Пустота

Дорога мягко ложилась под колёса, протектор шелестел об асфальт как листва в засыпающем осеннем лесу. Ещё было совсем не поздно, но ранние сумерки – обычное дело в ноябре. Машина послушно держалась за дорогу и скорость в 120 км/ч не казалась опасной.

Ближний свет играл в отражениях отбойников. Небо серо-голубого цвета у самого горизонта было окрашено яркими желтыми, ярко-красными, бардовыми красками. Душа пела под музыку классиков, и мощь автомобиля передавалась водителю, заставляя его...

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ

Этот мир был сделан из тишины... Тишина не заполняла его, он сам был ею. Казалось, это она материализовалась в плотном ковре светящихся облаков, беспредельно застелившем пространство под вершиной горы. В этой Вселенной Абсолютного Покоя, даже мимолётное движение мысли могло бы показаться расколом целого мира.

Но раскола не возникало. Потому что, не было самой мысли, движения. Исчезла необходимость их существования. Всё же, неподвижность не означала - смерть. Нечто, неуловимое...

Давным-давно в маленьком городке жил один молодой поэт.

Почти всё свободное время мужчина проводил в своём особняке, вдали от людей, ибо не любил вечную суету и шум, что царили на улицах городка.

Городок, где проживал поэт, вырос всего полвека назад вокруг большого угольного завода, что был открыт в этих краях указом короля и снабжал горючим материалом едва ли не всё страну. Тысячи рабочих поселились в новеньких домишках, а по соседству появились лавки, трактиры и даже больница.

Особняк...

Лиог.
У тебя глаза как звезды и светлы и милы,
Но догадаться легко и просто, что всего лишь кукла ты.

Кукла, кукла восковая, Пусть красивей ты всех
Не настоящая, не живая, Только с виду человек.
Ты стоишь перед людьми - надменна и горда,
Но несчастна без любви любая красота.
Для тебя художник мудрый мастерства не жалел…
Сделал он руки, глаза и губы, а вот сердца не сумел.

Кукла, кукла восковая пуст красивей ты всех.
Не настоящая, не живая только с виду человек…
(Японская...

В водовороте лет и потоке различных событий я все бежал и никак не мог остановиться, чтобы оглянуться назад. Жизнь моя похожа на прожитый не мной, а кем-то другим сон. Иногда мне кажется, что я не жил, а играл чужие роли, которые кому-то было нужно, чтобы я играл. Сценарий тоже был написан кем-то…

И вот пришла очередная осень - осень на улице и осень внутри меня. Осень - время раздумий и подведения итогов. Итогов жизни, которая прожита или сыграна в угоду кому-то.

Однажды ночью я проснулся...

.... И он заглянул в ее глаза... и ничего там не увидел... кроме пустоты.. но она его уже не пугала, она его манила… И им овладело то чувство, которое до этого находило его каждую встречу... теперь он стал частью этой сущности.. теперь они не разделимы..

Она опять ушла. Не оставив выбора. Не оставив даже надежды. Опять ушла... Он не знал, что еще придумать, чтобы завлечь ее, чтобы ей стало интересно… Он был опустошен.. Цветы его гордости и самомнения давно завяли.. С того момента как он...

«...Я уверен, во всем виноват химический завод. Тот самый, под сенью которого приютился наш забытый Богом промышленный поселок Ведельскирхен. Первое, что мне вспоминается из детства, это разрывающие беспомощно-нежную голубизну весеннего неба трубы, огромные, антрацитно-блестящие. Окутанные зловещими клубами ядовито-радужного дыма. Они казались мне тогда чем-то само собой разумеющимся, как детская песочница под окном или заваленный осколками битого кирпича и поросший чахлой травой школьный дворик...

Я охотился, высоко в горах, я единственный из семьи кто отказался от всех благ современного мира и склонил колено перед природой, которая хоть и не баловала меня но заботилась обо мне. Свобода и чистейший горный воздух, очищали меня, я испытывал состояние гармонии, с каждым днём я становился всё сильней, природа учила меня выживанию, но вёл я в полнее осёдлый образ жизни.

У меня был не большой дом в котором большую часть занимала библиотека, я очень сильно любил книги, и времени у меня было...

Сизый свет люминесцентных ламп свивался узкими колечками и, пачкаясь о грязные стены, осыпался на линолеум мертвой шелухой. «В некоторых местах концентрация боли настолько высока, - думала Яна, - что воздух кажется жалящим и злым, точно рой голодных пчел.»

Девочку положили в больницу насильно. Как Яна ни умоляла, как ни плакала... от ее слез отгораживались осторожным «все будет хорошо» и спокойно готовились совершить над ней еще большее надругательство, чем то, которому она подверглась...

Алел закат, ветер распахнул плохо прикрытое окно.
Алина невольно подпрыгнула на широкой постели. Замерла на миг. Огромное алое солнце выплывало из тумана.

Какая красотища, только и тревога витала где-то рядом.

Почти мгновенно алое солнце начало желтеть. Если бы она пробудилась чуть позднее, то не увидела бы всей этой красоты.

Но что это? Знак или случайность? Кто мог ее разбудить в пустой квартире?

А потом она вспомнила сон. Странный и удивительный сон. Она стояла на берегу моря, и...