Глава 75. По историческим местам чужой планеты
Петляя между барханами и проваливаясь в песок, путешественники прошагали километров пять. Неизвестное сооружение по-прежнему маячило на горизонте и почти не увеличилось.
Только к вечеру до предела измученные путники приблизились к сооружению. Это оказалась недостроенная пирамида.
- Батюшки! - Воскликнул великий исследователь. - И здесь пирамиду строят! И чего их всех на пирамиды тянет? Ты смотри! Да там людей как тараканов. Во, стараются! Наверняка, там есть вода.
Но подойти ближе путешественники не решились. Заночевали прямо в песке. Ночью было страшно холодно. Путники все глубже зарывались в песок. Но холод быстро настигал их. Как только появилось утреннее солнце, путешественники поспешили поставить под него свои промерзшие бока.
Не успели однако они согреться, как из-за горы песка вынырнула группа вооруженных людей и набросилась на ничего не понимающих друзей. К счастью, били только плетьми. А направления ударов недвусмысленно показывали, что от избиваемых требуют бежать к пирамиде.
У пирамиды стояла бочка с водой, у которой суетилось немало желающих утолить жажду. К ним присоединились и земляне, успевшие после отчаянной толкотни зачерпнуть несколько горстей воды.
Затем стражники отогнали всех от бочки. Недалеко от пирамиды стояли небольшие мешки. Часть граждан уже принялась взваливать их себе на плечи. А кто не торопился это сделать, того угощали плетью. Пришлось и землянам взять по мешку. Однако, как только они ухватились за ношу, то мешки сразу показались значительно больше, чем первоначально.
- Да тут килограммов сто или двести! - Прикинул кряхтя Морозов.
А Колымагин даже не сумел встать со своим мешком. Поэтому Морозову пришлось сначала бросить свой мешок и помогать подняться товарищу. Далее носильщики цепочкой потянулись к пирамиде. Здесь их ожидал шаткий деревянный настил с грубыми поперечинами, который тянулся вверх. Подъем показался бесконечным, а недостроенная пирамида раз в десять выше, чем когда рассматривалась издалека.
Из последних сил путешественники вскарабкались на вершину. Здесь на краю площадки была смонтирована деревянная опалубка в форме куба. В нее ссыпалось содержимое мешков. В мешках оказался обыкновенный песок, возможно, с какими-то добавками. По другую сторону к опалубке тянулась вторая цепочка носильщиков с бурдюками. Они таскали воду. Несколько рабов усиленно перемешивали кашу длинными палками. На других краях площадки ученый заметил еще три таких же куба. Причем у одного из них стоял нарядный гражданин, похожий на жреца.
После нескольких рейсов Александр Степанович понял роль нарядного гражданина. Тот зачем-то плевал в заполненную опалубку, помахивал сучковатой черной палкой и переходил к следующему кубу. После этого опалубку быстро разбирали и устанавливали рядом для следующего блока.
Великий ученый был еле жив от непомерных тяжестей. Но не упустил случая, чтобы в деталях осмотреть производственный процесс. Ведь ему еще никогда не приходилось строить пирамиды, а только машины времени. Колымагин насчитал, что за день было уложено почти сто блоков. Каждый объемом около пяти кубометров. Новые блоки укладывались одновременно в четырех местах верхней площадки, и как бы четыре змеи постепенно опоясывали пирамиду. Причем не было никакой надобности перетаскивать кубы. Они рождались сразу на своем законном месте. Таскать приходилось только стройматериалы. Песок находился под рукой. Его пригонял ветер. А воду поднимали из глубокого колодца, который также находился рядом. Вся механизация состояла в палках для размешивания и подмостках, ведущих наверх.
Вечером к пирамиде прибыло несколько бочек с кашей. Кто смог, тот успел к ней приложиться. Великого ученого, правда, чуть не затоптали. И ему не досталось ничего. Но Морозов оказался более удачлив. Он поделился с товарищем.
Солнце быстро село. Спать все улеглись прямо там, где стояли. Спасаясь от холода, тесно прижимались друг к другу. Еле живые от каторжного труда путешественники быстро отключились.
Проснулись они однако совсем не там, где ложились. А под раскидистым деревом на краю большой круглой беседки.
- Нехорошо, уважаемые сограждане, спать во время диспута. Уже начинаем. - Разобрал Колымагин слова, произнесенные на древнегреческом.
Морозов продолжал храпеть. А в беседке собралось человек двадцать. Один из присутствующих начал выступление. Александр Степанович растолкал товарища, чтобы тот не храпел так громко и не заглушал выступающего. Затем великий ученый превратился в слух.
- Как вы знаете, уважаемые сограждане, мир состоит из воды и камня. Все остальное получается из разного смешивания этих начал. Но споры, ведущиеся с глубокой древности, так и не могут прояснить, какое же из этих начал первично. Сегодня мы продолжим этот нескончаемый диспут. ЯЮ как сторонник первоначальности камня, напомню наиболее убедительные аргументы в пользу моей точки зрения. Потом аналогично поступят сторонники воды. А затем все вместе мы будем оценивать старые аргументы и искать новые. Итак, из камня состоит суша. Твердью является и морское дно, которое служит ложем для воды. Твердью является дерево, тело человека и животных. А вода лишь смазка в наших телах. Твердью являются наши копья, мечи и щиты, только твердое способно разить и защищать. А вода, как известно, проходит сквозь пальцы. Из камня сделаны наши сосуды, чаши, акведуки, водопроводы. Вода не может служить чашей для воды. А камень может. Все наши дома сложены из камня. Из воды же нельзя сложить дом. Из тверди сделаны наши телеги, колесницы, орудия труда. Не из воды, а из тверди сотканы наши одежды, сшита обувь. Кроме того, при нагревании некоторые твердые тела превращаются в жидкие. Это также доказывает, что твердое первично, а жидкое вторично.
Как подсказали соседи, первого докладчика звали Долбил.
Затем второй оратор по имени Долил высказал свою точку зрения:
- При всем моем уважении к предыдущему оратору я никак не могу согласиться с его точкой зрения. Скажите, друзья мои, что вам нужнее всего и может понадобиться в первую очередь в далеком путешествии: сухая пища или вода? Конечно же, вода. Никакой кусок хлеба не полезет в глотку, если его не сдобрить пригоршней воды, а еще лучше кубком хорошего вина. Любой человек сразу умрет, если из него выпустить хоть немного крови. А любое дерево засохнет, если лишить его влаги. Влага, падающая с неба, обещает нам урожай. А при засухе даже самая лучшая твердь не может дать ничего. Из воды состоят моря, по которым плавают наши корабли. А моря дают рыбу. Никакой камень не может родить рыбу. Да и сама суша по последним данным науки плавает в воде. А то, что некоторые твердые тела при нагревании превращаются в жидкие, убедительно показывает, что все твердое состоит из замерзшей жидкости, то есть, жидкость безусловно является первичной.
Затем предложили выступить всем желающим. Александр Степанович, по-видимому, ободренный тем, что без особых убытков улизнул со строительства пирамиды, решил теперь выступить и поучить уму-разуму местных отсталых философов.
- Позвольте мне, господа!
Господа зашушукались, вероятно, выясняя личность оратора. Но Колымагин не стал скрывать свое подлинное имя.
- Меня зовут Александр Степанович. Я вас тут слушал, слушал и понял, что оба докладчика очень далеки от истины. Им не мешало бы заметить, что кроме твердого и жидкого, в природе есть еще воздух, то есть, газ. Есть еще и огонь. Но не в этом суть. У вас, господа, слишком упрощенное представление о мире. Принесите мне, пожалуйста, уголь.
И великий ученый нарисовал прямо на белой колонне периодическую таблицу химических элементов. Около часа он с вдохновением рассказывал о достижениях физики и химии. А потом к нему неожиданно подошли два стражника, подхватили под руки и потащили.
Колымагина заволокли в подвал крупного сооружения, засунули в маленькую комнатушку, а дверь заковали. Через некоторое время с другой стороны двери появился Морозов.
- Как ты сюда попал? - Удивился ученый.
- Здесь никакой стражи нет. - Сообщил товарищ. - И вход всюду свободный.
- А выход? Тоже свободный?
- Не знаю. Еще не проверял.
- Тогда попробуй достать что-нибудь из еды. Только быстро. И все время будешь здесь рядом! Чтобы не разминуться.
Морозов убежал. А у двери оказался местный гражданин, по-видимому, один из участников диспута.
- Извини, брат. - Начал неизвестный. - Но таков порядок. Здесь в храме боги выгонят из тебя нечистую силу, и ты станешь как все. Ты говорил, конечно, красноречиво. Но этого мало. Надо еще что-нибудь по существу. Серьезное. А не глупые сказки. Ведь всем же очевидно, что никаких твоих атомов нет. А есть камень и вода. Нельзя же в конце концов отрицать очевидное. Надеюсь, ты меня понимаешь?
- Да, понимаю! Куда уж дальше!
- Ну вот, и молодец! Как только ты поправишь свое здоровье, то скажи. Я передам, и тебя сразу выпустят.
- А! Так, я уже поправил! Выпускайте меня короче. Я отрекаюсь и полностью признаю господствующее учение.
- О, брат! Я очень рад, что ты на верном пути. К сожалению, болезнь не может пройти так быстро. Тебе придется просидеть как минимум месяц. Чтобы ты окончательно оправился и утвердился в своем мнении.
- Месяц?!
- Что значит месяц в бесконечном чередовании лет? - Решил пофилософствовать неизвестный доброжелатель и успокоил: - Некоторые особо упорные в своих заблуждениях просидели здесь всю жизнь.
Колымагин и Морозов встретили ночь почти рядом. Только по разные стороны двери. Ученый уже догадывался, что на следующее утро все вокруг будет иным.
И действительно, путешественники встретили утро на городской площади. Но это был совсем другой город. Рядом спешили повозки, суетились люди в торговых рядах. Здесь был рынок. К сожалению, в ходу были деньги. И гости отправились побродить по окрестностям. Вскоре они вышли на другую большую площадь. Здесь тоже кипела жизнь. Но таскали не продукты, а камни. Огромные. Тонны на три каждый. Их катили по бревнам, потом с помощью неказистого подъемника доставляли куда-то вверх.
- Смотри-ка, Ваня, они, кажись, храм строят!
Нигде не видно было стражников и плетей. Поэтому Колымагин не мог пройти мимо совершающегося на его глазах исторического события. Оба путешественника вскарабкались по лесам на самый верх. Там какой-то человек усиленно размахивал руками.
- Руководитель! - Сразу догадался великий ученый.
Экскурсанты подобрались поближе. И Колымагин с огромным интересом стал вслушиваться в руководящие указания.
- Быстрее! - Торопил всех неизвестный. - Опять от плана отстаем. Если купол вовремя не закроем, на премию можете не рассчитывать!
Александр Степанович долго слушал, а потом не вытерпел и подошел к руководящему товарищу.
- Что, медленно работа идет?
Начальник оглядел гостей с недоверием, но все же ответил:
- С такой техникой далеко не уедешь. Уже сроки поджимают. И финансирование почти на нуле. Как всегда, одни перерасходы. И так уж по ходу работ решили сократить размеры храма. Не потянем нужную высоту. Прямо не знаю, что делать.
- Батенька! Да вы же строить совсем не умеете.
Начальник захлопал глазами.
- Точно, точно! Так уже давно не строят. Вот зачем вывесь купол вы кладете из огромных камней?
- Так, мелкие просто рассыплются. Пойдут вкось и просто не выдержат тяжести.
- Верно. Если все они мелкие. А надо не так! Надо сделать несущие арки из крупных блоков, а дырки закрыть мелочью. Понимаете? И быстрее, и экономия материалов будет. И выше можно строить, поскольку храм легче станет. А?
Руководитель почесал затылок.
- Вот если бы раньше! А сейчас поздно что-либо менять. Но идея как будто заманчивая. Как это она раньше никому в голову не приходила?
- Да я и не предлагаю менять. Вы просто чуток измените пока последовательность кладки. Не кладите камни по кругу, а сразу перекиньте несколько арок. Если время останется, то заполните остальное как положено. А если подожмет, то накроете дыры чем-нибудь полегче. Смелее надо внедрять новое!
Начальник призадумался. И махнул рукой.
- Ладно! Попробуем сначала арку перекинуть. В конце концов, какая разница, что вперед, а что потом!
Полдня Колымагин с наслаждением подавал ценные советы. Морозов тем временем полазил по лесам, которые подпирали строящийся купол. После осмотра он шепнул товарищу:
- Шура, мне кажется, что леса у них не рассчитаны на такую неравномерную нагрузку. По-моему, они прогнулись. Ты посмотри сам! Как бы они не того...
Великому ученому сразу стало не по себе. Он и сам стал замечать, что камни поехали в сторону. Когда арку с подозрением начал осматривать начальник, Александр Степанович заторопился вниз.
- Ну, вы тут работайте, работайте, а нам пора и на другие объекты.
Но не успели путешественники выбежать из храма, как сверху послышались начальственные вопли:
- Держи их! Держи!
Дальше была недолгая погоня, легкая потасовка, кратковременное содержание под стражей и оперативный суд. В результата всех этих мероприятий к вечеру того же дня путешественники оказались привязанными к столбу. На большой площади. Рядом подтаскивались дрова и хворост.
- Кажется, сейчас нам будет жарко. - Предположил Морозов.
- Держись, Ваня! В нашем положении не многие могли рассчитывать на чудо. Но я почти в нем уверен!
- А они в этом уверены? - Морозов кивнул в сторону людей с факелами.
Хворост подожгли. Черный дым погладил привязанных. Вскоре действительно стало жарко.
- Ну, где же твое чудо?! - Завозмущался Морозов.
Но чудо явно задерживалось. Уже задымилась одежда. А чуда все не было.
И вдруг ударил гром. С неба сначала закапало, затем заструилось, а потом полилось как из ведра. Огонь недовольно зашипел и погас. А зрители разбежались.
Однако ливень, как неожиданно начался, так быстро и кончился. Площадь снова стала заполняться зеваками. Ответственные работники притащили новый хворост. Он загорелся неплохо. Только мокрые дрова не последовали его примеру. Тогда притащили еще и сухих дров. Огонь снова весело заплясал и начал лизать бедных путешественников.
- Что, это еще не все?! - Опять завозмущался Морозов.
- Потерпи, Ваня! Еще немного осталось.
- Да я и сам уже вижу, что совсем немного осталось.
И вдруг при совершенно ясном небе сверху как будто вылили ушат воды. Вскоре, правда, небо потемнело. И зарядил ливень, который продолжался до вечера, а точнее, до того момента, когда все заинтересованные лица, кроме осужденных, плюнули и разошлись. Но путешественников никто не собирался отвязывать. Им так и пришлось заночевать спиной друг к другу, привязанными к одному столбу.
Только к утру Александр Степанович впал в забытье. А очнулся он совсем в другом месте.
Петляя между барханами и проваливаясь в песок, путешественники прошагали километров пять. Неизвестное сооружение по-прежнему маячило на горизонте и почти не увеличилось.
Только к вечеру до предела измученные путники приблизились к сооружению. Это оказалась недостроенная пирамида.
- Батюшки! - Воскликнул великий исследователь. - И здесь пирамиду строят! И чего их всех на пирамиды тянет? Ты смотри! Да там людей как тараканов. Во, стараются! Наверняка, там есть вода.
Но подойти ближе путешественники не решились. Заночевали прямо в песке. Ночью было страшно холодно. Путники все глубже зарывались в песок. Но холод быстро настигал их. Как только появилось утреннее солнце, путешественники поспешили поставить под него свои промерзшие бока.
Не успели однако они согреться, как из-за горы песка вынырнула группа вооруженных людей и набросилась на ничего не понимающих друзей. К счастью, били только плетьми. А направления ударов недвусмысленно показывали, что от избиваемых требуют бежать к пирамиде.
У пирамиды стояла бочка с водой, у которой суетилось немало желающих утолить жажду. К ним присоединились и земляне, успевшие после отчаянной толкотни зачерпнуть несколько горстей воды.
Затем стражники отогнали всех от бочки. Недалеко от пирамиды стояли небольшие мешки. Часть граждан уже принялась взваливать их себе на плечи. А кто не торопился это сделать, того угощали плетью. Пришлось и землянам взять по мешку. Однако, как только они ухватились за ношу, то мешки сразу показались значительно больше, чем первоначально.
- Да тут килограммов сто или двести! - Прикинул кряхтя Морозов.
А Колымагин даже не сумел встать со своим мешком. Поэтому Морозову пришлось сначала бросить свой мешок и помогать подняться товарищу. Далее носильщики цепочкой потянулись к пирамиде. Здесь их ожидал шаткий деревянный настил с грубыми поперечинами, который тянулся вверх. Подъем показался бесконечным, а недостроенная пирамида раз в десять выше, чем когда рассматривалась издалека.
Из последних сил путешественники вскарабкались на вершину. Здесь на краю площадки была смонтирована деревянная опалубка в форме куба. В нее ссыпалось содержимое мешков. В мешках оказался обыкновенный песок, возможно, с какими-то добавками. По другую сторону к опалубке тянулась вторая цепочка носильщиков с бурдюками. Они таскали воду. Несколько рабов усиленно перемешивали кашу длинными палками. На других краях площадки ученый заметил еще три таких же куба. Причем у одного из них стоял нарядный гражданин, похожий на жреца.
После нескольких рейсов Александр Степанович понял роль нарядного гражданина. Тот зачем-то плевал в заполненную опалубку, помахивал сучковатой черной палкой и переходил к следующему кубу. После этого опалубку быстро разбирали и устанавливали рядом для следующего блока.
Великий ученый был еле жив от непомерных тяжестей. Но не упустил случая, чтобы в деталях осмотреть производственный процесс. Ведь ему еще никогда не приходилось строить пирамиды, а только машины времени. Колымагин насчитал, что за день было уложено почти сто блоков. Каждый объемом около пяти кубометров. Новые блоки укладывались одновременно в четырех местах верхней площадки, и как бы четыре змеи постепенно опоясывали пирамиду. Причем не было никакой надобности перетаскивать кубы. Они рождались сразу на своем законном месте. Таскать приходилось только стройматериалы. Песок находился под рукой. Его пригонял ветер. А воду поднимали из глубокого колодца, который также находился рядом. Вся механизация состояла в палках для размешивания и подмостках, ведущих наверх.
Вечером к пирамиде прибыло несколько бочек с кашей. Кто смог, тот успел к ней приложиться. Великого ученого, правда, чуть не затоптали. И ему не досталось ничего. Но Морозов оказался более удачлив. Он поделился с товарищем.
Солнце быстро село. Спать все улеглись прямо там, где стояли. Спасаясь от холода, тесно прижимались друг к другу. Еле живые от каторжного труда путешественники быстро отключились.
Проснулись они однако совсем не там, где ложились. А под раскидистым деревом на краю большой круглой беседки.
- Нехорошо, уважаемые сограждане, спать во время диспута. Уже начинаем. - Разобрал Колымагин слова, произнесенные на древнегреческом.
Морозов продолжал храпеть. А в беседке собралось человек двадцать. Один из присутствующих начал выступление. Александр Степанович растолкал товарища, чтобы тот не храпел так громко и не заглушал выступающего. Затем великий ученый превратился в слух.
- Как вы знаете, уважаемые сограждане, мир состоит из воды и камня. Все остальное получается из разного смешивания этих начал. Но споры, ведущиеся с глубокой древности, так и не могут прояснить, какое же из этих начал первично. Сегодня мы продолжим этот нескончаемый диспут. ЯЮ как сторонник первоначальности камня, напомню наиболее убедительные аргументы в пользу моей точки зрения. Потом аналогично поступят сторонники воды. А затем все вместе мы будем оценивать старые аргументы и искать новые. Итак, из камня состоит суша. Твердью является и морское дно, которое служит ложем для воды. Твердью является дерево, тело человека и животных. А вода лишь смазка в наших телах. Твердью являются наши копья, мечи и щиты, только твердое способно разить и защищать. А вода, как известно, проходит сквозь пальцы. Из камня сделаны наши сосуды, чаши, акведуки, водопроводы. Вода не может служить чашей для воды. А камень может. Все наши дома сложены из камня. Из воды же нельзя сложить дом. Из тверди сделаны наши телеги, колесницы, орудия труда. Не из воды, а из тверди сотканы наши одежды, сшита обувь. Кроме того, при нагревании некоторые твердые тела превращаются в жидкие. Это также доказывает, что твердое первично, а жидкое вторично.
Как подсказали соседи, первого докладчика звали Долбил.
Затем второй оратор по имени Долил высказал свою точку зрения:
- При всем моем уважении к предыдущему оратору я никак не могу согласиться с его точкой зрения. Скажите, друзья мои, что вам нужнее всего и может понадобиться в первую очередь в далеком путешествии: сухая пища или вода? Конечно же, вода. Никакой кусок хлеба не полезет в глотку, если его не сдобрить пригоршней воды, а еще лучше кубком хорошего вина. Любой человек сразу умрет, если из него выпустить хоть немного крови. А любое дерево засохнет, если лишить его влаги. Влага, падающая с неба, обещает нам урожай. А при засухе даже самая лучшая твердь не может дать ничего. Из воды состоят моря, по которым плавают наши корабли. А моря дают рыбу. Никакой камень не может родить рыбу. Да и сама суша по последним данным науки плавает в воде. А то, что некоторые твердые тела при нагревании превращаются в жидкие, убедительно показывает, что все твердое состоит из замерзшей жидкости, то есть, жидкость безусловно является первичной.
Затем предложили выступить всем желающим. Александр Степанович, по-видимому, ободренный тем, что без особых убытков улизнул со строительства пирамиды, решил теперь выступить и поучить уму-разуму местных отсталых философов.
- Позвольте мне, господа!
Господа зашушукались, вероятно, выясняя личность оратора. Но Колымагин не стал скрывать свое подлинное имя.
- Меня зовут Александр Степанович. Я вас тут слушал, слушал и понял, что оба докладчика очень далеки от истины. Им не мешало бы заметить, что кроме твердого и жидкого, в природе есть еще воздух, то есть, газ. Есть еще и огонь. Но не в этом суть. У вас, господа, слишком упрощенное представление о мире. Принесите мне, пожалуйста, уголь.
И великий ученый нарисовал прямо на белой колонне периодическую таблицу химических элементов. Около часа он с вдохновением рассказывал о достижениях физики и химии. А потом к нему неожиданно подошли два стражника, подхватили под руки и потащили.
Колымагина заволокли в подвал крупного сооружения, засунули в маленькую комнатушку, а дверь заковали. Через некоторое время с другой стороны двери появился Морозов.
- Как ты сюда попал? - Удивился ученый.
- Здесь никакой стражи нет. - Сообщил товарищ. - И вход всюду свободный.
- А выход? Тоже свободный?
- Не знаю. Еще не проверял.
- Тогда попробуй достать что-нибудь из еды. Только быстро. И все время будешь здесь рядом! Чтобы не разминуться.
Морозов убежал. А у двери оказался местный гражданин, по-видимому, один из участников диспута.
- Извини, брат. - Начал неизвестный. - Но таков порядок. Здесь в храме боги выгонят из тебя нечистую силу, и ты станешь как все. Ты говорил, конечно, красноречиво. Но этого мало. Надо еще что-нибудь по существу. Серьезное. А не глупые сказки. Ведь всем же очевидно, что никаких твоих атомов нет. А есть камень и вода. Нельзя же в конце концов отрицать очевидное. Надеюсь, ты меня понимаешь?
- Да, понимаю! Куда уж дальше!
- Ну вот, и молодец! Как только ты поправишь свое здоровье, то скажи. Я передам, и тебя сразу выпустят.
- А! Так, я уже поправил! Выпускайте меня короче. Я отрекаюсь и полностью признаю господствующее учение.
- О, брат! Я очень рад, что ты на верном пути. К сожалению, болезнь не может пройти так быстро. Тебе придется просидеть как минимум месяц. Чтобы ты окончательно оправился и утвердился в своем мнении.
- Месяц?!
- Что значит месяц в бесконечном чередовании лет? - Решил пофилософствовать неизвестный доброжелатель и успокоил: - Некоторые особо упорные в своих заблуждениях просидели здесь всю жизнь.
Колымагин и Морозов встретили ночь почти рядом. Только по разные стороны двери. Ученый уже догадывался, что на следующее утро все вокруг будет иным.
И действительно, путешественники встретили утро на городской площади. Но это был совсем другой город. Рядом спешили повозки, суетились люди в торговых рядах. Здесь был рынок. К сожалению, в ходу были деньги. И гости отправились побродить по окрестностям. Вскоре они вышли на другую большую площадь. Здесь тоже кипела жизнь. Но таскали не продукты, а камни. Огромные. Тонны на три каждый. Их катили по бревнам, потом с помощью неказистого подъемника доставляли куда-то вверх.
- Смотри-ка, Ваня, они, кажись, храм строят!
Нигде не видно было стражников и плетей. Поэтому Колымагин не мог пройти мимо совершающегося на его глазах исторического события. Оба путешественника вскарабкались по лесам на самый верх. Там какой-то человек усиленно размахивал руками.
- Руководитель! - Сразу догадался великий ученый.
Экскурсанты подобрались поближе. И Колымагин с огромным интересом стал вслушиваться в руководящие указания.
- Быстрее! - Торопил всех неизвестный. - Опять от плана отстаем. Если купол вовремя не закроем, на премию можете не рассчитывать!
Александр Степанович долго слушал, а потом не вытерпел и подошел к руководящему товарищу.
- Что, медленно работа идет?
Начальник оглядел гостей с недоверием, но все же ответил:
- С такой техникой далеко не уедешь. Уже сроки поджимают. И финансирование почти на нуле. Как всегда, одни перерасходы. И так уж по ходу работ решили сократить размеры храма. Не потянем нужную высоту. Прямо не знаю, что делать.
- Батенька! Да вы же строить совсем не умеете.
Начальник захлопал глазами.
- Точно, точно! Так уже давно не строят. Вот зачем вывесь купол вы кладете из огромных камней?
- Так, мелкие просто рассыплются. Пойдут вкось и просто не выдержат тяжести.
- Верно. Если все они мелкие. А надо не так! Надо сделать несущие арки из крупных блоков, а дырки закрыть мелочью. Понимаете? И быстрее, и экономия материалов будет. И выше можно строить, поскольку храм легче станет. А?
Руководитель почесал затылок.
- Вот если бы раньше! А сейчас поздно что-либо менять. Но идея как будто заманчивая. Как это она раньше никому в голову не приходила?
- Да я и не предлагаю менять. Вы просто чуток измените пока последовательность кладки. Не кладите камни по кругу, а сразу перекиньте несколько арок. Если время останется, то заполните остальное как положено. А если подожмет, то накроете дыры чем-нибудь полегче. Смелее надо внедрять новое!
Начальник призадумался. И махнул рукой.
- Ладно! Попробуем сначала арку перекинуть. В конце концов, какая разница, что вперед, а что потом!
Полдня Колымагин с наслаждением подавал ценные советы. Морозов тем временем полазил по лесам, которые подпирали строящийся купол. После осмотра он шепнул товарищу:
- Шура, мне кажется, что леса у них не рассчитаны на такую неравномерную нагрузку. По-моему, они прогнулись. Ты посмотри сам! Как бы они не того...
Великому ученому сразу стало не по себе. Он и сам стал замечать, что камни поехали в сторону. Когда арку с подозрением начал осматривать начальник, Александр Степанович заторопился вниз.
- Ну, вы тут работайте, работайте, а нам пора и на другие объекты.
Но не успели путешественники выбежать из храма, как сверху послышались начальственные вопли:
- Держи их! Держи!
Дальше была недолгая погоня, легкая потасовка, кратковременное содержание под стражей и оперативный суд. В результата всех этих мероприятий к вечеру того же дня путешественники оказались привязанными к столбу. На большой площади. Рядом подтаскивались дрова и хворост.
- Кажется, сейчас нам будет жарко. - Предположил Морозов.
- Держись, Ваня! В нашем положении не многие могли рассчитывать на чудо. Но я почти в нем уверен!
- А они в этом уверены? - Морозов кивнул в сторону людей с факелами.
Хворост подожгли. Черный дым погладил привязанных. Вскоре действительно стало жарко.
- Ну, где же твое чудо?! - Завозмущался Морозов.
Но чудо явно задерживалось. Уже задымилась одежда. А чуда все не было.
И вдруг ударил гром. С неба сначала закапало, затем заструилось, а потом полилось как из ведра. Огонь недовольно зашипел и погас. А зрители разбежались.
Однако ливень, как неожиданно начался, так быстро и кончился. Площадь снова стала заполняться зеваками. Ответственные работники притащили новый хворост. Он загорелся неплохо. Только мокрые дрова не последовали его примеру. Тогда притащили еще и сухих дров. Огонь снова весело заплясал и начал лизать бедных путешественников.
- Что, это еще не все?! - Опять завозмущался Морозов.
- Потерпи, Ваня! Еще немного осталось.
- Да я и сам уже вижу, что совсем немного осталось.
И вдруг при совершенно ясном небе сверху как будто вылили ушат воды. Вскоре, правда, небо потемнело. И зарядил ливень, который продолжался до вечера, а точнее, до того момента, когда все заинтересованные лица, кроме осужденных, плюнули и разошлись. Но путешественников никто не собирался отвязывать. Им так и пришлось заночевать спиной друг к другу, привязанными к одному столбу.
Только к утру Александр Степанович впал в забытье. А очнулся он совсем в другом месте.
Обсуждения Путешествия в прошлое. Гл.75