Разрешаю

Я не могу больше терпеть! Зачем?! Я ничего не хочу! Понимаешь: Ни -Че - Го!!!

Боль не отпускает меня ни на минуту! Мне хочется кричать от безысходности, а ты говоришь: «Потерпи...»

И, это - боль Души...
Я не знаю, какую школу я прохожу на Земле. Не понимаю, о чем ты говоришь...

С меня достаточно всех этих уроков! Почему бы тебе не провести свою душеспасительную беседу с кем-то другим?! Ты говоришь, что знаешь все о моей жизни. Так, о чем ты можешь мне поведать? О том, что потеря...

Глядя на огромное пространство порта, с многочисленными пристанями, мне трудно было представить, сколько же всяких судов разместилось тут. Меня поражало разнообразие форм и расцветок. Казалось, что я находился в центре необъятного калейдоскопа, в котором сначала всё перемешалось, а потом, постепенно выстраивалось в какую-то, мне не очень понятную, но очень красивую форму.

Прибытие нашего парохода было встречено звуками большого оркестра, игравшего Гимн Америки. Радостные возгласы пассажиров...

Красный

- Как и следовало ожидать он полностью и безоговорочно мертв, – констатировал человек Токугавы поднимаясь с корточек со сканером в руках.Человек-лисица лежал распластав конечности по тротуару все с тем же мерзким выражением на лице, к которому теперь правда добавилось нечто, что следовало понимать как, «отдувайтесь теперь без меня», и вставать больше не собирался. Да и как тут встанешь, когда у тебя все брюхо разворочено. Под трупом кроваво-коричневым сиропом растекалась лужа.

- Не...

Последующие дни траурных церемоний были для неё, как дурное сновидение. Они были заполнены тягостными хлопотами, связанных с погребением... Эти дни Анна вспоминала с содроганием в душе...

Тело матери ей разрешили взять только через день и Анна сразу же наняла женщину-санитарку, чтобы та обмыла покойницу. А в это время сама Анна бегала по разным инстанциям, оформляя документы, необходимые для похорон.

Утром в понедельник к больничному моргу подъехал ритуальный автобус с гробом внутри. Туда...

- «А ты не боишься рассказывать всю подноготную, о себе и при этом называть родственников своими именами?» - спросил я у Димы.

- «Имена я, конечно же, выдумал, - сказал Дима – Должен я хоть как-то обозначить людей, о которых рассказываю. Но, что касается событий, то тут, в основном, правда. Хотя, если не интересно, то я перестану вам надоедать».

- «Да, нет! Нам интересно, что же было потом? Всё равно в больнице больше делать нечего! Так что рассказывай! Слушаем, тебя, внимательно...

После леденящего ужаса тягостного сновидения, душа Анны была пуста, и лишь где-то там, глубоко под самым сердцем, трепетала маленьким комочком тихая радость, что она жива, что это был только сон, и теперь все кошмары уже позади…

Сон и ночь растаяли, уплыли, но не исчезли из растревоженной памяти… Разве такое забудешь?

За окном светало… Темное небо незаметно бледнело, - с каждой минутой становясь всё светлее и светлее. Тусклые серые дома, сбрасывая с себя ночной дурман, блекло отсвечивали...

Сегодня мне выпало нести ночную, называемую “собачьей”, вахту с Гольцем и Фоминых. Странный еврей этот Гольц, я вам скажу. В отличие от своих соплеменников к деньгам он относится наплевательски. Вот, к примеру, Валерка Фоминых ему должен полторы тысячи долларов и Гольц с него не требует ни копеечки. Самое интересное заключается в том, что такая ситуация продолжается более года. Я сам слышал, как капитан нашего корабля В.И. Костяев прозрачно намекнул Валерке, что долги надо отдавать, но тот...

Я много читал у разных авторов про вампиров, и долгое время считал подобные рассказы фантастикой, но один случай, произошедший со мной, здорово поколебал моё мнение. Сразу оговорюсь, что многое про них придумано ложного. Например, солнечного света они не боятся, так же, как и любого вида огня. Убить их можно не только серебряной пулей, но и обычной, боевой. И осиновый кол совсем не обязателен, как и все виды высшей формы жизни, вампиры погибают при разрушении головного мозга. Но при виде Креста...

Через сутки после Дакара я зашёл в каюту капитана посоветоваться и узнать его планы на ближайшее будущее. По привычке перед дверью перекрестился и только после этого позвонил.

- Войдите, - послышался бас Командора, и я вошёл, - проходи, Гольц, мы тут как раз о тебе разговаривали.

- Долго жить будешь, - пошутил Фоминых, когда я пересёк каюту и уселся рядом с ним.

- Товарищ капитан, я к вам по делу и хотел бы поговорить наедине, - сказал я.

- Я уже всё, - поднялся Валерий, - мне можно...

Зимой они редко выходили из дома… Правда, пару раз Тихон вывозил Анну в левобережный лес покататься на лыжах… Он-то хорошо ходил на лыжах, а бедная Анна едва поспевала за ним по укатанной лыжне.

К тому же ей постоянно приходилось уступать лыжню более быстрым лыжникам. И она ужасно уставала от таких прогулок, хотя в памяти все же оставались незабываемые впечатления от морозного снежного леса, от пушистых елей и сосенок, спящих под белоснежными шапками лёгкого снега.

На прогулку они выезжали...