симпатичный Мончик, но она об этом дипломатично молчала и еще и по-детски, но на полном серьезе, ревновала свою лучшую подружку.
Будь бы на месте Коли другой мальчик, который получив сполна, то он скорей всего, больше бы не лез в драку. Но Коля обладал недюжинным упорством и волей к победе. Он относился к тому сорту людей, кто опасны тем, что они будут добиваться своего любыми средствами, сражаясь до последнего. Будут падать и обязательно подниматься, что психологически действует очень подавляюще на их противников, и, зачастую обращает их в бегство. Коля нашел в себе силы встать. Он уже понял своим детским умишком, что Мончик бьет его не потому, что сильнее, а потому, что он где-то научился классно драться. И что надо только вплотную приблизиться к нему, ухватить цепко руками, повалить и так отдубасить, чтобы он уже не поднялся с земли. Мончик, уставший после этого напряженного поединка, был в недоумении, почему это Коля, крепко побитый, не собирается сдаваться. Мончик вначале попятился, обескураженный, но увидев близко глаза Коли, своего старинного недруга и обидчика, понял, что если он дрогнет, покинет поле боя, то все его прежние, отменные броски и удары, вся та техника, которую он применил против своего противника, окажутся напрасными, ибо он, Мончик, опять струсил. И в этот раз, уже струсил навсегда. В Мончике, взыграла кровь давних его прародителей, древних евреев-воителей, которые, выйдя из пустыни, где они сорок лет изгоняли из сознания своего народа позорное чувство рабства. И в течение тысячи лет воевали с многими народами за свое место под солнцем, за свой бесценный кусочек земли, который еврейский Бог им даровал. Но за него надо было сражаться до последней капли крови с ближними и дальними соседями. Не дрогнув, от мимолетно накатившего страха, а желая раз и навсегда наказать того, кто в течении трех лет издевался над ним, всегда почему то старался обидеть его и унизить в присутствие Анастасии, Мончик мгновенно сконцетрировался и вновь ринулся в бой. Он разгадал попытку Коли вцепиться ногтями в лицо и дважды сильно отбил руку, но внезапно подвернул ногу. Но Коля все же, успел ухватить его за рукав рубахи, притянул к себе и сделал подножку. Они катались по земле и Мончик, кто весь год подряд, два раз в день, регулярно отжимался от пола, занимался с экспандером, оказался сильнее. Он ухватил Колю за шею, прижал его голову к земле. Дети, перепуганные этой, совсем уже не детсадовской разборкой, а настоящей взрослой дракой, подняли такой крик, что сбежались все воспитательницы. Даже директриса, покинув свой кабинет, спешила выяснить, что это там происходит в уютном дворике, где было много деревьев, кустов и росли на клумбах яркие цветы - предмет нескрываемой гордости директрисы. Это она, в течение многих лет, превратила этот бывший заурядный садик в один из передовых в городе. Но первыми к месту драки подоспели две воспитательницы. Первая, что была постарше, взяв Мончика за плечи, отвела его в сторону. Вторая, молоденькая воспитательница, которая оформилась на работу в садик совсем недавно, помогла подняться с земли Коле. Когда он попытался оттолкнуть ее и подбежать к Мончику, она обхватила его руками, но Коля уже совсем ничего не соображая, в ярости укусил воспитательницу за руку. Да еще с такой силой, что кровь из раны брызгнула ему на лицо. Воспитательница закричала от страха, боли и неожиданности. Дети зашумели, ругая Колю. И в это время подошла пожилая директриса, дабы разобраться со всей педагогической ответственностью в происшедшем. За много лет в садике она повидала всяких детей, но то, что она увидела, вызвало у нее форменное головокружение. Укушенная воспитательница орала, что есть мочи, требовала вызвать милицию, чтобы арестовали этого маленького бандита. Дети галдели так звонко, что звенели от резонанса стекла детского сада. Наконец, Анастасия внятно рассказала директрисе о том, что произошло и, кто во всём виноват. И толстенький Рустамов, у которого распухла щека и губа от удара, тыча в сторону Коли, бубнил одно и то же, что этот большой мальчик забрал его конфеты, побил и обозвал нехорошим словом: жид. И в этот момент появились первые родители, которые спешили забрать своих детей. Надо же было так случиться, что мама Мончика и мама Коли появились почти одновременно. Мама Коли заканчивала к пяти часам свою работу на фабрике, где шили женские бюстгальтеры, которые значительно уступали в красоте и элегантности оформления зарубежным образцам. Зато их можно было носить много лет подряд, даже после продолжительных стирок и передавать по наследству. А маму Мончика, подвез к детсадику заместитель начальника облфинотдела, который уже несколько месяцев подряд, осторожно, но настойчиво проявлял к Светлане Семеновне знаки внимания, не скрывая своей мужской заинтересованности. Не зная, о том, что их ждет впереди, обе мамы одновременно увидели массу детей, подошли ближе, и, буквально, остолбенели. В центре большого круга, организованного детьми, сидел на земле уставший и взлохмаченный Коля с кровавыми подтеками на лице. Эта была кровь, укушенной им воспитательницы. Правый глаз у него уже стал заплывать от удара. Он с лютой злобой, как попавший в загон волчонок, посматривал вокруг, не видя ни одного сочувствующего, дружески расположенного к нему лица. Фельдшерица детсада оказывала медицинскую помощь смертельно перепуганной воспитательнице, которую Коля укусил. Рана от укуса будет долго болеть и долго заживать. Мама Коли метнулась к сыну, прижав его голову к себе, что- то стала торопливо спрашивать его. Увидев своего сына бледным, как полотно, но целым и невредимым, мама Мончика подбежала к своему сыну, взяла его за руку и мгновенно догадалась, что тут произошло.
- Это ты так побил несчастного Колю? - спросила шепотом мама
-Да, мама. Он избил маленького, который не мог ему дать сдачи и он опять при всех обозвал меня вонючим и пархатым жидом. Я его сильно поколотил, мама.
- Пожалуйста, мама Пинхусович и мама Воловик, подойдите ко мне,- приказала директриса. Она решила урегулировать этот конфликт, тем более, что эти два дерзких нарушителя и драчуна, уже больше, к счастью, никогда не переступят порог этого дошкольного учреждения, где директрисе оставалось два года до получения пенсии. Все эти последние годы дети поступали в садик очень трудные, избалованные, дерзкие, жестокие. И они совсем не были похожи на тех прежних, советских послушных детей, с которыми раньше было легко, приятно и радостно. Директриса понимала, что раз пошел такой трудный, совершенно не поддающийся воспитанию и правилам детской педагогики контингент, значит, в стране и в советском обществе не все обстоит благополучно, и нормально. И, вероятно, дальше все будет хуже с каждым годом.
Директриса пыталась вначале объяснить мамам главные причины конфликта, а затем, перейти на личности детей. И, сделав хорошую мину при плохой игре, свести этот конфликт, в основе которого явно проглядывалась национальная почва, к нервному состоянию детей перед переходом из дошкольного возраста в мир школы. Но мама Коли, которая тяжело вкалывала каждый день, горбатясь за швейной машиной, оглохнув от постоянного гула электромоторов в ее цеху, со злостью и слезами в голосе перебила ее и сказала: Вы извините меня, но я исправно плачу за этот садик. Моего сына зверски избили в кровь. Моего, русского мальчика, избили в моей стране, какие-то, какие-то.. .
Она хотела продолжить, но встретив гневный взгляд мамы Мончика, махнула рукой и замолчала.
-Что, значит, это ваше выражение, какие - то? Чего же, вы замолчали? Я и мой сын, между прочим, живем в этой стране и родились здесь. И согласно, нашей советской конституции, пользуемся такими же правами, как русские, украинцы и прочие национальности. Я, конечно, как мать, понимаю ваше состояние, приношу свои глубокие извинения за вашего избитого мальчика. Но вспомните, как три года подряд, ваш сын постоянно оскорблял моего сына и бил его. Вы не вытирали слезы моему сыну. А теперь Мончику надоело, что его называют жидом в его родной, советской стране, и бьют его, как маленького черного раба на плантации. Он стал заниматься спортом, он научился драться.
- Ну, подумаешь, подрались пацаны,- вздохнула мама Коли, которой ужасно надоел весь этот спектакль, эта умная, симпатичная еврейка, которая умеет красиво говорить и задуривать людям мозги.- Но не так же зверски, до крови.
-Пинхусович не бил вашего сына до крови, - вмешалась, пострадавшая от укуса воспитательница. - Это моя кровь - ваш сын укусил меня. И я еще не знаю, что будет с моей рукой. В случае потери трудоспособности, подам в суд. Ваш сын - психически ненормальный, его надо немедленно проверить в детском отделении городской психбольницы. Это же кошмар, еще немного и он бы меня загрыз, как вампир.
Вдобавок ко всему сказанному, начала пронзительно и недовольно возмущаться мама избитого Рустамова. Она заявила, что этот садист и уголовник Коля Воловик, избил и обворовал ее сына. И что ее муж, ответственный работник советской потребкооперации, так это дело не оставит.
От всего этого мама Коли совсем пала духом и, закрыв лицо руками, заплакала. И от обиды за сына и оттого, что ей одной приходится его растить и воспитывать. Потому, как муж, всю сознательную жизнь проводит в тюрьме. И потому, что ее Коля, тяжелый ребенок, который приносит ей массу беспокойства. Наверное, в конце концов, пойдет по такому же пути, как его бандюга - папочка.
Мама Мончика, будучи по природе человеком очень добрым и отзывчивым, вдруг резко повернулась к маме Рустамова и сказала ей: Хватит кричать и угрожать. Не забывайте, что они еще дети. Нельзя сейчас требовать с них взрослого осмысливания вещей и взрослой ответственности.
Она взяла сына за руку, подвела его к Коле, кто смотрел исподлобья на своего заклятого врага, не знал, что ему дальше делать. И все остальные, что с интересом и любопытством взирали на этот, отрежиссированный случаем спектакль жизни, на какой-то момент замерли. Не понимая, что задумала, эта вежливая и приятная в обхождении с родителями, детьми и персоналом, миловидная женщина.
Светлана Семеновна протянула Коле руку, которую он к своему удивлению взял. Подняла его с земли и сказала:
- Коля, извини, пожалуйста, что так все получилось. И ты неправ, и Мончик тоже неправ. Но вы три года были вместе в одном садике, ваши кроватки были рядом. Вы вместе играли. Я не хочу, чтобы ты уносил в душе ненависть к моему сыну. Прости его, пожалуйста. А теперь, Мончик, извинись, пожалуйста, перед Колей за то, что ты набросился на своего товарища по детскому садику.
-Я не буду извиняться, мама,- пробормотал обескураженный Мончик. - Он первый начал.
- Эммануил, я прошу тебя, немедленно извиниться перед Колей,- очень спокойно, но настойчиво повторила мама.- И пожмите в знак прощения друг другу руки.
Мончик, кто с изумлением взирал на нее, вдруг почувствовал в ее голосе и в ее взгляде нечто такое, что он встречал в своем любимом учителе, мастере Паке, которого очень чтил, уважал, но и в немалой степени боялся. Опустив голову, он подошел к Коле, протянув ему руку, тихо, но достаточно внятно сказал:
- Коля, извини меня, пожалуйста, я больше не буду.
Коля был поражен таким финалом и тем, что Мончик - победитель, извиняется перед ним. Взволнованный, покаянным видом того, кого еще недавно он хотел разорвать в клочья, он тоже что-то забормотал, протянул свою руку. И они некоторое время так стояли и смотрели друг на друга, а затем, как по команде, вымученно улыбнулись друг другу. Детская эмоциональность и детское понимание добра, зла и справедливости значительно отличается от взрослой, ибо ребенку редко, очень редко, присуще чувство мести
Когда они оказались дома после этого суматошного дня, то мама, подумав немножко, сказала ему: Мончик, родненький мой. Ты уже научился драться. Ой, я не люблю это слово. Ты научился защищать свою честь и достоинство. Может, хватит тебе ходить в эту секцию? Но не станешь, же ты, посвящать свою жизнь занятиям по собственной защите? В жизни есть много интересных и нужных профессий и занятий.
-Что ты, мама? Что ты такое говоришь?- возмутился Мончик. – Я никогда не брошу нашу секцию. И когда я выросту, я хочу, чтобы у меня тоже был такой же пояс, как у нашего
мастера Пака.
В эту ночь, накануне знаменательной вехи в жизни каждого советского
ребенка - дня первого сентября - Мончику приснился удивительный сон. Он взбирался ввысь по узкой тропочке на высокую гору, и часто сползал вниз, обдирая в кровь пальцы. Невзирая на усталость, и страх, он упрямо и настойчиво, как муха, залетевшая в комнату, бъется о стекло, стремясь, вырваться наружу, поднимался все выше и выше. И когда он, совсем обессилившиый, поднялся все же на вершину и заглянул вниз, то ничего, кроме пустоты, он не увидел. Он тогда со страхом подумал о том, как же он будет спускаться вниз и, где та тропка, по которой можно вернуться назад на землю, скрытую этой пугающей безмолвной пустотой. И вдруг он увидел перед собой мастера Пака, который протягивал ему на вытянутых руках свой пояс. И лицо у мастера было странное, желтоватое и недвижимое, без единой кровинки. Глаза были полузакрыты. И Мончик тогда по-настоящему испугался, потому, что вдруг подумал, что такие неживые лица, напоминавшие маски, он уже видел у тех людей, которые считались мертвые. Перед тем, как мертвого отвезти на кладбище и похоронить, то гроб с покойником выставляли около входа в подъезд. Соседи и родственники покойного прощались с тем, кто уйдет навсегда, и больше никогда не вернется ко всем тем, кто знали его раньше. Но к утру, когда мама разбудила его идти в первый раз в первый класс, то он уже ничего не помнил. Но сон этот не исчез окончательно, не растворился во времени, а попал в какую-то секретную ячейку памяти, ждал своего часа, чтобы ещё раз настойчиво напомнить о себе.
Леонардл. Леонид Шнейдеров Альманах LitCetera Германия
Обсуждения Самсон три