Глава 71. Отрава
На следующий день опять рассматривались новые статьи. Всего процесс занял чуть более двух месяцев. Александр Степанович смотрел все, стараясь не пропустить ни одной детали. Но не все было одинаково интересно. Обсуждение неоднократно возвращалось к прежним вопросам, но вряд ли что-то проясняло в них.
Великого исследователя заинтересовала статья про наркотики. Он не представлял себе, как искусственный разум мог опуститься до торговли опасным зельем. Естественно, ситуация оказалась далеко не так проста. Подсудимый изобрел ряд новых препаратов, некоторые из которых стали предметом спора. Главное, что их отличало от традиционных наркотических веществ, это то, что привыкания организма к ним не происходило, хотя и не все эксперты безусловно соглашались с таким выводом. А в общем, по своему воздействию изобретенные препараты вполне можно было отнести к наркотикам. Они вызывали у человека новые образы и ощущения, которые не были заложены природой.
Прокуроры, как им положено, заклеймили подсудимого, обвинили его в издевательстве над людьми, в обмане, в уводе людей от реальности, в отстранении от общественной жизни некогда активных членов общества.
Прямо отрицать обвинение адвокаты не стали, так как названные издержки в той или иной мере действительно имели место. Вместо этого они привели свидетеля, музыканта, скрипача. И спросили, сколько времени он тратит на занятия музыкой. Оказалось, что все время. Затем спросили, не утруждают ли его занятия и вообще какие при этом он испытывает ощущения. Музыкант восторженно сообщил, что музыка для него это все, что без музыки он не мыслит своего существования и что он готов не пить, не есть, отказаться ото всех благ ради занятий музыкой.
Скрипача поблагодарили, и тот покинул зал. А адвокаты продолжили гнуть свою линию.
- Как вы считаете, уважаемые прокуроры, не произошли ли в психике свидетеля необратимые изменения, которые характерны и для наркоманов?
- Это дело психиатров. Мы не эксперты.
- Вот именно. Вы верно заметили, что здесь найдется дело для психиатров. Если бы человек был нормален, то он не вызвал бы у вас сомнений.
- Не придирайтесь к словам, коллеги. У вас на руках есть заключение?
- Можем вас порадовать. У нас нет такого заключения. У нас нет желания обижать талантливого заслуженного музыканта. А есть у нас только вопрос к вам: не является ли музыка наркотиком? Чтобы вам лучше думалось мы пригласили в качестве свидетелей ансамбль скрипачей, который сейчас исполнит несколько эпохальных произведений.
На арену вышло человек сто. Все со скрипками. Однако прокуроры не захотели наслаждаться эпохальной музыкой. Они заявили протест. И судья его принял. Музыканты вежливо раскланялись, сорвали аплодисменты. И ушли также под аплодисменты зала.
- Итак, повторяем наш вопрос. Всем известно, что музыка вызывает чувства, ассоциации, ощущения у человека, которые имели место ранее или которых вообще не было. Не есть ли это подлый обман, игра на недостатках человеческого мышления, беззастенчивое вмешательство во внутренний мир человека?
- Вы путаете совершенно разные понятия. Вся жизнь людей, строго говоря, есть вмешательство во внутренний мир других людей. Потому что человек - существо общественное. Он любит, страдает, ненавидит. И не может делать это в одиночку. А насчет музыки вопрос излишен. Это не наркотик. И вам это прекрасно известно!
- Да. Нам это известно. Но где тогда граница, отделяющая опасные препараты от тонизирующих, возбуждающих, лечащих?
- И это вам прекрасно известно. По большому счету такой границы нет. В каждом конкретном случае вопрос решают эксперты. Бывает, что вредный эффект от приема некоторых веществ проявляется через годы, и тогда производится переквалификация вещества.
- Вот именно! А в данный момент ситуация с квалификацией веществ оказалась запутанной. Мнения специалистов разделились. Или, по крайней мере, многие из них сомневаются, что вещества, разработанные подсудимым, являются наркотиками, хотя бы по части последствий для организма человека. Мы знаем, что у вас на руках пачка заключений экспертов, подтверждающих ваше обвинение. И у нас такая же пачка, но иного свойства. Поэтому мы предлагаем не соревноваться в количестве бумаг. Вопрос о том, является ли вещество опасным, требует юридического решения и никаким иным путем пока не может быть решен. Все медицинские и аналогичные препараты с учетом доз должны быть классифицированы, и статус каждого должен быть юридически закреплен. А массовое производство нового препарата должно разрешаться только после установления его юридического статуса. Лишь после установления названного порядка появится твердая основа для выдвижения обвинений. А пока все обвинения против подсудимого по данной статье мы предлагаем снять как необоснованные!
- Прокуроры опять проиграли. - Решили в закусочной.
Но на самом деле прокуроры не собирались сдаваться. Они лишь взяли передышку, чтобы подчистить свои аргументы. А обсуждение перешло на следующий вопрос, а именно на растление малолетних. Что поначалу тоже явилось большой неожиданностью для великого ученого.
Разумеется, ничего экстраординарного и явно преступного в действиях искусственного разума не оказалось. Одну часть его деятельности можно было назвать просветительской. Конечно, подсудимый не слишком скромничал, предоставляя всем желающим подробную информацию, которую обычно пытаются поглубже запрятать в медицинские учебники. Но здесь мнения участников процесса даже со стороны прокуроров не были столь категоричны. Все признавали необходимость просвещения. Но какого и в каком возрасте, тут мнения разошлись. Адвокаты были против всяких ограничений. А прокуроры, вероятно, задумав на ходу перехватить инициативу, предложили организовать государственную комиссию, которая определила бы юридический статус различных сведений о строении человека.
Однако на этот раз предложение о статусах вызвало только всеобщий смех в зале. Адвокаты, по-видимому, заранее подготовились к предложению прокуроров, а может быть, специально их к этому подталкивали. Поэтому в ответ на прокурорское предложение они развернули большой плакат, на котором были изображены женский и мужской организмы со всеми подробностями, причем на каждом органе висела бирка с указанием, кому и в каком возрасте его можно показывать.
- Мы решили оказать посильную помощь нашим уважаемым коллегам. - Сообщили адвокаты.
Зал покатывался со смеху. И прокуроры быстро ретировались.
Другая часть по вопросу растления касалась опять-таки специальных веществ, которые затрагивали половые функции человека. Некоторые вещества вызывали иллюзию ощущений, которых на самом деле не было. Другие, наоборот, ощущения, которых отдельные граждане лишились по старости или болезни.
Мнения в закусочной разделились. Молодежь была за чистоту, за естественность. Ей врач пока был не нужен. У пожилых выявилось два противоположных мнения. Одни горячо приветствовали приятные эмоции. Другие, наоборот, утверждали, что воспроизводство человеческого рода давно пора взять под государственный контроль, что организовать его надо так, чтобы не затруднять женщин и вообще не отвлекать трудоспособных граждан общества на пустые забавы. Они даже заявили, что половые отношения это ошибка эволюции и пережиток прошлого.
- Сами вы пережиток прошлого! - Ответили им любители острых ощущений.
Примерно таких же комплиментов заслужили и прокуроры в зале заседаний от хитрых и острых на слово адвокатов.
На следующий день опять рассматривались новые статьи. Всего процесс занял чуть более двух месяцев. Александр Степанович смотрел все, стараясь не пропустить ни одной детали. Но не все было одинаково интересно. Обсуждение неоднократно возвращалось к прежним вопросам, но вряд ли что-то проясняло в них.
Великого исследователя заинтересовала статья про наркотики. Он не представлял себе, как искусственный разум мог опуститься до торговли опасным зельем. Естественно, ситуация оказалась далеко не так проста. Подсудимый изобрел ряд новых препаратов, некоторые из которых стали предметом спора. Главное, что их отличало от традиционных наркотических веществ, это то, что привыкания организма к ним не происходило, хотя и не все эксперты безусловно соглашались с таким выводом. А в общем, по своему воздействию изобретенные препараты вполне можно было отнести к наркотикам. Они вызывали у человека новые образы и ощущения, которые не были заложены природой.
Прокуроры, как им положено, заклеймили подсудимого, обвинили его в издевательстве над людьми, в обмане, в уводе людей от реальности, в отстранении от общественной жизни некогда активных членов общества.
Прямо отрицать обвинение адвокаты не стали, так как названные издержки в той или иной мере действительно имели место. Вместо этого они привели свидетеля, музыканта, скрипача. И спросили, сколько времени он тратит на занятия музыкой. Оказалось, что все время. Затем спросили, не утруждают ли его занятия и вообще какие при этом он испытывает ощущения. Музыкант восторженно сообщил, что музыка для него это все, что без музыки он не мыслит своего существования и что он готов не пить, не есть, отказаться ото всех благ ради занятий музыкой.
Скрипача поблагодарили, и тот покинул зал. А адвокаты продолжили гнуть свою линию.
- Как вы считаете, уважаемые прокуроры, не произошли ли в психике свидетеля необратимые изменения, которые характерны и для наркоманов?
- Это дело психиатров. Мы не эксперты.
- Вот именно. Вы верно заметили, что здесь найдется дело для психиатров. Если бы человек был нормален, то он не вызвал бы у вас сомнений.
- Не придирайтесь к словам, коллеги. У вас на руках есть заключение?
- Можем вас порадовать. У нас нет такого заключения. У нас нет желания обижать талантливого заслуженного музыканта. А есть у нас только вопрос к вам: не является ли музыка наркотиком? Чтобы вам лучше думалось мы пригласили в качестве свидетелей ансамбль скрипачей, который сейчас исполнит несколько эпохальных произведений.
На арену вышло человек сто. Все со скрипками. Однако прокуроры не захотели наслаждаться эпохальной музыкой. Они заявили протест. И судья его принял. Музыканты вежливо раскланялись, сорвали аплодисменты. И ушли также под аплодисменты зала.
- Итак, повторяем наш вопрос. Всем известно, что музыка вызывает чувства, ассоциации, ощущения у человека, которые имели место ранее или которых вообще не было. Не есть ли это подлый обман, игра на недостатках человеческого мышления, беззастенчивое вмешательство во внутренний мир человека?
- Вы путаете совершенно разные понятия. Вся жизнь людей, строго говоря, есть вмешательство во внутренний мир других людей. Потому что человек - существо общественное. Он любит, страдает, ненавидит. И не может делать это в одиночку. А насчет музыки вопрос излишен. Это не наркотик. И вам это прекрасно известно!
- Да. Нам это известно. Но где тогда граница, отделяющая опасные препараты от тонизирующих, возбуждающих, лечащих?
- И это вам прекрасно известно. По большому счету такой границы нет. В каждом конкретном случае вопрос решают эксперты. Бывает, что вредный эффект от приема некоторых веществ проявляется через годы, и тогда производится переквалификация вещества.
- Вот именно! А в данный момент ситуация с квалификацией веществ оказалась запутанной. Мнения специалистов разделились. Или, по крайней мере, многие из них сомневаются, что вещества, разработанные подсудимым, являются наркотиками, хотя бы по части последствий для организма человека. Мы знаем, что у вас на руках пачка заключений экспертов, подтверждающих ваше обвинение. И у нас такая же пачка, но иного свойства. Поэтому мы предлагаем не соревноваться в количестве бумаг. Вопрос о том, является ли вещество опасным, требует юридического решения и никаким иным путем пока не может быть решен. Все медицинские и аналогичные препараты с учетом доз должны быть классифицированы, и статус каждого должен быть юридически закреплен. А массовое производство нового препарата должно разрешаться только после установления его юридического статуса. Лишь после установления названного порядка появится твердая основа для выдвижения обвинений. А пока все обвинения против подсудимого по данной статье мы предлагаем снять как необоснованные!
- Прокуроры опять проиграли. - Решили в закусочной.
Но на самом деле прокуроры не собирались сдаваться. Они лишь взяли передышку, чтобы подчистить свои аргументы. А обсуждение перешло на следующий вопрос, а именно на растление малолетних. Что поначалу тоже явилось большой неожиданностью для великого ученого.
Разумеется, ничего экстраординарного и явно преступного в действиях искусственного разума не оказалось. Одну часть его деятельности можно было назвать просветительской. Конечно, подсудимый не слишком скромничал, предоставляя всем желающим подробную информацию, которую обычно пытаются поглубже запрятать в медицинские учебники. Но здесь мнения участников процесса даже со стороны прокуроров не были столь категоричны. Все признавали необходимость просвещения. Но какого и в каком возрасте, тут мнения разошлись. Адвокаты были против всяких ограничений. А прокуроры, вероятно, задумав на ходу перехватить инициативу, предложили организовать государственную комиссию, которая определила бы юридический статус различных сведений о строении человека.
Однако на этот раз предложение о статусах вызвало только всеобщий смех в зале. Адвокаты, по-видимому, заранее подготовились к предложению прокуроров, а может быть, специально их к этому подталкивали. Поэтому в ответ на прокурорское предложение они развернули большой плакат, на котором были изображены женский и мужской организмы со всеми подробностями, причем на каждом органе висела бирка с указанием, кому и в каком возрасте его можно показывать.
- Мы решили оказать посильную помощь нашим уважаемым коллегам. - Сообщили адвокаты.
Зал покатывался со смеху. И прокуроры быстро ретировались.
Другая часть по вопросу растления касалась опять-таки специальных веществ, которые затрагивали половые функции человека. Некоторые вещества вызывали иллюзию ощущений, которых на самом деле не было. Другие, наоборот, ощущения, которых отдельные граждане лишились по старости или болезни.
Мнения в закусочной разделились. Молодежь была за чистоту, за естественность. Ей врач пока был не нужен. У пожилых выявилось два противоположных мнения. Одни горячо приветствовали приятные эмоции. Другие, наоборот, утверждали, что воспроизводство человеческого рода давно пора взять под государственный контроль, что организовать его надо так, чтобы не затруднять женщин и вообще не отвлекать трудоспособных граждан общества на пустые забавы. Они даже заявили, что половые отношения это ошибка эволюции и пережиток прошлого.
- Сами вы пережиток прошлого! - Ответили им любители острых ощущений.
Примерно таких же комплиментов заслужили и прокуроры в зале заседаний от хитрых и острых на слово адвокатов.
Обсуждения Путешествия в прошлое. Гл.71