МЕТОД РОСИНА
«Нужно было увязнуть в трёхмерности настолько, чтобы выпасть из поля зрения системы так называемой всеобщей безопасности. Рискованно, но выхода из системы было только два: наверх, где тебе уже никто не указ и вниз, где твоя судьба уже никого не волнует. Главное – погрузиться достаточно глубоко и уйти, уйти в другой горизонт. Риск конечно был, если проделывать такое без проводника или без подготовки...
Всякий спрос рождает предложение. Так родился проводник...».
Сергей отложил книгу и посмотрел на телефон...
Звонивший не представился. Начав со странного вступления, он произнёс:
– Не помню, кто оставил мне ваш номер, но пометку явно сделал я сам: «Стандартные решения многомерных задач нестандартного порядка». Звучит многообещающе.
Попробую сформулировать вопрос простым языком.
Существует некий предмет неопределённой структуры, состава и свойств, который создаёт проблему, и наша служба безопасности не в состоянии её решить или хотя бы локализовать.
Академичную, или нормативную научную базу мы подключить не можем, да и нет в том смысла, поскольку скорости процессов и сроки ожидаемых результатов в сложившейся ситуации явно не устроят никого: земля буквально уходит из-под ног. Пригласить, чтобы услышать «Этого не может быть» это знаете... Вот я и подумал: правил подходящих нет, методов тоже, законы включаются инородные... в общем, вы меня поняли: нужны иные основы, иные начала, что-то там такое, на что в обычном мире никто и внимания-то не обращает.
Не могу я в неопределённость эфира опубликовать суть вопроса более определённо: не телефонный это разговор.
Если вы согласны помочь, то я закажу спецподачу...
Разговор прервался.
«Много и ни о чём», – мысленно рассмеялся Сергей, но всё же решил убедиться в не случайность звонка.
Погружение было не долгим. Всё указывало на то, что надо помочь. Но...
Сергей снова открыл книгу:
«...Родился он заново, пройдя обратный круг, обойдя систему. Теоретически всё просто. В системе всё сбалансировано. Исходная точка – конечная точка. Перемещение мгновенное – энергопотенциальные затраты большие, но время того стоит. Можно механическим способом – открыл дверь лифта, пересел в беспилотник, вышел у нужного подъезда, без вариантов, правда, чуть дольше, но дешевле. Все остальные разветвления скрывались в многомерности... В синтезе рождались заново. Но закон свободы воли никто не отменял, просто надо было сообразить и рискнуть. Росин сообразил и рискнул после того как расшифровал своё имя: «Рождающий синтез». Вроде то же самое, но читается неоднозначно и круг был разорван. А началось всё с того, что он вышел через запасной выход...»
Выйти через запасной выход, разорвать круг превышающей вариативностью...
Сергей отложил книгу, списал со сканера исходные координаты последнего звонка и направился к двери. Миновав лифт, он ступил на лестницу. Внизу над дверью мигала красная лампочка и надпись: «Опасность. Усечённая проекция». Улица казалась пустой. В мозгах что-то тикало, движения были как на замедленной скорости просмотра и тяжесть в теле, неповоротливость... Напоминало дикое прошлое примерно середины двадцатого века...
Водитель странно улыбнулся и тронул с места сразу же, как только пассажир захлопнул дверцу, не дожидаясь заказа. Однако, посмотрев в зеркало заднего вида, решил уточнить:
– Последние два-три дня всё больше и больше заказов на аэропорт, но это в другую сторону. А в эту в основном до пустого перекрёстка.
– А что там? – поинтересовался Сергей.
– А там «Многомерная петля».
– И что? – допытывался Сергей.
– Ничего, – начал сердиться водитель, – сначала повалили с одного конца, то есть из ядерного центра, а теперь и с другого, субъядерного, так сказать. Может, я не туда везу?
– Да нет, всё правильно. Просто я первый раз такое слышу, – признался Сергей.
– Вот, вот: «первый раз». Все так говорят, когда туда едут, а когда обратно – то «последний раз». Мой напарник ещё смеётся: «Туда все такие «сами себе», а назад «сами не свои». Вот вчера один возвращался и всё повторял: «Всякая мысль в развитии своём стремится облечься в словесные одежды, дабы явиться миру во всей своей красе. Есть тут противоречие...», – правда, какое, так и не сказал.
Вот и приехали.
Место, в которое они приехали, находилось почти в центре города, однако выглядело пустынным, можно даже сказать, разреженным, разбавленным, технически упрощённым, точно находилось на ином уровне, в иной плоскости, обладало как бы внутренней турбулентностью, взаимодействие с которой создавало некую обтекаемость пространства. Не всякий мог генерировать силу, способную сотворить проход через него. Поэтому здесь и не было обычных зевак. На остановке стоял необычного вида транспорт, с надписью «Петля».
Водитель его прохаживался возле в ожидании пассажира.
Когда Сергей подошёл к одной из дверей, он последовал за ним, и поинтересовался:
– Тебе точно в этот конец? Тогда садись.
«Несерьёзно как-то всё и глупо», – подумал Сергей, когда транспорт отправился. Он вдруг увидел, что в задней части находится точно такое же место водителя со всеми рычагами управления.
– Особенности линии маршрута, – ответил водитель на не заданный вопрос, – здесь почти невозможно развернуться и не попасть на иную линию, а то и вообще в другой слой пространства. Поэтому специалисты центра рекомендовали такой необычный способ решения вопроса.
Вот уже второй день: туда никого, назад все места заняты. И главное, молчат, не говорят, что происходит.
– Если вы ко мне, то я и сам не знаю: попросили приехать, я еду, а зачем? сам диву даюсь.
– Смотри, а то проедешь, – водитель замолчал и поднял стекло, отделяющее его кабину от салона.
Сергею показалось, что они заехали в тоннель.
Жутко хотелось спать... очнулся он от того, что кто-то теребил его за плечо.
– Первый раз, что ли?
Покинув омибус, Сергей оказался в закрытом пространстве внутреннего двора институтских корпусов.
Его встречал, судя по голосу, тот же, кто звонил по телефону.
– Николай Серафимович, – представился он, – внесистемный проход это что-то. Для неё теперь тебя здесь нет... Метод Росина... Ты уж не обессудь, но на тебя указывали все знаки... В команду посвящённых войти легко, а вот с выходом, сразу предупреждаю, обещать ничего не могу пока.
– Так и со входом не очень всё просто, – заметил Сергей.
– Это дело поправимое... У нас здесь полный пансион, полный завал и полная... ну, в общем неразрешимая пока ситуация, – в свою очередь предупредил Николай Серафимович. – Единственное преимущество – места много. Институтские, которые не в теме, все разъехались: кто в срочные командировки, кто в отпуск, кто... в общем ушлые все, быстро сосканировали высокое напряжение в атмосфере. Только вот не понимают, что ехать-то некуда, ввиду масштабности происходящего. У нас сейчас работает одиннадцать команд. Чем или с кем тебе лучше заниматься, определяйся сам...
Хорошо, что ты без вещей, – Серафимович определённо что-то имел в виду, но не договорил, подвёл Сергея к нужной двери, открыл её и, пропуская вперёд, представил первой команде:
– У вас у первых есть возможность перейти в конструктивную фазу разработок.
Больше вливаний не будет. Требуемые условия и стандарты нами выполнены...
Он удалился, оставив Сергея без объяснений относительно его перспектив.
Команда, если это можно было так назвать, находилась в полной прострации.
К Сергею подошёл молодой человек, единственный, казалось, кто обратил на новенького внимание.
– Не смотри так пристально на остальных, они больше отсутствуют, чем присутствуют. А я, если можно так выразиться, дежурный по кухне. В общем, всё кипит, всё варится, я лишь контролирую уровень стабильности ради всеобщей безопасности.
Хочешь, покажу наш прикол, а хочешь, приготовь себе кофе. Видок у тебя неважнецкий, и уровень компетенции надо полагать такой же. Ещё неделю назад я предложил бы скормить тебя диафрагме, но последние два дня у неё аппетит пропал. Садись, – молодой человек, указал на стул, самостоятельно решив отбросить второй из ранее предложенных вариантов.
Сергей сел.
«Странный звонок, странный институт, странные сотрудники и никаких подвижек к разъяснению происходящего», – подумал он, но промолчал.
– Правильно делаешь, – согласился Вадим и добавил, – ты уже начинаешь проникаться атмосферой, значит, не безнадёжен. Чего попусту словами её волновать, и так плотность зашкаливает. А то, что пока вокруг да около, так это только до того момента, когда круг замкнётся и разомкнётся.
– Сомкнётся и разомкнётся, – поправил Сергей.
– А разница в чём? – удивился Вадим.
– В той активации, которую произносимое производит в пространстве, – пояснил Сергей.
– Умный значит? – улыбнулся Вадим, – тогда принимай информацию в чистом виде.
«Нужно было увязнуть в трёхмерности настолько, чтобы выпасть из поля зрения системы так называемой всеобщей безопасности. Рискованно, но выхода из системы было только два: наверх, где тебе уже никто не указ и вниз, где твоя судьба уже никого не волнует. Главное – погрузиться достаточно глубоко и уйти, уйти в другой горизонт. Риск конечно был, если проделывать такое без проводника или без подготовки...
Всякий спрос рождает предложение. Так родился проводник...».
Сергей отложил книгу и посмотрел на телефон...
Звонивший не представился. Начав со странного вступления, он произнёс:
– Не помню, кто оставил мне ваш номер, но пометку явно сделал я сам: «Стандартные решения многомерных задач нестандартного порядка». Звучит многообещающе.
Попробую сформулировать вопрос простым языком.
Существует некий предмет неопределённой структуры, состава и свойств, который создаёт проблему, и наша служба безопасности не в состоянии её решить или хотя бы локализовать.
Академичную, или нормативную научную базу мы подключить не можем, да и нет в том смысла, поскольку скорости процессов и сроки ожидаемых результатов в сложившейся ситуации явно не устроят никого: земля буквально уходит из-под ног. Пригласить, чтобы услышать «Этого не может быть» это знаете... Вот я и подумал: правил подходящих нет, методов тоже, законы включаются инородные... в общем, вы меня поняли: нужны иные основы, иные начала, что-то там такое, на что в обычном мире никто и внимания-то не обращает.
Не могу я в неопределённость эфира опубликовать суть вопроса более определённо: не телефонный это разговор.
Если вы согласны помочь, то я закажу спецподачу...
Разговор прервался.
«Много и ни о чём», – мысленно рассмеялся Сергей, но всё же решил убедиться в не случайность звонка.
Погружение было не долгим. Всё указывало на то, что надо помочь. Но...
Сергей снова открыл книгу:
«...Родился он заново, пройдя обратный круг, обойдя систему. Теоретически всё просто. В системе всё сбалансировано. Исходная точка – конечная точка. Перемещение мгновенное – энергопотенциальные затраты большие, но время того стоит. Можно механическим способом – открыл дверь лифта, пересел в беспилотник, вышел у нужного подъезда, без вариантов, правда, чуть дольше, но дешевле. Все остальные разветвления скрывались в многомерности... В синтезе рождались заново. Но закон свободы воли никто не отменял, просто надо было сообразить и рискнуть. Росин сообразил и рискнул после того как расшифровал своё имя: «Рождающий синтез». Вроде то же самое, но читается неоднозначно и круг был разорван. А началось всё с того, что он вышел через запасной выход...»
Выйти через запасной выход, разорвать круг превышающей вариативностью...
Сергей отложил книгу, списал со сканера исходные координаты последнего звонка и направился к двери. Миновав лифт, он ступил на лестницу. Внизу над дверью мигала красная лампочка и надпись: «Опасность. Усечённая проекция». Улица казалась пустой. В мозгах что-то тикало, движения были как на замедленной скорости просмотра и тяжесть в теле, неповоротливость... Напоминало дикое прошлое примерно середины двадцатого века...
Водитель странно улыбнулся и тронул с места сразу же, как только пассажир захлопнул дверцу, не дожидаясь заказа. Однако, посмотрев в зеркало заднего вида, решил уточнить:
– Последние два-три дня всё больше и больше заказов на аэропорт, но это в другую сторону. А в эту в основном до пустого перекрёстка.
– А что там? – поинтересовался Сергей.
– А там «Многомерная петля».
– И что? – допытывался Сергей.
– Ничего, – начал сердиться водитель, – сначала повалили с одного конца, то есть из ядерного центра, а теперь и с другого, субъядерного, так сказать. Может, я не туда везу?
– Да нет, всё правильно. Просто я первый раз такое слышу, – признался Сергей.
– Вот, вот: «первый раз». Все так говорят, когда туда едут, а когда обратно – то «последний раз». Мой напарник ещё смеётся: «Туда все такие «сами себе», а назад «сами не свои». Вот вчера один возвращался и всё повторял: «Всякая мысль в развитии своём стремится облечься в словесные одежды, дабы явиться миру во всей своей красе. Есть тут противоречие...», – правда, какое, так и не сказал.
Вот и приехали.
Место, в которое они приехали, находилось почти в центре города, однако выглядело пустынным, можно даже сказать, разреженным, разбавленным, технически упрощённым, точно находилось на ином уровне, в иной плоскости, обладало как бы внутренней турбулентностью, взаимодействие с которой создавало некую обтекаемость пространства. Не всякий мог генерировать силу, способную сотворить проход через него. Поэтому здесь и не было обычных зевак. На остановке стоял необычного вида транспорт, с надписью «Петля».
Водитель его прохаживался возле в ожидании пассажира.
Когда Сергей подошёл к одной из дверей, он последовал за ним, и поинтересовался:
– Тебе точно в этот конец? Тогда садись.
«Несерьёзно как-то всё и глупо», – подумал Сергей, когда транспорт отправился. Он вдруг увидел, что в задней части находится точно такое же место водителя со всеми рычагами управления.
– Особенности линии маршрута, – ответил водитель на не заданный вопрос, – здесь почти невозможно развернуться и не попасть на иную линию, а то и вообще в другой слой пространства. Поэтому специалисты центра рекомендовали такой необычный способ решения вопроса.
Вот уже второй день: туда никого, назад все места заняты. И главное, молчат, не говорят, что происходит.
– Если вы ко мне, то я и сам не знаю: попросили приехать, я еду, а зачем? сам диву даюсь.
– Смотри, а то проедешь, – водитель замолчал и поднял стекло, отделяющее его кабину от салона.
Сергею показалось, что они заехали в тоннель.
Жутко хотелось спать... очнулся он от того, что кто-то теребил его за плечо.
– Первый раз, что ли?
Покинув омибус, Сергей оказался в закрытом пространстве внутреннего двора институтских корпусов.
Его встречал, судя по голосу, тот же, кто звонил по телефону.
– Николай Серафимович, – представился он, – внесистемный проход это что-то. Для неё теперь тебя здесь нет... Метод Росина... Ты уж не обессудь, но на тебя указывали все знаки... В команду посвящённых войти легко, а вот с выходом, сразу предупреждаю, обещать ничего не могу пока.
– Так и со входом не очень всё просто, – заметил Сергей.
– Это дело поправимое... У нас здесь полный пансион, полный завал и полная... ну, в общем неразрешимая пока ситуация, – в свою очередь предупредил Николай Серафимович. – Единственное преимущество – места много. Институтские, которые не в теме, все разъехались: кто в срочные командировки, кто в отпуск, кто... в общем ушлые все, быстро сосканировали высокое напряжение в атмосфере. Только вот не понимают, что ехать-то некуда, ввиду масштабности происходящего. У нас сейчас работает одиннадцать команд. Чем или с кем тебе лучше заниматься, определяйся сам...
Хорошо, что ты без вещей, – Серафимович определённо что-то имел в виду, но не договорил, подвёл Сергея к нужной двери, открыл её и, пропуская вперёд, представил первой команде:
– У вас у первых есть возможность перейти в конструктивную фазу разработок.
Больше вливаний не будет. Требуемые условия и стандарты нами выполнены...
Он удалился, оставив Сергея без объяснений относительно его перспектив.
Команда, если это можно было так назвать, находилась в полной прострации.
К Сергею подошёл молодой человек, единственный, казалось, кто обратил на новенького внимание.
– Не смотри так пристально на остальных, они больше отсутствуют, чем присутствуют. А я, если можно так выразиться, дежурный по кухне. В общем, всё кипит, всё варится, я лишь контролирую уровень стабильности ради всеобщей безопасности.
Хочешь, покажу наш прикол, а хочешь, приготовь себе кофе. Видок у тебя неважнецкий, и уровень компетенции надо полагать такой же. Ещё неделю назад я предложил бы скормить тебя диафрагме, но последние два дня у неё аппетит пропал. Садись, – молодой человек, указал на стул, самостоятельно решив отбросить второй из ранее предложенных вариантов.
Сергей сел.
«Странный звонок, странный институт, странные сотрудники и никаких подвижек к разъяснению происходящего», – подумал он, но промолчал.
– Правильно делаешь, – согласился Вадим и добавил, – ты уже начинаешь проникаться атмосферой, значит, не безнадёжен. Чего попусту словами её волновать, и так плотность зашкаливает. А то, что пока вокруг да около, так это только до того момента, когда круг замкнётся и разомкнётся.
– Сомкнётся и разомкнётся, – поправил Сергей.
– А разница в чём? – удивился Вадим.
– В той активации, которую произносимое производит в пространстве, – пояснил Сергей.
– Умный значит? – улыбнулся Вадим, – тогда принимай информацию в чистом виде.
Обсуждения Разомкнутый круг