Рассказы о жизни

Сижу на вокзале. Прошли выходные. Прошли как-то непонятно: или влюбился или сошел с ума. Первый раз мне было мало просто тела девушки. Первый раз, при конкретно классном физическом отдыхе я был недоволен всем остальным. Хоть с виду все и выглядело безупречно: такая встреча, ужин, и. т. п. Ну, а что же случилось? Не знаю, такого ощущения не было еще никогда – какое-то не довольствие в плане душевного удовлетворения. В душе чувство – она телом принадлежит мне, но душа не полностью. Почему? Из-за...

Я работал тогда в котельной поселка, что в панельном микрорайоне под названием «Бам», за громадиной «Либерти». Кузменко был моим сменщиком, и привел этого парня зачем-то ко мне. Он сказал, что это егерь из заповедника, с любопытством послушал начало разговора, но быстро ушел к столику за котлами, где работяги наши рубились в домино и пили «Агдам».

В котельной было прохладно, шли летние работы, а во дворе, где большая куча угля с бульдозером, залезшим наверх, жара и пыль.

Парень был...

Когда тебе шесть лет — мир прост и ясен, он состоит из гарнизонной коммунальной квартиры с казенными табуретками, казенными столами, казенными кроватями и казенными жильцами — людьми служилыми и иже с ними. На каждом элементе этого мира, будь то стол, табурет или радиоприемник, синей масляной краской написано имя. Кухонный стол, например, зовут очень просто: инв. № 014, а любимую табуретку цвета морской волны величают сложнее — инв. № 544, а вот трофейный немецкий приемник с проигрывателем имеет...

Дядя Петя седой. Мама говорит, что он белый, как лунь. Лунь — это полярный филин, или полярная сова, мама говорила, но я не помню. А папа говорит, что дядя Петя был смоляной, как головёшка. Когда я был еще грудной, а дядя Петя не был командиром полка, а папа не был «Помпой» и был простым бортмеханником, или борттехником, они с дядей Петей летали в Окинаву, или в Хоккайдо, папа говорил, но я не помню. И они сфотографировали там что-то «непотребное».

На обратном пути, над морем, их сцапали...

Еще осенью Витус познакомился с Суконенко, веселая компания, оставив у железного шлагбаума «рафик» зашла на пасеку. Это были работники Главной городской ТЭС.

- Эй, пасечник, ставь медовуху на стол!
- Нет медовухи, ребята. Пасека совхозная, запрещено.

- Что ж ты, вождь краснокожих, - это они на мой здоровый цвет лица говорят, - такой …, но бедный. Ничего, «малыш», у нас все с собой! Будем пить шампанское! Накрывай на стол.

Но, обошлись и чаем с медом, съели кучу домашних заготовок...

12 ноября. Уже был вечер.
- Где Сергей? – спросил я у отца моего приятеля, девятиклассника.

Отец Баржика, дядя Миша, предложил мне выпить с ним одеколону. Я отказался, сказав, что «Тройной» потому и называется – тройным, что кроме спирта и ароматического компонента, содержит ацетон, а это то, что выделяет человек с больной печенью, с тяжелого похмелья. Дядя Миша, маленький, сухощавый алкоголик загрустил, достал папиросы и закурил. Мне пришлось рассказать ему притчу из моих странствий по...

9 марта Витус возвращался на электричке из города.
На небе звездная пыль глубокой ночи, когда он садился в вагон с ледяного перрона под акведуком железнодорожного вокзала Владивостока.

Прислонившись к темному стеклу, провалился в вязкий сон, разморило – под деревянным сиденьем печь изрыгала жар в пространство пустого вагона.

Проснулся, когда за стеклом движущейся электрички, замедляющей ход, с длинной насыпи колеи в предрассветной мгле внизу на прибрежной равнине промелькнул забор...

Пробираюсь по колее от колес тяжелой машины, вывернувшей черную лесную подстилку, словно плугом на блестящую траву лесной дороги, местами приходится обходить стороной непроходимую грязь, продираясь сквозь кусты. Дошел до отворота на свежеподавленные кусты к лагерю лесоустроителей.

Бичей завезли в тайгу по постановлению комиссии исполкома Владивостока, очищая город на летний период от тунеядцев и условно-освобожденных зеков. Пока трудоустраивался лагерь, с пасеки постоянно был слышен гул...

Андрей, пишу тебе с таежной пасеки в Шкотовском районе. А ты вернулся в Питер к своему востоковедению и оккультным наукам? Или бродишь по большому квадрату под большим кругом? Как твоя трудная работа в ожидании чуда, когда «все бытие станет Царством Божиим»?

Пробовал я пройти с сопок в деревню Центральное, но не удалось. Трое суток непрерывно лило – сильнейший тайфун изменил лицо долины. Где раньше шла дорога между полями кукурузы и перелесками, теперь глубокая протока с несущимся, взрывая...

Максим вышел с поезда и вдохнул полной грудью. Сколько он уже не был дома? 5 лет. Да, это конечно долго, но ведь он не дурью маялся, а работал. За это время объездил пол-Европы, достиг многого в карьерном росте, но ни разу за эти годы не побывал в родном городе. В принципе, его здесь почти ничего не держало. Родители сразу же после его отъезда во Францию переехали вслед за ним, здесь остались лишь друзья, с которыми он переписывался по интернету, со всеми, кроме одной девчонки. Алина. Даже...