Работа в школьной столовой

Слово "Развод" в названии рассказа использовано мною не в том смысле, когда муж с женой разводятся. В последнее время это слово часто применяют для случаев, когда над тобой пошутили с серьёзным видом, а ты воспринял всё, как говорят, за чистую монету.

Я пришел в часть 17 мая 1973 года, самым последним в нашем взводе. Курсанты, которых призвали раньше, чем меня, уже с начала мая уставы зубрили, строевой ходили, занимались физической подготовкой..

Однажды пришли мы из столовой после обеда...

Пятым в этот день был урок истории. Обычный учебный день, обычного будничного дня. 228-я школа МПС, после буйно прошедшей перемены, погрузилась в глубины знаний и затихла. Один только седьмой «з» никак не хотел угомониться.

Случилось необычное. Любимый всеми «историк», бывший фронтовик, Геннадий Иванович, опаздывал уже на десять минут. Как тут было усидеть на месте, когда строгий учитель явно не явится в школу, а урок последний.

Класс даже не обратил внимания на появившегося в дверях...

ФИНАЛ
- Спереди садись! – Приказал Наташе прапорщик и предусмотрительно вынул ручку из двери. – Не выпрыгнешь, и даже не надейся.

«Ты бы лучше о себе побеспокоился», подумала стриптизерша и сказала вслух:

- А с чего это я прыгать должна? Я что похожа на пакистанского беженца?

– затем она взявшись рукой за дверь, в упор посмотрела на военного. – Или может на рецидивиста?

- Добре, добре, сидай поихалы, - более миролюбивым тоном, заговорил он на украинском и захлопнул за ней дверь...

Часть 2

Георгий резко встал, и пнул ногой стул.
- Нюся! Запомни этот момент, детка, - Он вышел из – за стола и наклонился к ее ушку. - Сам директор за тобой ухаживает…

- Да я и сама могу, - встрепенулась девушка, порываясь встать.

- Сиди Анечка, - удержал ее Профессор, - рассказывай, сколько их у тебя?

- Кого? – покраснела официантка, и зачем-то спрятала руки под стол.

- Ни кого, а чего.… Улавливаешь разницу?
- Ааа… так это Вы о монетах… - облегченно вздохнула Анюта. – Так нет...

Ощущение страха и надвигающейся беды не отпускало до того момента, пока меня не встретил на вокзале муж. С мамой было все в порядке, с дочерью тоже. Дома я обняла Ксюшу, окончательно успокоилась и позабыла о страшном сне.

Ксюша готовилась к защите дипломного проекта, все дни напролет безвылазно сидела дома. Показала мне сочиненную только что новую песню «Белый флаг». Настроение у нее было не самым радостным, но и не самым убитым. Больше всего она расстраивалась из-за того, что развалилась ее...

– Нет, не дергайся, – прошептал Люк.
Лиззи испуганно взглянула ему в глаза:
– Я думала, ты…
Но Люк не дал ей договорить, перебив фразу нежным поцелуем.

– Мы спасем нашу первую брачную ночь, любимая, – сказал он. – И сделаем это медленно. Так медленно, что ты не сумеешь испугаться.

Лиззи хотела заявить, что ничего не боится, но не могла произнести ни слова. Она почувствовала, как его рука скользит вниз по ее шелковой ночнушке.

Она раскрыла для него свои губы, и Люк сразу же принял...

И вот я снова здесь. Как же я счастлив. Я наконец-то в своем любимом городе. Как тут все изменилось. Здесь стало еще красивее, чем было раньше. Все-таки я давно здесь не бывал. Гуляя по улицам города, я многого не узнавал. Вот здесь я помню, был такой изящный дом, мы так любили гулять, я даже помню почему. В этом доме была музыкальная школа, в ней училась она. Она так приятно играла на фортепиано. Эта девушка всегда сидела за одним и тем же инструментом. Ее волосы сливались в тон с этим...

СЛОВОМ И ДЕЛОМ

В Гонконге нам дали номер в самой глубине гостиницы. Для того, чтобы добраться до выхода из неё, можно было воспользоваться лифтом и пройти центральным холлом. Так мы и делали до тех пор, пока лифт не был занят. А однажды не стали его дожидаться и пошли короткой дорогой через конференц зал. Он был пуст, но в нём чувствовалось ожидание. Какая-то организация арендовала обширное помещение для проведения научной конференции. На стенах висели плакаты на нескольких языках, на...

Его сутулая фигура и дергающееся походка была заметна издалека и сразу.Сильно удивляла его фигура. Он был каким-то раздражителем для всех, и еще притом, он был школьным учителем. Преподавал детям математику, а они дразнили его, за глаза нумизматиком или лунатиком. Вообщем НЛО.

- Не от мира сего. Говорили другие учителя про него, и вздыхали. А он не замечал ничего,такого, плохого. А зачем? Его уроки и попытки показать красоту математики не понятны были никому. Даже коллеги воспринимали его...

Киран был у своих родителей единственным сыном. Он был послушным и хорошо вел себя в школе. Кротким поведением и хорошими манерами он завоевал себе любовь старших и учителей. Когда Кирану исполнилось десять лет, он стал больше интересоваться, чем занимаются его родители.

Его отец, районный судья, был широко известен своей честностью и справедливостью. Его мама была доброй, помогала нуждающимся и глубоко верила в Бога.

Киран любил своих родителей и гордился ими. Но он всегда удивлялся...