Путь к себе настоящему

Их снимает слепой фотограф. Щелкает его вспышка в сумерках.

Странная дама с полотен Гойи ведёт на поводке измождённого мужчину. Он держит в руках плакат

« Брак – основа счастливой жизни».
Сквозь бесконечный лабиринт улиц я выхожу к котловану. Он полон детей, похожих больше на тени, чем на живых существ. Они снуют по дну котлована, утопая по колено в жидкой грязи. Один из них на мой вопрос отвечает:

- Мы ищем здесь наших родителей.
И я подумал: Наверное, дети считают, что их родители погрязли в своих мелочных, никчем-ных проблемах, вязких, как грязь на дне этой огромной ямы.

К сожалению, родители утратили чистое, свежее восприятие жизни. И теперь, их удел это поиск материального блага. Мягких кресел, больших холодильников новейшей модели, машин, дач, блестящих побрякушек, престижных шмоток и т. д.

Но время идёт. И вот, уже новое поколение приходит сюда и тоже будет искать. Искать своих родителей, искать их понимания.

Всё идет по кругу, который никто не в силах разорвать.

Так я подумал и побрёл дальше.
Я вспомнил о девушках, качающихся на телеграфных проводах. Они искусственно улыбались и задирали свои юбки, стараясь как можно выгоднее показать ноги с надеждой, что их оценят, до того, как их кожа пожелтеет и покроется пигментными пятнами, до того, как вывалятся их зубы. Такое понятное желание и стремление нравится, до того как…

Но они так суетились, что пропустили всех принцев. Они проскакали мимо и скрылись в тумане. А прелестные девушки вышли замуж за сальных, грубых, волосатых (в некоторых местах) мужиков. Которые любят пиво и футбол, которые подпукивают в постели, и у которых так воняют ноги.

Бедные девушки, они похожи на марионеток, там, на проводах. Так подумал я и побрел дальше. Меня не покидало странное чувство. Как будто ты что-то потерял и должен найти. Что-то очень, очень важное. Может, в таком случае человек должен найти себя, своё место в этом мире, и тогда всё встанет на свои места. Если человек решит для себя,- кто он на самом деле, и пойдёт единственно верной дорогой.

Хотя, многие люди ищут себя в вечных колебаниях между крайностями добра и зла. И именно в этих колебаниях находят своё равновесие. Может это, тот идеальный вариант, который согласуется с вечной цикличностью мира – день-ночь, смерть-рождение, созидание-разрушение. Время разбрасывать камни и время собирать камни.

Но я иду дальше. И внезапно, как порыв ветра в лицо, ночные сумерки превращаются в яркое утро. Длинная, тенистая улочка похожа на ту, что ведёт меня к дому. Правда теперь существует разница. Странные растения, круша асфальт, пробиваются сквозь тротуар. Они имеют жёсткие, тугие листья цвета спелых оливок и оранжевые плоды, которые, лопаясь выделяют споры. Они вьются в воздухе, как лёгкий, серый дымок.

Я сделал ещё несколько шагов по направлению к дому, и тут… появился Он.

Здесь я вернусь немного назад. Перед этим, было предчувствие чего-то волшебного, какая то дивная феерия надвигалась на меня.

Итак, появился Он.
Как маленький Будда. Он не шагал, он шествовал на своих маленьких ножках. И старик, и ребёнок одновременно. В длинных восточных одеждах. Синий бархат, расшитый золотом. Он был слеп,

но я каким то образом знал, что видит он лучше всех нас – людей. Его сопровождали две собаки. Одна серебристо-белая, как луна, вторая чёрная, как ночь без звёзд. Они были такие пушистые, что скорее напоминали медведей . При каждом движении их шерсть мягко колыхалась.

Я стоял, как вкопанный. Между тем, он поравнялся со мной. Собаки внимательно меня рассматривали.

- Здравствуй. Мы направляемся к тебе. Ты ведь хотел увидеть « Нечто». Своим намерением ты вызвал нас.

- Да. У меня было чувство, что я должен, что то найти в этом городе. Что то, или вернее кого-то… Этот кто-то – ты?

Он засмеялся и сделал какой то неопределённый жест, будто месил тесто.

- Я немного притомился, создавая новые миры, а тут, как раз твоё намерение. Мне просто стало интересно, кто же этот жаждущий, который так хочет пройти сквозь игольное ушко.

Ну что ты стоишь, как столб? Зови нас, скорее в гости.

Итак, мы направились к моему дому. Увитый виноградом, в котором сновали сотни маленьких, вертлявых птичек всех мыслимых расцветок, - он был просто неузнаваем.

- Ну, как, нравится? Люблю иногда побаловаться театральными эффектами, промолвил он.

Я пригласил войти своих гостей. Собаки улеглись на ковре, а мы уселись в кресла друг против друга.

На журнальном столике, просто из воздуха возникла медная жаровня. Она была украшена рельефами тигров и драконов. Скорее всего, работа какого-нибудь китайского мастера, жившего лет тысячу тому назад. Его помошники, те самые дивные собаки поместили жаровню на подставку. Под ней тут же возник огонь.

Маленький Будда кинул в неё пригоршню небольших медных пластинок разной формы. На каждой из них была часть большого и сложного рисунка.

- Этот сложный рисунок – твоя судьба, сказал он и вытряхнул раскалённые пластинки на стол. – Попробуй сложи их.

- Но ведь я обожгусь, мне будет больно.
- Твоя стихия – огонь, не бойся его. Он внутри тебя, выпусти его наружу и тебе ничего не будет страшно. Больно будет, если будешь сдерживать свой огонь и прятать его внутри, он испепелит тебя, останется только оболочка, а внутри будет пепел и руины.

- Ты говоришь выпустить огонь, но как же близкие люди, они ведь не поймут меня. Я стану для них бешеной лошадью, что несётся не разбирая дороги.

- Только ты, определяешь свою судьбу. Ты просто боишься той силы, которая заключена в тебе, ты подавляешь её и размываешь серыми потоками рутинных будней. Как только твой ум начинает проясняться, ты тут же тянешься за сигаретой и выпивкой, чтобы убить эту ясность. Ты ходишь на нелюбимую работу, ты встречаешься с женщиной, которая тебя не понимает, ты постоянно лжёшь и себе и другим.

И конечно, ты слишком боишься ясности, истинного положения вещей, невидимое твоему замутнённому взгляду. Ясность эта замутнена страхом. А со страхом можно бороться только одним единственным способом. Встретившись с ним лицом к лицу. Убегая от него, ты даешь ему все шансы для победы. Ты можешь навсегда стать марионеткой в его цепких лапах. Как ты этого не понимаешь?!

А что касается близких людей, то они поймут тебя, если это действительно близкие люди. Если же они испугаются твоего огня, страсти и отступятся, то, на самом деле они далеки и чужды тебе.

Победив свой страх, ты обретёшь самого себя. Знаешь, как я называю человека?

- Как? – спросил я.
- Испуганный Бог. Только страх лишает человека крыльев. А ведь они есть у большинства людей. У кого то побиты молью, у кого то целы, но только сложены. Так разверни их, у тебя они пока ещё целы!

Итак, я взял в руки раскалённые медные пластинки. Было больно, очень больно. Но постепенно мой внутренний жар уравнял температуру. Выполняя указания я тщательно перемешал их и бросил на стол. Тотчас из них начала складываться какая то картина. На ней стало проступать изображе-ние удивительного города. Там были дома, но их стены не ограничивали вашего передвижения, они были добры к вам, к вашему праву выбора двигаться сквозь них, или оставаться на месте. Там было чувство удивительной лёгкости, там старина уживалась со смелым новаторством, более того, - тесно и гармонично сплеталась с ним.

- Что это за город?! – Воскликнул я.
- Этот город – Свобода! Ты нарисовал его.
Таков был ответ.
- Раскинь пластины ещё раз.
Теперь я уже не ощущал их болезненного жара. Наоборот, мне казалось, что они источают ласковое тепло.

С мелодичным звоном они рассыпались по столу. Теперь было небо, небо южной ночи. Из миллионов звёзд рождалось лицо девушки. Её глаза – Венера и Юпитер, её волосы – млечный путь. Эти маленькие искорки звёзд соединились вместе, чтобы родилось это прекрасное лицо. Оно дышало спокойной уверенностью и мудростью высшей, чем земная. Лицо это вселяло надежду. Да, это Надежда – поду-мал я, а потом спросил себя – неужели это тоже мой рисунок?

И отвечая моим мыслям, гость сказал:
- Ты видишь сейчас своё будущее, это творчество – в нём сущность, которая не знает смерти.

- Можно мне бросить еще раз?
- Конечно! Но помни, что когда я уйду, ты всё забудешь. И вспомнишь только нарисовав их. Эти картины находятся в тебе, и когда-нибудь выр-вутся наружу.

И я бросил.
Увиденное потрясло меня.
Я увидел, самого себя, свою глубинную сущность, свою тёмную сторону , того зверя, что сидит внутри нас. Зловонная, чёрная грязь тысячелетий, жестокость, злоба, боль, тоска и одиночество. Это он, и это я.

От него веяло могильным холодом, а взгляд был пронзителен, как холодный зимний ветер. Суть его – саморазрушение и уничтожение всего вокруг, даже того, что ему возможно дорого.

Невозможно передать, как трудно было смотреть в эти глаза – мои глаза. И знать, что он внутри меня, что это я сам.

Когда этот зверь прорывается наружу, а моя светлая сторона бездействует, происходят страшные вещи. Так уже было несколько раз, и это были именно те моменты в жизни, о которых я не стану рассказывать кому бы то ни было.

Пожалуй, самая кровавая и тяжёлая битва происходит не на поле сражения, а внутри нас самих. Вечная борьба со зверем, который всегда с нами. Кто выиграет эту битву – пусть будет светел во веки веков.

- Хорошо, что ты нарисовал свою тёмную сторону,- прервал Он мои мысли. – Названное зло не так страшно, как то, что загнано в глубины души. Художники, писатели, поэты, музыканты освобож-даются от него посредством творчества. Они открывают миру свою тёмную сторону, и таким образом становятся свободнее. Отследив тёмную сторону ты дал светлой больше шансов на победу.

- Да, но всё это ещё впереди, ведь пока этих рисунков не существует.

- Нет, - возразил он, они существуют. Потому что ВСЁ находится в нас. Просто надо дать этому время для рождения. Чтобы появились круги на воде – надо бросить камень. Но вода и камень – вот они. Надо только бросить, понимаешь?

Настанет срок и ты обязательно бросишь этот камень. Круги разбегутся по воде, волнуя чью то душу. И может быть, что то изменится в этом мире в лучшую сторону.

Всему своё время.
Человек, чувствуя потребность измениться, меняет мир вокруг себя. Он строит храм, рисует картину, пишет стихи, сажает дерево, находит новых друзей.

Творчество – вечное стремление к изменению мира. Это, как время и пространство, материя и энергия, которые никогда не бывают статичными.

Все эти маленькие частицы, из которых состоят миры, как же им было скучно – зажатым в одной точке, неподвижным и молчащим. Они разлетелись в разные стороны с диким взрывом, с радостью и предчувствием Великого Творчества.

Посмотри на любое дерево, даже на самое маленькое зёрнышко. Разве это не гениальное творение Великого Мастера? Посмотри на эти неисчислимые звёзды, на бездну неба. Вот оно, самое грандиозное произведение – Мир.

А люди даже не задумываются над этим.
Зачастую ни разу за всю свою жизнь. Да и живут ли они в таком случае? Они напоминают мне машины по переработке пищи. Вкладывают свою голову в телеэкран и думают, что станут умнее, ше-лестят газетами, поглощая информационный мусор в безумных количествах. Высыпают друг другу на макушку труху своих бесполезных, пустых слов. Они тарахтят костяной погремушкой тщеславия и эгоизма всю свою так называемую жизнь. Ах да, они ещё совокупляются. Так сказать, воспроизводят ве-ликий акт творения. Доставляя себе этим удовлетворение, раздражая свои слизистые оболочки в некоторых местах, а потом откидываются и преда-ются своим сальным, приземлённым мыслишкам. Да, они даже иногда говорят « я люблю тебя», хотя вряд ли знают, что это означает.

Я немного увлёкся. Просто мне больно смотреть на этих людей. Иногда таракан более наделён интеллектом, чем они. Даже мне в большинстве случаев не удаётся достучаться до них, пробудить от сна разума в котором они пребывают.

- Ты сказал – сон разума. Я вспомнил один из офортов Гойи. Он называется « Сон разума порожда-ет чудовищ». На ней спящий человек и монстры, кружащие вокруг него в диком хороводе. Действиительно, когда разум спит, чудовища становятся реальными.

- Конечно – ответил Он. Настолько реальными, что считают себя в праве решать за тебя, что чёрное, а что белое, лишать тебя свободы и права выбора собственного пути. Но вы сами позволяете им делать это. Ведь достаточно пробудить свой разум от сна и все чудовища утратят своё всевластие. Вы позволяете им завладеть вашим разумом, но вы же способны изгнать их от туда.

Скажи мне, сколько раз ты бросал пить водку? – спросил Он неожиданно.

- Десятки раз…сказал я.
- И десятки раз ты стоял на самом краю черной ямы. Ты терял друзей, здоровье, уважение к себе. Разум твой спал, казалось уже беспробудно. Но каж-дый раз, ты каким то чудом выбирался из болота, вытягивал сам себя за волосы, как барон Мюнгхаузен, и разум твой пробуждался. А потом всё по новой. И всё потому, что слишком ты любишь драться сам с собой.

Тебе надо учиться не воевать, а мириться с собой. Обрести внутреннее равновесие, целостность души.

- Весь вопрос в том, как обрести эту целостность, как достичь этого просветления. Это всё равно, что пройти через игольное ушко.

Каждый решает свою теорему - первой зарёй и последним закатом. И у каждого, есть только единственно его задача, которую он должен решать на протяжении всей жизни. Общего рецепта, как это делать не существует. Стремление к совершенству – вот, что очень важно для каждого человека. Твоя жажда творчества, твои картины, стихи, всем этим ты решаешь свою теорему. И если даже будет очень трудно, скажи спасибо за эти испытания. Ибо прео-долевая их, ты закалишь свою душу. Только так можно понять, стоишь ты чего-нибудь, или нет.

Я напомню тебе стихотворение:
Трудно нести свой крест,
До конца, до последнего вздоха,
До удивительных мест,
Где камни укрыты мохом.

Где тишина и покой,
Мудростью дышит природа, -
Сердце своё открой,
Мелкое бросив у входа.

Чтобы добраться до тех удивительных мест, важно следовать тайной доктрине своего сердца – светлому, творческому началу, что в нём заключено.

Наш разговор продолжался довольно долго относительно внешнего времени. Но во сне, это были плотно сжатые мгновения. Причём, вся обстановка, пространство вокруг постоянно изменялось. Курились восточные благовония с пьянящим ароматом. Предметы показывали свою внутреннюю сущность: книги порхали, как бабочки и каждая была своей неповторимой расцветки, наверное, в зависимости от содержания. Да и сам мой собеседник всё время менялся. Он был то ребёнком, то стариком, странным пришельцем из фильма Спилберга, то вдруг превращался в огромную грелку, внутри которой переливалась мерцающая сквозь оболочку жидкость.

А его помошники были то просто собаками, то собаками с человеческими лицами, на которых сверкали умные, лучистые глаза. Они вдруг распадались на стаю птиц и улетали в открытое окно, а возвраща-лись уже тиграми альбиносами.

Самое интересное, что это волшебное безобразие нисколько не пугало и не смущало меня. Я чувствовал себя своим в этом странном мире, где всё текло и менялось каждую секунду. Было удивительное ощущение полноты мгновений. Всё участвовало в едином действе – завораживающем и прекрасном. И порхающие, как бабочки книги, и кресла задумчиво скрипевшие под своей ношей, и картины на стенах, как окна в другие миры, и раскалённые медные пластины, которые, повинуясь твоей воле, укажут путь в будущее. И даже, просто слова, в обычной жизни мало весящие – здесь приобретали буквально золотую вескость.

После пробуждения было такое чувство, будто меня ограбили. Забрали тот прекрасный, блистающий, волшебный мир, а всучили вот это серое утро и необходимость ехать на работу, толкаясь в тесном транспорте с другими оболочками.

Стать капелькой в этом потоке, что обтекает планету Земля, но не делающем её лучше и чище. Люди – они всюду. Они плодятся, как крысы. Не задавая себе вопрос, какими будут их дети, и во что они превратят этот мир, наш тонко рвущийся мир.

В том, что люди ещё не перегрызли друг другу глотки, нужно отдать должное воле Создателя всего сущего. Я не берусь расшифровать его великие планы, человеку трудно о них судить. Но, наверное, в архитектуре вселенной он отвёл ему своё место, может быть особое место. Я очень надеюсь и верю в это. И ради этой веры стоит жить.