Глава 9. Выездное заседание
Вскоре поодиночке и парами стали появляться "надежные и проверенные" люди. Сначала конопатая девица лет пятнадцати, потом парень с длинными волосами, потом еще пара девиц с косичками. Каждый раз их провожал Вася и многозначительно напоминал:
- Только не называйте никаких имен.
Вошедшие рассаживались на разный хлам, а то и прямо на пол. Изредка они перешептывались и с недоверием поглядывали на Морозова с Колымагиным. Морозову это не понравилось, и он все глубже залезал в свою шубу.
- Может, смоемся, пока не поздно? - Предложил он наконец.
Колымагин и сам пожалел о своем согласии, но прикинул, что так просто его теперь, пожалуй, не отпустят.
Наконец, все, кажется, были в сборе. Человек десять. Одни юнцы. Только Вася выглядел чуть постарше. Он и взял слово.
- Сегодня у нас необычное собрание. У нас товарищи с мест. - И он указал на шубу, в которой прятался Морозов. - Но товарищи, мягко говоря, сами не в курсе. Так что мы сразу их мучить не будем. Пусть они пока послушают. А если захотят, то тоже примут участие. Ну, начинайте!
Однако никто не начал.
- Ну же, ну! - Подбодрил Вася.
- А что говорить-то? - Встрепенулась конопатая девица. - Уже давно все сказано и пересказано. А что толку?
- Ничего. Еще раз скажи. Для товарищей.
- Хватит уже говорить. Пора уже переходить к конкретным действиям!
- Во-во! - Обрадовался Вася. - Вот именно, давно пора переходить к действиям.
- Если бы еще знать к каким. - Дополнили откуда-то сзади.
- Надо выводить людей на баррикады! Пролетарии всех стран, соединяйтесь! - Девица вскочила, широко раскинула руки, а потом свела их вместе, как бы символизируя объединение.
- У нас нет пролетариев. - Напомнили ей сзади.
- Ну, и что! - Не сдавалась девица, которую, по-видимому, совсем не смущала такая мелкая деталь.
- Да, мысль верная. - Согласился Вася. - Жаль только, что пролетариат у нас почему-то не появился.
- А я знаю, как сделать, чтобы появился. - Выступил длинноволосый парень. - Надо бросить бомбу! И уничтожить эти тепличные условия. Тогда всем придется по-настоящему трудиться, а не так как сейчас в виде развлечения от скуки.
- Были уже такие умники! - Возразили сзади. - Ты хочешь сделать второй Геростратум?
- Неправда! Не было такого города!
- Нет, был! И сейчас есть. - Послышались разные мнения.
- Нет, нету! Все это вранье, как и вся наша история.
- Да был же. Мне верные люди сказывали. Там авария произошла, и все подходы к нему мгновенно автоматически заблокировались. С тех пор о нем никаких вестей. Я сам видел шахту, которая никуда не ведет. А раньше, говорят, там был путь на Геростратум.
- Балда! Да ты видел помойную яму, которую прикрыли, чтобы туда кто ненароком не свалился. Все это сказки.
- А я верю, что есть такой город. И люди там живут счастливо. Просто мы ничего о них не знаем.
- Ну, и дура! Так можно верить во все что угодно. А у нас научный кружок. Серьезное дело! Это понимать надо.
Когда страсти немного улеглись, Вася подвел итог:
- Бомбу бросать не будем. В конце концов, кто хочет себя поистязать, пусть делает это лично для себя. А мы не можем решать судьбу людей без их согласия.
- Правильно! - Поддержала его девица с косичками. - Вы же знаете, какой ценой далось нам общественное спокойствие.
Однако другая девица с косичками почему-то не разделила ее мнение:
- Нет, товарищи! Все равно так жить дальше нельзя!
- Да, да! Так жить нельзя! - Послышался хор голосов.
- Разве ты не понимаешь, - принялся объяснять какой-то юный теоретик, - что спокойствие для общества означает его смерть! Только камень может быть спокоен, да и то не вечно. Воздух, вода, время неизбежно разрушают его. А общество - это движение. Разве может застыть движение? Если оно застыло, то это конец самому движению.
- Но ведь оно существует!..
- Это только кажется, что существует. На самом деле, оно неизбежно катится к своему краху. С каждым поколением мы все меньше и меньше знаем об окружающем мире. Мы ничего не знаем даже о собственной стране. Случись какая аварий, вряд ли найдутся специалисты чтобы помочь. Мы уже на грани гибели.
- Так говорили еще пятьсот лет назад. А мы все живем.
- Почем ты знаешь, что тогда говорили? Но если даже говорили, то правильно делали. Потому что у нас нет будущего. Да, мы живем пока хорошо. Но с каждым годом мы живем все хуже и хуже. Я, конечно, не знаю точно про Геростратум, но говорят, что уже не раз целые города навсегда исчезали.
- Все это вранье. Никуда ничего не исчезало. Согласно материализму. - Возразил какой-то умник.
Колымагин долго молчал, но наконец решил выразить свое мнение:
- Ребята, вы наверное, в школе плохо учились. Побольше надо налегать на знания, побольше! Тогда и не будет проблем с ремонтом.
Но ребята почему-то насупились. После долгого и неприятного молчания слово взял Вася:
- Видите ли, уважаемый, у нас нет школ, и никогда не было.
- Были! - Тут же нашелся возражающий.
- Ну, были или не были, это никто толком не знает. Есть только слухи. Говорят, что учителя то ли сами вымерли, то ли их голодом выморили, то ли ученики не захотели учиться... У нас ведь демократия, свобода. Вот и не осталось ни знаний, ни учителей.
- Эх, как вам не повезло! - Покачал головой Александр Степанович. - Но книги, книги-то остались?
- Только художественная литература. - Объяснили ему. - Когда ввели свободу на историю, то все остальное сожгли. В целях развития демократии...
- О Боже! - Ахнул великий ученый. - Но может, что-нибудь завалялось? - Спросил он с надеждой?
- Говорят, в Дездемоне что-то оставили. На всякий случай. Но точно опять никто не знает.
- Что же вы, братцы, ничего не знаете! - Всплеснул руками великий ученый. - А еще мир собрались переделывать!
- Не надо обвинять нас. - Сказал Вася. - Мы, по крайней мере, хотим что-то узнать и что-то сделать. А другим уже на все наплевать.
- А я-то надеялся, что вы мне что-нибудь расскажете, объясните... А вы сами ничегошеньки не знаете.
- Да, это трагедия нашей планеты! - Сообщил Вася. - Она потеряла свое прошлое. Мы все потеряли свое прошлое. Потому и не знаем, не имеем будущего!
- Бедненькие! - Растрогался Александр Степанович.
- Но вы можете нам помочь. - Поведал Вася. - Мы знаем, что вы уже вкусили плоды самого передового марксистского учения, в полной мере испробовали на себе все прелести полноценного целеустремленного существования, напряженной настоящей работы, не такой как наша тягомотина.
- Что-что? - Колымагин припомнил свой полноценный труд на Колыме.
Морозов от удивления даже высунул нос из шубы.
- Вы не стесняйтесь, товарищи. Здесь все свои. Вы можете не скрывать те передовые методы, которыми вы добились такой полноценной жизни. Ведь мы хотим равняться на вас.
Колымагин захлопал глазами и открыл рот.
- Э, нашей работе способствовало много факторов... - Начал он неуверенно.
- Вот видите, - заметили в зале, - у них факторы были. А вот у нас ни одного. Конечно, им легче было.
- Да. - Согласился Колымагин. - Конечно, нам было легче. - Например, у нас всегда было кому за нас думать. Остальным надо было лишь исполнять.
- Вот здорово! - Откликнулись в зале. - У них есть кому думать. А то у нас ведь абсолютно некому. Разве что нам...
- Но были и другие факторы. - Неуверенно продолжал великий ученый. - Например, мороз. Знаете, как помогает в работе. Он не даст засидеться. От него прямо-таки горишь на работе.
Все это время Морозов постепенно вылезал из шубы, не отрывая округленных глаз от Колымагина. И наконец остался в одной простыне.
- Шура! Ты не заболел? - Спросил он с участием, когда товарищ остановился перевести дыхание.
- Сгинь, нечистая сила! - Посоветовал ученый, и Морозов мигом нырнул под шубу.
- А что такое мороз? - Поинтересовались слушатели.
- Мороз? - Опешил Александр Степанович. - Ну, это когда все в таких шубах ходят. - Он ткнул в товарища.
Слушатели с недоверием оглядели шубу. А кто был поближе, даже потыкали ее пальцами. Из-под шубы раздалось нервное хихиканье.
- А ему не жарко? - Забеспокоилась участливая девица.
- Ничего, он так намерзся, что теперь ему никогда жарко не будет. - Заверил Колымагин.
- Вот здорово. Какие у вас передовые средства...
Морозов не выдержал всей этой белиберды и вновь вылез из шубы.
- Знаете что, ребята! Я вам откровенно скажу, по-крестьянски. Зажрались вы тут, бедные! Ничего вы о жизни не знаете. У вас же тут полный коммунизм. Хошь - работай, хошь - Ваньку валяй. И еще вам чего-то не хватает? Вы что, холода, голода захотели? Так я охотно с вами поменяюсь! Тогда узнаете, какие у нас бывают факторы! Так что хотите обижайтесь, а я сказал, что думаю. - И он уселся с виноватым видом.
Слушатели долго молчали.
- Очень интересные сведения с мест. - Сказал кто-то. - Только непонятно ничего.
- Да вы не обращайте внимания. - Объяснил Колымагин, вовсе не желавший портить отношения с местным населением. - Товарищ немного перегрелся. А вообще-то, он добрый, настоящий строитель новой жизни.
- Нам бы еще. Про факторы. Очень интересно.
- Ах, вам интересно? - Рассердился и Колымагин. - Я бы вам рассказал, да боюсь, что не поймете. Давайте на этом закончим. А то мне еще надо посоветоваться. С ведущим.
Слушатели неохотно разошлись.
- Вот что, Ва-ся! Мне этот балаган надоел. Вы, кажется, обещали нам все разъяснить. Так вот, вы не оправдали наших надежд.
- Простите великодушно, но вы тоже. - Отвертелся Вася.
- Но вы ведь знаете, как мы сюда попали. А молчите. Из-за того и нас в глупое положение поставили.
- Я думал, вы уже догадались. Ведь вы, кажется, образованный человек.
- Даже из всякого образованного человека можно сделать дурака, если очень постараться. - И Колымагин схватил собеседника.
- А вы ручонки-то уберите, уберите. Вы не у себя на Земле, здесь другие порядки, совсем другие.
- Где же мы тогда? А ну, отвечайте, негодный мальчишка!
- Как где? Конечно же, на Марсе. Правда, глубоко под его поверхностью. Наверху-то голая пустыня. И холод собачий...
Великий ученый выпустил собеседника и медленно осел.
- Где это? Где? - Заинтересовался Морозов. - Это под Ташкентом? Да? Ну, я же говорил тебе, Шура!
- Сгинь, нечистая сила. - Прикрикнул на него Колымагин. - Я, конечно, догадывался. Давно догадывался. Но все никак поверить не мог. Потому что не может быть так. Прямо с Колымы и сразу на Марс. А вы не врете, Ва-ся? У вас тут все большие специалисты сочинять чего было и чего не было. А ну, признавайтесь, как это произошло?
- По разнарядке... - Не моргнув известил Вася.
- Какой еще разнарядке?!
- А черт ее знает. Господин полковник говорил, что по разнарядке. Значит, по разнарядке. И все!
- О! - Схватился за голову великий ученый. - Я спрашиваю, каким образом, на чем мы сюда прилетели?
- На тарелке. Разумеется, на тарелке. Больше у нас ни на чем не летают.
- Какой еще тарелке! В космосе летают на ракетах, а не на тарелках, блюдцах и ложках. Понимаете? На ракетах! Я сам летал. Мне так кажется.
- Я правду говорю. - Насупился Вася. - Я бы вам показал. Да полковник не разрешит. Военная тайна!
- И что часто вы так летаете?
- Ну, я-то вообще никогда не летал. А когда другие летают, об этом мне не докладывают. Но говорят, раньше часто летали. Теперь очень редко. Говорят, запрещено законом.
- Что значит "говорят"? - Возмутился Александр Степанович. - У вас что, вся жизнь на слухах построена?
- Ага. - Искренне сознался Вася.
- Тяжелый случай... Ну, а почему именно нас забрали, а не кого-нибудь другого? Ведь вы заранее что-то знали обо мне? А?
- Так, не докладывают же, я говорил. Но краем уха я слышал, что вас, Александр Степанович выбрали, конечно, не случайно. А его, - он указал на Морозова, - уж так, в придачу, чтобы транспорт порожняком не гонять.
Морозов, внимательно следивший за разговором, сделал кислую мину. Колымагин, наоборот, приосанился.
- Чем же я так привлек местных специалистов. - Выпятив грудь, поинтересовался великий ученый.
- Сказки вы хорошо сочиняете, Александр Степанович. Здесь одно время, говорят, очень увлекались писателями. Вот по традиции мы и подбираем то, что плохо лежит.
- Что?! - Колымагин остолбенел.
- Ну, да. Нам категорически запрещено подбирать политиков и вообще деятельных людей. Только невзрачных берем, безвредных. Хотя как член кружка я думаю совершенно иначе. Полковник тоже, кажется, так думает, но виду не подает. Честно исполняет свой долг...
- Значит, он не в вашем кружке?
- Как можно! Он не такой. Но, кажется, тяготеет...
- У вас и генералы есть?
- Не знаю. У нас все скрывают свои звания.
- Странно, странно. А вы в каком звании?
- Да вот думаю, не присвоить ли себе звание подпоручика. - Вася виновато заулыбался.
- Постойте, постойте! У вас что же, каждый сам себе назначает звания?
- Ну, разумеется! - Как бы дивясь наивности гостя, подтвердил будущий подпоручик. - Больше ведь некому.
- Дурдом, чистый дурдом. - Пробормотал великий ученый. - И немного поразмыслив, спросил: - Так вы ничего не знаете о моей научной деятельности?
- Говорят, какая-то комиссия изучала ваши чертежики и пришла к выводу, что э-э... Забыл научный термин... Сейчас... В общем, плохо. Так что вы можете быть абсолютно спокойны. Никто за вами следить и гоняться не станет, потому что вы безвредны, совершенно безвредны.
- Да вы, поди, все перепутали. Вспомните поточнее. Ну, что, что сказали специалисты?
- А-а... Вспомнил! Они сказали, что это бред сивой кобылы. Не знаю, правда, что это такое. Но вам должно быть понятно.
- Да уж понятнее некуда! - Процедил Колымагин. - Но мои путешествия! Путешествия...
- Да, да. Красивые сказки. Я, правда, не читал. У нас это не публиковали.
- Но это не сказки!
- Не волнуйтесь так, Александр Степанович. Совершенно точно доказано, что все это только плод вашего воображения. Вы сидели в какой-то телеге в старом сарае и воображали, что где-то летаете. Совершенно точно известно, что при этом вы никуда не отлучались. Да вы не расстраивайтесь. Я ведь вам верю. Потому мы вас и пригласили на заседание. Но и сказки я тоже очень люблю. Так что если напишете что-нибудь новенькое, то очень порадуете.
- Спасибо за доверие... - Колымагин не мог скрыть разочарования.
- Не переживайте, Александр Степанович. Лучше спасибо скажите. Ведь вы должны были умереть. А мы вас спасли. Так что творите и радуйтесь. Можете поехать куда угодно, даже в столицу. У меня там сослуживец живет. Могу адресок подкинуть. На всякий случай. Только о нашем кружке ни гу-гу. - Вася нашептал еще что-то на ухо.
- Не нужны мне ваши секреты! - Завозмущался Александр Степанович. - Верните меня домой. Хоть на тарелке, хоть в ступе, мне все равно.
- Видите ли закон категорически запрещает возвращать в тарелках и ступах.
- Что за ерунда! А в чем тогда можно?
- Только в гробах. - Обрадовал Вася.
- Что?! - Великий ученый захлопал глазами.
- Видите ли, это мечта каждого человека быть похороненным на Земле. Как говорят, на исторической родине. Но сейчас это уже не практикуется. Нет средств. Но когда вы того... Средства, может быть, появятся. Так для вас попридержать или как?
- Не надо для меня попридерживать. Я честный человек! Я хочу на законном основании. И обязательно живым.
- Ну, это уж вы через край хватили, уважаемый. Некрасиво. Начинать всегда надо с малого, а там уж видно будет.
- В гробу я видал ваше малое. Я жить хочу.
- Так живите на здоровье, дорогой вы наш. Творите...
Александр Степанович понял, что дальнейшие объяснения бесполезны. А может быть, он уже сориентировался, что ему надо творить. Но быстро сменив тон, он начал прощаться.
Вася вывел путешественников на поверхность. Здесь они расстались без рукопожатий.
- Я им покажу сказки! - Вновь занегодовал Колымагин. - Они еще у меня попляшут. Я им покажу бред сивой кобылы. Я верну потерянное прошлое этой планете! Тогда они запоют по-другому. Без меня им, видно, не справиться. Ох, я им и покажу!..
- Ты о чем, Шура?
- Это я так. Про себя.
- А про меня? Про меня ты еще не забыл? Куда же мы теперь?
- Как куда? Держим курс на Дездемону! На Дездемону, вперед!
Вскоре поодиночке и парами стали появляться "надежные и проверенные" люди. Сначала конопатая девица лет пятнадцати, потом парень с длинными волосами, потом еще пара девиц с косичками. Каждый раз их провожал Вася и многозначительно напоминал:
- Только не называйте никаких имен.
Вошедшие рассаживались на разный хлам, а то и прямо на пол. Изредка они перешептывались и с недоверием поглядывали на Морозова с Колымагиным. Морозову это не понравилось, и он все глубже залезал в свою шубу.
- Может, смоемся, пока не поздно? - Предложил он наконец.
Колымагин и сам пожалел о своем согласии, но прикинул, что так просто его теперь, пожалуй, не отпустят.
Наконец, все, кажется, были в сборе. Человек десять. Одни юнцы. Только Вася выглядел чуть постарше. Он и взял слово.
- Сегодня у нас необычное собрание. У нас товарищи с мест. - И он указал на шубу, в которой прятался Морозов. - Но товарищи, мягко говоря, сами не в курсе. Так что мы сразу их мучить не будем. Пусть они пока послушают. А если захотят, то тоже примут участие. Ну, начинайте!
Однако никто не начал.
- Ну же, ну! - Подбодрил Вася.
- А что говорить-то? - Встрепенулась конопатая девица. - Уже давно все сказано и пересказано. А что толку?
- Ничего. Еще раз скажи. Для товарищей.
- Хватит уже говорить. Пора уже переходить к конкретным действиям!
- Во-во! - Обрадовался Вася. - Вот именно, давно пора переходить к действиям.
- Если бы еще знать к каким. - Дополнили откуда-то сзади.
- Надо выводить людей на баррикады! Пролетарии всех стран, соединяйтесь! - Девица вскочила, широко раскинула руки, а потом свела их вместе, как бы символизируя объединение.
- У нас нет пролетариев. - Напомнили ей сзади.
- Ну, и что! - Не сдавалась девица, которую, по-видимому, совсем не смущала такая мелкая деталь.
- Да, мысль верная. - Согласился Вася. - Жаль только, что пролетариат у нас почему-то не появился.
- А я знаю, как сделать, чтобы появился. - Выступил длинноволосый парень. - Надо бросить бомбу! И уничтожить эти тепличные условия. Тогда всем придется по-настоящему трудиться, а не так как сейчас в виде развлечения от скуки.
- Были уже такие умники! - Возразили сзади. - Ты хочешь сделать второй Геростратум?
- Неправда! Не было такого города!
- Нет, был! И сейчас есть. - Послышались разные мнения.
- Нет, нету! Все это вранье, как и вся наша история.
- Да был же. Мне верные люди сказывали. Там авария произошла, и все подходы к нему мгновенно автоматически заблокировались. С тех пор о нем никаких вестей. Я сам видел шахту, которая никуда не ведет. А раньше, говорят, там был путь на Геростратум.
- Балда! Да ты видел помойную яму, которую прикрыли, чтобы туда кто ненароком не свалился. Все это сказки.
- А я верю, что есть такой город. И люди там живут счастливо. Просто мы ничего о них не знаем.
- Ну, и дура! Так можно верить во все что угодно. А у нас научный кружок. Серьезное дело! Это понимать надо.
Когда страсти немного улеглись, Вася подвел итог:
- Бомбу бросать не будем. В конце концов, кто хочет себя поистязать, пусть делает это лично для себя. А мы не можем решать судьбу людей без их согласия.
- Правильно! - Поддержала его девица с косичками. - Вы же знаете, какой ценой далось нам общественное спокойствие.
Однако другая девица с косичками почему-то не разделила ее мнение:
- Нет, товарищи! Все равно так жить дальше нельзя!
- Да, да! Так жить нельзя! - Послышался хор голосов.
- Разве ты не понимаешь, - принялся объяснять какой-то юный теоретик, - что спокойствие для общества означает его смерть! Только камень может быть спокоен, да и то не вечно. Воздух, вода, время неизбежно разрушают его. А общество - это движение. Разве может застыть движение? Если оно застыло, то это конец самому движению.
- Но ведь оно существует!..
- Это только кажется, что существует. На самом деле, оно неизбежно катится к своему краху. С каждым поколением мы все меньше и меньше знаем об окружающем мире. Мы ничего не знаем даже о собственной стране. Случись какая аварий, вряд ли найдутся специалисты чтобы помочь. Мы уже на грани гибели.
- Так говорили еще пятьсот лет назад. А мы все живем.
- Почем ты знаешь, что тогда говорили? Но если даже говорили, то правильно делали. Потому что у нас нет будущего. Да, мы живем пока хорошо. Но с каждым годом мы живем все хуже и хуже. Я, конечно, не знаю точно про Геростратум, но говорят, что уже не раз целые города навсегда исчезали.
- Все это вранье. Никуда ничего не исчезало. Согласно материализму. - Возразил какой-то умник.
Колымагин долго молчал, но наконец решил выразить свое мнение:
- Ребята, вы наверное, в школе плохо учились. Побольше надо налегать на знания, побольше! Тогда и не будет проблем с ремонтом.
Но ребята почему-то насупились. После долгого и неприятного молчания слово взял Вася:
- Видите ли, уважаемый, у нас нет школ, и никогда не было.
- Были! - Тут же нашелся возражающий.
- Ну, были или не были, это никто толком не знает. Есть только слухи. Говорят, что учителя то ли сами вымерли, то ли их голодом выморили, то ли ученики не захотели учиться... У нас ведь демократия, свобода. Вот и не осталось ни знаний, ни учителей.
- Эх, как вам не повезло! - Покачал головой Александр Степанович. - Но книги, книги-то остались?
- Только художественная литература. - Объяснили ему. - Когда ввели свободу на историю, то все остальное сожгли. В целях развития демократии...
- О Боже! - Ахнул великий ученый. - Но может, что-нибудь завалялось? - Спросил он с надеждой?
- Говорят, в Дездемоне что-то оставили. На всякий случай. Но точно опять никто не знает.
- Что же вы, братцы, ничего не знаете! - Всплеснул руками великий ученый. - А еще мир собрались переделывать!
- Не надо обвинять нас. - Сказал Вася. - Мы, по крайней мере, хотим что-то узнать и что-то сделать. А другим уже на все наплевать.
- А я-то надеялся, что вы мне что-нибудь расскажете, объясните... А вы сами ничегошеньки не знаете.
- Да, это трагедия нашей планеты! - Сообщил Вася. - Она потеряла свое прошлое. Мы все потеряли свое прошлое. Потому и не знаем, не имеем будущего!
- Бедненькие! - Растрогался Александр Степанович.
- Но вы можете нам помочь. - Поведал Вася. - Мы знаем, что вы уже вкусили плоды самого передового марксистского учения, в полной мере испробовали на себе все прелести полноценного целеустремленного существования, напряженной настоящей работы, не такой как наша тягомотина.
- Что-что? - Колымагин припомнил свой полноценный труд на Колыме.
Морозов от удивления даже высунул нос из шубы.
- Вы не стесняйтесь, товарищи. Здесь все свои. Вы можете не скрывать те передовые методы, которыми вы добились такой полноценной жизни. Ведь мы хотим равняться на вас.
Колымагин захлопал глазами и открыл рот.
- Э, нашей работе способствовало много факторов... - Начал он неуверенно.
- Вот видите, - заметили в зале, - у них факторы были. А вот у нас ни одного. Конечно, им легче было.
- Да. - Согласился Колымагин. - Конечно, нам было легче. - Например, у нас всегда было кому за нас думать. Остальным надо было лишь исполнять.
- Вот здорово! - Откликнулись в зале. - У них есть кому думать. А то у нас ведь абсолютно некому. Разве что нам...
- Но были и другие факторы. - Неуверенно продолжал великий ученый. - Например, мороз. Знаете, как помогает в работе. Он не даст засидеться. От него прямо-таки горишь на работе.
Все это время Морозов постепенно вылезал из шубы, не отрывая округленных глаз от Колымагина. И наконец остался в одной простыне.
- Шура! Ты не заболел? - Спросил он с участием, когда товарищ остановился перевести дыхание.
- Сгинь, нечистая сила! - Посоветовал ученый, и Морозов мигом нырнул под шубу.
- А что такое мороз? - Поинтересовались слушатели.
- Мороз? - Опешил Александр Степанович. - Ну, это когда все в таких шубах ходят. - Он ткнул в товарища.
Слушатели с недоверием оглядели шубу. А кто был поближе, даже потыкали ее пальцами. Из-под шубы раздалось нервное хихиканье.
- А ему не жарко? - Забеспокоилась участливая девица.
- Ничего, он так намерзся, что теперь ему никогда жарко не будет. - Заверил Колымагин.
- Вот здорово. Какие у вас передовые средства...
Морозов не выдержал всей этой белиберды и вновь вылез из шубы.
- Знаете что, ребята! Я вам откровенно скажу, по-крестьянски. Зажрались вы тут, бедные! Ничего вы о жизни не знаете. У вас же тут полный коммунизм. Хошь - работай, хошь - Ваньку валяй. И еще вам чего-то не хватает? Вы что, холода, голода захотели? Так я охотно с вами поменяюсь! Тогда узнаете, какие у нас бывают факторы! Так что хотите обижайтесь, а я сказал, что думаю. - И он уселся с виноватым видом.
Слушатели долго молчали.
- Очень интересные сведения с мест. - Сказал кто-то. - Только непонятно ничего.
- Да вы не обращайте внимания. - Объяснил Колымагин, вовсе не желавший портить отношения с местным населением. - Товарищ немного перегрелся. А вообще-то, он добрый, настоящий строитель новой жизни.
- Нам бы еще. Про факторы. Очень интересно.
- Ах, вам интересно? - Рассердился и Колымагин. - Я бы вам рассказал, да боюсь, что не поймете. Давайте на этом закончим. А то мне еще надо посоветоваться. С ведущим.
Слушатели неохотно разошлись.
- Вот что, Ва-ся! Мне этот балаган надоел. Вы, кажется, обещали нам все разъяснить. Так вот, вы не оправдали наших надежд.
- Простите великодушно, но вы тоже. - Отвертелся Вася.
- Но вы ведь знаете, как мы сюда попали. А молчите. Из-за того и нас в глупое положение поставили.
- Я думал, вы уже догадались. Ведь вы, кажется, образованный человек.
- Даже из всякого образованного человека можно сделать дурака, если очень постараться. - И Колымагин схватил собеседника.
- А вы ручонки-то уберите, уберите. Вы не у себя на Земле, здесь другие порядки, совсем другие.
- Где же мы тогда? А ну, отвечайте, негодный мальчишка!
- Как где? Конечно же, на Марсе. Правда, глубоко под его поверхностью. Наверху-то голая пустыня. И холод собачий...
Великий ученый выпустил собеседника и медленно осел.
- Где это? Где? - Заинтересовался Морозов. - Это под Ташкентом? Да? Ну, я же говорил тебе, Шура!
- Сгинь, нечистая сила. - Прикрикнул на него Колымагин. - Я, конечно, догадывался. Давно догадывался. Но все никак поверить не мог. Потому что не может быть так. Прямо с Колымы и сразу на Марс. А вы не врете, Ва-ся? У вас тут все большие специалисты сочинять чего было и чего не было. А ну, признавайтесь, как это произошло?
- По разнарядке... - Не моргнув известил Вася.
- Какой еще разнарядке?!
- А черт ее знает. Господин полковник говорил, что по разнарядке. Значит, по разнарядке. И все!
- О! - Схватился за голову великий ученый. - Я спрашиваю, каким образом, на чем мы сюда прилетели?
- На тарелке. Разумеется, на тарелке. Больше у нас ни на чем не летают.
- Какой еще тарелке! В космосе летают на ракетах, а не на тарелках, блюдцах и ложках. Понимаете? На ракетах! Я сам летал. Мне так кажется.
- Я правду говорю. - Насупился Вася. - Я бы вам показал. Да полковник не разрешит. Военная тайна!
- И что часто вы так летаете?
- Ну, я-то вообще никогда не летал. А когда другие летают, об этом мне не докладывают. Но говорят, раньше часто летали. Теперь очень редко. Говорят, запрещено законом.
- Что значит "говорят"? - Возмутился Александр Степанович. - У вас что, вся жизнь на слухах построена?
- Ага. - Искренне сознался Вася.
- Тяжелый случай... Ну, а почему именно нас забрали, а не кого-нибудь другого? Ведь вы заранее что-то знали обо мне? А?
- Так, не докладывают же, я говорил. Но краем уха я слышал, что вас, Александр Степанович выбрали, конечно, не случайно. А его, - он указал на Морозова, - уж так, в придачу, чтобы транспорт порожняком не гонять.
Морозов, внимательно следивший за разговором, сделал кислую мину. Колымагин, наоборот, приосанился.
- Чем же я так привлек местных специалистов. - Выпятив грудь, поинтересовался великий ученый.
- Сказки вы хорошо сочиняете, Александр Степанович. Здесь одно время, говорят, очень увлекались писателями. Вот по традиции мы и подбираем то, что плохо лежит.
- Что?! - Колымагин остолбенел.
- Ну, да. Нам категорически запрещено подбирать политиков и вообще деятельных людей. Только невзрачных берем, безвредных. Хотя как член кружка я думаю совершенно иначе. Полковник тоже, кажется, так думает, но виду не подает. Честно исполняет свой долг...
- Значит, он не в вашем кружке?
- Как можно! Он не такой. Но, кажется, тяготеет...
- У вас и генералы есть?
- Не знаю. У нас все скрывают свои звания.
- Странно, странно. А вы в каком звании?
- Да вот думаю, не присвоить ли себе звание подпоручика. - Вася виновато заулыбался.
- Постойте, постойте! У вас что же, каждый сам себе назначает звания?
- Ну, разумеется! - Как бы дивясь наивности гостя, подтвердил будущий подпоручик. - Больше ведь некому.
- Дурдом, чистый дурдом. - Пробормотал великий ученый. - И немного поразмыслив, спросил: - Так вы ничего не знаете о моей научной деятельности?
- Говорят, какая-то комиссия изучала ваши чертежики и пришла к выводу, что э-э... Забыл научный термин... Сейчас... В общем, плохо. Так что вы можете быть абсолютно спокойны. Никто за вами следить и гоняться не станет, потому что вы безвредны, совершенно безвредны.
- Да вы, поди, все перепутали. Вспомните поточнее. Ну, что, что сказали специалисты?
- А-а... Вспомнил! Они сказали, что это бред сивой кобылы. Не знаю, правда, что это такое. Но вам должно быть понятно.
- Да уж понятнее некуда! - Процедил Колымагин. - Но мои путешествия! Путешествия...
- Да, да. Красивые сказки. Я, правда, не читал. У нас это не публиковали.
- Но это не сказки!
- Не волнуйтесь так, Александр Степанович. Совершенно точно доказано, что все это только плод вашего воображения. Вы сидели в какой-то телеге в старом сарае и воображали, что где-то летаете. Совершенно точно известно, что при этом вы никуда не отлучались. Да вы не расстраивайтесь. Я ведь вам верю. Потому мы вас и пригласили на заседание. Но и сказки я тоже очень люблю. Так что если напишете что-нибудь новенькое, то очень порадуете.
- Спасибо за доверие... - Колымагин не мог скрыть разочарования.
- Не переживайте, Александр Степанович. Лучше спасибо скажите. Ведь вы должны были умереть. А мы вас спасли. Так что творите и радуйтесь. Можете поехать куда угодно, даже в столицу. У меня там сослуживец живет. Могу адресок подкинуть. На всякий случай. Только о нашем кружке ни гу-гу. - Вася нашептал еще что-то на ухо.
- Не нужны мне ваши секреты! - Завозмущался Александр Степанович. - Верните меня домой. Хоть на тарелке, хоть в ступе, мне все равно.
- Видите ли закон категорически запрещает возвращать в тарелках и ступах.
- Что за ерунда! А в чем тогда можно?
- Только в гробах. - Обрадовал Вася.
- Что?! - Великий ученый захлопал глазами.
- Видите ли, это мечта каждого человека быть похороненным на Земле. Как говорят, на исторической родине. Но сейчас это уже не практикуется. Нет средств. Но когда вы того... Средства, может быть, появятся. Так для вас попридержать или как?
- Не надо для меня попридерживать. Я честный человек! Я хочу на законном основании. И обязательно живым.
- Ну, это уж вы через край хватили, уважаемый. Некрасиво. Начинать всегда надо с малого, а там уж видно будет.
- В гробу я видал ваше малое. Я жить хочу.
- Так живите на здоровье, дорогой вы наш. Творите...
Александр Степанович понял, что дальнейшие объяснения бесполезны. А может быть, он уже сориентировался, что ему надо творить. Но быстро сменив тон, он начал прощаться.
Вася вывел путешественников на поверхность. Здесь они расстались без рукопожатий.
- Я им покажу сказки! - Вновь занегодовал Колымагин. - Они еще у меня попляшут. Я им покажу бред сивой кобылы. Я верну потерянное прошлое этой планете! Тогда они запоют по-другому. Без меня им, видно, не справиться. Ох, я им и покажу!..
- Ты о чем, Шура?
- Это я так. Про себя.
- А про меня? Про меня ты еще не забыл? Куда же мы теперь?
- Как куда? Держим курс на Дездемону! На Дездемону, вперед!
Обсуждения Путешествия в прошлое. Гл.9