Глава 37. Примирение
- Как все-таки хорошо! - Предался эмоциям великий исследователь, обнимая Морозова. - Честно говоря, я ожидал увидеть здесь совсем другое. По крайней мере, так мне наврали глупые лорды. Я еще раз убедился, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Эх, ничего ты, Ваня, не понимаешь. А так хочется с кем-нибудь поделиться, обсудить на равных, выслушать просвещенное мнение. Все не с кем. Не с этой же змеей? - Александр Степанович оглянулся, опасаясь, как бы его не услышала попутчица, которую правильнее было бы назвать надзирательницей.
К радости путешественников они увидели, что гостей начинают разводить по домам. Троицу препроводили в небольшой домик, где было три комнатки и еще пятеро соседей. Распорядители очень извинялись, что не располагают большим, и очень просили потерпеть временные неудобства. Всего-то на одну ночь. Еще они очень просили без надобности не покидать помещение, чтобы не перегружать улицы, которые, естественно, не резиновые. За всеми торжествами предлагалось следить по телевидению.
В комнатах было немного вещей, но все, по-видимому, дорогие. Ковры, большие зеркала, широкие кровати. На каждой из четырех стен было по большому экрану. Путешественники немало помучились, пока научились ими управлять. Пришлось консультироваться у соседей. По желанию можно было, например, сделать круговую панораму. Можно было смотреть сразу четыре программы. А если разделить экран на части, то еще больше. Управлять можно было с пульта. Но можно и мысленно. Правда, последнее путешественникам так и не удалось. Соседи продемонстрировали здесь свое умение и даже очень удивились, почему их ученики такие бестолковые. Тогда леди Пика быстренько выпроводила соседей и предложила опираться исключительно на свои силы.
- Нас принимают здесь за хранителей, а на самом деле мы подвижники. Будьте осторожны, господа. - Напомнила дама.
Но Александр Степанович совсем потерял бдительность, наслаждаясь общественным единением и всеобщим ликованием, царящими вокруг. И это было вполне понятно после стольких передряг, в которых пришлось побывать великому ученому. А может быть, он подспудно надеялся на чутье и изворотливость своей знатной попутчицы. Ведь так иногда хочется расслабиться под чьей-нибудь надежной защитой.
По-видимому, и леди Пика поняла, что всю ответственность за происходящее мужчины с готовностью переложили на женские плечи. От этого она стала вдвойне осторожной. И не упустила бы случая, чтобы показать свою квалификацию и утереть нос самоуверенным попутчикам.
Из телевизионных трансляций удалось узнать немало любопытного. Конечно же, всеобщая радость вокруг царила не всегда. Такое ликование не бывает даже от самых дорогих подарков. Такая радость бывает только после большого горя. Когда это горе годами мучило людей и вдруг исчезло.
По мнению комментаторов, все несчастья начались после резкого разделения общества на хранителей и подвижников. Подвижники, с медицинской точки зрения, были самыми обычными людьми, какими их когда-то создала эволюция. Хранители внешне, как правило, не отличались от подвижников, но по существу биологическое строение их было иным. Причем какого-либо определенного стандарта среди них не существовало. Между собой они могли сильно отличаться как по физическим или умственным способностям, так и по физиологическому строению. Эти отличия появились у хранителей не в результате эволюции или мутаций, а в результате целенаправленного многопланового культивирования, как итог многолетних работ сначала по изучению биологических механизмов, а затем и по их перестройке.
Наши путешественники подумали, что хранители с их массой новых возможностей являются более поздними, если исходить из правила, что сложное строится на более простом. Однако в данном случае ситуация оказалась довольно запутанной. Подвижники расширили свое влияние, осознали себя как движение и создали свою партию сравнительно недавно. До этого подавляющее большинство в обществе составляли хранители, хотя так себя они не называли и никакой партии не имели. Так что партия хранителей образовалась позже, хотя сами они существовали намного раньше.
Партия подвижников требовала запретить всякое вмешательство в биологическую природу человека. Хранители предпочитали оставить все по-прежнему. Отсюда и их название.
Ключевые посты в обществе заняли хранители благодаря их дополнительным способностям, умению быстрее приспосабливаться к обстановке. Но это, естественно, вызвало недовольство остальных.
По всей логике хранители и дальше должны были усиливать свое влияние и вытеснить чистокровных аборигенов. Однако, как всегда, вмешались непредвиденные обстоятельства, в результате которых благое начинание по усовершенствованию человеческой породы показало свою обратную нелицеприятную сторону. Как всегда, все делалось наспех, без всесторонних проверок, на которые могли уйти годы. А жизнь, естественно, торопила. Кроме того, кто-то не захотел останавливаться на достигнутом и в последнем броске желал обогнать конкурентов. В общем, у многих так называемых передовиков стали появляться существенные отклонения, которые не могли исправить ни сами ученые, ни психушка.
Так что движение по усовершенствованию вскоре породило анти-движение, главным образом, из тех, кто не занимал сколько-нибудь значительных должностей, не обладал никакими талантами и вообще не стремился много работать. Это и были подвижники.
Сила хранителей состояла в том, они объединяли всех ученых, успевающих бизнесменов, большинство политиков и образованных людей. Слабость их была в отсутствии единства, постоянном стремлении вырваться вперед за счет ближнего, и, пожалуй, главное, в серьезных ошибках, которые вкрались в биологические механизмы и неуклонно вырывали лучших представителей из движения хранителей.
Сила подвижников состояла в их организованности и решительности. Им нечего было терять. А приобрести они могли многое. Их решающий минус заключался в их необразованности и просто тупости.
К моменту появления землян противостояние в обществе достигло апогея. Неравномерность распределения общественных богатств сделала обе части общества непримиримыми врагами. И неравномерность продолжала усиливаться. С другой стороны, каждая часть без другой была бы обречена на гибель или, по крайней мере, на медленное угасание.
После жестоких столкновений и длительных переговоров правительство взяло на себя обязательство во что бы то ни стало прекратить противостояние. Заранее был назначен день, после которого ликвидировались все партии, всякое разделение и даже упоминание о хранителях и подвижниках запрещалось, одновременно вводился жесткий государственный контроль за справедливым распределением общественных богатств, за ведением биологических исследований, за образованием и приобщением всех слоев общества к самым разнообразным видам деятельности.
Этот день должен был стать Днем национального согласия. По замыслу организаторов этот день станет последним, когда упоминаются хранители и подвижники, когда разрешены последние споры, скорее показательные. В этот день последний раз встречаются в праздничной дискуссии обе фракции Национального собрания. Далее собрание распускается, и последующие выборы производятся не по партийному, а исключительно по территориальному признаку.
- Молодцы! - Удивлялся великий ученый. - И всего-то надо один раз собраться, назвать напоследок все вещи своими именами и навсегда это забыть. Стереть из памяти. Хотя можно ли стереть все так просто? Вот в чем вопрос. Кто старое помянет, тому глаз вон. Но если забыть старое, то не повторится ли оно вновь?
- Решение мудрое. - Согласилась леди Пика. - Мы до такого, к сожалению, не дошли. Нам такое не по зубам. Хотя бы потому, что мой мир раздроблен. Что ж, посмотрим, какова будет реализация.
- Вы еще не поняли, уважаемая королева, куда попали?
- Объяснений может быть много...
- Да ну?
- Например, мы проспали там в депо немного дольше... А может быть, это вы меня усыпили. А может быть, я все еще сплю? Или моя предыдущая жизнь была только сном? Может быть, вы загипнотизировали меня. Или все мы находимся под гипнозом? Я вижу, вы не торопитесь раскрывать мне секрет. Ну, и не надо! Я догадаюсь сама. Уверена в этом. Я еще покажу вам чего стою!
- Жду с нетерпением. - Поклонился великий ученый.
А Морозов ничего не говорил. Он ничего и не слушал, так как ничего не понимал. Зато он несколько раз бегал за пирожками, справедливо прикидывая, что в другой раз, пожалуй, не дадут.
- Как все-таки хорошо! - Предался эмоциям великий исследователь, обнимая Морозова. - Честно говоря, я ожидал увидеть здесь совсем другое. По крайней мере, так мне наврали глупые лорды. Я еще раз убедился, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Эх, ничего ты, Ваня, не понимаешь. А так хочется с кем-нибудь поделиться, обсудить на равных, выслушать просвещенное мнение. Все не с кем. Не с этой же змеей? - Александр Степанович оглянулся, опасаясь, как бы его не услышала попутчица, которую правильнее было бы назвать надзирательницей.
К радости путешественников они увидели, что гостей начинают разводить по домам. Троицу препроводили в небольшой домик, где было три комнатки и еще пятеро соседей. Распорядители очень извинялись, что не располагают большим, и очень просили потерпеть временные неудобства. Всего-то на одну ночь. Еще они очень просили без надобности не покидать помещение, чтобы не перегружать улицы, которые, естественно, не резиновые. За всеми торжествами предлагалось следить по телевидению.
В комнатах было немного вещей, но все, по-видимому, дорогие. Ковры, большие зеркала, широкие кровати. На каждой из четырех стен было по большому экрану. Путешественники немало помучились, пока научились ими управлять. Пришлось консультироваться у соседей. По желанию можно было, например, сделать круговую панораму. Можно было смотреть сразу четыре программы. А если разделить экран на части, то еще больше. Управлять можно было с пульта. Но можно и мысленно. Правда, последнее путешественникам так и не удалось. Соседи продемонстрировали здесь свое умение и даже очень удивились, почему их ученики такие бестолковые. Тогда леди Пика быстренько выпроводила соседей и предложила опираться исключительно на свои силы.
- Нас принимают здесь за хранителей, а на самом деле мы подвижники. Будьте осторожны, господа. - Напомнила дама.
Но Александр Степанович совсем потерял бдительность, наслаждаясь общественным единением и всеобщим ликованием, царящими вокруг. И это было вполне понятно после стольких передряг, в которых пришлось побывать великому ученому. А может быть, он подспудно надеялся на чутье и изворотливость своей знатной попутчицы. Ведь так иногда хочется расслабиться под чьей-нибудь надежной защитой.
По-видимому, и леди Пика поняла, что всю ответственность за происходящее мужчины с готовностью переложили на женские плечи. От этого она стала вдвойне осторожной. И не упустила бы случая, чтобы показать свою квалификацию и утереть нос самоуверенным попутчикам.
Из телевизионных трансляций удалось узнать немало любопытного. Конечно же, всеобщая радость вокруг царила не всегда. Такое ликование не бывает даже от самых дорогих подарков. Такая радость бывает только после большого горя. Когда это горе годами мучило людей и вдруг исчезло.
По мнению комментаторов, все несчастья начались после резкого разделения общества на хранителей и подвижников. Подвижники, с медицинской точки зрения, были самыми обычными людьми, какими их когда-то создала эволюция. Хранители внешне, как правило, не отличались от подвижников, но по существу биологическое строение их было иным. Причем какого-либо определенного стандарта среди них не существовало. Между собой они могли сильно отличаться как по физическим или умственным способностям, так и по физиологическому строению. Эти отличия появились у хранителей не в результате эволюции или мутаций, а в результате целенаправленного многопланового культивирования, как итог многолетних работ сначала по изучению биологических механизмов, а затем и по их перестройке.
Наши путешественники подумали, что хранители с их массой новых возможностей являются более поздними, если исходить из правила, что сложное строится на более простом. Однако в данном случае ситуация оказалась довольно запутанной. Подвижники расширили свое влияние, осознали себя как движение и создали свою партию сравнительно недавно. До этого подавляющее большинство в обществе составляли хранители, хотя так себя они не называли и никакой партии не имели. Так что партия хранителей образовалась позже, хотя сами они существовали намного раньше.
Партия подвижников требовала запретить всякое вмешательство в биологическую природу человека. Хранители предпочитали оставить все по-прежнему. Отсюда и их название.
Ключевые посты в обществе заняли хранители благодаря их дополнительным способностям, умению быстрее приспосабливаться к обстановке. Но это, естественно, вызвало недовольство остальных.
По всей логике хранители и дальше должны были усиливать свое влияние и вытеснить чистокровных аборигенов. Однако, как всегда, вмешались непредвиденные обстоятельства, в результате которых благое начинание по усовершенствованию человеческой породы показало свою обратную нелицеприятную сторону. Как всегда, все делалось наспех, без всесторонних проверок, на которые могли уйти годы. А жизнь, естественно, торопила. Кроме того, кто-то не захотел останавливаться на достигнутом и в последнем броске желал обогнать конкурентов. В общем, у многих так называемых передовиков стали появляться существенные отклонения, которые не могли исправить ни сами ученые, ни психушка.
Так что движение по усовершенствованию вскоре породило анти-движение, главным образом, из тех, кто не занимал сколько-нибудь значительных должностей, не обладал никакими талантами и вообще не стремился много работать. Это и были подвижники.
Сила хранителей состояла в том, они объединяли всех ученых, успевающих бизнесменов, большинство политиков и образованных людей. Слабость их была в отсутствии единства, постоянном стремлении вырваться вперед за счет ближнего, и, пожалуй, главное, в серьезных ошибках, которые вкрались в биологические механизмы и неуклонно вырывали лучших представителей из движения хранителей.
Сила подвижников состояла в их организованности и решительности. Им нечего было терять. А приобрести они могли многое. Их решающий минус заключался в их необразованности и просто тупости.
К моменту появления землян противостояние в обществе достигло апогея. Неравномерность распределения общественных богатств сделала обе части общества непримиримыми врагами. И неравномерность продолжала усиливаться. С другой стороны, каждая часть без другой была бы обречена на гибель или, по крайней мере, на медленное угасание.
После жестоких столкновений и длительных переговоров правительство взяло на себя обязательство во что бы то ни стало прекратить противостояние. Заранее был назначен день, после которого ликвидировались все партии, всякое разделение и даже упоминание о хранителях и подвижниках запрещалось, одновременно вводился жесткий государственный контроль за справедливым распределением общественных богатств, за ведением биологических исследований, за образованием и приобщением всех слоев общества к самым разнообразным видам деятельности.
Этот день должен был стать Днем национального согласия. По замыслу организаторов этот день станет последним, когда упоминаются хранители и подвижники, когда разрешены последние споры, скорее показательные. В этот день последний раз встречаются в праздничной дискуссии обе фракции Национального собрания. Далее собрание распускается, и последующие выборы производятся не по партийному, а исключительно по территориальному признаку.
- Молодцы! - Удивлялся великий ученый. - И всего-то надо один раз собраться, назвать напоследок все вещи своими именами и навсегда это забыть. Стереть из памяти. Хотя можно ли стереть все так просто? Вот в чем вопрос. Кто старое помянет, тому глаз вон. Но если забыть старое, то не повторится ли оно вновь?
- Решение мудрое. - Согласилась леди Пика. - Мы до такого, к сожалению, не дошли. Нам такое не по зубам. Хотя бы потому, что мой мир раздроблен. Что ж, посмотрим, какова будет реализация.
- Вы еще не поняли, уважаемая королева, куда попали?
- Объяснений может быть много...
- Да ну?
- Например, мы проспали там в депо немного дольше... А может быть, это вы меня усыпили. А может быть, я все еще сплю? Или моя предыдущая жизнь была только сном? Может быть, вы загипнотизировали меня. Или все мы находимся под гипнозом? Я вижу, вы не торопитесь раскрывать мне секрет. Ну, и не надо! Я догадаюсь сама. Уверена в этом. Я еще покажу вам чего стою!
- Жду с нетерпением. - Поклонился великий ученый.
А Морозов ничего не говорил. Он ничего и не слушал, так как ничего не понимал. Зато он несколько раз бегал за пирожками, справедливо прикидывая, что в другой раз, пожалуй, не дадут.
Обсуждения Путешествия в прошлое. Гл.37