Глава 21. Продолжение прений
Обсуждение следующих вопросов пошло значительно быстрее. И вовсе не потому, что парламентарии выдохлись. В других условиях они с удовольствием, можно даже сказать, с наслаждением, переливали бы из пустого в порожнее до бесконечности. Но теперь им стало очевидно, что их искусство не оценено по достоинству народом. И расплата может наступить в любой момент. Однако, парламентарии, вероятно, не умели больше ничего, как красиво говорить. И потому продолжили состязание в своем виде спорта, не собираясь сдаваться противнику.
На этот раз первым начал лорд Интестайн. Колымагин перевел его фамилию как "кишка".
- Всем вам известно, уважаемые сэры, что компьютерные сети, а с ними в значительной мере и телевизионные выполнили свою функции, как технические, так и информационно-развлекательные, так и обучающие. Они стали тормозом общественного развития. Никакой полезной для общества информации по ним не передается. Исключительно клевета, подлый обман, самые низкопробные развлечения. Наше идиотское телевидение по сто раз на день на полном серьезе обсуждает проблемы детских подгузников и женских прокладок, оно чуть ли не ежеминутно доказывает, что все жизненные проблемы решаются одним махом путем засовывания жвачки в рот. Но главное, вместо организаторов производства компьютеры повсеместно превратились в его дезорганизаторов, потому что не поддающиеся, например, визуальному контролю компьютерные сети стали легкой добычей людей, нечистых на руку, и даже целых государств - наших заклятых врагов. Именно через эти сети нас в самое сердце нашей страны достигают разрушительные удары, которые не только в массовом порядке выводят из строя дорогое оборудование, но и тривиально убивают при этом людей. Мириться с этим далее невозможно. Уже весь мир отказался от этих устаревших сетей. А мы, как всегда, плетемся позади всех. Необходимо срочно догонять передовые страны!
Зал безмолвствовал. Пришел черед консерватора.
- Всем вам известно, уважаемые сэры, что компьютерные сети далеко не выполнили своих функций. Да, очередное достижение цивилизации стало орудием убийств. Но разве это в первый раз? Не технику надо винить, а людей. Технику надо беречь, а не выкидывать. А то что же это получается? Сначала компьютеры выбросим, потом часы, а дальше наступит каменный век.
- По-моему, о часах раньше вопрос никто не ставил. - Заметил Морозов, когда товарищ перевел ему речь парламентария.
- Ничего, Ваня, все еще впереди. Надо же что-то оставить последователям. Чтобы и потомкам было что выкидывать.
Также не принимая никаких решений, парламентарии перешли к третьему вопросу. Заговорил консерватор:
- Пресса это наивысшее достижение нашей демократии. Она первой бывает на месте событий и немедленно несет информацию людям. В значительной мере она определяет сознание нации. Ее надо беречь, лелеять. Да здравствует свободная пресса!
- Да. - Согласился подвижник. - Несет. И определяет. Но давайте посмотрим, что она несет. Да что там говорить! Разве вы сами не знаете, что она несет! Да, было время, когда она играла положительную роль. Но это время давно прошло. Любая, даже самая полезная вещь морально и физически устаревает, изживает себя. Меняется и отношение к ней. Отрицательное отношение к газетам возникло не вчера. Неприязнь накапливалась столетиями. Как и всякая долго существующая организация, пресса наполнилась сначала своими людьми, потом соглашателями, подпевалами, а честные порядочные журналисты остались без работы. Напомню, что закрытие газет предполагается провести поэтапно. Сначала ежедневные издания, как наиболее трудно поддающиеся контролю. О ежемесячных журналах вопрос пока не поднимается. Разумеется, сохранятся книги. Недостаток оперативной информации сможет компенсировать телевидение, которое, несомненно, останется в некотором объеме. Хотя честно говоря, недостаток информированности населения теперь нельзя компенсировать ничем. Потому что основным источником информации для людей стали слухи. И переубедить их в этом абсолютно невозможно. Даже если все другие источники сто лет подряд будут сообщать только чистую правду. (Легкие аплодисменты в зале.) И скажите, где сейчас эти славные представители пишущей и болтающей братии? Где? Когда надо, их нет ни одного! Такое важное событие они, естественно, проморгали. В это судьбоносное время они тщательно освещают подробности жизни каких-нибудь идиотов, которые уже так навязли у всех в зубах, что их никто и видеть, и слышать не хочет. Долой выродившуюся прессу!
Зал безмолвствовал.
- Ну что, кто из них за нас? Теперь понял? - Морозов вернулся к волновавшему его вопросу.
Но Александр Степанович пребывал в полнейшей растерянности.
- Ничего не понимаю, Ваня. Все так перевернулось. Конечно, новое это хорошо. Но смотря в какую сторону. Судя по тому, что мы знаем о последствиях этого спора, победить должны подвижники. Но мне в данном случае больше по нраву консерваторы.
Зал продолжал молчать. По-видимому, большинство осознало, что является всего лишь игрушкой, разменной монетой в ловких руках политиканов. От этого злость на всех и вся крепла еще сильнее.
- Ну, что же уважаемые сэры, - заговорил председательствующий, - если у вас нет вопросов, то вы можете спокойно удалиться, а мы продолжим законотворческий процесс. Все свободны, господа!
Но публика вовсе не для того мчалась сюда со всех ног, чтобы так просто разойтись.
- Тогда попробуйте сами принять правильное решение. - Обратился председатель. - И мы покоримся воле народа.
- Повесить всех! - Наконец поступило первое предложение.
- Нет, это негуманно. - Возразили другие. - Лучше на передовую. Пусть повоюют и на деле докажут свою преданность.
- А как быть с референдумом? Признавать или нет? - Пытались третьи вернуть обсуждение в рамки, поставленные парламентариями.
- Не эти глупые вопросы надо решать, а как дальше жить! Как отечество спасать!
- Надо признать этот идиотский референдум. И южане от нас отвяжутся.
- Держи карман шире! Они запросто другую причину придумают. Им бы только повод найти. Было бы желание.
- Давайте решайте короче! А то стоять надоело! - Это кричали уже за пределами зала.
- А ты сам попробуй разберись! - Ответили им из зала.
- А ты отвали оттуда, коль не смыслишь ничего, а мы решим. - Опять заволновались снаружи.
Но поменяться местами не было никакой физической возможности. Хотя некоторые были бы уже рады покинуть бесполезное заседание. По идейным соображениям или физическим потребностям. Начались легкие завихрения в толпе.
- Расходитесь, расходитесь, джентльмены! - Предложил председатель. Но находящиеся снаружи восприняли его как приглашение войти взамен выбывших и еще больше поднажали.
Кто-то свалился с верхних ярусов и покатился по народным головам. Напряжение продолжало медленно нарастать.
- Главное, спокойствие, господа. - Поспешил призвать лорд Пелвис. - Главное: спокойствие.
- Заткнись, продажная свинья! - Посоветовали лорду из зала.
- Как можно, сэр! - Обиделся лорд, сжимаемый со всех сторон.
- Народ правду чувствует! - Не удержался лорд Интестайн. - Его не проведешь.
- Сам вы такой же, сэр. - Не растерялся консерватор.
- От такого же сэра слышу!
- Оба вы свиньи! - Уточнили из зала.
Тогда порядок решил навести председатель. Но не успел он сказать и пары слов, как ему тоже объяснили, кем он является.
- А вы, вы!.. - Закипел старый лорд.
- Ну, скажи, скажи! Только попробуй сказать, кто мы, сэр!
Сэр, однако, воздержался от определений. Но не все это поняли. Так как из-за шума многое уже воспринималось догадками. Видя, что ситуация полностью выходит из под контроля, председательствующий решился на отчаянный шаг:
- Господа! Если нельзя выработать решение, пусть дело решит жребий!
- Правильно! - Понравилась многим нестандартная идея. - Сейчас бросим кости и все сразу узнаем.
Но более сознательные усомнились в правильности этой затеи:
- Будем по каждому вопросу бросать или списком?
- Это будет не совсем обычный жребий! - Продолжил председатель. - Мы не будем бросать кости. Мы просто спросим случайного первого попавшегося человека.
- А кто этот случайный? Поди, своего подставите.
- Я случайный. - Вы сказался кто-то. - Я сюда случайно зашел. Только я ничего не знаю.
- Тогда и молчи, дурак! Раз не знаешь. А случайный должен быть такой, чтобы знал!
- Надо срочно поймать на улице случайного человека.
- А как узнать, что он случайный.
- Все это очень сложно и долго. - Объяснил председатель. - Случайный первый попавшийся человек должен быть из зала, чтобы был в курсе. А то объяснять по второму кругу ни у кого терпения не хватит. Далеко ходить не будем. Смотрите. Передо мной стоят совершенно случайные люди. - Лорд ткнул в Морозова и Колымагина, до других он просто физически не мог дотянуться. - Скажите, уважаемые парламентарии, вы знаете этих людей?
- Нет! - Хором ответили лорды.
- А вы, уважаемые гости, знаете их?
- Не-ет.
- Значит, это и есть совершенно случайные люди. Верно?
- Верно. - Уже не столь охотно согласился зал.
- Вот давайте их и спросим.
- Спросить, конечно, можно. Только смотря что они скажут.
- Вот давайте одного. Кто вам больше нравится?
- Сэр, который в шубе. - Ответило сразу несколько человек.
Морозов, предчувствую недоброе, залез подальше в свое одеяние. Но заботливые руки окружающих нащупали его там и вытащили на свет Божий.
- Че, че им надо, нехристям? - Утопающий обратил взор на товарища.
- Интересуются твоим просвещенным мнением.
- Да что сказать-то? Ну! Скорее!
- Да почем я знаю!
Народ терпеливо ждал.
- Они спрашивают, за кого ты: за консерваторов или подвижников. - Уточнил Александр Степанович.
Морозов набрал побольше воздуха и крикнул:
- Я за интернационал!!
Народ удивленно молчал. Но некоторые насупили брови и сжали кулаки.
На планете, конечно, не было никакого интернационала. И реакция аборигенов стала понятна землянам гораздо позже, через несколько месяцев. Дело в том, что сказанное Морозовым на местном диалекте было созвучно следующему призыву:
- Всех в тюрьму!
Гости, разумеется, не могли этого знать. Но по внешним признакам великий ученый сообразил, что его друг ляпнул что-то не то, и сейчас может последовать черт знает что. Колымагин вдруг закричал:
- Не слушайте, не слушайте его! Он больной. Он невменяемый. Он вообще глухонемой!
- Как же он тогда сказанул-то? - Засомневались окружающие.
- А это у него припадки такие. С детства. А на самом деле он абсолютно глухонемой.
- Ага. - Подтвердил Морозов.
- Я, я отвечу вам на все вопросы! - Решил перехватить инициативу великий ученый. - Я тоже случайный человек. Ведь вы же видели. Я еще случайнее, чем этот, глухонемой.
- Ага. - С радостью согласился Морозов и получил удар локтем в бок.
- Ребята, давайте жить дружно! - Провозгласил великий ученый.
- Ты по делу, по делу! - Подсказали возбужденные зрители. - За кого будешь-то?
Александр Степанович растерялся, а потом выпалил:
- Я за технический прогресс!!
Толпа слегка призадумалась. Но произнесенные слова, по-видимому, оказались понятны.
- Ура! - Пронеслось по залу. Сначала осторожно. Потом все громче и громче. Зал неистовствовал. Вероятно, все восприняли слова "случайного человека" как согласие с их собственным мнением. Поскольку фраза была достаточно неопределенна и могла истолковываться в совсем противоположных смыслах, особенно в виду местного выворачивания понятий наизнанку.
- Во как я их всех помирил! - Радостно сообщил Колымагин другу. - Нужное слово в нужный момент много значит.
Первыми престали кричать ура лорды. Каждая сторона к своему огорчению заметила радость противоположной стороны и на всякий случай решила разъяснить народу обстановку. Естественно, в свою пользу.
- Долой консерваторов! - Хором завопила одна половина лордов.
- Долой подвижников! - Завопила другая.
Народ тоже решил, что пора, наконец, утверждать окончательное решение вопросов.
- Бей консерваторов! - Прозвучал воинственный клич.
- Бей подвижников! - Отозвалось не менее воинственно.
К чести собравшихся надо сказать, что далеко не все были настроены воинственно. А кричали в основном для поднятия настроения.
Тем не менее, толпа забурлили.
К счастью, подобраться к лордам было не так-то просто. Мешали свои же товарищи, заполнившие зал плотной массой. Но нашлись фанатики, которые, спрыгнув с балконов, полезли в центр прямо по головам.
Слава Богу, нашлись и более здравомыслящие граждане, которые тоже попрыгали с балконов и попытались остановить первых. Между первыми и вторыми завязались первые слабые потасовки. Прямо на головах плотно прижатых друг к другу зрителей.
Только единицы сумели достичь центра и от души врезать по морде парламентариям, которые поспешно и безуспешно пытались нырнуть под кресла. Нападавшие, по-видимому, выработали четкие взгляды на поставленные в парламенте вопросы и соответственно выбирали своей целью каждый только одну парламентскую фракцию. Когда они заметили, что нападению подвергается и та фракция, которой они симпатизировали, то перенесли часть своего пыла на обидчиков любимой фракции. В результате основные бои стали разворачиваться в проходе между трибунами, на которых восседали лорды. А лорды получили передышку. Временную. К счастью, земляне находились в конце прохода, рядом с трибуной председателя. И пока страдали только от давки.
Глядя на драку между трибунами, лорды решили, что необходимо прекратить безобразие. Но начали, как всегда, издалека, с выяснения причин наблюдаемого явления.
- Это вы своими безответственными заявлениями, демагогическими лозунгами и провокационными действиями спровоцировали беспорядки. - Обратился лидер консерваторов к подвижникам.
- Нет, это вы своей недальновидной политикой и подстрекательскими действиями спровоцировали беспорядки. - Не остались в долгу подвижники.
- Вы подлый мошенник и врун, сэр. - Перешел на личности лорд Пелвис.
- А вы старый дурак и старый козел, сэр! - В ответном слове указал лорд Интестайн.
- Господа! Господа! - Всплеснул руками председательствующий.
- Заткнись, старая свинья! - Посоветовали ему уже из зала.
- Товарищи! Товарищи! Нехорошо! - Подал свой голос и великий ученый. И получил удар ногой в челюсть. Некоторое время он не мог говорить, а потом добавил: - Так вам и надо, тупым идиотам!
За это Александру Степановичу еще добавили, в результате чего наступило временное отключение сознания великого ученого. Когда он очнулся, то больше решил не вступать в плодотворную дискуссию.
Драка тем временем набирала силу. Оставшиеся снаружи здания, по-видимому, не вытерпели такой несправедливости, что важнейшие государственные вопросы решаются без их участия и по головам стоящих поползли в зал, прямо на ходу подключаясь к решению животрепещущих вопросов.
Неожиданно в зале погас свет. Очевидно, это сделали с добрыми намерениями, чтобы охладить пыл дерущихся. Однако отовсюду понеслись такие страшные вопли, что технические работники перепугались и включили свет.
Когда зал осветился, то разобрать в нем что-либо уже не было никакой возможности.
Неожиданно сверху ударила мощная струя воды. Кто мог, задрали головы вверх и увидели пожарных, снующих по техническим лестницам под потолком. Вскоре ударила вторая струя, потом третья, четвертая... И вопящая публика стала щедро орошаться водой.
Но пожарным не дали спокойно поработать. Несколько энтузиастов из народа принялось немедленно штурмовать лестницы под потолком. Потом началась потасовка под куполом. Струи воды временно отвернули в стороны.
Народ, наконец, сказал свое веское слово под куполом дворца, и бравые брандмейстеры вскоре полетели вниз. Брандспойты оказались в руках народных представителей, и славные парни поспешили выразить свое просвещенное мнение.
Струи вновь направились вниз, теперь преимущественно на уважаемых лордов-парламентариев.
- Я протестую! - Закричал лидер консерваторов, высоко подняв руку.
И тут же щедрая струя окатила его с головы до ног.
- Я полностью солидарен с предыдущим докладчиком! - Закричал его политический противник и тут же получил свою порцию прохладной жидкости.
- Это несправедливо! - Занял примирительную позицию председательствующий.
Тут же мощная струя заткнула ему рот.
Колымагин с Морозовым и до этого стояли по колено в воде. Теперь им щедро перепало от председательской порции.
Под куполом тем временем обстановка тоже накалялась. Обладатели шлангов сообразили, что имеют разные политические симпатии. Сначала они принялись поливать друг друга, а потом лупить наконечниками. В результате несколько энтузиастов попадало вниз. На их место заспешили новые. Поскольку свято место пусто не бывает. Особенно в такой судьбоносный момент.
Вскоре шланги опять заработали по назначению, и парламентарии получили очередную серию народных наказов.
От наплыва желающих одна из лестниц под куполом неожиданно переломилась. Обломки закачались из стороны в сторону. Представители народа висели на них гроздьями. Кое-кто повис на зацепившихся шлангах.
На помощь товарищам сразу заспешило несколько десятков сознательных добровольцев. В результате вторая лестница обломилась и рухнула вниз. Кое-кто из оставшихся наверху сумел спуститься, соскользнув по провисшим шлангам. Остальные бодро взывали о помощи. Но путь к ним оказался отрезан.
Шланги быстро разорвали на части. И вода хлестала неизвестно где. Центр событий вновь перенесся на арену. Обрывки шлангов оказались здесь как раз кстати в решении государственных вопросов. Грязные концы так и мелькали в воздухе, смачно прикладываясь то к одной, то к другой физиономии.
- Это некорректные методы дискуссии. - Попытался возразить какой-то парламентарий. И его мгновенно уложили шлангом.
- Есть ведь и более цивилизованные методы. - Провозгласил другой.
Народ без единого возражения угостил шлангом и его.
Неожиданно зал стал заполняться клубами дыма.
- Пожар!!! - Пронесся истошный надрывный вопль.
К счастью, это было не так. А то бы жертв оказалось значительно больше.
- Газы! - Наконец разобрался народ.
Но это тоже был не совсем приятный сюрприз. Часть дерущихся на головах зрителей заспешила к выходу. Кое-кто из висящих под куполом, стал прыгать вниз.
Газ быстро растекался по залу.
- Это хорошее средство. - Успел прокомментировать Колымагин товарищу. - Очень убедительное. И главное, демократичное. Оно совершенно одинаково относится ко всем политическим партиям. И, что особенно приятно, не делает никаких исключений!
Великий ученый сильно закашлялся. Его поддержал Морозов и все окружающие. Из глаз, носа у всех потекло.
Они даже не заметили, как в зале вновь вырубили свет. На этот раз окончательно.
Обсуждение следующих вопросов пошло значительно быстрее. И вовсе не потому, что парламентарии выдохлись. В других условиях они с удовольствием, можно даже сказать, с наслаждением, переливали бы из пустого в порожнее до бесконечности. Но теперь им стало очевидно, что их искусство не оценено по достоинству народом. И расплата может наступить в любой момент. Однако, парламентарии, вероятно, не умели больше ничего, как красиво говорить. И потому продолжили состязание в своем виде спорта, не собираясь сдаваться противнику.
На этот раз первым начал лорд Интестайн. Колымагин перевел его фамилию как "кишка".
- Всем вам известно, уважаемые сэры, что компьютерные сети, а с ними в значительной мере и телевизионные выполнили свою функции, как технические, так и информационно-развлекательные, так и обучающие. Они стали тормозом общественного развития. Никакой полезной для общества информации по ним не передается. Исключительно клевета, подлый обман, самые низкопробные развлечения. Наше идиотское телевидение по сто раз на день на полном серьезе обсуждает проблемы детских подгузников и женских прокладок, оно чуть ли не ежеминутно доказывает, что все жизненные проблемы решаются одним махом путем засовывания жвачки в рот. Но главное, вместо организаторов производства компьютеры повсеместно превратились в его дезорганизаторов, потому что не поддающиеся, например, визуальному контролю компьютерные сети стали легкой добычей людей, нечистых на руку, и даже целых государств - наших заклятых врагов. Именно через эти сети нас в самое сердце нашей страны достигают разрушительные удары, которые не только в массовом порядке выводят из строя дорогое оборудование, но и тривиально убивают при этом людей. Мириться с этим далее невозможно. Уже весь мир отказался от этих устаревших сетей. А мы, как всегда, плетемся позади всех. Необходимо срочно догонять передовые страны!
Зал безмолвствовал. Пришел черед консерватора.
- Всем вам известно, уважаемые сэры, что компьютерные сети далеко не выполнили своих функций. Да, очередное достижение цивилизации стало орудием убийств. Но разве это в первый раз? Не технику надо винить, а людей. Технику надо беречь, а не выкидывать. А то что же это получается? Сначала компьютеры выбросим, потом часы, а дальше наступит каменный век.
- По-моему, о часах раньше вопрос никто не ставил. - Заметил Морозов, когда товарищ перевел ему речь парламентария.
- Ничего, Ваня, все еще впереди. Надо же что-то оставить последователям. Чтобы и потомкам было что выкидывать.
Также не принимая никаких решений, парламентарии перешли к третьему вопросу. Заговорил консерватор:
- Пресса это наивысшее достижение нашей демократии. Она первой бывает на месте событий и немедленно несет информацию людям. В значительной мере она определяет сознание нации. Ее надо беречь, лелеять. Да здравствует свободная пресса!
- Да. - Согласился подвижник. - Несет. И определяет. Но давайте посмотрим, что она несет. Да что там говорить! Разве вы сами не знаете, что она несет! Да, было время, когда она играла положительную роль. Но это время давно прошло. Любая, даже самая полезная вещь морально и физически устаревает, изживает себя. Меняется и отношение к ней. Отрицательное отношение к газетам возникло не вчера. Неприязнь накапливалась столетиями. Как и всякая долго существующая организация, пресса наполнилась сначала своими людьми, потом соглашателями, подпевалами, а честные порядочные журналисты остались без работы. Напомню, что закрытие газет предполагается провести поэтапно. Сначала ежедневные издания, как наиболее трудно поддающиеся контролю. О ежемесячных журналах вопрос пока не поднимается. Разумеется, сохранятся книги. Недостаток оперативной информации сможет компенсировать телевидение, которое, несомненно, останется в некотором объеме. Хотя честно говоря, недостаток информированности населения теперь нельзя компенсировать ничем. Потому что основным источником информации для людей стали слухи. И переубедить их в этом абсолютно невозможно. Даже если все другие источники сто лет подряд будут сообщать только чистую правду. (Легкие аплодисменты в зале.) И скажите, где сейчас эти славные представители пишущей и болтающей братии? Где? Когда надо, их нет ни одного! Такое важное событие они, естественно, проморгали. В это судьбоносное время они тщательно освещают подробности жизни каких-нибудь идиотов, которые уже так навязли у всех в зубах, что их никто и видеть, и слышать не хочет. Долой выродившуюся прессу!
Зал безмолвствовал.
- Ну что, кто из них за нас? Теперь понял? - Морозов вернулся к волновавшему его вопросу.
Но Александр Степанович пребывал в полнейшей растерянности.
- Ничего не понимаю, Ваня. Все так перевернулось. Конечно, новое это хорошо. Но смотря в какую сторону. Судя по тому, что мы знаем о последствиях этого спора, победить должны подвижники. Но мне в данном случае больше по нраву консерваторы.
Зал продолжал молчать. По-видимому, большинство осознало, что является всего лишь игрушкой, разменной монетой в ловких руках политиканов. От этого злость на всех и вся крепла еще сильнее.
- Ну, что же уважаемые сэры, - заговорил председательствующий, - если у вас нет вопросов, то вы можете спокойно удалиться, а мы продолжим законотворческий процесс. Все свободны, господа!
Но публика вовсе не для того мчалась сюда со всех ног, чтобы так просто разойтись.
- Тогда попробуйте сами принять правильное решение. - Обратился председатель. - И мы покоримся воле народа.
- Повесить всех! - Наконец поступило первое предложение.
- Нет, это негуманно. - Возразили другие. - Лучше на передовую. Пусть повоюют и на деле докажут свою преданность.
- А как быть с референдумом? Признавать или нет? - Пытались третьи вернуть обсуждение в рамки, поставленные парламентариями.
- Не эти глупые вопросы надо решать, а как дальше жить! Как отечество спасать!
- Надо признать этот идиотский референдум. И южане от нас отвяжутся.
- Держи карман шире! Они запросто другую причину придумают. Им бы только повод найти. Было бы желание.
- Давайте решайте короче! А то стоять надоело! - Это кричали уже за пределами зала.
- А ты сам попробуй разберись! - Ответили им из зала.
- А ты отвали оттуда, коль не смыслишь ничего, а мы решим. - Опять заволновались снаружи.
Но поменяться местами не было никакой физической возможности. Хотя некоторые были бы уже рады покинуть бесполезное заседание. По идейным соображениям или физическим потребностям. Начались легкие завихрения в толпе.
- Расходитесь, расходитесь, джентльмены! - Предложил председатель. Но находящиеся снаружи восприняли его как приглашение войти взамен выбывших и еще больше поднажали.
Кто-то свалился с верхних ярусов и покатился по народным головам. Напряжение продолжало медленно нарастать.
- Главное, спокойствие, господа. - Поспешил призвать лорд Пелвис. - Главное: спокойствие.
- Заткнись, продажная свинья! - Посоветовали лорду из зала.
- Как можно, сэр! - Обиделся лорд, сжимаемый со всех сторон.
- Народ правду чувствует! - Не удержался лорд Интестайн. - Его не проведешь.
- Сам вы такой же, сэр. - Не растерялся консерватор.
- От такого же сэра слышу!
- Оба вы свиньи! - Уточнили из зала.
Тогда порядок решил навести председатель. Но не успел он сказать и пары слов, как ему тоже объяснили, кем он является.
- А вы, вы!.. - Закипел старый лорд.
- Ну, скажи, скажи! Только попробуй сказать, кто мы, сэр!
Сэр, однако, воздержался от определений. Но не все это поняли. Так как из-за шума многое уже воспринималось догадками. Видя, что ситуация полностью выходит из под контроля, председательствующий решился на отчаянный шаг:
- Господа! Если нельзя выработать решение, пусть дело решит жребий!
- Правильно! - Понравилась многим нестандартная идея. - Сейчас бросим кости и все сразу узнаем.
Но более сознательные усомнились в правильности этой затеи:
- Будем по каждому вопросу бросать или списком?
- Это будет не совсем обычный жребий! - Продолжил председатель. - Мы не будем бросать кости. Мы просто спросим случайного первого попавшегося человека.
- А кто этот случайный? Поди, своего подставите.
- Я случайный. - Вы сказался кто-то. - Я сюда случайно зашел. Только я ничего не знаю.
- Тогда и молчи, дурак! Раз не знаешь. А случайный должен быть такой, чтобы знал!
- Надо срочно поймать на улице случайного человека.
- А как узнать, что он случайный.
- Все это очень сложно и долго. - Объяснил председатель. - Случайный первый попавшийся человек должен быть из зала, чтобы был в курсе. А то объяснять по второму кругу ни у кого терпения не хватит. Далеко ходить не будем. Смотрите. Передо мной стоят совершенно случайные люди. - Лорд ткнул в Морозова и Колымагина, до других он просто физически не мог дотянуться. - Скажите, уважаемые парламентарии, вы знаете этих людей?
- Нет! - Хором ответили лорды.
- А вы, уважаемые гости, знаете их?
- Не-ет.
- Значит, это и есть совершенно случайные люди. Верно?
- Верно. - Уже не столь охотно согласился зал.
- Вот давайте их и спросим.
- Спросить, конечно, можно. Только смотря что они скажут.
- Вот давайте одного. Кто вам больше нравится?
- Сэр, который в шубе. - Ответило сразу несколько человек.
Морозов, предчувствую недоброе, залез подальше в свое одеяние. Но заботливые руки окружающих нащупали его там и вытащили на свет Божий.
- Че, че им надо, нехристям? - Утопающий обратил взор на товарища.
- Интересуются твоим просвещенным мнением.
- Да что сказать-то? Ну! Скорее!
- Да почем я знаю!
Народ терпеливо ждал.
- Они спрашивают, за кого ты: за консерваторов или подвижников. - Уточнил Александр Степанович.
Морозов набрал побольше воздуха и крикнул:
- Я за интернационал!!
Народ удивленно молчал. Но некоторые насупили брови и сжали кулаки.
На планете, конечно, не было никакого интернационала. И реакция аборигенов стала понятна землянам гораздо позже, через несколько месяцев. Дело в том, что сказанное Морозовым на местном диалекте было созвучно следующему призыву:
- Всех в тюрьму!
Гости, разумеется, не могли этого знать. Но по внешним признакам великий ученый сообразил, что его друг ляпнул что-то не то, и сейчас может последовать черт знает что. Колымагин вдруг закричал:
- Не слушайте, не слушайте его! Он больной. Он невменяемый. Он вообще глухонемой!
- Как же он тогда сказанул-то? - Засомневались окружающие.
- А это у него припадки такие. С детства. А на самом деле он абсолютно глухонемой.
- Ага. - Подтвердил Морозов.
- Я, я отвечу вам на все вопросы! - Решил перехватить инициативу великий ученый. - Я тоже случайный человек. Ведь вы же видели. Я еще случайнее, чем этот, глухонемой.
- Ага. - С радостью согласился Морозов и получил удар локтем в бок.
- Ребята, давайте жить дружно! - Провозгласил великий ученый.
- Ты по делу, по делу! - Подсказали возбужденные зрители. - За кого будешь-то?
Александр Степанович растерялся, а потом выпалил:
- Я за технический прогресс!!
Толпа слегка призадумалась. Но произнесенные слова, по-видимому, оказались понятны.
- Ура! - Пронеслось по залу. Сначала осторожно. Потом все громче и громче. Зал неистовствовал. Вероятно, все восприняли слова "случайного человека" как согласие с их собственным мнением. Поскольку фраза была достаточно неопределенна и могла истолковываться в совсем противоположных смыслах, особенно в виду местного выворачивания понятий наизнанку.
- Во как я их всех помирил! - Радостно сообщил Колымагин другу. - Нужное слово в нужный момент много значит.
Первыми престали кричать ура лорды. Каждая сторона к своему огорчению заметила радость противоположной стороны и на всякий случай решила разъяснить народу обстановку. Естественно, в свою пользу.
- Долой консерваторов! - Хором завопила одна половина лордов.
- Долой подвижников! - Завопила другая.
Народ тоже решил, что пора, наконец, утверждать окончательное решение вопросов.
- Бей консерваторов! - Прозвучал воинственный клич.
- Бей подвижников! - Отозвалось не менее воинственно.
К чести собравшихся надо сказать, что далеко не все были настроены воинственно. А кричали в основном для поднятия настроения.
Тем не менее, толпа забурлили.
К счастью, подобраться к лордам было не так-то просто. Мешали свои же товарищи, заполнившие зал плотной массой. Но нашлись фанатики, которые, спрыгнув с балконов, полезли в центр прямо по головам.
Слава Богу, нашлись и более здравомыслящие граждане, которые тоже попрыгали с балконов и попытались остановить первых. Между первыми и вторыми завязались первые слабые потасовки. Прямо на головах плотно прижатых друг к другу зрителей.
Только единицы сумели достичь центра и от души врезать по морде парламентариям, которые поспешно и безуспешно пытались нырнуть под кресла. Нападавшие, по-видимому, выработали четкие взгляды на поставленные в парламенте вопросы и соответственно выбирали своей целью каждый только одну парламентскую фракцию. Когда они заметили, что нападению подвергается и та фракция, которой они симпатизировали, то перенесли часть своего пыла на обидчиков любимой фракции. В результате основные бои стали разворачиваться в проходе между трибунами, на которых восседали лорды. А лорды получили передышку. Временную. К счастью, земляне находились в конце прохода, рядом с трибуной председателя. И пока страдали только от давки.
Глядя на драку между трибунами, лорды решили, что необходимо прекратить безобразие. Но начали, как всегда, издалека, с выяснения причин наблюдаемого явления.
- Это вы своими безответственными заявлениями, демагогическими лозунгами и провокационными действиями спровоцировали беспорядки. - Обратился лидер консерваторов к подвижникам.
- Нет, это вы своей недальновидной политикой и подстрекательскими действиями спровоцировали беспорядки. - Не остались в долгу подвижники.
- Вы подлый мошенник и врун, сэр. - Перешел на личности лорд Пелвис.
- А вы старый дурак и старый козел, сэр! - В ответном слове указал лорд Интестайн.
- Господа! Господа! - Всплеснул руками председательствующий.
- Заткнись, старая свинья! - Посоветовали ему уже из зала.
- Товарищи! Товарищи! Нехорошо! - Подал свой голос и великий ученый. И получил удар ногой в челюсть. Некоторое время он не мог говорить, а потом добавил: - Так вам и надо, тупым идиотам!
За это Александру Степановичу еще добавили, в результате чего наступило временное отключение сознания великого ученого. Когда он очнулся, то больше решил не вступать в плодотворную дискуссию.
Драка тем временем набирала силу. Оставшиеся снаружи здания, по-видимому, не вытерпели такой несправедливости, что важнейшие государственные вопросы решаются без их участия и по головам стоящих поползли в зал, прямо на ходу подключаясь к решению животрепещущих вопросов.
Неожиданно в зале погас свет. Очевидно, это сделали с добрыми намерениями, чтобы охладить пыл дерущихся. Однако отовсюду понеслись такие страшные вопли, что технические работники перепугались и включили свет.
Когда зал осветился, то разобрать в нем что-либо уже не было никакой возможности.
Неожиданно сверху ударила мощная струя воды. Кто мог, задрали головы вверх и увидели пожарных, снующих по техническим лестницам под потолком. Вскоре ударила вторая струя, потом третья, четвертая... И вопящая публика стала щедро орошаться водой.
Но пожарным не дали спокойно поработать. Несколько энтузиастов из народа принялось немедленно штурмовать лестницы под потолком. Потом началась потасовка под куполом. Струи воды временно отвернули в стороны.
Народ, наконец, сказал свое веское слово под куполом дворца, и бравые брандмейстеры вскоре полетели вниз. Брандспойты оказались в руках народных представителей, и славные парни поспешили выразить свое просвещенное мнение.
Струи вновь направились вниз, теперь преимущественно на уважаемых лордов-парламентариев.
- Я протестую! - Закричал лидер консерваторов, высоко подняв руку.
И тут же щедрая струя окатила его с головы до ног.
- Я полностью солидарен с предыдущим докладчиком! - Закричал его политический противник и тут же получил свою порцию прохладной жидкости.
- Это несправедливо! - Занял примирительную позицию председательствующий.
Тут же мощная струя заткнула ему рот.
Колымагин с Морозовым и до этого стояли по колено в воде. Теперь им щедро перепало от председательской порции.
Под куполом тем временем обстановка тоже накалялась. Обладатели шлангов сообразили, что имеют разные политические симпатии. Сначала они принялись поливать друг друга, а потом лупить наконечниками. В результате несколько энтузиастов попадало вниз. На их место заспешили новые. Поскольку свято место пусто не бывает. Особенно в такой судьбоносный момент.
Вскоре шланги опять заработали по назначению, и парламентарии получили очередную серию народных наказов.
От наплыва желающих одна из лестниц под куполом неожиданно переломилась. Обломки закачались из стороны в сторону. Представители народа висели на них гроздьями. Кое-кто повис на зацепившихся шлангах.
На помощь товарищам сразу заспешило несколько десятков сознательных добровольцев. В результате вторая лестница обломилась и рухнула вниз. Кое-кто из оставшихся наверху сумел спуститься, соскользнув по провисшим шлангам. Остальные бодро взывали о помощи. Но путь к ним оказался отрезан.
Шланги быстро разорвали на части. И вода хлестала неизвестно где. Центр событий вновь перенесся на арену. Обрывки шлангов оказались здесь как раз кстати в решении государственных вопросов. Грязные концы так и мелькали в воздухе, смачно прикладываясь то к одной, то к другой физиономии.
- Это некорректные методы дискуссии. - Попытался возразить какой-то парламентарий. И его мгновенно уложили шлангом.
- Есть ведь и более цивилизованные методы. - Провозгласил другой.
Народ без единого возражения угостил шлангом и его.
Неожиданно зал стал заполняться клубами дыма.
- Пожар!!! - Пронесся истошный надрывный вопль.
К счастью, это было не так. А то бы жертв оказалось значительно больше.
- Газы! - Наконец разобрался народ.
Но это тоже был не совсем приятный сюрприз. Часть дерущихся на головах зрителей заспешила к выходу. Кое-кто из висящих под куполом, стал прыгать вниз.
Газ быстро растекался по залу.
- Это хорошее средство. - Успел прокомментировать Колымагин товарищу. - Очень убедительное. И главное, демократичное. Оно совершенно одинаково относится ко всем политическим партиям. И, что особенно приятно, не делает никаких исключений!
Великий ученый сильно закашлялся. Его поддержал Морозов и все окружающие. Из глаз, носа у всех потекло.
Они даже не заметили, как в зале вновь вырубили свет. На этот раз окончательно.
Обсуждения Путешествия в прошлое