Таким образом, мы довольно быстро восстановили равновесие своего психического состояния и на день Нептуна пошли на основной пляж, который празднично гудел под особенно ярким солнцем. К берегу подошло несколько военных катеров, разукрашенных гирляндами флажков, а матросы были похожи на белых чаек в отбеленной и наутюженной парадной форме. Нептун с кудлатой головой и трезубцем смотрелся очень реально: на фоне моря и скал, можно было подумать, что мы находимся в сказке. Дети были в восторге от такого представления. Пляж сегодня выглядел иначе. Обычно народ находился здесь в положении лёжа, а сегодня в вертикальном.
С кораблей на сушу были опущены трапы, по которым желающие могли заходить на катера и совершать по ним экскурсии под опёкой очень вежливых матросов.
Лёня – наш младший сын, отпросился погулять со своими друзьями, и мы остались втроём любоваться представлением Нептуна и его команды. Черти хватали отдыхающих и с визгом бросали в воду. Вот с ними и вели борьбу Нептун и русалки.
Солнце и пиво незаметно утомили толпу, и часам к четырём на пляже народа поубавилось. И вдруг пошёл дождь. Тут же берег оказался пустым, а своего сына мы не увидели, хотя договорились, что встречаемся здесь. Первая мысль, а вдруг он в суете соскочил с трапа и никто этого не заметил? Корабли ещё не ушли, и мы их все проверили. Может он дома, а вдруг его там нет? К нашему ужасу, на берегу мы нашли его шляпу, которую купили здесь несколько дней назад. Не знаю, испытывали ли мы ещё такой ужас, как в этот раз. Мы были похожи на сумасшедших, которые носились вдоль берега, хотя он просматривался с одного края до другого без проблем. Я помню, с затуманенным сознанием, со слабо теплящейся надеждой вернулись домой, где нас встретил наш сын.
Он считал, что поступил правильно: начался дождь, и нужно было идти домой, и мы должны были так же поступить. Шляпа? А шляпа оказалась не его, но, как две капли воды, похожа. Этот стресс был несравним с предыдущими. Трудно нам было вернуться в нормальное состояние, но счастье быстрее укладывается в рамки. Мы, как бы омолодились чувствами: стали более внимательными друг к другу. Вокруг нас всё стало более контрастным. Даже запах моря ощущался более сочно.
Наступил день рождения Лёни, о котором он нам напоминал каждый день и очень его ждал. Мы пошли все вместе в магазин и выполнили все его пожелания, которые воплощались в игрушках. День рождения для детей - день счастья.
Купили газировки, пирожных, конфет и пива, которое налили в большие полиэтиленовые мешки и ушли в уединённую бухту. Всё же здорово, когда есть возможность укрыться от посторонних глаз. Нет никакого театрального напряжения в голосе и поведении. Всё естественно и не зажато. Положительные эмоции ничем не искажаются. Всё замечательно. К обычному морю, песку и солнцу в небе появились разноцветные, как рыбки в аквариуме – дельтапланы, которые плавно планировали, как будто специально для того, чтобы мы с открытыми ртами ими любовались. Очень хотелось представить, что ощущали в это время пилоты дельтапланов.
Перед тем, как уходить домой, жена зацепила мизинцем камень в песке. Внешний осмотр принёс беспокойство. Ей было трудно идти, а поход был довольно тяжелым. Предстояло преодолеть горный склон по узкой тропинке, прижимаясь в сторону вершины, чтобы не загреметь вниз.
Палец опух и мы, с кислыми лицами поплелись по направлению к дому. Жена капризничала. Боль усиливалась. Но в таких условиях нести человека было невозможно. С большими трудностями к вечеру явились домой. Что делать? Настроения, как такового, нет. Отпуск только начался. Расстроенные, легли спать. Утром пошли в больницу. Оказывается, и больница здесь есть, правда очень маленькая. Но самое удивительное, это то, что есть два передвижных, маленьких рентгеновских аппарата.
Снимок радости не добавил. Диагноз- перелом. Нужно ехать в Феодосию и брать больничный лист.
Приехали. Настроение ужасное. Нам показалось, что в травм пункте собрались все отдыхающие. Невозможно представить, находясь в курортном городе, что здесь столько больных. Все злые на своё положение и друг на друга. Странно, но у меня в таких ситуациях мозги начинают работать в другом режиме. Я тут же вспомнил, что у меня с собой пропуск на завод «Медтехника», на котором работаю. С какой-то необычной уверенностью я договорился с главной медсестрой, и она устроила так, что жену тут же вызвали в кабинет. Снимок у неё был с собой. Я боялся одного - что ей наложат глухой гипс. Странно, что так везло после такого несчастья: ей сделали лангет, а это означало, что его можно было снимать самим, это было нарушением больничного режима, но другого выхода у нас не было. Мы вышли из травм пункта с приподнятым настроением. Сели в такси и благополучно доехали до Орджоникидзе. После того, как жене зафиксировали мизинец лангетом, вопрос уезжать или оставаться – отпал. Я выстрогал ей шину в виде тонкой дощечки, и мы тут же пошли на пляж, что бы проверить нашу мысль на практике. На ногу с лангетом одели полиэтиленовый мешок, пришли на берег, сняли мешок. К ступне и мизинцу я прибинтовал шину. Таким образом, палец был зафиксирован неподвижно. Отвёл Ольгу в воду, и она, счастливая, почувствовала себя полноценной отдыхающей. Вот теперь я обратил внимание, с каким интересом за нами наблюдали окружающие. Когда мы уходили, то снимали шину, одевали лангет и мешок.
На приём к врачу в Феодосию приходилось ездить раз в неделю, но это уже казалось мелочью, тем более что мизинец заживал на глазах, московский хирург отметит, что перелом очень хорошо сросся.
На этом наши чёрные полосы закончились, и началось плановое поглощение отдыха.
Ровно через две недели я замечаю, что у меня начинается раздражение от этого рая. Что делать? А впереди ещё столько же. Несколько дней я боялся говорить об этом своим, но жена заметила во мне перемены и пришлось признаться в чём причина. Я очень удивился, что и ей здесь надоело. Решили, что делать нечего и будем терпеть ради здоровья детей. Я долго думал, чего же здесь не хватает? В этом микро-городе всё есть, всё близко, удобно, а главное – солнце, воздух и вода, тем более, морская.
Боюсь ошибиться, но мне показалось, что именно райская жизнь и надоела, со своим замкнутым пространством. Нет ощущения вокруг себя огромного города, нарушено привычное биополе. Могу сказать, что уезжал я в Москву с большей радостью, чем в Феодосию. Помню, какое волнение охватывало, когда поезд пролетал станции родного Подмосковья. Очень медленно, но уверенно он втиснулся между двумя платформами Курского вокзала, разгорячённый долгой дорогой и замер с чувством выполненного долга.
Мы с готовностью заняли своё место в огромном городе.
Орджоникидзе остался на другом конце железной дороги, но уже в памяти, а не в реальной жизни, как это было всего 36 часов назад.
С кораблей на сушу были опущены трапы, по которым желающие могли заходить на катера и совершать по ним экскурсии под опёкой очень вежливых матросов.
Лёня – наш младший сын, отпросился погулять со своими друзьями, и мы остались втроём любоваться представлением Нептуна и его команды. Черти хватали отдыхающих и с визгом бросали в воду. Вот с ними и вели борьбу Нептун и русалки.
Солнце и пиво незаметно утомили толпу, и часам к четырём на пляже народа поубавилось. И вдруг пошёл дождь. Тут же берег оказался пустым, а своего сына мы не увидели, хотя договорились, что встречаемся здесь. Первая мысль, а вдруг он в суете соскочил с трапа и никто этого не заметил? Корабли ещё не ушли, и мы их все проверили. Может он дома, а вдруг его там нет? К нашему ужасу, на берегу мы нашли его шляпу, которую купили здесь несколько дней назад. Не знаю, испытывали ли мы ещё такой ужас, как в этот раз. Мы были похожи на сумасшедших, которые носились вдоль берега, хотя он просматривался с одного края до другого без проблем. Я помню, с затуманенным сознанием, со слабо теплящейся надеждой вернулись домой, где нас встретил наш сын.
Он считал, что поступил правильно: начался дождь, и нужно было идти домой, и мы должны были так же поступить. Шляпа? А шляпа оказалась не его, но, как две капли воды, похожа. Этот стресс был несравним с предыдущими. Трудно нам было вернуться в нормальное состояние, но счастье быстрее укладывается в рамки. Мы, как бы омолодились чувствами: стали более внимательными друг к другу. Вокруг нас всё стало более контрастным. Даже запах моря ощущался более сочно.
Наступил день рождения Лёни, о котором он нам напоминал каждый день и очень его ждал. Мы пошли все вместе в магазин и выполнили все его пожелания, которые воплощались в игрушках. День рождения для детей - день счастья.
Купили газировки, пирожных, конфет и пива, которое налили в большие полиэтиленовые мешки и ушли в уединённую бухту. Всё же здорово, когда есть возможность укрыться от посторонних глаз. Нет никакого театрального напряжения в голосе и поведении. Всё естественно и не зажато. Положительные эмоции ничем не искажаются. Всё замечательно. К обычному морю, песку и солнцу в небе появились разноцветные, как рыбки в аквариуме – дельтапланы, которые плавно планировали, как будто специально для того, чтобы мы с открытыми ртами ими любовались. Очень хотелось представить, что ощущали в это время пилоты дельтапланов.
Перед тем, как уходить домой, жена зацепила мизинцем камень в песке. Внешний осмотр принёс беспокойство. Ей было трудно идти, а поход был довольно тяжелым. Предстояло преодолеть горный склон по узкой тропинке, прижимаясь в сторону вершины, чтобы не загреметь вниз.
Палец опух и мы, с кислыми лицами поплелись по направлению к дому. Жена капризничала. Боль усиливалась. Но в таких условиях нести человека было невозможно. С большими трудностями к вечеру явились домой. Что делать? Настроения, как такового, нет. Отпуск только начался. Расстроенные, легли спать. Утром пошли в больницу. Оказывается, и больница здесь есть, правда очень маленькая. Но самое удивительное, это то, что есть два передвижных, маленьких рентгеновских аппарата.
Снимок радости не добавил. Диагноз- перелом. Нужно ехать в Феодосию и брать больничный лист.
Приехали. Настроение ужасное. Нам показалось, что в травм пункте собрались все отдыхающие. Невозможно представить, находясь в курортном городе, что здесь столько больных. Все злые на своё положение и друг на друга. Странно, но у меня в таких ситуациях мозги начинают работать в другом режиме. Я тут же вспомнил, что у меня с собой пропуск на завод «Медтехника», на котором работаю. С какой-то необычной уверенностью я договорился с главной медсестрой, и она устроила так, что жену тут же вызвали в кабинет. Снимок у неё был с собой. Я боялся одного - что ей наложат глухой гипс. Странно, что так везло после такого несчастья: ей сделали лангет, а это означало, что его можно было снимать самим, это было нарушением больничного режима, но другого выхода у нас не было. Мы вышли из травм пункта с приподнятым настроением. Сели в такси и благополучно доехали до Орджоникидзе. После того, как жене зафиксировали мизинец лангетом, вопрос уезжать или оставаться – отпал. Я выстрогал ей шину в виде тонкой дощечки, и мы тут же пошли на пляж, что бы проверить нашу мысль на практике. На ногу с лангетом одели полиэтиленовый мешок, пришли на берег, сняли мешок. К ступне и мизинцу я прибинтовал шину. Таким образом, палец был зафиксирован неподвижно. Отвёл Ольгу в воду, и она, счастливая, почувствовала себя полноценной отдыхающей. Вот теперь я обратил внимание, с каким интересом за нами наблюдали окружающие. Когда мы уходили, то снимали шину, одевали лангет и мешок.
На приём к врачу в Феодосию приходилось ездить раз в неделю, но это уже казалось мелочью, тем более что мизинец заживал на глазах, московский хирург отметит, что перелом очень хорошо сросся.
На этом наши чёрные полосы закончились, и началось плановое поглощение отдыха.
Ровно через две недели я замечаю, что у меня начинается раздражение от этого рая. Что делать? А впереди ещё столько же. Несколько дней я боялся говорить об этом своим, но жена заметила во мне перемены и пришлось признаться в чём причина. Я очень удивился, что и ей здесь надоело. Решили, что делать нечего и будем терпеть ради здоровья детей. Я долго думал, чего же здесь не хватает? В этом микро-городе всё есть, всё близко, удобно, а главное – солнце, воздух и вода, тем более, морская.
Боюсь ошибиться, но мне показалось, что именно райская жизнь и надоела, со своим замкнутым пространством. Нет ощущения вокруг себя огромного города, нарушено привычное биополе. Могу сказать, что уезжал я в Москву с большей радостью, чем в Феодосию. Помню, какое волнение охватывало, когда поезд пролетал станции родного Подмосковья. Очень медленно, но уверенно он втиснулся между двумя платформами Курского вокзала, разгорячённый долгой дорогой и замер с чувством выполненного долга.
Мы с готовностью заняли своё место в огромном городе.
Орджоникидзе остался на другом конце железной дороги, но уже в памяти, а не в реальной жизни, как это было всего 36 часов назад.
Обсуждения Райский уголок Окончание