Глава 16. Ремонтная операция
Помещение оказалось очень тесной каморкой. На полу валялся большой фонарь. Им сразу воспользовались. На стенах виднелось несколько кнопок и ручек. В углу притулился маленький столик. На нем обнаружили кучу проводов, какие-то приборчики, большое увеличительное стекло и даже микроскоп. На полу валялась сумка с инструментами и широкая бумага с неимоверным количеством линий и кружочков.
- Схема! - Важно заключил Колымагин. - А энтузиаст-то, пожалуй, не дурак был. - Решил великий ученый, любовно поглаживая разнообразные инструменты. - Ведь это просто клад!
- Не этим ли инструментом он тебя по голове?... - Поинтересовался Морозов.
- Конечно, этим. - Не стал возражать Александр Степанович, поправляя повязку. - Рука, видать, у него тоже твердая. - Он подмигнул товарищу.
Александр Степанович долго изучал схему. Но судя по его растерянному виду, мало в ней понял. Потом он принялся изучать стенки.
- Бьюсь об заклад, что это выключатель. - Он указал на ящик с большой ручкой.
- Так, может, включим?
Но Колымагин не торопился. Все же и слепому было заметно, что великому ученому невтерпеж что-нибудь нажать.
- Ну, если погибну, то считай меня коммунистом. - Сказал Александр Степанович и дернул ручку. Впрочем, он тут же привел ее в исходное положение и отскочил как ошпаренный.
Но ничего страшного не произошло. Ученый даже слазил наверх. Там тоже ничего не изменилось. После долгого раздумья, он сообщил:
- Бьюсь об заклад, что это предохранитель. - Он указал на стержень в проволочной корзине под потолком. - А вон и дыра, где он должен стоять.
От Морозова не последовало ни малейших возражений. Приободрившись, Колымагин свернул схему, прихватил ей предохранитель и ловко сунул его в углубление. Потом он подошел к выключателю и, перекрестившись, дернул его на себя. Помещение сразу озарилось ярким светом.
Морозов выглянул из люка и закричал:
- Есть свет! Есть! Ура!
Александр Степанович вылез с важным видом.
- Вот и всех делов-то. А то местные умники, видать, всякую квалификацию потеряли. Не могут отличить выключатель от предохранителя. А я вот как посмотрел, сразу понял. Хоть и не был здесь никогда. Наука, она дело международное, даже межпланетное. Нет, даже межзвездное. Это единый, всем понятный мировой язык!
- А как насчет чтобы попить? - Поинтересовался Морозов.
- Ну, это я сразу не обещал... - На всякий случай застраховался великий ученый. - Но попробовать можно.
Он отыскал стену со стандартным углублением, сунул руку. И... получил заветный стаканчик. Не спеша опорожнил его, важно оглядывая окрестности. Хотя пить, в общем, не хотел.
- Молодец ты, Шура! - Похвалил Морозов. - Полезное дело сделал.
И он тоже сунул руку в углубление. Однако рука его осталась пуста. Тогда Морозов сунул в дыру и нос.
Вдруг мощная зеленая струя ударила ему прямо в лицо и повалила наземь. Жидкость стала быстро растекаться во все стороны. Она достигла открытого люка и весело зажурчала вниз. Колымагин бросился закрывать амбразуру свей грудью. Но тут же был повален. И принялся барахтаться рядом с Морозовым.
- Люк! Люк надо закрыть. Скорее! - Закричал ученый товарищу, которому посчастливилось подняться первым.
Не успел Морозов выполнить указание, как услышал новое:
- Открывай обратно! Надо вырубить выключатель!
- Это который?
Александр Степанович понял, что ему самому придется лезть вниз. Щедро поливаемый зеленой гадостью, он заскользил по ступенькам. Внизу было уже по колено.
Он дернул выключатель. Но... свет не погас. Отверстие люка тоже сверкало. Колымагин бросился к предохранителю, но остановился в нерешительности. Потом он рванул со столика микроскоп, обхватил его обрывком схемы и принялся выковыривать предохранитель. Но то как прирос. Великий ученый принялся с размаху лупить по нему микроскопом. Однако и это не помогло.
Жидкость уже подступила к груди. Колымагин с трудом нащупал сумку с инструментами, большой фонарь и вытолкнул их из люка. Затем поспешно выбрался сам.
Зеленая жидкость продолжала хлестать из стены.
- Бежим, бежим скорее! - Уже навострился Морозов.
И путешественники, промокшие до нитки, побежали.
Они благополучно прибыли в район, где и раньше был свет, но зато не было людей. Здесь они выжали одежду. Особенно в этом нуждалась морозовская шуба, которая потяжелела сразу килограммов на сто.
Немного отдышавшись, но так и не избавившись от зеленого отлива, друзья направились в жилые районы города. Здесь все было по-прежнему. И путешественники успокоились.
И вдруг... Как всегда некстати бывает это "вдруг"... Вдруг вокруг стало абсолютно темно. Люди стали выползать из своих домиков. Что они спрашивали друг друга, путешественники, конечно, не поняли. Но догадаться об этом было совсем нетрудно.
Непрестанно натыкаясь на местных жителей, Колымагин с Морозовым продолжали и продолжали свой путь, повинуясь древнему инстинкту, стараясь как можно дальше уйти от места преступления.
Наконец, показались освещенные кварталы. Дышать стало легче. Но тут же друзья заметили, как лысый гражданин, ругаясь, тычется в стену.
- Пить хочет. - Догадался Морозов. - А водичка-то вся ушла.
И они вновь ускорили шаг.
Показываться на глаза Пете путешественники не решились.
Долгое время они скрывались на заброшенном вокзале в противоположном конце города.
Зеленые пятна на лицах путешественников постепенно исчезли. Только шуба приобрела устойчивый зеленый оттенок.
Глава 17. Строительство машины времени
Александр Степанович долго не мог подобрать подходящего места для строительства. Он внимательно осматривал все дыры вокруг заброшенного вокзала, но все попадалось либо слишком просторное и открытое для посторонних глаз, либо слишком маленькое и неудобное. И только после опасных шныряний по темным тоннелям он вышел, наконец, на ангар, или точнее, депо, где по всей видимости когда-то ремонтировали поезда.
К сожалению, инструментов и никаких подходящих материалов, кроме нескольких ржавых железок, здесь не нашлось. Кое-что удалось подобрать в городе в покинутых домиках. Но и этого было катастрофически мало, потому что местные жители, вероятно, никогда не пользовались бытовыми приборами. Нигде не нашлось даже часов. В том числе в магазинах.
Про магазины разговор особый... Сначала издали, а потом все ближе гости присматривали за этими точками. Прислушивались. Запоминали ритуал. Заучивали некоторые расхожие фразы, правда, не понимая их смысла. И наконец, однажды они явились за покупками, если можно так выразиться. А приобрели они... рыболовную сеть. Чем немало удивили продавцов, потому что рыба на Марсе, по всей видимости, извелась еще в незапамятные времена.
Сеть была нужна совсем для других целей. С ней путешественники пришли в парикмахерскую на западной окраине. Ее, конечно, тоже выбрали не сразу... Однако стричься гости, разумеется, не собираясь. У них была гораздо более возвышенная цель. Решительно вломившись в заведение, друзья ловко набросили рыболовную сеть на робота, и быстренько скрутили все его четыре руки. Потом гости открутили телевизор, оторвали несколько проводов, прихватили кое-что из инструментов безмолвного хозяина. Морозов предложил отвинтить еще и голову робота. Но Колымагин решил пока воздержаться.
Так или иначе, но работа закипела. Строительство машины времени началось. Колымагин как заправский хирург пилил, сверлил, долбил. С важным видом он подавал команды Морозову, а тот участливо вкладывал инструменты в протянутую колымагинскую руку.
Однако строительство не осталось незамеченным для местных жителей. Что сильно огорчило великого ученого. Вероятно, их выдала тропинка, которую они протоптали к депо. То есть, к самому депо никто посторонний вроде не подходил. Но на вокзале стало появляться все больше и больше посторонних следов. Сначала путешественники не придали этому большого значения. Но следов становилось все больше, и направление их распространения не оставляло сомнений.
Однажды, возвращаясь в город, путешественники повстречали на своей тропинке человека. Было это на вокзале почти у выхода. И особого страха человек не вызывал. Друзья хотели обойти неизвестного гражданина, но тот сам заговорил первым. Чего прежде не случалось. Тон был очень мягкий, извиняющийся. Что он сказал, осталось, конечно, неизвестным, так как работники заспешили прочь.
Через несколько дней история повторилась. Но уже в глубине вокзала. Гражданин, правда, был другой. По комплекции. Потому что лица не было видно. Он был в маске, чем весьма перепугал путешественников. Он также заговорил первым. Очень культурно. Но работники опять поспешили скрыться.
Колымагин уже хотел обратиться к Пете как к переводчику и разобраться, что хотят местные жители. Но своевременно от этого отказался. Покрутив своими извилинами, он пришел к выводу, что это опять-таки местные энтузиасты, только по другой линии: общественного спокойствия. Он припомнил петины слова, что у людей здесь в крови антипатия к организациям, особенно тайным. Конечно, чтобы искоренить организацию, особенно тайную, надо сначала самим организоваться, а на это местные жители были не способны. И все же нетрудно было догадаться, что слабые ростки могут привести к увесистым и неприятным последствиям.
Морозов предложил перенести место сборки. Но сделать это незаметно теперь было тоже нелегко. И Александр Степанович решил форсировать работу.
Путешественники почти не бывали в городе, надолго запасаясь питьем. Но когда они выходили, то с ужасом замечали, что узкая тропинка в старой пыли превращается во все более и более широкую дорогу.
В городе как будто ничего не изменилось. По крайней мере, неудачная ремонтная операция не привела к катастрофическим последствиям для столицы.
Лишь один раз путешественники задержались в городе дольше обычного. Было это у общественного телеэкрана, который обычно не работал. Но на этот раз здесь толпилось немало народу. Гости решили задержаться. Особенно интересовался новостями Морозов, которому до невозможности надоела местная еда и которому не терпелось вернуться на родину.
На экране показались земные пейзажи. Потом кадры кинохроники. Под конец Юрий Левитан сообщил о полном разгроме немецко-фашистских войск под Сталинградом.
Путешественники возвращались в депо в приподнятом настроении. Их мысли были уже на Земле.
Но у депо их ждал неприятный сюрприз. А точнее, несколько личностей, которые расступились весьма неохотно. Морозов порывался сбежать, но Колымагин не мог так просто бросить творение своих рук, которое собственно и было ключом к спасению. Путешественники поспешили запереть ворота изнутри. Неорганизованность местных жителей еще давала шансы на спасение. Машина как будто оставалась нетронутой чужими.
- У нас давно бы все раскурочили. - Поведал о своем жизненном опыте Морозов.
- Да. У нас мало времени. А я еще не вывел аппарат на нужную мощность. Мы не можем пока добраться до Земли.
- Но... но... - Морозов не нашелся что посоветовать.
- Но мы можем пока спрятаться. В другом времени. Временно. А потом уже махнем куда надо.
- Это как так? - Морозов покрутил глазами.
- Да что тебе объяснять! Все равно ничего не понимаешь. В общем, все будет нормально. Мы небольшой крюк сделаем. Маленький такой крюк. Можно даже сказать, крючок. Никто даже ничего и не заметит. А мы подзапасемся там горючим, и сразу на Землю. Я тебе гарантирую. Сразу же!
- Да что я? Против, что ли? - Поспешил согласиться малосведущий товарищ.
- Ну, так и ладненько. - Обрадовался Колымагин. - Тебе понравится. Я уверен. Понравится! Не век же в своей деревне да по тюрьмам сидеть!
В этот момент послышался глухой удар в ворота. Послышались крики.
- Садись, Ваня, садись! Сейчас мы ее запустим. Это новая, последняя модель. Самая совершенная. Сейчас заведем. Ну! Заводись же, черт бы тебя побрал!
Изогнувшись дугой, со зверской физиономией великий ученый продолжал давить какую-то кнопку. Потом выскочил из машины с длинной металлической рукоятью. Сунул ее машине в нос. И принялся неистово крутить.
Стук в ворота усилился.
- Тебе подсобить? - Заволновался Морозов.
- Сиди, не высовывайся! - Прикрикнул на него водитель.
И Морозов покрепче запахнулся в шубу.
Машина неожиданно чихнула и нервно запрыгала. Водитель поспешил занять свое место.
- Сейчас мы махнем годков так на двести или триста назад. Мы покорим время, Ваня! Понимаешь? Сейчас мы узнаем, как здесь образовалась такая глупая жизнь, такая бестолковщина. Я, конечно, не коммунист, но я не сомневаюсь, что получилась она неспроста. На то были веские причины. На то была логика развития! Понимаешь? Были объективные и, конечно же, субъектинвные причины. Сейчас мы их вскроем проклятых. Это нам все еще пригодится. Даже там, на Земле. Люди должны это знать, чтобы самим не дойти до жизни такой.
Машина тем временем продолжала подпрыгивать.
- Что же мы не едем? - Заволновался Морозов.
- Узко мыслишь, Ваня, Едем, уже едем!
Однако окрестный пейзаж ничуть не изменился.
Машина вдруг смачно чихнула и обдала паром пассажиров, да и все депо. Пар заклубился, засвистел. А машина вдруг затихла...
Помещение оказалось очень тесной каморкой. На полу валялся большой фонарь. Им сразу воспользовались. На стенах виднелось несколько кнопок и ручек. В углу притулился маленький столик. На нем обнаружили кучу проводов, какие-то приборчики, большое увеличительное стекло и даже микроскоп. На полу валялась сумка с инструментами и широкая бумага с неимоверным количеством линий и кружочков.
- Схема! - Важно заключил Колымагин. - А энтузиаст-то, пожалуй, не дурак был. - Решил великий ученый, любовно поглаживая разнообразные инструменты. - Ведь это просто клад!
- Не этим ли инструментом он тебя по голове?... - Поинтересовался Морозов.
- Конечно, этим. - Не стал возражать Александр Степанович, поправляя повязку. - Рука, видать, у него тоже твердая. - Он подмигнул товарищу.
Александр Степанович долго изучал схему. Но судя по его растерянному виду, мало в ней понял. Потом он принялся изучать стенки.
- Бьюсь об заклад, что это выключатель. - Он указал на ящик с большой ручкой.
- Так, может, включим?
Но Колымагин не торопился. Все же и слепому было заметно, что великому ученому невтерпеж что-нибудь нажать.
- Ну, если погибну, то считай меня коммунистом. - Сказал Александр Степанович и дернул ручку. Впрочем, он тут же привел ее в исходное положение и отскочил как ошпаренный.
Но ничего страшного не произошло. Ученый даже слазил наверх. Там тоже ничего не изменилось. После долгого раздумья, он сообщил:
- Бьюсь об заклад, что это предохранитель. - Он указал на стержень в проволочной корзине под потолком. - А вон и дыра, где он должен стоять.
От Морозова не последовало ни малейших возражений. Приободрившись, Колымагин свернул схему, прихватил ей предохранитель и ловко сунул его в углубление. Потом он подошел к выключателю и, перекрестившись, дернул его на себя. Помещение сразу озарилось ярким светом.
Морозов выглянул из люка и закричал:
- Есть свет! Есть! Ура!
Александр Степанович вылез с важным видом.
- Вот и всех делов-то. А то местные умники, видать, всякую квалификацию потеряли. Не могут отличить выключатель от предохранителя. А я вот как посмотрел, сразу понял. Хоть и не был здесь никогда. Наука, она дело международное, даже межпланетное. Нет, даже межзвездное. Это единый, всем понятный мировой язык!
- А как насчет чтобы попить? - Поинтересовался Морозов.
- Ну, это я сразу не обещал... - На всякий случай застраховался великий ученый. - Но попробовать можно.
Он отыскал стену со стандартным углублением, сунул руку. И... получил заветный стаканчик. Не спеша опорожнил его, важно оглядывая окрестности. Хотя пить, в общем, не хотел.
- Молодец ты, Шура! - Похвалил Морозов. - Полезное дело сделал.
И он тоже сунул руку в углубление. Однако рука его осталась пуста. Тогда Морозов сунул в дыру и нос.
Вдруг мощная зеленая струя ударила ему прямо в лицо и повалила наземь. Жидкость стала быстро растекаться во все стороны. Она достигла открытого люка и весело зажурчала вниз. Колымагин бросился закрывать амбразуру свей грудью. Но тут же был повален. И принялся барахтаться рядом с Морозовым.
- Люк! Люк надо закрыть. Скорее! - Закричал ученый товарищу, которому посчастливилось подняться первым.
Не успел Морозов выполнить указание, как услышал новое:
- Открывай обратно! Надо вырубить выключатель!
- Это который?
Александр Степанович понял, что ему самому придется лезть вниз. Щедро поливаемый зеленой гадостью, он заскользил по ступенькам. Внизу было уже по колено.
Он дернул выключатель. Но... свет не погас. Отверстие люка тоже сверкало. Колымагин бросился к предохранителю, но остановился в нерешительности. Потом он рванул со столика микроскоп, обхватил его обрывком схемы и принялся выковыривать предохранитель. Но то как прирос. Великий ученый принялся с размаху лупить по нему микроскопом. Однако и это не помогло.
Жидкость уже подступила к груди. Колымагин с трудом нащупал сумку с инструментами, большой фонарь и вытолкнул их из люка. Затем поспешно выбрался сам.
Зеленая жидкость продолжала хлестать из стены.
- Бежим, бежим скорее! - Уже навострился Морозов.
И путешественники, промокшие до нитки, побежали.
Они благополучно прибыли в район, где и раньше был свет, но зато не было людей. Здесь они выжали одежду. Особенно в этом нуждалась морозовская шуба, которая потяжелела сразу килограммов на сто.
Немного отдышавшись, но так и не избавившись от зеленого отлива, друзья направились в жилые районы города. Здесь все было по-прежнему. И путешественники успокоились.
И вдруг... Как всегда некстати бывает это "вдруг"... Вдруг вокруг стало абсолютно темно. Люди стали выползать из своих домиков. Что они спрашивали друг друга, путешественники, конечно, не поняли. Но догадаться об этом было совсем нетрудно.
Непрестанно натыкаясь на местных жителей, Колымагин с Морозовым продолжали и продолжали свой путь, повинуясь древнему инстинкту, стараясь как можно дальше уйти от места преступления.
Наконец, показались освещенные кварталы. Дышать стало легче. Но тут же друзья заметили, как лысый гражданин, ругаясь, тычется в стену.
- Пить хочет. - Догадался Морозов. - А водичка-то вся ушла.
И они вновь ускорили шаг.
Показываться на глаза Пете путешественники не решились.
Долгое время они скрывались на заброшенном вокзале в противоположном конце города.
Зеленые пятна на лицах путешественников постепенно исчезли. Только шуба приобрела устойчивый зеленый оттенок.
Глава 17. Строительство машины времени
Александр Степанович долго не мог подобрать подходящего места для строительства. Он внимательно осматривал все дыры вокруг заброшенного вокзала, но все попадалось либо слишком просторное и открытое для посторонних глаз, либо слишком маленькое и неудобное. И только после опасных шныряний по темным тоннелям он вышел, наконец, на ангар, или точнее, депо, где по всей видимости когда-то ремонтировали поезда.
К сожалению, инструментов и никаких подходящих материалов, кроме нескольких ржавых железок, здесь не нашлось. Кое-что удалось подобрать в городе в покинутых домиках. Но и этого было катастрофически мало, потому что местные жители, вероятно, никогда не пользовались бытовыми приборами. Нигде не нашлось даже часов. В том числе в магазинах.
Про магазины разговор особый... Сначала издали, а потом все ближе гости присматривали за этими точками. Прислушивались. Запоминали ритуал. Заучивали некоторые расхожие фразы, правда, не понимая их смысла. И наконец, однажды они явились за покупками, если можно так выразиться. А приобрели они... рыболовную сеть. Чем немало удивили продавцов, потому что рыба на Марсе, по всей видимости, извелась еще в незапамятные времена.
Сеть была нужна совсем для других целей. С ней путешественники пришли в парикмахерскую на западной окраине. Ее, конечно, тоже выбрали не сразу... Однако стричься гости, разумеется, не собираясь. У них была гораздо более возвышенная цель. Решительно вломившись в заведение, друзья ловко набросили рыболовную сеть на робота, и быстренько скрутили все его четыре руки. Потом гости открутили телевизор, оторвали несколько проводов, прихватили кое-что из инструментов безмолвного хозяина. Морозов предложил отвинтить еще и голову робота. Но Колымагин решил пока воздержаться.
Так или иначе, но работа закипела. Строительство машины времени началось. Колымагин как заправский хирург пилил, сверлил, долбил. С важным видом он подавал команды Морозову, а тот участливо вкладывал инструменты в протянутую колымагинскую руку.
Однако строительство не осталось незамеченным для местных жителей. Что сильно огорчило великого ученого. Вероятно, их выдала тропинка, которую они протоптали к депо. То есть, к самому депо никто посторонний вроде не подходил. Но на вокзале стало появляться все больше и больше посторонних следов. Сначала путешественники не придали этому большого значения. Но следов становилось все больше, и направление их распространения не оставляло сомнений.
Однажды, возвращаясь в город, путешественники повстречали на своей тропинке человека. Было это на вокзале почти у выхода. И особого страха человек не вызывал. Друзья хотели обойти неизвестного гражданина, но тот сам заговорил первым. Чего прежде не случалось. Тон был очень мягкий, извиняющийся. Что он сказал, осталось, конечно, неизвестным, так как работники заспешили прочь.
Через несколько дней история повторилась. Но уже в глубине вокзала. Гражданин, правда, был другой. По комплекции. Потому что лица не было видно. Он был в маске, чем весьма перепугал путешественников. Он также заговорил первым. Очень культурно. Но работники опять поспешили скрыться.
Колымагин уже хотел обратиться к Пете как к переводчику и разобраться, что хотят местные жители. Но своевременно от этого отказался. Покрутив своими извилинами, он пришел к выводу, что это опять-таки местные энтузиасты, только по другой линии: общественного спокойствия. Он припомнил петины слова, что у людей здесь в крови антипатия к организациям, особенно тайным. Конечно, чтобы искоренить организацию, особенно тайную, надо сначала самим организоваться, а на это местные жители были не способны. И все же нетрудно было догадаться, что слабые ростки могут привести к увесистым и неприятным последствиям.
Морозов предложил перенести место сборки. Но сделать это незаметно теперь было тоже нелегко. И Александр Степанович решил форсировать работу.
Путешественники почти не бывали в городе, надолго запасаясь питьем. Но когда они выходили, то с ужасом замечали, что узкая тропинка в старой пыли превращается во все более и более широкую дорогу.
В городе как будто ничего не изменилось. По крайней мере, неудачная ремонтная операция не привела к катастрофическим последствиям для столицы.
Лишь один раз путешественники задержались в городе дольше обычного. Было это у общественного телеэкрана, который обычно не работал. Но на этот раз здесь толпилось немало народу. Гости решили задержаться. Особенно интересовался новостями Морозов, которому до невозможности надоела местная еда и которому не терпелось вернуться на родину.
На экране показались земные пейзажи. Потом кадры кинохроники. Под конец Юрий Левитан сообщил о полном разгроме немецко-фашистских войск под Сталинградом.
Путешественники возвращались в депо в приподнятом настроении. Их мысли были уже на Земле.
Но у депо их ждал неприятный сюрприз. А точнее, несколько личностей, которые расступились весьма неохотно. Морозов порывался сбежать, но Колымагин не мог так просто бросить творение своих рук, которое собственно и было ключом к спасению. Путешественники поспешили запереть ворота изнутри. Неорганизованность местных жителей еще давала шансы на спасение. Машина как будто оставалась нетронутой чужими.
- У нас давно бы все раскурочили. - Поведал о своем жизненном опыте Морозов.
- Да. У нас мало времени. А я еще не вывел аппарат на нужную мощность. Мы не можем пока добраться до Земли.
- Но... но... - Морозов не нашелся что посоветовать.
- Но мы можем пока спрятаться. В другом времени. Временно. А потом уже махнем куда надо.
- Это как так? - Морозов покрутил глазами.
- Да что тебе объяснять! Все равно ничего не понимаешь. В общем, все будет нормально. Мы небольшой крюк сделаем. Маленький такой крюк. Можно даже сказать, крючок. Никто даже ничего и не заметит. А мы подзапасемся там горючим, и сразу на Землю. Я тебе гарантирую. Сразу же!
- Да что я? Против, что ли? - Поспешил согласиться малосведущий товарищ.
- Ну, так и ладненько. - Обрадовался Колымагин. - Тебе понравится. Я уверен. Понравится! Не век же в своей деревне да по тюрьмам сидеть!
В этот момент послышался глухой удар в ворота. Послышались крики.
- Садись, Ваня, садись! Сейчас мы ее запустим. Это новая, последняя модель. Самая совершенная. Сейчас заведем. Ну! Заводись же, черт бы тебя побрал!
Изогнувшись дугой, со зверской физиономией великий ученый продолжал давить какую-то кнопку. Потом выскочил из машины с длинной металлической рукоятью. Сунул ее машине в нос. И принялся неистово крутить.
Стук в ворота усилился.
- Тебе подсобить? - Заволновался Морозов.
- Сиди, не высовывайся! - Прикрикнул на него водитель.
И Морозов покрепче запахнулся в шубу.
Машина неожиданно чихнула и нервно запрыгала. Водитель поспешил занять свое место.
- Сейчас мы махнем годков так на двести или триста назад. Мы покорим время, Ваня! Понимаешь? Сейчас мы узнаем, как здесь образовалась такая глупая жизнь, такая бестолковщина. Я, конечно, не коммунист, но я не сомневаюсь, что получилась она неспроста. На то были веские причины. На то была логика развития! Понимаешь? Были объективные и, конечно же, субъектинвные причины. Сейчас мы их вскроем проклятых. Это нам все еще пригодится. Даже там, на Земле. Люди должны это знать, чтобы самим не дойти до жизни такой.
Машина тем временем продолжала подпрыгивать.
- Что же мы не едем? - Заволновался Морозов.
- Узко мыслишь, Ваня, Едем, уже едем!
Однако окрестный пейзаж ничуть не изменился.
Машина вдруг смачно чихнула и обдала паром пассажиров, да и все депо. Пар заклубился, засвистел. А машина вдруг затихла...
Обсуждения Путешествия в прошлое. Гл.16,17