ГЛАВА 6. БЕРЕГА КИСЕЙНЫЕ
– Огонь поядающий, огонь животворящий. Планета вычищена уже огнём этим пред вхождением в шестую расу, а мы в неё вошли, даже если веры в это нет пока.
Истина, как говорится, не изменится, не потускнеет и не станет менее значимой от того, принимаем мы её, или нет!
Метагалактика пришла на планету, а с нею и око и вечность и истина и абсолют.
И видяща она и непреходяща, и ведёт человека метагалактического, многомерно организованного, многочастно развитого, свыше рождённого – старик, проговоривший всё это, грустно смотрел перед собой, но продолжал всё громче. – Почему всё время одно и то же. Верю я и принимаю, и усилия прикладываю, а дело моё несдвигаемо по-прежнему. Нет, чтобы раз, два проинструктировать, да в путь дороженьку. Или никто толком объяснить не может или тайный умысел спрятан в чём? Готов я ответ держать, но и вы будьте так добры, держите свои обещания.
– Ну вот, наконец-то, прорвало, – обрадовался Соцент. – А кому вы верите, что принимаете и к чему усилия свои прикладываете?
От чеплов требовать, от людей, у которых омега внутри монады ещё спрятана, быть едиными с Отцом, бесполезно: нечем просто, знаете, вот, ну нечем, нет даже оснований, чтоб что-то требовать, чтоб что-то воспитывать. Нельзя требовать от человека сделать то, на что он неспособен. Но коль уж вы устремились на преодоление оков невидимых, то узрите их поначалу; коль веру в Отца явить готовы, то и осознайте, что не внешним атрибутом моления, а частью вашей в неотчуждении вашем должна быть она.
Всеприятие Отца не одномоментный акт, а непрерывный процесс вития жизни.
– Так ведь твердил же ты, что минимум десять нас должно сабраться, чтобы воспринять всю глубину смогли. Вот десять нас, чего ещё? – напирал старик.
– Берега кисейные да реки молочные, да царства тридевятые, думаете, откуда взялись в сказаниях? – отражал натиск Соцент. – И вы думаете, за что боги древнегреческие на людей голову вверх поднявших ополчались, да гонения на них устраивали? А ведь они-то всего и дела, что стихиями да промыслами различными заведовали, являя собою ни что иное, как механизм поддержания космической меры, выражаемой как закономерности, и антропоморфностью своею делиться с человеком не желая, так называемую зависть богов порождали.
Только мерою и превосходили они человека, и к меры же нарушению ним, человеком беспощадны были.
Преступление человеком меры различной, хотя бы мужества, разума или счастья рассматривали они именно как преступление против высшей ценности – мерности Космоса – и незамедлительно пресекали, зачастую нещадно карая. Знай меру мол, и от стада не отбивайся. – Исидора сам не понял, чего завёлся и это его насторожило.
– Ани Леваза – представляясь, шутки ради, наоборот весело пропела, Азавелина, – я видела по-иному всё. Думала: вот сейчас снимут покрову с многовековой тайны и всё преобразится. А тут тот же болотный запах. Так мы где, или как?
– Ани, вы интересуетесь, всё ли идёт по плану? – повеселел и Соцент. – Так вот, спешу вас обрадовать, нет у нас никакого плана и быть не может, но у нас есть поставленная перед нами задача. И, собственно, поскольку мы головой отвечаем за неё, то должны быть щепетильны в отборе претендентов на её решение. Ну, да ладно. Если вы поняли, к чему я клоню, и не боитесь трудностей, то имеете возможность заключить соглашение с центром и оказаться на месте богов...
– Как тебя держат-то в центре с твоим косноязычием, – опять не выдержал молодой сотрудник, – не можешь просто сказать, что каждый из присутствующих получит возможность решения своей проблемы с позиции более высокой мерности в обмен на решение задачи стоящей перед центром?
– Да я и так пытаюсь донести, довести эту задачу. Просто не могу вот так прямо всё и выложить, – ответил ему Соцент Исидора, – вот возьми и сделай это сам.
– Уважаемые кандидаты, – взялся за дело младший, – всё очень просто. На одной из обитаемых планет местные аборигены созрели для получения откровений. Мать Планеты и Логоическое Правление простроили соответствующие условия. Дело осталось за малым: нужна группа добровольцев от более развитого человечества, то есть такая, как ваша, например, которая выполнит эту миссию.
Вас переместят на ту планету, вы проведёте соответствующие беседы и получите в обмен потенциал, достаточный для решения ваших вопросов.
– В каком смысле проведём беседы? – Азавелина так широко открыла глаза, что это казалось невозможным. – То есть вы хотите сказать, что не нам будут сейчас рассказывать, а мы сами? Да ещё неизвестно на каком языке?
– В каждой жизни человек должен подтвердить с нуля всё то, что он достиг в ученичестве в предыдущих жизнях. Это закон Иерархии. Вам же предлагается осуществить это вне времени. Сейчас вы подписываете соглашение, сейчас же вы оказываетесь на другой планете и сейчас же возвращаетесь назад. Единственное, что всё происходящее там вы будете воспринимать в реалиях времени и мерности той присутственности. Деталей не знаем и мы, поскольку это реальное будущее, которое ещё не проявлено. Вы – его проявители. Причём здесь это произойдёт моментально.
Лана посмотрела на Сергея в надежде, что всё не совсем так, как она видит, но по его выражению лица поняла: всё так и есть и решение он уже принял.
Сергей встал, подошёл к Исидоре и тихо произнёс:
– Где подписаться?
Соцент положил перед ним журнал регистрации.
Когда все прошли данную процедуру, Исидора и молодой вышли из аудитории.
Через мгновение они вернулись, оба улыбаясь, и поздравили всех участников с успешным завершением миссии.
Но между этими двумя мгновениями...
...Сергей и Лана оказались в одном из кабинетов Управления Планеты.
Стройная, красивая, в простом платье с открытыми плечами, и цветком в руках женщина сидела в удобном кресле и улыбалась...
– Пришла пора и подопечным нашим родиться человеком, но запись... но запись в жизни прошлой так важна... важна как ядра ДНК, как образ... как образ, сотворённый из ядра в подобии имевший опыт зародиться.
Я выбрала вам самых одарённых, способных форму долго удержать и верящих... способных слышать и знающих, как любит Мать. Частенько с явью смешивая сон, когда биенье в унисон... биенье двух сердец... готовых слышать как Отец... Отец... пора им знать о нём... – Мать планеты встала, Подошла к Сергею. В руках у неё вспыхнул некий статический разряд. Она отпустила его. Пространство зала приняло эманацию и передало её двум пришлым, растворив при этом соответствующую возможности каждого долю и в пространстве экосферы и в каждом из присутствующих в нём.
– Все сопряжения я вам дала необходимые для дела. Вы знаете теперь всё то же, что и я... Теперь вы Мать, Отец и малое дитя...
Зал преобразился местным пейзажем и растворился в нём, оставив в яви только преображение.
...Лана смотрела на Сергея и молчала. Но не дождалась объяснений, заговорила:
– Что происходит здесь, и что со мной творится, о чём успели мы договориться? Дискретно почему я здесь всё ощущаю, и почему рифмуются слова, когда я даже это не желаю.
Скажи мне всё, чего не знаю я: что за... и почему такая благодать, кто должен что через меня познать. Я лоно, я должна рождать, но как, кого, зачем, не знаю...
– Огонь поядающий, огонь животворящий. Планета вычищена уже огнём этим пред вхождением в шестую расу, а мы в неё вошли, даже если веры в это нет пока.
Истина, как говорится, не изменится, не потускнеет и не станет менее значимой от того, принимаем мы её, или нет!
Метагалактика пришла на планету, а с нею и око и вечность и истина и абсолют.
И видяща она и непреходяща, и ведёт человека метагалактического, многомерно организованного, многочастно развитого, свыше рождённого – старик, проговоривший всё это, грустно смотрел перед собой, но продолжал всё громче. – Почему всё время одно и то же. Верю я и принимаю, и усилия прикладываю, а дело моё несдвигаемо по-прежнему. Нет, чтобы раз, два проинструктировать, да в путь дороженьку. Или никто толком объяснить не может или тайный умысел спрятан в чём? Готов я ответ держать, но и вы будьте так добры, держите свои обещания.
– Ну вот, наконец-то, прорвало, – обрадовался Соцент. – А кому вы верите, что принимаете и к чему усилия свои прикладываете?
От чеплов требовать, от людей, у которых омега внутри монады ещё спрятана, быть едиными с Отцом, бесполезно: нечем просто, знаете, вот, ну нечем, нет даже оснований, чтоб что-то требовать, чтоб что-то воспитывать. Нельзя требовать от человека сделать то, на что он неспособен. Но коль уж вы устремились на преодоление оков невидимых, то узрите их поначалу; коль веру в Отца явить готовы, то и осознайте, что не внешним атрибутом моления, а частью вашей в неотчуждении вашем должна быть она.
Всеприятие Отца не одномоментный акт, а непрерывный процесс вития жизни.
– Так ведь твердил же ты, что минимум десять нас должно сабраться, чтобы воспринять всю глубину смогли. Вот десять нас, чего ещё? – напирал старик.
– Берега кисейные да реки молочные, да царства тридевятые, думаете, откуда взялись в сказаниях? – отражал натиск Соцент. – И вы думаете, за что боги древнегреческие на людей голову вверх поднявших ополчались, да гонения на них устраивали? А ведь они-то всего и дела, что стихиями да промыслами различными заведовали, являя собою ни что иное, как механизм поддержания космической меры, выражаемой как закономерности, и антропоморфностью своею делиться с человеком не желая, так называемую зависть богов порождали.
Только мерою и превосходили они человека, и к меры же нарушению ним, человеком беспощадны были.
Преступление человеком меры различной, хотя бы мужества, разума или счастья рассматривали они именно как преступление против высшей ценности – мерности Космоса – и незамедлительно пресекали, зачастую нещадно карая. Знай меру мол, и от стада не отбивайся. – Исидора сам не понял, чего завёлся и это его насторожило.
– Ани Леваза – представляясь, шутки ради, наоборот весело пропела, Азавелина, – я видела по-иному всё. Думала: вот сейчас снимут покрову с многовековой тайны и всё преобразится. А тут тот же болотный запах. Так мы где, или как?
– Ани, вы интересуетесь, всё ли идёт по плану? – повеселел и Соцент. – Так вот, спешу вас обрадовать, нет у нас никакого плана и быть не может, но у нас есть поставленная перед нами задача. И, собственно, поскольку мы головой отвечаем за неё, то должны быть щепетильны в отборе претендентов на её решение. Ну, да ладно. Если вы поняли, к чему я клоню, и не боитесь трудностей, то имеете возможность заключить соглашение с центром и оказаться на месте богов...
– Как тебя держат-то в центре с твоим косноязычием, – опять не выдержал молодой сотрудник, – не можешь просто сказать, что каждый из присутствующих получит возможность решения своей проблемы с позиции более высокой мерности в обмен на решение задачи стоящей перед центром?
– Да я и так пытаюсь донести, довести эту задачу. Просто не могу вот так прямо всё и выложить, – ответил ему Соцент Исидора, – вот возьми и сделай это сам.
– Уважаемые кандидаты, – взялся за дело младший, – всё очень просто. На одной из обитаемых планет местные аборигены созрели для получения откровений. Мать Планеты и Логоическое Правление простроили соответствующие условия. Дело осталось за малым: нужна группа добровольцев от более развитого человечества, то есть такая, как ваша, например, которая выполнит эту миссию.
Вас переместят на ту планету, вы проведёте соответствующие беседы и получите в обмен потенциал, достаточный для решения ваших вопросов.
– В каком смысле проведём беседы? – Азавелина так широко открыла глаза, что это казалось невозможным. – То есть вы хотите сказать, что не нам будут сейчас рассказывать, а мы сами? Да ещё неизвестно на каком языке?
– В каждой жизни человек должен подтвердить с нуля всё то, что он достиг в ученичестве в предыдущих жизнях. Это закон Иерархии. Вам же предлагается осуществить это вне времени. Сейчас вы подписываете соглашение, сейчас же вы оказываетесь на другой планете и сейчас же возвращаетесь назад. Единственное, что всё происходящее там вы будете воспринимать в реалиях времени и мерности той присутственности. Деталей не знаем и мы, поскольку это реальное будущее, которое ещё не проявлено. Вы – его проявители. Причём здесь это произойдёт моментально.
Лана посмотрела на Сергея в надежде, что всё не совсем так, как она видит, но по его выражению лица поняла: всё так и есть и решение он уже принял.
Сергей встал, подошёл к Исидоре и тихо произнёс:
– Где подписаться?
Соцент положил перед ним журнал регистрации.
Когда все прошли данную процедуру, Исидора и молодой вышли из аудитории.
Через мгновение они вернулись, оба улыбаясь, и поздравили всех участников с успешным завершением миссии.
Но между этими двумя мгновениями...
...Сергей и Лана оказались в одном из кабинетов Управления Планеты.
Стройная, красивая, в простом платье с открытыми плечами, и цветком в руках женщина сидела в удобном кресле и улыбалась...
– Пришла пора и подопечным нашим родиться человеком, но запись... но запись в жизни прошлой так важна... важна как ядра ДНК, как образ... как образ, сотворённый из ядра в подобии имевший опыт зародиться.
Я выбрала вам самых одарённых, способных форму долго удержать и верящих... способных слышать и знающих, как любит Мать. Частенько с явью смешивая сон, когда биенье в унисон... биенье двух сердец... готовых слышать как Отец... Отец... пора им знать о нём... – Мать планеты встала, Подошла к Сергею. В руках у неё вспыхнул некий статический разряд. Она отпустила его. Пространство зала приняло эманацию и передало её двум пришлым, растворив при этом соответствующую возможности каждого долю и в пространстве экосферы и в каждом из присутствующих в нём.
– Все сопряжения я вам дала необходимые для дела. Вы знаете теперь всё то же, что и я... Теперь вы Мать, Отец и малое дитя...
Зал преобразился местным пейзажем и растворился в нём, оставив в яви только преображение.
...Лана смотрела на Сергея и молчала. Но не дождалась объяснений, заговорила:
– Что происходит здесь, и что со мной творится, о чём успели мы договориться? Дискретно почему я здесь всё ощущаю, и почему рифмуются слова, когда я даже это не желаю.
Скажи мне всё, чего не знаю я: что за... и почему такая благодать, кто должен что через меня познать. Я лоно, я должна рождать, но как, кого, зачем, не знаю...
Обсуждения Разомкнутый круг