РАБОТА НАД ОШИБКАМИ
Ирка знала, что ей очень идёт белый и чёрный цвет. В сочетании с ог-ненно рыжим цветом её волос он делал Ирку очаровательной. Она всегда старалась носить только белое или чёрное. В чёрном Ирка становилась похо-жей на булгаковскую Маргариту. В глубине её тёмных карих глаз также дьявольски плясали золотистые искорки, словно шагнувшие туда веснушки с иркиного носа.
В школе Ирку звали Конопатой, в институте – Рыжиком, мама - Под-солнушком, друг детства прозвал её Золотовлаской. Ирке не нравилось ни то, ни другое, ни третье, ни последнее, она предпочитала, чтобы её звали по имени, в крайнем случае, по фамилии – Шелестова. Но при взгляде на неё окружающим на ум приходили всегда только солнечные ассоциации, таким огнём горели её кудрявые длинные волосы. Особенно, если на них падал сол-нечный свет.
В этот будний день солнца не было. В окна, сквозь открытые жалюзи лился серенький свет апрельского дня. Весна была дождливой и прохладной. Ирка сидела на работе, в десятый раз просматривая бумаги и ничего не по-нимала, не могла сосредоточиться.
Ирка работала заместителем главного редактора известного москов-ского журнала. Сегодня у неё с самого раннего утра нестерпимо болела голо-ва, и очень хотелось спать. Ирка включила чайник.
За окном моросил дождь. Усталым взглядом Ирка рассматривала свору собак, устроивших под окнами издательства собачью свадьбу. Большая ры-жая дворняга огрызалась на маленькую чёрную шавку, мешавшуюся ей под ногами. Ирка усмехнулась. «Совсем как люди», подумала она. «Дерутся за сучку кобели, ничего нового Господь не придумал…»
Щёлкнул закипевший чайник и по кабинету поплыл аромат свежего кофе. Ирка бросила в чашку кусочек сахара, откинулась в кресле, грея о чаш-ку руки. От начала рабочего дня прошло два часа, а чувство было такое, что уже конец рабочего дня. Это так вымотала Ирку предыдущая бессонная ночь.
***********************************************
Занавеска на окне казалась призрачной в глубокой темноте, в которую была погружена комната. Изредка по Загородному шоссе проносились авто-мобили, и спешил в парк поздний трамвай. На кухне через равные проме-жутки времени капала в кране вода. Ирка лежала, не шевелясь. Она боялась разбудить Лёшку. Он спал, как маленький ребёнок, приоткрыв рот и положив ладонь под щёку. Ирка рассматривала черты его лица: прямой нос, упрямый, волевой подбородок, скулы, словно обтянутые смуглой кожей. Пряди его чёрных волос упали ему на лоб. И даже в темноте были видны его длинные, тёмные ресницы.
Лёшка работал геологом. Бывал в Москве наездами. Эту квартиру он сдавал Ирке. Правда теперь она здесь жила уже бесплатно, это первое время платила Лёшке по 500 баксов в месяц, а потом он стал снижать цену, а потом и вовсе их отношения дошли до стадии очень близких. Случилось это посте-пенно.
Первый раз, когда Ирка встретилась с Лёшкой. Они совсем не понрави-лись друг другу. На Ирку негативное впечатление произвела лёшкина манера избегать смотреть в глаза при разговоре, торопливость и резкость его движе-ний и азиатская внешность. А Лёшке Ирка показалась слегка ударенной на голову, с её педантичностью и желанием знать всё до последних мелочей. Плюс ко всему Лёшка любил высоких и стройных , а Ирка была маленькой, пухленькой да ещё и рыжей. Правда, цвет волос-это единственное, что про-извело на Лёшку неизгладимое впечатление.
Это только потом он понял, какое сокровище досталось ему в кварти-ранты. Ирка физически не выносила беспорядок, поэтому, когда Лёшка вер-нулся в один прекрасный день из очередной затяжной экспедиции, своей квартиры он просто не узнал. Всё блестело чистотой, на кухне вкусно пахло обедом, настоящим, сваренным по всем правилом борщом, а не бурдой из «золотой кружки Магги». На подоконнике в иркиной комнате стояли белые и синие фиалки, а кафель в ванной с успехом можно было использовать вме-сто зеркала, и нигде не пылинки. Лёшка свалил тяжёлый рюкзак у входной двери и опустился на банкетку, развязывая ботинки. Ходить по чисто вымы-тому полу в грязных ботинках, Лёшке показалось кощунством.
Когда вечером Ирка вернулась с работы, Лёшка сидел на кухне, пил чай и читал газету. Ирка поздоровалась. – Что же Вы - спросила она у Лёш-ки- даже не поели? Ирка посмотрела на нетронутый обед. – Неудобно как-то, это же Вы приготовили, из своих продуктов - ответил Лёшка, смутившись. – Вот глупости - всплеснула Ирка руками - мне одной это не съесть и за неде-лю.
Они поужинали вместе. И Лёшка обнаружил, что эта рыжая малышка довольно умна, образована и начитана, что она разбирается не только в своём журналистском деле, но и в искусстве, и в истории, и в политике.
А когда Ирка увлечённо рассказывала о чём-то, то её лицо станови-лось одухотворённым, в глазах загорались огоньки, и она улыбалась мило и нежно. И одновременно с этим мелькали над столом её проворные руки, на-крывая на стол и убирая посуду.
Ирке Лёшка понравился своей увлечённостью любимым делом, он ин-тересно рассказывал про Азию, где они своей экспедицией вели раскопки на месте древних курганов и поселений. Лёшка был полукровкой, мать его была русской, а отец – выходцем из монгольских степей. И это невероятное соче-тание и смешение кровей подарило Лёшке взрывной темперамент и вечную тягу к кочевой жизни. Квартира в Москве на Загородном шоссе осталась Лёшке от бабки со стороны матери. Пока он был в экспедиции, квартира пустовала, и только в прошлом году соседка, большая подруга лёшкиной, ныне покойной, бабки, посоветовала ему сдать одну комнату. Лёшка дал объявление в газету, и первой ему позвонила Ирка.
В тот день, когда Лёшка вернулся в чистую квартиру, он не пожалел об этом. У них с Иркой сложились дружеские, почти родственные отношения. Ирка была тихоня, своим соседством, Лёшке нисколько не мешала. А Ирку устраивало то, что большую часть времени хозяин квартиры был в отъезде.
Когда Лёшка был дома, они по братски делились с Иркой обедами, Лёшка ходил в магазин, Ирка готовила. Потом Лёшка затеял ремонт в ван-ной, Ирка помогла ему, нашла хорошую бригаду мастеров, проследила, что-бы они всё сделали как надо, расплатилась с ними.
Кавалеров Ирка не водила. Об этом Лёшке доложила вездесущая со-седка. Лёшка подруг тоже не приводил, просто иногда не приходил ночевать. Во общем, они идеально существовали в одном пространстве. Готовила Ирка вкусно. Лёшка в экспедициях истосковавшись по нормальной еде, сметал всё, что она ему подавала.
Лёшка даже не заметил, когда Ирка стала неотъемлемой частью его мо-сковской жизни. Просто однажды он вернулся из экспедиции посреди ночи, самолёт прилетел в Москву в 2.45. Лёшка не брал ключи в экспедицию. Бо-ялся потерять. Оставлял у соседки. Потом, когда появилась Ирка, просто звонил в дверь, и она открывала, если была дома.
Лёшка позвонил среди ночи. Заспанная Ирка открыла дверь в коро-тенькой ночной рубашке, почти прозрачной. От неё пахло сном и теплом по-стели, свежестью молодого, крепкого тела. Спросонья её глаза казались большими. Рыжие волосы беспорядочно торчали во все стороны.
Вот в ту то осеннюю ночь, Лёшка понял, что Ирка больше, чем кварти-рантка. Как они оказались в одной постели, чем занимались, и что было по-том, оба вспоминали с трудом. В бреду, пылу и угаре, в нежном бессмыслен-ном шёпоте и безудержных ласках прошло много дней и ночей.
Теперь из экспедиции Лёшка ехал не просто домой, а домой к Ире, Иришке, Иринушке, к Лисичке. Так прозвал Ирку Лёшка за цвет волос и ти-хие осторожные шаги.
***********************************************
Собаки под окном редакции наконец-то разобрались со своими пред-почтениями. Чёрная шавка всё-таки обошла рыжую псину с фланга и отбила у той лохматую грязно-белую дворняжку. Блестели мокрые от дождя провода троллейбусной линии и прохожие, согнувшись под зонтами, спешили по тротуару.
В кабинет заглянула высокая, худенькая девятнадцатилетняя секретар-ша Верочка с длинным светлым хвостом волос на затылке - Ирина Дмитри-евна, шеф у себя ещё? – спросила она звонким голоском. – На совещание уе-хал полчаса назад - ответила Ирка, допивая кофе. – Тогда, Вы подпишите, пожалуйста - Верочка протянула Ирке бумаги. Ирка подписала не глядя, гла-за слезились после бессонной ночи. Секретарша исчезла за дверью.
По радио крутили модные хиты. Безголосые певицы и певцы тянули на разные мотивы почти одно и тоже, смысл сводился к следующему : « не ви-новатая я, что не тому дала обещание любить». Ирка сделала радио потише. Сил слушать эту муть не было.
**********************************************
В детстве мама отправляла Ирку в деревню к бабушке. Старенькая ,но подвижная бабушка всегда была занята делом, хозяйством, курами, утками, козами, огородом…Ирка выросла на свежем воздухе, на парном молоке и в окружении простых честных работящих людей далёкой брянской деревни. Маленькую Ирку стеной окружал большой лес, под горой текла чистейшая река, манили земляничным запахом поляны, и Ирка впитывала всей душой простую красоту и щедрость земли и неба.
Друзья её детства были деревенские девчонки и мальчишки. Ирка ла-зила по деревьям не хуже любого из них, умела доить коз, и различала це-лебные травы.
Витька был её соседом. Маленький, шустрый, загорелый до черноты он таскал Ирку за собой по всем окрестным полям и огородам, научил её ка-таться на лошади и ловить рыбу голыми руками, по колено стоя в тёплой замшелой воде старого деревенского пруда.
Всё, что знала и умела Ирка, всем этим она была обязана бабушке, ко-торая приучила её к труду, и Витьке, который научил Ирку смотреть на жизнь практично и просто.
Это он, Витька, прозвал её Золотовлаской. Это он первый увидел в ней не неуклюжую толстенькую девочку, а женственную и нежную девушку. Это он, Витька защищал и оберегал её, с ним Ирке было тепло и хорошо, весело, просто и интересно.
Ни Ирка, ни Витька в свои пятнадцать толком целоваться не умели, по-тому и запомнила Ирка этот свой первый поцелуй на всю жизнь. Через годы пронесла ощущение горячих и мягких витькиных губ с лёгким привкусом си-гарет.
И ту их первую, июльскую, звёздную ночь…Ирка навсегда запомнила запах скошенной травы и речного тумана… И витькины голубые глаза, такие же как небо…
В семнадцать лет всё чувствуешь острее…И радость…и боль… «Золо-тая моя девочка» простуженным голосом шептал Витька ей в ухо и слова до-ходили до самого ириного сердца. И остались там. Навсегда…
********************************************
Когда в квартире раздался звонок, Ирка, по привычке ходившая дома в одной футболке и ждавшая Лёшку из экспедиции, радостно распахнула дверь.
На пороге стояла молодая женщина, по виду чуть старше Ирки. Свет-лые волосы были уложены в высокую причёску, голубые глаза умело под-крашены, стильное пальто и дорогая сумка довершали её облик. Ирка уже хотела спросить – Вы ко мне? - Но не успела. Женщина по хозяйски пере-шагнула порог и поздоровалась - Здравствуйте, Ира – Здравствуйте - про-бормотала растерявшаяся Ирка. Интуитивно она сразу почувствовала, что эта молодая женщина как-то связана Лёшкой.
Женщина, не снимая дорогих кожаных сапог, прошла на кухню и се-ла к столу, обвела взглядом полки, задержала его на новых клетчатых зана-весках, которые сшила недавно Ирка и едва заметно усмехнулась.
Ирка неловко себя чувствовала в одной футболке, она села на табурет-ку и одёрнула футболку пониже. Женщина подавила улыбку и сказала - Я бы не пришла к Вам, Ира, если бы не одно очень важное обстоятельство…- Вы кто? - спросила Ира. – А Вы разве не догадываетесь? – женщина недоумённо подняла брови. Ирка пожала плечами. Женщина распахнула пальто, на ней была надета полупрозрачная, зелёная кофточка, из тех, что продаются в до-рогих бутиках. – Я лёшина жена, Вика - негромко ответила она-
Ирка почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она побледнела, потом покраснела. Слов у неё не было. Они застряли в горле.
Вика встала, подошла к плите, достала с полки стакан, налила воды из чайника и поставила стакан перед Иркой. Пока Ирка пила воду её зубы сту-чали о край стакана. Вика неторопливо сняла пальто, оставшись в кофте и короткой юбке. – Я понимаю, что Вы, Ира, ошарашены данным обстоятель-ством. В отличии от Вас, я знала о Вашем существовании, Вам повезло меньше. Лёшка он всегда был такой. Монгольская кровь, знаете - ли. Страсть к женщинам и кочевой жизни. Мы с ним семь лет женаты. Я привыкла. Вы не первая, к кому я так прихожу и открываю Америку, что Лёшка женат. С его профессией очень удобно пудрить мозги молодым и наивным девушкам, вроде Вас. –
Ирка слушала не перебивая, её глаза медленно наполнялись слезами, она всеми силами пыталась их сдержать. Плакать перед Лёшкиной женой было унизительно. Вика достала из сумочки свидетельство о браке и поло-жила его на стол перед Иркой. – Это чтобы Вы не думали, что я Вас обманы-ваю. - сказала она. - Я Вас не виню, и на Вас не обижаюсь. Вам хочется уст-роить свою жизнь, а Лёшка мужчина привлекательный , да и Вы ничего- Ви-ка улыбнулась- действительно Лисичка, у Вас шикарный цвет волос- Ирке совсем приплохело. Лёшка оказывается всё рассказал Вике.
Вика тем временем продолжала- Я во общем -то тоже не обижаюсь на свою жизнь. Лёшка всегда ко мне возвращался. Я на его романы внимания не обращала, но Вы- другое дело, понимаете, Ира, он Вами сильно увлёкся, я чувствую, что это не просто флирт. Он Вас любит. И Вы, наверное, тоже. – Ирка нашла в себе силы кивнуть. – Я бы дала Лёшке свободу, но - Вика замя-лась на секунду- я жду от него ребёнка. И я не желаю, чтобы мой ребёнок лишился отца из-за Вас. – Ирка почувствовала, что у неё кружится голова. Вика положила перед ней справку из женской консультации о беременности. – Я и тут Вас не обманываю - сказала она. – Решайте, Ира, как Вам посту-пить. Лёша ещё ничего не знает о ребёнке. И моём к Вам визите тоже. –
Ирка встала с табуретки. Подошла к столу, выдвинула ящик, достала пачку сигарет и закурила, пальцы её мелко дрожали. – Где Вы были раньше? - глухим голосом спросила она Вику. – Работала врачом на морском лайнере и жила у себя дома в Питере. – ответила Вика. – Давно Вы знаете о…- Ирка запнулась - обо мне? – Вика улыбнулась. – Какая теперь разница, Ира. У нас с Лёшкой были всегда свободные отношения, но мы никогда не обманывали друг друга. Я люблю его, Вы – тоже, он любит Вас и меня, по-своему тоже любит. И у нас с ним через восемь месяцев будет ребёнок. Я сегодня уезжаю в Питер. Лёшка вернётся из экспедиции буквально на днях. В Ваших руках Ира четыре судьбы, и одна из них детская. Решайте. – Вика взяла со стола бумаги, убрала их в сумочку, щёлкнула модной застёжкой, надела пальто и вышла.
Ирка вздрогнула от звука закрывшейся двери и оттого, что сигарета обожгла ей пальцы. Она даже не могла плакать. Внутри было пусто и жгло, как огнём. Она ощущала, как кончики пальцев на руках колют мелкие иго-лочки.
Так с Иркой всегда было, когда хотелось плакать, а не моглось. Голова была пустой и лёгкой, как воздушный шарик. Ирка выкурила ещё одну сига-рету, потом медленно пошла в комнату, собрала свои вещи в большую до-рожную сумку.
Она не взяла ничего из того, что дарил ей Лёшка, оставила она и всё, что покупала для его квартиры. Теперь это не имело значения. Единственное, что Ирка сделала, пока ждала такси, это взяла лёшкину футболку и сидела вдыхая запах его туалетной воды, его запах, запах трёх лет счастья, на всю оставшуюся жизнь унося его в своей памяти …
Спускаясь по лестнице к такси, ждущему у подъезда, Ирка кинула в лёшкин почтовый ящик ключи от квартиры. И уехала. Никогда больше она не видела его. Номер сотового Ирка поменяла в тот же вечер. Она взяла в ин-ституте академ - отпуск, три дня прожила у однокурсницы в общежитии, а потом уехала из Москвы в Питер. Лёшка так и не узнал, почему она уехала. И ещё он не узнал о том, что уезжала Ирка из его квартиры со сроком бере-менности в шесть недель…
*******************************************
В кабинет опять заглянула Верочка – Ирина Дмитриевна, там авторы пришли - Пусть идут к Катерине Тимченко в редколлегию - ответила Ирка- У меня сегодня сил нет с ними разговаривать. – Плохо себя чувствуете? – посо-чувствовала Верочка. – Может Вам нужно чего, чаю, обед, лекарства? – Спа-сибо, милая - ответила Ирка - попозже тогда я тебя вызову, а пока найди мне курьера нашего, пусть придёт. Верочка исчезла за дверью, взмахнув хвостом волос. « Моей дочери сейчас было бы столько, сколько ей…» подумала Ирка. Она закурила. Пальцы её мелко дрожали.
******************************************
Ирка лежала на больничной кровати, скрючившись, подтянув ноги к подбородку. Низ живота нестерпимо болел. В палате, где лежали женщины после аборта, было шумно. Женщины без умолку разговаривали, ели фрук-ты, болтали по телефону. Все были веселы и довольны жизнью. Это были не первые аборты в их жизни. А Ирка лежала и тихонько плакала. Она чувство-вала себя совсем потерянной и жалкой. Слёзы копились в горле и текли по щекам. Хотелось прижаться к тёплой маминой щеке, чтобы она пожалела Ирку, как в детстве, ласково пошептала ей на ушко «Золотая моя, Подсолну-шек». Но мама была далеко. Четыре года назад она оставила восемнадцати-летнюю Ирку на платформе Ярославского вокзала покорять Москву, сунув в карман дочери тысячу рублей, и уехала в родной Архангельск.
С тех пор Ирка во всех решениях полагалась только на себя, и жалеть её было некому. Но сейчас в пропахшей лекарствами палате, в рваной боль-ничной рубашке, бледная заплаканная Ирка всё бы на свете отдала, чтоб ма-ма, её мамочка просто оказалась рядом.
Врач на выписке посмотрел на Ирку внимательным, отеческим взгля-дом и сказал негромко – Зря ты, девочка, это сделала. При четвёртой отрица-тельной группе крови, как у тебя, дальше забеременеть будет очень сложно. –
Ирка вышла на крыльцо больницы. Сияло майское солнце, чирикали воробьи, пахло свежей зеленью. И счастливые отцы с букетами в руках жда-ли своих жён с детьми. Ирка шла по аллее к больничным воротам , низко опустив голову. И только весеннее солнышко ласково припекало ей рыжую макушку.
****************************************
Ирка подошла к окну, распахнула форточку. В кабинет ворвался хо-лодный ветер и мелкая дождевая пыль. Ирка любила сырую погоду. Она до-курила сигарету. Дверь кабинета открылась, и парнишка-курьер просунул лохматую голову. – Вы хотели меня видеть? – Да, Игорь- Ирка подошла к столу - Вот эти бумаги отвези в издательство сегодня до трёх часов- Она про-тянула Игорю конверт. – Будет сделано - Игорь взял конверт и исчез в кори-доре.
Вслед за ним в кабинет вошла Катерина Тимченко из редколлегии. Это была очень деловая женщина. Но характер у неё был склочный и взрывной. В редакции её терпели за удивительную работоспособность и талант подбирать авторов так, что их журнал уже несколько лет держался в московских рей-тингах популярности на одной из первых строк. – Ирина Дмитриевна, у меня к вам деловое предложение - с порога сказала Катерина резким голосом. – Кать, только не сейчас, пожалуйста, изложи на бумаге, я почитаю потом, из-вини, не могу сегодня ничего делать - ответила Ирка- Что стряслось -то? – спросила Катерина. – Телеграмму вчера из Архангельска прислали - ответила Ирка- мама умерла. – Катерина охнула. – Представляешь , я ей так и не ус-пела сказать, как я её всё-таки люблю и совсем - совсем на неё не обижаюсь- тихо сказала Ирка. Катерина , молча, подошла к ней и обняла за плечи. Обе женщины плакали, глядя в окно, и молчали. А за окном лил дождь. – Не пускай никого к Ирине Дмитриевне - сказала Катерина Верочке, выйдя из ка-бинета. Секретарша кивнула.
****************************************************
Ирка полюбила сырую и ветреную погоду со времён своей жизни в Пи-тере. Она тогда работала рядовой журналисткой в питерской газете, брала интервью у знаменитостей.
Ирке повезло больше, чем её однокурсникам, её взяли на работу прак-тически сразу. Поначалу она зарабатывала мало, но потом начальство отме-тило её удивительные способности взять интервью у тех, к кому в принципе пробиться прессе было нереально. И очерки её были интересными, написан-ные как маленькие повести о жизни знаменитостей. Нравились очерки и на-чальству и самим героям очерков и читателям. Ирка начала хорошо зараба-тывать и приобретать известность в журналистской среде.
В Питере Ирка вышла замуж за известного актёра. Брала у него интер-вью пару раз, потом он позвонил ей поблагодарить за очерк, пригласил на ужин. Через пару месяцев они расписались. На свадьбе гуляла вся питерская актёрская и журналистская братия.
Вместе они прожили десять лет. Ирку правда поначалу напрягала по-пулярность мужа и куча поклонниц, толпами осаждающих его гримёрку, но потом и сама Ирка стала популярной и известной журналисткой, и они срав-нялись с мужем в своей публичности.
Ирка была благодарна мужу за его нежное и тёплое отношение. Он был старше Ирки на пятнадцать лет, но ей до этого не было никакого дела. Он оберегал и защищал её как маленькую.
Ирка выросла без отца, мама развелась с ним, когда Ирке исполнился один год. Отец редко навещал её. Ирка очень была на него похожа внешне, но никакой душевной связи с ним не имела. Потом он начал пить и появлялся всё реже и реже. Ирка потеряла с ним связь, когда уехала поступать в Моск-ву. Когда она заканчивала институт, мама написала ей, что отца убили в пья-ной драке. Ирка никогда не спрашивала, почему развелись родители, жалела мать, которая всю жизнь так и прожила одна. Не смогла забыть отца. Ирке его тоже очень не хватало.
Поэтому мужа своего она любила больше как отца. Он тоже звал её «золотая девочка». Он восполнял то, чего ей не хватало в детстве. Но страсти Ирка не испытывала, трепетания стрекоз в душе не чувствовала. Это всё ос-талось там, в прошлом, на Загородном шоссе в Москве, в квартире у Лёш-ки… И ещё раньше - под июльским небом в колосьях пшеницы в витькиных ещё неумелых, но крепких и горячих объятьях будущего мужчины …
А здесь была шикарная квартира на Невском, вишнёвая «Хонда» у подъезда, одежда из лучших питерских бутиков… И любящий, но не люби-мый муж…Детей у них не было, но он и не просил, у него от первого брака было двое сыновей… Они вместе отдыхали на даче в Сестрорецке каждое лето… Ирка любила Питер, любила свою работу и была счастлива…Почти…
Потом муж заболел. Болел он долго и тяжело. Опять Ирка вдыхала больничные запахи. Только палата была комфортабельней, без соседей. Дни и ночи она просиживала у постели мужа. До самого его конца.
Опять она осталась одна… Квартиру в Питере Ирка продала. Слишком тяжелы были воспоминания. Переехала в Москву на Комсомольский про-спект. Только дачу в Сестрорецке оставила, ездила туда отдыхать каждое ле-то.
Работа в Москве нашлась ещё быстрее, чем в Питере. Ирка встретила своего однокурсника, и они быстро организовали журнал.
Ирке перевалило за сорок… Но она оставалась по прежнему очень при-влекательной благодаря своим рыжим кудрявым волосам.
******************************************
Ирка выглянула в приёмную. Верочка строчила на компьютере. – Вера, закажи мне авиабилет на Архангельск на завтрашнее утро, пожалуйста - Хо-рошо, Ирина Дмитриевна, сию минуту- откликнулась девушка.
Ирка вернулась в кабинет. Хотелось закрыть глаза и забыться. А потом открыть и начать всё сначала, всю свою жизнь.
Сделать работу над ошибками. Как в школе. Ирка бы в той своей но-вой жизни, родила бы дочь от любимого человека, от Лёшки, пусть бы он и не знал об этом, и мужа своего она любила бы не как отца, а как мужчину, и не было бы такого чувства вины за нелюбовь к нему, с которым Ирка жила сейчас… И маму бы она простила за то, что та оставила её одну в большой Москве в восемнадцать лет…И отца бы простила за то, что оставил её, сама бы виделась с ним чаще…
Но жизнь нельзя было переписать…Лёшка никогда уже не узнает, что у него мог быть ещё один ребёнок…Маме Ирка уже никогда не скажет, как сильно она её любила…Отцу тоже этого не сказать… И у мужа не попросить прощения за нелюбовь, не поблагодарить за нежность, тепло и заботу, за лучшие десять лет в иркиной жизни… И Витьке уже не сказать, что она помнит, какими горячими и нежными были его сильные руки…
«Господи, ну, почему? Почему нельзя начать всё сначала? Или мож-но?!» По лицу Ирки текли слёзы. Верочка заглянула, было в кабинет, но тут же тихо прикрыла дверь.
На работе Ирку любили. За профессионализм и душевность. И за непо-вторимый солнечный свет, который она несла над своей рыжей головой.
********************************************
Ирка стояла у заросшей калитки бабушкиного деревенского дома. Она не была здесь с семнадцати лет… За двадцать пять лет здесь многое измени-лось. Перестроились старые дома, появились новые, сделали хорошую доро-гу, провели воду, засыпали пруд… Но запахи и звуки остались теми же, ка-кими помнила их Ирка…Пахло мокрой землёй, речной свежестью, мычали коровы…В луча закатного солнца пламенели облака…Лаяли за околицей со-баки…
Ирка постояла у своей калитки, поковыряла ногтём облупившуюся краску. Старые яблони стояли в нежном белом цвету и благоухали на всю деревню…
Ирка побрела вдоль забора, утопая ногами в весенней мягкой и сырой земле…
На соседнем участке Витька копал огород…Ирка замерла на мес-те…Сердце забилось часто- часто и замерло на мгновение…Витька надавли-вал ногой на лопату и переворачивал комья влажной шоколадной земли…Он остался таким же - маленьким и коренастым…Ирка вздохнула поглубже - Витька! – крикнула она. В тишине деревенского вечера голос Ирки эхом ото-звался в прозрачном воздухе.
Виктор вздрогнул и обернулся. Ирка стояла, засунув руки в карманы джинс. В лучах закатного солнца, как и 25 лет назад пламенели её рыжие во-лосы.
Апрель 2006
Ирка знала, что ей очень идёт белый и чёрный цвет. В сочетании с ог-ненно рыжим цветом её волос он делал Ирку очаровательной. Она всегда старалась носить только белое или чёрное. В чёрном Ирка становилась похо-жей на булгаковскую Маргариту. В глубине её тёмных карих глаз также дьявольски плясали золотистые искорки, словно шагнувшие туда веснушки с иркиного носа.
В школе Ирку звали Конопатой, в институте – Рыжиком, мама - Под-солнушком, друг детства прозвал её Золотовлаской. Ирке не нравилось ни то, ни другое, ни третье, ни последнее, она предпочитала, чтобы её звали по имени, в крайнем случае, по фамилии – Шелестова. Но при взгляде на неё окружающим на ум приходили всегда только солнечные ассоциации, таким огнём горели её кудрявые длинные волосы. Особенно, если на них падал сол-нечный свет.
В этот будний день солнца не было. В окна, сквозь открытые жалюзи лился серенький свет апрельского дня. Весна была дождливой и прохладной. Ирка сидела на работе, в десятый раз просматривая бумаги и ничего не по-нимала, не могла сосредоточиться.
Ирка работала заместителем главного редактора известного москов-ского журнала. Сегодня у неё с самого раннего утра нестерпимо болела голо-ва, и очень хотелось спать. Ирка включила чайник.
За окном моросил дождь. Усталым взглядом Ирка рассматривала свору собак, устроивших под окнами издательства собачью свадьбу. Большая ры-жая дворняга огрызалась на маленькую чёрную шавку, мешавшуюся ей под ногами. Ирка усмехнулась. «Совсем как люди», подумала она. «Дерутся за сучку кобели, ничего нового Господь не придумал…»
Щёлкнул закипевший чайник и по кабинету поплыл аромат свежего кофе. Ирка бросила в чашку кусочек сахара, откинулась в кресле, грея о чаш-ку руки. От начала рабочего дня прошло два часа, а чувство было такое, что уже конец рабочего дня. Это так вымотала Ирку предыдущая бессонная ночь.
***********************************************
Занавеска на окне казалась призрачной в глубокой темноте, в которую была погружена комната. Изредка по Загородному шоссе проносились авто-мобили, и спешил в парк поздний трамвай. На кухне через равные проме-жутки времени капала в кране вода. Ирка лежала, не шевелясь. Она боялась разбудить Лёшку. Он спал, как маленький ребёнок, приоткрыв рот и положив ладонь под щёку. Ирка рассматривала черты его лица: прямой нос, упрямый, волевой подбородок, скулы, словно обтянутые смуглой кожей. Пряди его чёрных волос упали ему на лоб. И даже в темноте были видны его длинные, тёмные ресницы.
Лёшка работал геологом. Бывал в Москве наездами. Эту квартиру он сдавал Ирке. Правда теперь она здесь жила уже бесплатно, это первое время платила Лёшке по 500 баксов в месяц, а потом он стал снижать цену, а потом и вовсе их отношения дошли до стадии очень близких. Случилось это посте-пенно.
Первый раз, когда Ирка встретилась с Лёшкой. Они совсем не понрави-лись друг другу. На Ирку негативное впечатление произвела лёшкина манера избегать смотреть в глаза при разговоре, торопливость и резкость его движе-ний и азиатская внешность. А Лёшке Ирка показалась слегка ударенной на голову, с её педантичностью и желанием знать всё до последних мелочей. Плюс ко всему Лёшка любил высоких и стройных , а Ирка была маленькой, пухленькой да ещё и рыжей. Правда, цвет волос-это единственное, что про-извело на Лёшку неизгладимое впечатление.
Это только потом он понял, какое сокровище досталось ему в кварти-ранты. Ирка физически не выносила беспорядок, поэтому, когда Лёшка вер-нулся в один прекрасный день из очередной затяжной экспедиции, своей квартиры он просто не узнал. Всё блестело чистотой, на кухне вкусно пахло обедом, настоящим, сваренным по всем правилом борщом, а не бурдой из «золотой кружки Магги». На подоконнике в иркиной комнате стояли белые и синие фиалки, а кафель в ванной с успехом можно было использовать вме-сто зеркала, и нигде не пылинки. Лёшка свалил тяжёлый рюкзак у входной двери и опустился на банкетку, развязывая ботинки. Ходить по чисто вымы-тому полу в грязных ботинках, Лёшке показалось кощунством.
Когда вечером Ирка вернулась с работы, Лёшка сидел на кухне, пил чай и читал газету. Ирка поздоровалась. – Что же Вы - спросила она у Лёш-ки- даже не поели? Ирка посмотрела на нетронутый обед. – Неудобно как-то, это же Вы приготовили, из своих продуктов - ответил Лёшка, смутившись. – Вот глупости - всплеснула Ирка руками - мне одной это не съесть и за неде-лю.
Они поужинали вместе. И Лёшка обнаружил, что эта рыжая малышка довольно умна, образована и начитана, что она разбирается не только в своём журналистском деле, но и в искусстве, и в истории, и в политике.
А когда Ирка увлечённо рассказывала о чём-то, то её лицо станови-лось одухотворённым, в глазах загорались огоньки, и она улыбалась мило и нежно. И одновременно с этим мелькали над столом её проворные руки, на-крывая на стол и убирая посуду.
Ирке Лёшка понравился своей увлечённостью любимым делом, он ин-тересно рассказывал про Азию, где они своей экспедицией вели раскопки на месте древних курганов и поселений. Лёшка был полукровкой, мать его была русской, а отец – выходцем из монгольских степей. И это невероятное соче-тание и смешение кровей подарило Лёшке взрывной темперамент и вечную тягу к кочевой жизни. Квартира в Москве на Загородном шоссе осталась Лёшке от бабки со стороны матери. Пока он был в экспедиции, квартира пустовала, и только в прошлом году соседка, большая подруга лёшкиной, ныне покойной, бабки, посоветовала ему сдать одну комнату. Лёшка дал объявление в газету, и первой ему позвонила Ирка.
В тот день, когда Лёшка вернулся в чистую квартиру, он не пожалел об этом. У них с Иркой сложились дружеские, почти родственные отношения. Ирка была тихоня, своим соседством, Лёшке нисколько не мешала. А Ирку устраивало то, что большую часть времени хозяин квартиры был в отъезде.
Когда Лёшка был дома, они по братски делились с Иркой обедами, Лёшка ходил в магазин, Ирка готовила. Потом Лёшка затеял ремонт в ван-ной, Ирка помогла ему, нашла хорошую бригаду мастеров, проследила, что-бы они всё сделали как надо, расплатилась с ними.
Кавалеров Ирка не водила. Об этом Лёшке доложила вездесущая со-седка. Лёшка подруг тоже не приводил, просто иногда не приходил ночевать. Во общем, они идеально существовали в одном пространстве. Готовила Ирка вкусно. Лёшка в экспедициях истосковавшись по нормальной еде, сметал всё, что она ему подавала.
Лёшка даже не заметил, когда Ирка стала неотъемлемой частью его мо-сковской жизни. Просто однажды он вернулся из экспедиции посреди ночи, самолёт прилетел в Москву в 2.45. Лёшка не брал ключи в экспедицию. Бо-ялся потерять. Оставлял у соседки. Потом, когда появилась Ирка, просто звонил в дверь, и она открывала, если была дома.
Лёшка позвонил среди ночи. Заспанная Ирка открыла дверь в коро-тенькой ночной рубашке, почти прозрачной. От неё пахло сном и теплом по-стели, свежестью молодого, крепкого тела. Спросонья её глаза казались большими. Рыжие волосы беспорядочно торчали во все стороны.
Вот в ту то осеннюю ночь, Лёшка понял, что Ирка больше, чем кварти-рантка. Как они оказались в одной постели, чем занимались, и что было по-том, оба вспоминали с трудом. В бреду, пылу и угаре, в нежном бессмыслен-ном шёпоте и безудержных ласках прошло много дней и ночей.
Теперь из экспедиции Лёшка ехал не просто домой, а домой к Ире, Иришке, Иринушке, к Лисичке. Так прозвал Ирку Лёшка за цвет волос и ти-хие осторожные шаги.
***********************************************
Собаки под окном редакции наконец-то разобрались со своими пред-почтениями. Чёрная шавка всё-таки обошла рыжую псину с фланга и отбила у той лохматую грязно-белую дворняжку. Блестели мокрые от дождя провода троллейбусной линии и прохожие, согнувшись под зонтами, спешили по тротуару.
В кабинет заглянула высокая, худенькая девятнадцатилетняя секретар-ша Верочка с длинным светлым хвостом волос на затылке - Ирина Дмитри-евна, шеф у себя ещё? – спросила она звонким голоском. – На совещание уе-хал полчаса назад - ответила Ирка, допивая кофе. – Тогда, Вы подпишите, пожалуйста - Верочка протянула Ирке бумаги. Ирка подписала не глядя, гла-за слезились после бессонной ночи. Секретарша исчезла за дверью.
По радио крутили модные хиты. Безголосые певицы и певцы тянули на разные мотивы почти одно и тоже, смысл сводился к следующему : « не ви-новатая я, что не тому дала обещание любить». Ирка сделала радио потише. Сил слушать эту муть не было.
**********************************************
В детстве мама отправляла Ирку в деревню к бабушке. Старенькая ,но подвижная бабушка всегда была занята делом, хозяйством, курами, утками, козами, огородом…Ирка выросла на свежем воздухе, на парном молоке и в окружении простых честных работящих людей далёкой брянской деревни. Маленькую Ирку стеной окружал большой лес, под горой текла чистейшая река, манили земляничным запахом поляны, и Ирка впитывала всей душой простую красоту и щедрость земли и неба.
Друзья её детства были деревенские девчонки и мальчишки. Ирка ла-зила по деревьям не хуже любого из них, умела доить коз, и различала це-лебные травы.
Витька был её соседом. Маленький, шустрый, загорелый до черноты он таскал Ирку за собой по всем окрестным полям и огородам, научил её ка-таться на лошади и ловить рыбу голыми руками, по колено стоя в тёплой замшелой воде старого деревенского пруда.
Всё, что знала и умела Ирка, всем этим она была обязана бабушке, ко-торая приучила её к труду, и Витьке, который научил Ирку смотреть на жизнь практично и просто.
Это он, Витька, прозвал её Золотовлаской. Это он первый увидел в ней не неуклюжую толстенькую девочку, а женственную и нежную девушку. Это он, Витька защищал и оберегал её, с ним Ирке было тепло и хорошо, весело, просто и интересно.
Ни Ирка, ни Витька в свои пятнадцать толком целоваться не умели, по-тому и запомнила Ирка этот свой первый поцелуй на всю жизнь. Через годы пронесла ощущение горячих и мягких витькиных губ с лёгким привкусом си-гарет.
И ту их первую, июльскую, звёздную ночь…Ирка навсегда запомнила запах скошенной травы и речного тумана… И витькины голубые глаза, такие же как небо…
В семнадцать лет всё чувствуешь острее…И радость…и боль… «Золо-тая моя девочка» простуженным голосом шептал Витька ей в ухо и слова до-ходили до самого ириного сердца. И остались там. Навсегда…
********************************************
Когда в квартире раздался звонок, Ирка, по привычке ходившая дома в одной футболке и ждавшая Лёшку из экспедиции, радостно распахнула дверь.
На пороге стояла молодая женщина, по виду чуть старше Ирки. Свет-лые волосы были уложены в высокую причёску, голубые глаза умело под-крашены, стильное пальто и дорогая сумка довершали её облик. Ирка уже хотела спросить – Вы ко мне? - Но не успела. Женщина по хозяйски пере-шагнула порог и поздоровалась - Здравствуйте, Ира – Здравствуйте - про-бормотала растерявшаяся Ирка. Интуитивно она сразу почувствовала, что эта молодая женщина как-то связана Лёшкой.
Женщина, не снимая дорогих кожаных сапог, прошла на кухню и се-ла к столу, обвела взглядом полки, задержала его на новых клетчатых зана-весках, которые сшила недавно Ирка и едва заметно усмехнулась.
Ирка неловко себя чувствовала в одной футболке, она села на табурет-ку и одёрнула футболку пониже. Женщина подавила улыбку и сказала - Я бы не пришла к Вам, Ира, если бы не одно очень важное обстоятельство…- Вы кто? - спросила Ира. – А Вы разве не догадываетесь? – женщина недоумённо подняла брови. Ирка пожала плечами. Женщина распахнула пальто, на ней была надета полупрозрачная, зелёная кофточка, из тех, что продаются в до-рогих бутиках. – Я лёшина жена, Вика - негромко ответила она-
Ирка почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она побледнела, потом покраснела. Слов у неё не было. Они застряли в горле.
Вика встала, подошла к плите, достала с полки стакан, налила воды из чайника и поставила стакан перед Иркой. Пока Ирка пила воду её зубы сту-чали о край стакана. Вика неторопливо сняла пальто, оставшись в кофте и короткой юбке. – Я понимаю, что Вы, Ира, ошарашены данным обстоятель-ством. В отличии от Вас, я знала о Вашем существовании, Вам повезло меньше. Лёшка он всегда был такой. Монгольская кровь, знаете - ли. Страсть к женщинам и кочевой жизни. Мы с ним семь лет женаты. Я привыкла. Вы не первая, к кому я так прихожу и открываю Америку, что Лёшка женат. С его профессией очень удобно пудрить мозги молодым и наивным девушкам, вроде Вас. –
Ирка слушала не перебивая, её глаза медленно наполнялись слезами, она всеми силами пыталась их сдержать. Плакать перед Лёшкиной женой было унизительно. Вика достала из сумочки свидетельство о браке и поло-жила его на стол перед Иркой. – Это чтобы Вы не думали, что я Вас обманы-ваю. - сказала она. - Я Вас не виню, и на Вас не обижаюсь. Вам хочется уст-роить свою жизнь, а Лёшка мужчина привлекательный , да и Вы ничего- Ви-ка улыбнулась- действительно Лисичка, у Вас шикарный цвет волос- Ирке совсем приплохело. Лёшка оказывается всё рассказал Вике.
Вика тем временем продолжала- Я во общем -то тоже не обижаюсь на свою жизнь. Лёшка всегда ко мне возвращался. Я на его романы внимания не обращала, но Вы- другое дело, понимаете, Ира, он Вами сильно увлёкся, я чувствую, что это не просто флирт. Он Вас любит. И Вы, наверное, тоже. – Ирка нашла в себе силы кивнуть. – Я бы дала Лёшке свободу, но - Вика замя-лась на секунду- я жду от него ребёнка. И я не желаю, чтобы мой ребёнок лишился отца из-за Вас. – Ирка почувствовала, что у неё кружится голова. Вика положила перед ней справку из женской консультации о беременности. – Я и тут Вас не обманываю - сказала она. – Решайте, Ира, как Вам посту-пить. Лёша ещё ничего не знает о ребёнке. И моём к Вам визите тоже. –
Ирка встала с табуретки. Подошла к столу, выдвинула ящик, достала пачку сигарет и закурила, пальцы её мелко дрожали. – Где Вы были раньше? - глухим голосом спросила она Вику. – Работала врачом на морском лайнере и жила у себя дома в Питере. – ответила Вика. – Давно Вы знаете о…- Ирка запнулась - обо мне? – Вика улыбнулась. – Какая теперь разница, Ира. У нас с Лёшкой были всегда свободные отношения, но мы никогда не обманывали друг друга. Я люблю его, Вы – тоже, он любит Вас и меня, по-своему тоже любит. И у нас с ним через восемь месяцев будет ребёнок. Я сегодня уезжаю в Питер. Лёшка вернётся из экспедиции буквально на днях. В Ваших руках Ира четыре судьбы, и одна из них детская. Решайте. – Вика взяла со стола бумаги, убрала их в сумочку, щёлкнула модной застёжкой, надела пальто и вышла.
Ирка вздрогнула от звука закрывшейся двери и оттого, что сигарета обожгла ей пальцы. Она даже не могла плакать. Внутри было пусто и жгло, как огнём. Она ощущала, как кончики пальцев на руках колют мелкие иго-лочки.
Так с Иркой всегда было, когда хотелось плакать, а не моглось. Голова была пустой и лёгкой, как воздушный шарик. Ирка выкурила ещё одну сига-рету, потом медленно пошла в комнату, собрала свои вещи в большую до-рожную сумку.
Она не взяла ничего из того, что дарил ей Лёшка, оставила она и всё, что покупала для его квартиры. Теперь это не имело значения. Единственное, что Ирка сделала, пока ждала такси, это взяла лёшкину футболку и сидела вдыхая запах его туалетной воды, его запах, запах трёх лет счастья, на всю оставшуюся жизнь унося его в своей памяти …
Спускаясь по лестнице к такси, ждущему у подъезда, Ирка кинула в лёшкин почтовый ящик ключи от квартиры. И уехала. Никогда больше она не видела его. Номер сотового Ирка поменяла в тот же вечер. Она взяла в ин-ституте академ - отпуск, три дня прожила у однокурсницы в общежитии, а потом уехала из Москвы в Питер. Лёшка так и не узнал, почему она уехала. И ещё он не узнал о том, что уезжала Ирка из его квартиры со сроком бере-менности в шесть недель…
*******************************************
В кабинет опять заглянула Верочка – Ирина Дмитриевна, там авторы пришли - Пусть идут к Катерине Тимченко в редколлегию - ответила Ирка- У меня сегодня сил нет с ними разговаривать. – Плохо себя чувствуете? – посо-чувствовала Верочка. – Может Вам нужно чего, чаю, обед, лекарства? – Спа-сибо, милая - ответила Ирка - попозже тогда я тебя вызову, а пока найди мне курьера нашего, пусть придёт. Верочка исчезла за дверью, взмахнув хвостом волос. « Моей дочери сейчас было бы столько, сколько ей…» подумала Ирка. Она закурила. Пальцы её мелко дрожали.
******************************************
Ирка лежала на больничной кровати, скрючившись, подтянув ноги к подбородку. Низ живота нестерпимо болел. В палате, где лежали женщины после аборта, было шумно. Женщины без умолку разговаривали, ели фрук-ты, болтали по телефону. Все были веселы и довольны жизнью. Это были не первые аборты в их жизни. А Ирка лежала и тихонько плакала. Она чувство-вала себя совсем потерянной и жалкой. Слёзы копились в горле и текли по щекам. Хотелось прижаться к тёплой маминой щеке, чтобы она пожалела Ирку, как в детстве, ласково пошептала ей на ушко «Золотая моя, Подсолну-шек». Но мама была далеко. Четыре года назад она оставила восемнадцати-летнюю Ирку на платформе Ярославского вокзала покорять Москву, сунув в карман дочери тысячу рублей, и уехала в родной Архангельск.
С тех пор Ирка во всех решениях полагалась только на себя, и жалеть её было некому. Но сейчас в пропахшей лекарствами палате, в рваной боль-ничной рубашке, бледная заплаканная Ирка всё бы на свете отдала, чтоб ма-ма, её мамочка просто оказалась рядом.
Врач на выписке посмотрел на Ирку внимательным, отеческим взгля-дом и сказал негромко – Зря ты, девочка, это сделала. При четвёртой отрица-тельной группе крови, как у тебя, дальше забеременеть будет очень сложно. –
Ирка вышла на крыльцо больницы. Сияло майское солнце, чирикали воробьи, пахло свежей зеленью. И счастливые отцы с букетами в руках жда-ли своих жён с детьми. Ирка шла по аллее к больничным воротам , низко опустив голову. И только весеннее солнышко ласково припекало ей рыжую макушку.
****************************************
Ирка подошла к окну, распахнула форточку. В кабинет ворвался хо-лодный ветер и мелкая дождевая пыль. Ирка любила сырую погоду. Она до-курила сигарету. Дверь кабинета открылась, и парнишка-курьер просунул лохматую голову. – Вы хотели меня видеть? – Да, Игорь- Ирка подошла к столу - Вот эти бумаги отвези в издательство сегодня до трёх часов- Она про-тянула Игорю конверт. – Будет сделано - Игорь взял конверт и исчез в кори-доре.
Вслед за ним в кабинет вошла Катерина Тимченко из редколлегии. Это была очень деловая женщина. Но характер у неё был склочный и взрывной. В редакции её терпели за удивительную работоспособность и талант подбирать авторов так, что их журнал уже несколько лет держался в московских рей-тингах популярности на одной из первых строк. – Ирина Дмитриевна, у меня к вам деловое предложение - с порога сказала Катерина резким голосом. – Кать, только не сейчас, пожалуйста, изложи на бумаге, я почитаю потом, из-вини, не могу сегодня ничего делать - ответила Ирка- Что стряслось -то? – спросила Катерина. – Телеграмму вчера из Архангельска прислали - ответила Ирка- мама умерла. – Катерина охнула. – Представляешь , я ей так и не ус-пела сказать, как я её всё-таки люблю и совсем - совсем на неё не обижаюсь- тихо сказала Ирка. Катерина , молча, подошла к ней и обняла за плечи. Обе женщины плакали, глядя в окно, и молчали. А за окном лил дождь. – Не пускай никого к Ирине Дмитриевне - сказала Катерина Верочке, выйдя из ка-бинета. Секретарша кивнула.
****************************************************
Ирка полюбила сырую и ветреную погоду со времён своей жизни в Пи-тере. Она тогда работала рядовой журналисткой в питерской газете, брала интервью у знаменитостей.
Ирке повезло больше, чем её однокурсникам, её взяли на работу прак-тически сразу. Поначалу она зарабатывала мало, но потом начальство отме-тило её удивительные способности взять интервью у тех, к кому в принципе пробиться прессе было нереально. И очерки её были интересными, написан-ные как маленькие повести о жизни знаменитостей. Нравились очерки и на-чальству и самим героям очерков и читателям. Ирка начала хорошо зараба-тывать и приобретать известность в журналистской среде.
В Питере Ирка вышла замуж за известного актёра. Брала у него интер-вью пару раз, потом он позвонил ей поблагодарить за очерк, пригласил на ужин. Через пару месяцев они расписались. На свадьбе гуляла вся питерская актёрская и журналистская братия.
Вместе они прожили десять лет. Ирку правда поначалу напрягала по-пулярность мужа и куча поклонниц, толпами осаждающих его гримёрку, но потом и сама Ирка стала популярной и известной журналисткой, и они срав-нялись с мужем в своей публичности.
Ирка была благодарна мужу за его нежное и тёплое отношение. Он был старше Ирки на пятнадцать лет, но ей до этого не было никакого дела. Он оберегал и защищал её как маленькую.
Ирка выросла без отца, мама развелась с ним, когда Ирке исполнился один год. Отец редко навещал её. Ирка очень была на него похожа внешне, но никакой душевной связи с ним не имела. Потом он начал пить и появлялся всё реже и реже. Ирка потеряла с ним связь, когда уехала поступать в Моск-ву. Когда она заканчивала институт, мама написала ей, что отца убили в пья-ной драке. Ирка никогда не спрашивала, почему развелись родители, жалела мать, которая всю жизнь так и прожила одна. Не смогла забыть отца. Ирке его тоже очень не хватало.
Поэтому мужа своего она любила больше как отца. Он тоже звал её «золотая девочка». Он восполнял то, чего ей не хватало в детстве. Но страсти Ирка не испытывала, трепетания стрекоз в душе не чувствовала. Это всё ос-талось там, в прошлом, на Загородном шоссе в Москве, в квартире у Лёш-ки… И ещё раньше - под июльским небом в колосьях пшеницы в витькиных ещё неумелых, но крепких и горячих объятьях будущего мужчины …
А здесь была шикарная квартира на Невском, вишнёвая «Хонда» у подъезда, одежда из лучших питерских бутиков… И любящий, но не люби-мый муж…Детей у них не было, но он и не просил, у него от первого брака было двое сыновей… Они вместе отдыхали на даче в Сестрорецке каждое лето… Ирка любила Питер, любила свою работу и была счастлива…Почти…
Потом муж заболел. Болел он долго и тяжело. Опять Ирка вдыхала больничные запахи. Только палата была комфортабельней, без соседей. Дни и ночи она просиживала у постели мужа. До самого его конца.
Опять она осталась одна… Квартиру в Питере Ирка продала. Слишком тяжелы были воспоминания. Переехала в Москву на Комсомольский про-спект. Только дачу в Сестрорецке оставила, ездила туда отдыхать каждое ле-то.
Работа в Москве нашлась ещё быстрее, чем в Питере. Ирка встретила своего однокурсника, и они быстро организовали журнал.
Ирке перевалило за сорок… Но она оставалась по прежнему очень при-влекательной благодаря своим рыжим кудрявым волосам.
******************************************
Ирка выглянула в приёмную. Верочка строчила на компьютере. – Вера, закажи мне авиабилет на Архангельск на завтрашнее утро, пожалуйста - Хо-рошо, Ирина Дмитриевна, сию минуту- откликнулась девушка.
Ирка вернулась в кабинет. Хотелось закрыть глаза и забыться. А потом открыть и начать всё сначала, всю свою жизнь.
Сделать работу над ошибками. Как в школе. Ирка бы в той своей но-вой жизни, родила бы дочь от любимого человека, от Лёшки, пусть бы он и не знал об этом, и мужа своего она любила бы не как отца, а как мужчину, и не было бы такого чувства вины за нелюбовь к нему, с которым Ирка жила сейчас… И маму бы она простила за то, что та оставила её одну в большой Москве в восемнадцать лет…И отца бы простила за то, что оставил её, сама бы виделась с ним чаще…
Но жизнь нельзя было переписать…Лёшка никогда уже не узнает, что у него мог быть ещё один ребёнок…Маме Ирка уже никогда не скажет, как сильно она её любила…Отцу тоже этого не сказать… И у мужа не попросить прощения за нелюбовь, не поблагодарить за нежность, тепло и заботу, за лучшие десять лет в иркиной жизни… И Витьке уже не сказать, что она помнит, какими горячими и нежными были его сильные руки…
«Господи, ну, почему? Почему нельзя начать всё сначала? Или мож-но?!» По лицу Ирки текли слёзы. Верочка заглянула, было в кабинет, но тут же тихо прикрыла дверь.
На работе Ирку любили. За профессионализм и душевность. И за непо-вторимый солнечный свет, который она несла над своей рыжей головой.
********************************************
Ирка стояла у заросшей калитки бабушкиного деревенского дома. Она не была здесь с семнадцати лет… За двадцать пять лет здесь многое измени-лось. Перестроились старые дома, появились новые, сделали хорошую доро-гу, провели воду, засыпали пруд… Но запахи и звуки остались теми же, ка-кими помнила их Ирка…Пахло мокрой землёй, речной свежестью, мычали коровы…В луча закатного солнца пламенели облака…Лаяли за околицей со-баки…
Ирка постояла у своей калитки, поковыряла ногтём облупившуюся краску. Старые яблони стояли в нежном белом цвету и благоухали на всю деревню…
Ирка побрела вдоль забора, утопая ногами в весенней мягкой и сырой земле…
На соседнем участке Витька копал огород…Ирка замерла на мес-те…Сердце забилось часто- часто и замерло на мгновение…Витька надавли-вал ногой на лопату и переворачивал комья влажной шоколадной земли…Он остался таким же - маленьким и коренастым…Ирка вздохнула поглубже - Витька! – крикнула она. В тишине деревенского вечера голос Ирки эхом ото-звался в прозрачном воздухе.
Виктор вздрогнул и обернулся. Ирка стояла, засунув руки в карманы джинс. В лучах закатного солнца, как и 25 лет назад пламенели её рыжие во-лосы.
Апрель 2006
Обсуждения Рассказ