И этот простой вопрос буквально в считанные минуты довел милых и вполне благопристойных дам до состояния гражданской войны местного радиуса действия. Одни грудью встали за чистоту жанра, то есть стриптиз профессиональный – это искусство, и «трясти сиськами» под музыку дома, конечно, можно, но называть это доморощенное безобразие стриптизом нельзя.
Другие, как и следовало ожидать тоже грудью, встали за принцип «hand made» во всем, в том числе и в стрип-танцах.
И вот тогда, чтобы примирить враждующие стороны – спорить вообще-то не о чем, всему есть свое место и время, там рассказали историю одной звездной пары, в судьбе которых все было поставлено на карту – как раз на профессионализм исполнения «рукотворного варианта».
Имена их, во избежание обвинений в рекламе, не упоминались, но узнать было несложно. Она – тонкая, артистичная, темпераментная, как все творческие люди, в семейной жизни, по словам друзей, «ни в чем себе не отказывала». Чуть что не так – в стену летит посуда. Зато муж – полная ее противоположность: спокойный, циничный, с отменным чувством юмора. И главное, на все ее выкрутасы только улыбку в усах прячет и молча покупает следующий сервиз.
И вот как раз в канун очередной годовщины свадьбы ему вручают в Италии престижную арт-премию. Возвращается он через три дня и гордо водружает «нечто» из горного хрусталя на каминную полку. Друзья приезжают поздравлять, журналисты интервью берут – она принимает гостей, поит шампанским журналистов и ждет, когда он вспомнит про юбилей. А он забыл. За всей этой церемониальной суетой, банкетами, перелетами напрочь забыл и о юбилее, и о подарке. И хрустальный символ – только брызги во все стороны – отправился вслед сервизам. И вот тогда он молча оделся и ушел. На другой день позвонил: мол, приеду в выходные за вещами, дом останется тебе, разводом займется адвокат.
Целую неделю она била оставшуюся посуду и звонила подругам, убеждая, что пальцем не пошевельнет, а он, мол, пусть катится, куда хочет, если ему «хрень стеклянная» дороже жены. А потом наступило затишье, напугавшее всех уже по-настоящему. Дверь она подругам открыла, но на все соболезнования только вяло отмахивалась – все равно, мол, теперь хоть в петлю, потому что без него она жить не хочет – он ее лебединая песня.
Петля, безусловно, перебор, но терять ей было что. Брак этот, бог весть какой у нее по счету, был удачным во всех отношениях. И в творческом, и в личном плане они друг друга дополняли если не идеально, то тогда уже не известно, что вообще считать идеалом. На собравшемся стихийно женском консилиуме было решено, что у нее всего один шанс – соблазнить мужа в тот самый момент, когда он явится за вещами. И тогда все, может быть, встанет на свои места.
По сценарию, «написанному» за бутылочкой ликера, муж должен был застать вместо кричащей и швыряющей посуду жены, радостно возбужденную женщину которая собралась куда-то «свинтить», по случаю своего нового свободного положения. В сногсшибательном новом белье.
Легко сказать соблазнить, а как это сделать, если ты уже почти десять лет замужем и нет ни одной неисследованной им на твоем теле тайны? Можно задеть ревность и мужское самолюбие, но не факт, что это сработает. Может и оттолкнуть. Затронуть чувство прекрасного, удивить, предстать в неожиданном эротическом амплуа? Вот на это и был расчет.
После дня разъездов по бутикам «сценарный костюм» был готов: изумительный комплект французского белья, чулки, яркая бижутерия Сваровски и красивый, но простенький корсет, на всякий случай. Ему отводилась особая роль в сближении. Шнуровку на корсете сзади она должна была попросить «по старой памяти» затянуть мужа. «Сцену» готовили остаток вечера и часть ночи – надо было уничтожить следы уныния, разбросать новые вещи, как если бы она неделю дома почти не жила – а времени на репетицию не осталось.
Как это не парадоксально, но самым «опасным» моментом плана была импровизация «возбужденно-радостной беготни в неглиже». Казалось бы, что человеку с эстрады стоит войти в роль? Но в обычной жизни артиста тоже могут захлестнуть эмоции – и тогда «образ» выходит из-под контроля и никакие декорации не помогут сыграть достоверно.
Но ей удалось. Через неделю немного вымотанная, но с сияющими глазами, за очередной рюмкой ликера, она делилась впечатлениями. Изумительные французские чулки и белье муж оценил лишь легким поднятием брови, а вот корсет – простенький атласный корсет с алым бархатным лифом сразил его наповал! Кто бы мог предположить, что всегда хладнокровный и сдержанный, он, как настоящий вандал, порвет на ней корсет чуть ли не в клочья?..
Вот с этого и начался их второй медовый месяц. Мысль ее в отношении домашнего стриптиза начала работать бесперебойно. Стринги из гипюра с лебяжьей опушкой и такой же комбинацией для новогоднего танца Снегурочки, юбка из страусиных перьев и женский цилиндр для «шансонетки из варьете»…
Описывая очередную идею – она купила эротическую игру «Фанты-Абсент» - она сокрушалась, что прожила десять лет зря, не ведая, сколько удовольствия и радости, творческой энергии можно получить, превратив собственный дом в сцену для самых разных эротических представлений. «В нем-то точно был зарыт дар импровизатора! – делилась она с подругами. - Представьте, на нем только цилиндр и галстук-бабочка – но он уже неотразим!» И, довольно хихикнув, добавила - он засовывал ей за резинку чулка купюру каждый раз, когда она делала очередное вызывающе-дразнящее «па», совсем как в настоящем стрип-клубе.
И вот тогда, чтобы примирить враждующие стороны – спорить вообще-то не о чем, всему есть свое место и время, там рассказали историю одной звездной пары, в судьбе которых все было поставлено на карту – как раз на профессионализм исполнения «рукотворного варианта».
Имена их, во избежание обвинений в рекламе, не упоминались, но узнать было несложно. Она – тонкая, артистичная, темпераментная, как все творческие люди, в семейной жизни, по словам друзей, «ни в чем себе не отказывала». Чуть что не так – в стену летит посуда. Зато муж – полная ее противоположность: спокойный, циничный, с отменным чувством юмора. И главное, на все ее выкрутасы только улыбку в усах прячет и молча покупает следующий сервиз.
И вот как раз в канун очередной годовщины свадьбы ему вручают в Италии престижную арт-премию. Возвращается он через три дня и гордо водружает «нечто» из горного хрусталя на каминную полку. Друзья приезжают поздравлять, журналисты интервью берут – она принимает гостей, поит шампанским журналистов и ждет, когда он вспомнит про юбилей. А он забыл. За всей этой церемониальной суетой, банкетами, перелетами напрочь забыл и о юбилее, и о подарке. И хрустальный символ – только брызги во все стороны – отправился вслед сервизам. И вот тогда он молча оделся и ушел. На другой день позвонил: мол, приеду в выходные за вещами, дом останется тебе, разводом займется адвокат.
Целую неделю она била оставшуюся посуду и звонила подругам, убеждая, что пальцем не пошевельнет, а он, мол, пусть катится, куда хочет, если ему «хрень стеклянная» дороже жены. А потом наступило затишье, напугавшее всех уже по-настоящему. Дверь она подругам открыла, но на все соболезнования только вяло отмахивалась – все равно, мол, теперь хоть в петлю, потому что без него она жить не хочет – он ее лебединая песня.
Петля, безусловно, перебор, но терять ей было что. Брак этот, бог весть какой у нее по счету, был удачным во всех отношениях. И в творческом, и в личном плане они друг друга дополняли если не идеально, то тогда уже не известно, что вообще считать идеалом. На собравшемся стихийно женском консилиуме было решено, что у нее всего один шанс – соблазнить мужа в тот самый момент, когда он явится за вещами. И тогда все, может быть, встанет на свои места.
По сценарию, «написанному» за бутылочкой ликера, муж должен был застать вместо кричащей и швыряющей посуду жены, радостно возбужденную женщину которая собралась куда-то «свинтить», по случаю своего нового свободного положения. В сногсшибательном новом белье.
Легко сказать соблазнить, а как это сделать, если ты уже почти десять лет замужем и нет ни одной неисследованной им на твоем теле тайны? Можно задеть ревность и мужское самолюбие, но не факт, что это сработает. Может и оттолкнуть. Затронуть чувство прекрасного, удивить, предстать в неожиданном эротическом амплуа? Вот на это и был расчет.
После дня разъездов по бутикам «сценарный костюм» был готов: изумительный комплект французского белья, чулки, яркая бижутерия Сваровски и красивый, но простенький корсет, на всякий случай. Ему отводилась особая роль в сближении. Шнуровку на корсете сзади она должна была попросить «по старой памяти» затянуть мужа. «Сцену» готовили остаток вечера и часть ночи – надо было уничтожить следы уныния, разбросать новые вещи, как если бы она неделю дома почти не жила – а времени на репетицию не осталось.
Как это не парадоксально, но самым «опасным» моментом плана была импровизация «возбужденно-радостной беготни в неглиже». Казалось бы, что человеку с эстрады стоит войти в роль? Но в обычной жизни артиста тоже могут захлестнуть эмоции – и тогда «образ» выходит из-под контроля и никакие декорации не помогут сыграть достоверно.
Но ей удалось. Через неделю немного вымотанная, но с сияющими глазами, за очередной рюмкой ликера, она делилась впечатлениями. Изумительные французские чулки и белье муж оценил лишь легким поднятием брови, а вот корсет – простенький атласный корсет с алым бархатным лифом сразил его наповал! Кто бы мог предположить, что всегда хладнокровный и сдержанный, он, как настоящий вандал, порвет на ней корсет чуть ли не в клочья?..
Вот с этого и начался их второй медовый месяц. Мысль ее в отношении домашнего стриптиза начала работать бесперебойно. Стринги из гипюра с лебяжьей опушкой и такой же комбинацией для новогоднего танца Снегурочки, юбка из страусиных перьев и женский цилиндр для «шансонетки из варьете»…
Описывая очередную идею – она купила эротическую игру «Фанты-Абсент» - она сокрушалась, что прожила десять лет зря, не ведая, сколько удовольствия и радости, творческой энергии можно получить, превратив собственный дом в сцену для самых разных эротических представлений. «В нем-то точно был зарыт дар импровизатора! – делилась она с подругами. - Представьте, на нем только цилиндр и галстук-бабочка – но он уже неотразим!» И, довольно хихикнув, добавила - он засовывал ей за резинку чулка купюру каждый раз, когда она делала очередное вызывающе-дразнящее «па», совсем как в настоящем стрип-клубе.
Обсуждения Рецепт второго медового месяца, или звездный танец у ше