Глава 12. Беседа с аборигеном
- Петя! Здесь есть хоть одна здравомыслящая организация?
- Ну, что вы! Как можно! Они давно искоренены. Энтузиасты из народа тщательно следят, чтобы за народными спинами не плелось никаких заговоров.
- Но ведь вы, кажется, служили?
- Не говорите никому об этом. Очень вас прошу. Да и какая это была служба? Так, по молодости сердце подсказало исполнить свой долг. А как подсказало, что пора сматываться, так я и смотался...
- И тебе ничего за это не припаяли? - Удивился вклинившийся в разговор Морозов.
- Нет. - В свою очередь удивился Петя. - А за что?
- Ладно, оставим это пока. А вот, книги! Книги где у вас печатают?
- Вы что-то путаете, гости дорогие. У нас не печатают книг.
- Черт побери! Но мы сами видели!
- Прямо как их печатают?
- Да нет же! Продукцию.
- Так, эта продукция не отсюда. - Порадовал Петя. - А из-за бугра.
- Какого еще бугра?
- Того что по экватору тянется.
- Из Соединенных штатов Юга?
- А-а! - Петя в испуге зажал рот. - Кто вам сказал?
- Да так. Один знакомый еврей.
- Не вздумайте ляпнуть это где-нибудь на улице!
- Про еврея?
- Нет. Про штаты. Это очень опасная информация. Она может разжечь нездоровые настроения в обществе.
- Что за чушь!
- Как показала многолетняя практика, именно незнание является основой общественной стабилизации. У нас осталось мало знаний. Но эта истина въелась в кровь и плоть каждого человека.
- Бред какой-то! - Возмутился великий ученый. - Вы же все тут свихнулись.
- Я не спрашиваю вас, откуда вы появились. - Заговорщически покосился Петя. - Но догадываюсь. Тогда скажите откровенно, разве жизненный опыт на вашей родине не говорит за то же. Я ведь смотрю изредка некоторые документальные кадры...
- Да, да. Кстати! Мы были очень удивлены, увидев их первый раз. Но вопрос в другом. Если вы боитесь информации, то зачем же специально информируете людей?
- Разве вы не поняли? Эта информация с телеэкрана специально подобрана, чтобы показать вред информации!
- Вред?! Но кто, кто ее поставляет? Должна быть какая-то организация! Ведь это дело не простое.
- Вы ошибаетесь, уважаемый. Конечно, заново такое поставить нелегко, да сейчас, пожалуй, и невозможно. Но поддерживать готовое - много ума не надо. Тут вполне достаточно одного фанатика на Марсе и одного агента на Земле. Остальное делает автоматика, в которой уже никто ничего не смыслит. Ручаюсь, что вы никогда не найдете этого фаната. Многие люди не довольны этими передачами, и он наверняка знает об этом.
- Тьфу! - Александр Степанович схватился за голову. - Черт с вами! Мы сами все узнаем. Надеюсь, вы не станете нам мешать?
- Я лично - нет. Но не надейтесь на общественную поддержку. Не афишируйте своего интереса. Вас могут не понять. Очень не понять. Я не хочу, чтобы у парламента появился новый безымянный камень. Этого наша многострадальная страна может не пережить.
- Хорошо. Но можете ли вы предоставить нам сведения о расположении города, о коммуникациях планеты?
- Ну, вы размахнулись! Я ведь очень мало знаю. Хотя некоторые вопросы меня тоже очень волнуют. Все сведения по слухам. Наверняка, известно немногое. Только то, что вы и сами скоро узнаете, побродив по окрестностям. Могу сказать кое-что о планете. Это вам самим трудновато будет выяснить. Так вот, связь с Югом утеряна еще лет десять-пятнадцать назад. Я тогда мальчишкой был. Помню, как приезжали люди, разговаривавшие на языках Юга. Сейчас на них здесь говорят всего лишь несколько десятков стариков...
- Но как, как это произошло?
- Никто не знает. Просто очередной скорый поезд не пришел. И все! Можно не сомневаться, что теперь он уже не придет никогда.
- Так надо было послать свой поезд! Навстречу. И выяснить, в чем дело.
- Говорят, так и сделали.
- Ну, что же, что??
- Он тоже не вернулся.
- Черт побери! А дальше-то вы что предприняли?
- Ничего.
- Как это так ничего!
- Не кипятитесь, уважаемый. Это у вас, наверное, принято выяснять, докапываться. А у нас иначе. Никакой особой нужды в этих поездах не было. Всюду жизнь сложилась совершенно одинаково. И обмениваться стало абсолютно нечем.
- Но книги! Книги! - Кипятился неугомонный ученый.
- Книги там прекратили печатать. Гораздо раньше.
- Какой ужас! Ладно, оставим пока и это... На планете есть еще какие-нибудь государства?
- Видите ли, все государства давно прекратили свое существование. Остались только названия, да и то не у всех.
- Тогда скажите, с какими городами есть сообщение из столицы?
Петя замялся.
- Я очень не советую вам куда-либо ездить.
- Отчего же?
- Я вижу, вы очень любознательные люди и сами сможете многое узнать. У нас не принято сообщать две вещи...
- Это какие же?
- То, что человек может сам легко узнать. И то, что он никогда не сможет сам узнать.
- Любопытно, любопытно. - Оживился великий ученый. - Что-то в этом есть.
- Так что не заставляйте меня изменять местным принципам. Походите по окраинам. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. А что не сможете понять, приходе. Чем могу - помогу.
Хорошо отдохнув и напившись местного живительного напитка, путешественники отправились в путь.
- Разумеется, искать надо на окраинах. - Рассуждал великий исследователь. - И как это я сразу не догадался? Конечно, тут в центре у них все прилизано, подчищено, даже история. А истину надо искать на свалке. Вот где должен быть живительный источник знаний. Надеюсь, что скоро мы к нему припадем. Я еще выведу на чистую воду этих неверов и агностиков. Надо всего лишь покопаться в их грязном белье. Итак, наша цель - помойки. На помойки - вперед!
Глава 13. Собственное расследование
Александр Степанович вывел Морозова на площадь бывшего президентского дворца, выбрав ее как точку отсчета.
- Отсюда нам виднее будут помойки. - Объяснил он сомневающемуся Морозову.
Колымагин пересчитал улицы выходящие с площади. Их оказалось двенадцать. Затем он выбрал ту, которая показалась наиболее широкой, вероятно, ожидая именно на ней найти наибольшее количество помоек. И путешествие началось.
Однако, ничего интересного не попадалось. Прошло несколько часов, но никаких признаков городских окраин не встречалось. Хотя народу вроде поубавилось. Путешественники очень устали. Но Колымагин упрямо шагал к заветной цели. Морозов не разделял оптимизма. Он так взопрел, что ему пришлось снять дорогую для него шубу. И теперь он нес ее на плече. Ноша была не слишком тяжела. Но в дороге, как известно, и иголка весит. В общем, Морозов начал потихоньку роптать...
Когда окончательно вымучился и Колымагин, друзья сделали привал.
- Чертов город! - Возмутился великий ученый. - По моим расчетам мы прошли километров тридцать. Не может же он продолжаться до бесконечности!
Но город все продолжался и продолжался. Когда путешественники с превеликим трудом осилили еще километров двадцать, то великий ученый к великому огорчению заметил, что людей на улице не только не становится меньше, а скорее наоборот.
- Я сейчас умру! - Мямлил Морозов, еле волоча ноги.
- Ну, еще, чуть-чуть! - Не хотел сдаваться Колымагин, хотя уже чувствовал, что допустил какую-то промашку, и цель ускользнула из рук. - Сейчас, Ваня. Еще немного, и будет полная глухомань.
Вместо глухомани путешественники неожиданно оказались на большой площади, по периметру которой змеилась белая черта. Рядом была и улица, с которой исследователи начали свой путь. Вышли теперь они, правда, из другой.
- Ты куда меня завел, чертов Иван Сусанин! - Морозов выронил шубу и схватил великого ученого. - Обещал глухомань, а завел на центральную площадь! Убить тебя за это мало!
Морозов еще немного потряс товарища, потом бросил это бесполезное занятие и рухнул на шубу. Александр Степанович примостился рядом, и они отключились. Прямо на центральной площади.
В следующей попытке великий ученый решил быть более осмотрительным. Город оказался далеко не так прост, каким показался поначалу. Но Александр Степанович твердо вознамерился взять его штурмом. Он выбрал третью улицу, чтобы первые две не свербили постоянно неприятным воспоминанием. И с азартом двинул экспедицию вперед. По пути он постоянно оглядывался, сверяя направление. Хотя улица выкидывала изредка коленца, но в целом вроде никуда не сворачивала, не изгибалась. Впрочем, также раньше вела себя первая улица, жестоко обманувшая ожидания путешественников.
- Ну что, скоро твоя глухомань? - Канючил Морозов.
Колымагин предпочитал отмалчиваться. И вдруг путники оказались перед совершенно глухой стеной. Они даже не заметили ее издали и почти приложились к ней, потому что... Потому что... На ней была нарисована... улица. Путешественники с удивлением погладили руками панно.
- Классно намалевано. - Выразил восторг Морозов.
Но колымагин насупился. Что-то опять не сработало в его теории, и теперь он стоял разбитый и подавленный. Вдруг его осенило:
- Да ведь так и должно быть! Это же авторская задумка проектантов. Это естественный и запланированный конец, а не последующее привнесение. Теперь мы пойдем по периметру города, и уже не будет опасности, что вновь заплутаем в центре.
- Где же твои обещанные помойки? - Недоверчиво спросил товарищ.
- Будут, будут. - Заверил ученый. - Не все хорошее сразу.
Колымагин решил двигаться против часовой стрелки вокруг города, прижимаясь таким образом все время к правой стенке. Путь стал извилистым, потому что ученый заходил в каждый закоулок. Но он четко знал правило лабиринта и не сомневался в успехе.
Вскоре путешественники вышли на большую незнакомую площадь. Нигде не было ни души. С одного бока стояли высокие колонны.
- Похоже на вокзал, с которого мы приехали. - Заметил Морозов, не лишенный наблюдательности.
Колонны стояли по правую руку и согласно плану подлежали немедленному осмотру. Поднявшись по широким ступеням, на которых громоздилась колоннада, путешественники проникли в просторный полутемный зал. На полу было что-то мягкое.
- Апчхи! - Сказал великий исследователь. - Да это же пыль.
Гости обернулись и посмотрели на свои следы. Они были явно светлее остального пола. В неярком свете, струящемся из следов, пыль клубилась и...тут же всасывалась куда-то в пол.
- Теперь я, кажется, понимаю, почему мы не видели уборщиц! - Обрадовался Колымагин. Пол чистит сам себя. В нем всюду пылесосы. Достаточно человеку пройти, поднять пыль, и все! Нет никакой пыли. Теперь ясно, что здесь давно никто не бывал. Это то, что мы искали!
Путешественники углубились в зал и увидели перед собой море желобов, уходящих в мутную даль.
- Точно! Это вокзал! - Не мог скрыть радости ученый. - Причем это конечная станция. Видишь? Все эти канавы разом обрываются. Надо их пересчитать.
Подсчет сильно затянулся. Но где великий ученый дорвался до счета, там его уже ничто не могло остановить. Он насчитал ровно двести желобов. И был поражен их количеством. Но потом ему стало грустно:
- Ведь кто-то все это делал, старался. А теперь это все пылится... Никому не нужно...
В противоречивых чувствах гости вернулись в город и продолжили обход. Несколько раз устраивали привалы. Один раз даже хорошо всхрапнули. Долго не попадалось ничего интересного. И вдруг путешественники опять оказались на площади с колоннами. Но это была новая площадь. По ней слонялось несколько человек с чемоданами.
- Еще один вокзал! - Обрадовался сообразительный Морозов.
- Заметь, действующий! - Поднял палец вверх Колымагин. - Отсюда мы уйдем не с пустыми руками!
Гости поднялись по ступенькам и оказались в зале. Пол здесь был чистый, светящийся, Вдали виднелось море желобов. Колымагин тут же с радостью ринулся их пересчитывать. Путешественники прошагали около километра, и к их огорчению пейзаж заметно изменился. Пыль, пыль... и темень... Стало очевидно, что в конец вокзала давно никто не заглядывал. Не дойдя до конца, гости вернулись к первому пути, который, по всей видимости, только один находился в эксплуатации. Именно возле него на чемоданах сидело десятка два пассажиров. Одна женщина плакала и усиленно терла глаза платком. Другие пассажиры тоже низко опустили головы.
- Поезд опаздывает! - Догадался Морозов. - Это бывает. - С задором объяснил он, хотя иначе как за решеткой, наверное, никогда не ездил.
Гости затесались в жидкую толпу ожидающих в надежде услышать вокзальные новости. Но толпа безмолвствовала. Александр Степанович пытался заговорить с несколькими пассажирами. Но его не поняли. Или не захотели понять.
Прошло несколько часов. Но никто не двинулся с места. Не появился и поезд. Колымагина это стало раздражать. Нехорошие предчувствия стали стучаться в его до мелочей рассудительный мозг.
Вдруг один из пассажиров вскочил, пнул с остервенением свой чемодан и добавил несколько крепких выражений, которые сразу напомнили гостям о далекой родине. Они бросились к вскочившему гражданину и наперебой стали что-то кричать ему. Но у гражданина все знание русского языка, по-видимому, исчерпывалось уже сказанными фразами. И гости не добились от него ничего. Гражданин ушел, не горя желанием вести переговоры.
- До чего темный народ! - Высказал свою версию Морозов.
Но Колымагин, чувствуя неукротимое приближение очередной неудачи, стал хвататься за последнюю соломинку. Он принялся обходить всех пассажиров и на разных языках приставать к ним с одними и теми же вопросами. Но все безуспешно. К плачущей женщине он подошел напоследок, так как и не ждал от нее пользы. Ученый уже перебрал все европейские и африканские языки. Но женщина, казалось, не слушала его. И вдруг на чистом русском она пропела с завыванием:
- Не пришел, проклятый! У-у-у-у...
Александр Степанович так и сел. Впрочем, полученная информация была не очевидна разве лишь полному идиоту. Великий ученый принялся трясти и расспрашивать женщину. Но та совсем разрыдалась:
- У меня там детушки малые остались... Я и уехала-то всего на денек. Ы-ы-ы...
- Давно поезда ждете, давно? - Приставал Александр Степанович с одним и тем же вопросом.
Но женщина, казалось, была невменяема. Когда Колымагин встал, потеряв надежду чего-либо добиться, женщина вдруг утерла сопли рукавом и совершенно спокойно сообщила:
- Месяца два. Или три.
Великий ученый вновь бросился к женщине. Но на ту вдруг опять напал приступ истерики.
И путешественники предпочли ретироваться.
- Петя! Здесь есть хоть одна здравомыслящая организация?
- Ну, что вы! Как можно! Они давно искоренены. Энтузиасты из народа тщательно следят, чтобы за народными спинами не плелось никаких заговоров.
- Но ведь вы, кажется, служили?
- Не говорите никому об этом. Очень вас прошу. Да и какая это была служба? Так, по молодости сердце подсказало исполнить свой долг. А как подсказало, что пора сматываться, так я и смотался...
- И тебе ничего за это не припаяли? - Удивился вклинившийся в разговор Морозов.
- Нет. - В свою очередь удивился Петя. - А за что?
- Ладно, оставим это пока. А вот, книги! Книги где у вас печатают?
- Вы что-то путаете, гости дорогие. У нас не печатают книг.
- Черт побери! Но мы сами видели!
- Прямо как их печатают?
- Да нет же! Продукцию.
- Так, эта продукция не отсюда. - Порадовал Петя. - А из-за бугра.
- Какого еще бугра?
- Того что по экватору тянется.
- Из Соединенных штатов Юга?
- А-а! - Петя в испуге зажал рот. - Кто вам сказал?
- Да так. Один знакомый еврей.
- Не вздумайте ляпнуть это где-нибудь на улице!
- Про еврея?
- Нет. Про штаты. Это очень опасная информация. Она может разжечь нездоровые настроения в обществе.
- Что за чушь!
- Как показала многолетняя практика, именно незнание является основой общественной стабилизации. У нас осталось мало знаний. Но эта истина въелась в кровь и плоть каждого человека.
- Бред какой-то! - Возмутился великий ученый. - Вы же все тут свихнулись.
- Я не спрашиваю вас, откуда вы появились. - Заговорщически покосился Петя. - Но догадываюсь. Тогда скажите откровенно, разве жизненный опыт на вашей родине не говорит за то же. Я ведь смотрю изредка некоторые документальные кадры...
- Да, да. Кстати! Мы были очень удивлены, увидев их первый раз. Но вопрос в другом. Если вы боитесь информации, то зачем же специально информируете людей?
- Разве вы не поняли? Эта информация с телеэкрана специально подобрана, чтобы показать вред информации!
- Вред?! Но кто, кто ее поставляет? Должна быть какая-то организация! Ведь это дело не простое.
- Вы ошибаетесь, уважаемый. Конечно, заново такое поставить нелегко, да сейчас, пожалуй, и невозможно. Но поддерживать готовое - много ума не надо. Тут вполне достаточно одного фанатика на Марсе и одного агента на Земле. Остальное делает автоматика, в которой уже никто ничего не смыслит. Ручаюсь, что вы никогда не найдете этого фаната. Многие люди не довольны этими передачами, и он наверняка знает об этом.
- Тьфу! - Александр Степанович схватился за голову. - Черт с вами! Мы сами все узнаем. Надеюсь, вы не станете нам мешать?
- Я лично - нет. Но не надейтесь на общественную поддержку. Не афишируйте своего интереса. Вас могут не понять. Очень не понять. Я не хочу, чтобы у парламента появился новый безымянный камень. Этого наша многострадальная страна может не пережить.
- Хорошо. Но можете ли вы предоставить нам сведения о расположении города, о коммуникациях планеты?
- Ну, вы размахнулись! Я ведь очень мало знаю. Хотя некоторые вопросы меня тоже очень волнуют. Все сведения по слухам. Наверняка, известно немногое. Только то, что вы и сами скоро узнаете, побродив по окрестностям. Могу сказать кое-что о планете. Это вам самим трудновато будет выяснить. Так вот, связь с Югом утеряна еще лет десять-пятнадцать назад. Я тогда мальчишкой был. Помню, как приезжали люди, разговаривавшие на языках Юга. Сейчас на них здесь говорят всего лишь несколько десятков стариков...
- Но как, как это произошло?
- Никто не знает. Просто очередной скорый поезд не пришел. И все! Можно не сомневаться, что теперь он уже не придет никогда.
- Так надо было послать свой поезд! Навстречу. И выяснить, в чем дело.
- Говорят, так и сделали.
- Ну, что же, что??
- Он тоже не вернулся.
- Черт побери! А дальше-то вы что предприняли?
- Ничего.
- Как это так ничего!
- Не кипятитесь, уважаемый. Это у вас, наверное, принято выяснять, докапываться. А у нас иначе. Никакой особой нужды в этих поездах не было. Всюду жизнь сложилась совершенно одинаково. И обмениваться стало абсолютно нечем.
- Но книги! Книги! - Кипятился неугомонный ученый.
- Книги там прекратили печатать. Гораздо раньше.
- Какой ужас! Ладно, оставим пока и это... На планете есть еще какие-нибудь государства?
- Видите ли, все государства давно прекратили свое существование. Остались только названия, да и то не у всех.
- Тогда скажите, с какими городами есть сообщение из столицы?
Петя замялся.
- Я очень не советую вам куда-либо ездить.
- Отчего же?
- Я вижу, вы очень любознательные люди и сами сможете многое узнать. У нас не принято сообщать две вещи...
- Это какие же?
- То, что человек может сам легко узнать. И то, что он никогда не сможет сам узнать.
- Любопытно, любопытно. - Оживился великий ученый. - Что-то в этом есть.
- Так что не заставляйте меня изменять местным принципам. Походите по окраинам. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. А что не сможете понять, приходе. Чем могу - помогу.
Хорошо отдохнув и напившись местного живительного напитка, путешественники отправились в путь.
- Разумеется, искать надо на окраинах. - Рассуждал великий исследователь. - И как это я сразу не догадался? Конечно, тут в центре у них все прилизано, подчищено, даже история. А истину надо искать на свалке. Вот где должен быть живительный источник знаний. Надеюсь, что скоро мы к нему припадем. Я еще выведу на чистую воду этих неверов и агностиков. Надо всего лишь покопаться в их грязном белье. Итак, наша цель - помойки. На помойки - вперед!
Глава 13. Собственное расследование
Александр Степанович вывел Морозова на площадь бывшего президентского дворца, выбрав ее как точку отсчета.
- Отсюда нам виднее будут помойки. - Объяснил он сомневающемуся Морозову.
Колымагин пересчитал улицы выходящие с площади. Их оказалось двенадцать. Затем он выбрал ту, которая показалась наиболее широкой, вероятно, ожидая именно на ней найти наибольшее количество помоек. И путешествие началось.
Однако, ничего интересного не попадалось. Прошло несколько часов, но никаких признаков городских окраин не встречалось. Хотя народу вроде поубавилось. Путешественники очень устали. Но Колымагин упрямо шагал к заветной цели. Морозов не разделял оптимизма. Он так взопрел, что ему пришлось снять дорогую для него шубу. И теперь он нес ее на плече. Ноша была не слишком тяжела. Но в дороге, как известно, и иголка весит. В общем, Морозов начал потихоньку роптать...
Когда окончательно вымучился и Колымагин, друзья сделали привал.
- Чертов город! - Возмутился великий ученый. - По моим расчетам мы прошли километров тридцать. Не может же он продолжаться до бесконечности!
Но город все продолжался и продолжался. Когда путешественники с превеликим трудом осилили еще километров двадцать, то великий ученый к великому огорчению заметил, что людей на улице не только не становится меньше, а скорее наоборот.
- Я сейчас умру! - Мямлил Морозов, еле волоча ноги.
- Ну, еще, чуть-чуть! - Не хотел сдаваться Колымагин, хотя уже чувствовал, что допустил какую-то промашку, и цель ускользнула из рук. - Сейчас, Ваня. Еще немного, и будет полная глухомань.
Вместо глухомани путешественники неожиданно оказались на большой площади, по периметру которой змеилась белая черта. Рядом была и улица, с которой исследователи начали свой путь. Вышли теперь они, правда, из другой.
- Ты куда меня завел, чертов Иван Сусанин! - Морозов выронил шубу и схватил великого ученого. - Обещал глухомань, а завел на центральную площадь! Убить тебя за это мало!
Морозов еще немного потряс товарища, потом бросил это бесполезное занятие и рухнул на шубу. Александр Степанович примостился рядом, и они отключились. Прямо на центральной площади.
В следующей попытке великий ученый решил быть более осмотрительным. Город оказался далеко не так прост, каким показался поначалу. Но Александр Степанович твердо вознамерился взять его штурмом. Он выбрал третью улицу, чтобы первые две не свербили постоянно неприятным воспоминанием. И с азартом двинул экспедицию вперед. По пути он постоянно оглядывался, сверяя направление. Хотя улица выкидывала изредка коленца, но в целом вроде никуда не сворачивала, не изгибалась. Впрочем, также раньше вела себя первая улица, жестоко обманувшая ожидания путешественников.
- Ну что, скоро твоя глухомань? - Канючил Морозов.
Колымагин предпочитал отмалчиваться. И вдруг путники оказались перед совершенно глухой стеной. Они даже не заметили ее издали и почти приложились к ней, потому что... Потому что... На ней была нарисована... улица. Путешественники с удивлением погладили руками панно.
- Классно намалевано. - Выразил восторг Морозов.
Но колымагин насупился. Что-то опять не сработало в его теории, и теперь он стоял разбитый и подавленный. Вдруг его осенило:
- Да ведь так и должно быть! Это же авторская задумка проектантов. Это естественный и запланированный конец, а не последующее привнесение. Теперь мы пойдем по периметру города, и уже не будет опасности, что вновь заплутаем в центре.
- Где же твои обещанные помойки? - Недоверчиво спросил товарищ.
- Будут, будут. - Заверил ученый. - Не все хорошее сразу.
Колымагин решил двигаться против часовой стрелки вокруг города, прижимаясь таким образом все время к правой стенке. Путь стал извилистым, потому что ученый заходил в каждый закоулок. Но он четко знал правило лабиринта и не сомневался в успехе.
Вскоре путешественники вышли на большую незнакомую площадь. Нигде не было ни души. С одного бока стояли высокие колонны.
- Похоже на вокзал, с которого мы приехали. - Заметил Морозов, не лишенный наблюдательности.
Колонны стояли по правую руку и согласно плану подлежали немедленному осмотру. Поднявшись по широким ступеням, на которых громоздилась колоннада, путешественники проникли в просторный полутемный зал. На полу было что-то мягкое.
- Апчхи! - Сказал великий исследователь. - Да это же пыль.
Гости обернулись и посмотрели на свои следы. Они были явно светлее остального пола. В неярком свете, струящемся из следов, пыль клубилась и...тут же всасывалась куда-то в пол.
- Теперь я, кажется, понимаю, почему мы не видели уборщиц! - Обрадовался Колымагин. Пол чистит сам себя. В нем всюду пылесосы. Достаточно человеку пройти, поднять пыль, и все! Нет никакой пыли. Теперь ясно, что здесь давно никто не бывал. Это то, что мы искали!
Путешественники углубились в зал и увидели перед собой море желобов, уходящих в мутную даль.
- Точно! Это вокзал! - Не мог скрыть радости ученый. - Причем это конечная станция. Видишь? Все эти канавы разом обрываются. Надо их пересчитать.
Подсчет сильно затянулся. Но где великий ученый дорвался до счета, там его уже ничто не могло остановить. Он насчитал ровно двести желобов. И был поражен их количеством. Но потом ему стало грустно:
- Ведь кто-то все это делал, старался. А теперь это все пылится... Никому не нужно...
В противоречивых чувствах гости вернулись в город и продолжили обход. Несколько раз устраивали привалы. Один раз даже хорошо всхрапнули. Долго не попадалось ничего интересного. И вдруг путешественники опять оказались на площади с колоннами. Но это была новая площадь. По ней слонялось несколько человек с чемоданами.
- Еще один вокзал! - Обрадовался сообразительный Морозов.
- Заметь, действующий! - Поднял палец вверх Колымагин. - Отсюда мы уйдем не с пустыми руками!
Гости поднялись по ступенькам и оказались в зале. Пол здесь был чистый, светящийся, Вдали виднелось море желобов. Колымагин тут же с радостью ринулся их пересчитывать. Путешественники прошагали около километра, и к их огорчению пейзаж заметно изменился. Пыль, пыль... и темень... Стало очевидно, что в конец вокзала давно никто не заглядывал. Не дойдя до конца, гости вернулись к первому пути, который, по всей видимости, только один находился в эксплуатации. Именно возле него на чемоданах сидело десятка два пассажиров. Одна женщина плакала и усиленно терла глаза платком. Другие пассажиры тоже низко опустили головы.
- Поезд опаздывает! - Догадался Морозов. - Это бывает. - С задором объяснил он, хотя иначе как за решеткой, наверное, никогда не ездил.
Гости затесались в жидкую толпу ожидающих в надежде услышать вокзальные новости. Но толпа безмолвствовала. Александр Степанович пытался заговорить с несколькими пассажирами. Но его не поняли. Или не захотели понять.
Прошло несколько часов. Но никто не двинулся с места. Не появился и поезд. Колымагина это стало раздражать. Нехорошие предчувствия стали стучаться в его до мелочей рассудительный мозг.
Вдруг один из пассажиров вскочил, пнул с остервенением свой чемодан и добавил несколько крепких выражений, которые сразу напомнили гостям о далекой родине. Они бросились к вскочившему гражданину и наперебой стали что-то кричать ему. Но у гражданина все знание русского языка, по-видимому, исчерпывалось уже сказанными фразами. И гости не добились от него ничего. Гражданин ушел, не горя желанием вести переговоры.
- До чего темный народ! - Высказал свою версию Морозов.
Но Колымагин, чувствуя неукротимое приближение очередной неудачи, стал хвататься за последнюю соломинку. Он принялся обходить всех пассажиров и на разных языках приставать к ним с одними и теми же вопросами. Но все безуспешно. К плачущей женщине он подошел напоследок, так как и не ждал от нее пользы. Ученый уже перебрал все европейские и африканские языки. Но женщина, казалось, не слушала его. И вдруг на чистом русском она пропела с завыванием:
- Не пришел, проклятый! У-у-у-у...
Александр Степанович так и сел. Впрочем, полученная информация была не очевидна разве лишь полному идиоту. Великий ученый принялся трясти и расспрашивать женщину. Но та совсем разрыдалась:
- У меня там детушки малые остались... Я и уехала-то всего на денек. Ы-ы-ы...
- Давно поезда ждете, давно? - Приставал Александр Степанович с одним и тем же вопросом.
Но женщина, казалось, была невменяема. Когда Колымагин встал, потеряв надежду чего-либо добиться, женщина вдруг утерла сопли рукавом и совершенно спокойно сообщила:
- Месяца два. Или три.
Великий ученый вновь бросился к женщине. Но на ту вдруг опять напал приступ истерики.
И путешественники предпочли ретироваться.
Обсуждения Путешествия в прошлое. Гл.12,13