Прячьте спички от детей

- А ты все пишешь и пишешь, - искорки смеющегося голоса. Дина села напротив меня, и свет солнца из высокого окна заиграл в ее волосах.

Повинуясь внезапному порыву, я захлопнул блокнот. Опустил глаза и стал старательно рассматривать карандаш, который вертел в руках. Карандаш как карандаш, сточенный, слегка покусанный…

- Эй, писатель, - Дина подалась вперед, - не хочешь показывать, что пишешь, - и не надо. Ты заниматься-то еще не передумал? Договаривались вроде.

Я кивнул, и принялся...

Очень далеко, где воздух пропитан обольстительными надеждами и мечтами. Там, где невероятные сны не только обретают очертания и формы в реальности, но и сбываются. Там, где тёплый ветер, играя с облаками, на невидимых струнах бытия поёт чудные песни. Где, прячась в малахитовой траве, в рощах журчат жемчужные речушки. В волшебном мире восхитительных иллюзий и загадок есть маленькая страна.

В далёкой стране, средь благолепия нетронутой, первозданно чистой природы, высился старинный замок. В...

Наше общество больше всего аплодирует как раз плохим образам.

Хорошесть многие не приемлют, она может казаться подозрительной.

Агрессия и сила подчиняют волю и мысли.
У медали две стороны. Поворачиваясь светом, мы прячем свою тень. Это и есть уравновешенность и самоконтроль.

Признайте в себе свет, ровно как и тьму. Это верный путь к гармонии. Е.В.

С первыми лучами яркого предиюньского солнышка бирюзово синяя красавица бабочка, протерев ручками огромные, в полголовы, золотые глаза, томно потянулась, расправила крылышки.

+ Как прекрасен этот мир! восхищённо воскликнула она.

+ Чему? спросил чёрный, целеустремлённо спешащий куда то навозный жук Женя, суетливо толкавший впереди себя навозный катышок.

+ А, что вы сказали?
+ Чему радуешься?
+ Как это чему? удивилась красавица бабочка, ведь солнце такое тёплое, оно так нежно целует...

Промозглый ветер... Не он ли занёс меня в этот забытый Богом край? Остатки остановки, построенной ещё в те далёкие времена, когда появившаяся посреди лесостепей добротная кирпичная постройка с бетонной плитой вместо крыши, казалась просто роскошью... Нет ни тех времён, ни крыши, да и стены почти разобраны нуждающимися, видимо, людьми... Автобус, кажется, никогда не придёт. И не удивительно: его появление по этому раскиселившемуся апрельскому бездорожью было бы просто чудом... Тщетно пытаюсь хоть...

Далеко-далеко, в тех краях, где в сиянии дня молчаливое солнце улыбается всем вокруг. Где охапки слепящих звёзд, искрясь магией, тёмной ночью рисуют на небе неповторимый рисунок. Где в узорах млечного пути можно узреть предначертанное будущее. Где люди добры, не ведая о жестокости бытия. Произошла эта дивная история, которую пересказывают на свой лад многие поколения, чтобы она осталась в веках, напоминая о самом ценном в мироздании.

Роскошный дворец вместе со всеми обитателями жил в ожидании...

Благочинные лики святых в сельской церкви были сбиты с толку смутой, охватившей сердца и души мирян, медленно наполнявших церковь. Народ говорил тихо, как и подобало в храме, но в шепоте и взглядах сквозили оттенки страха, непонимания, разочарования и горечи.

Шаркая тяжелыми сапогами по тропинке, укрытой утоптанным снегом, к церкви шел и Семен. В голове старика кипели словосочетания и фразы, рвущиеся наружу, а глаза подавали сигнал о срочном поиске собеседника. То, что вертелось ниже, где-то...

Давно это было. В те стародавние времена, когда по окраинам государства Киевского голодными волками рыскали кочевые народы. Для защиты селян и собственного покоя посылал князь в порубежье ратников, заставы ставил. В бесчисленных стычках с вороватыми соседями, которых и соседями-то назвать стыдно, рождалась слава былинных героев и на крыльях молвы далеко разносилась по русским весям. На посадах слагали о них песни. Сам князь киевский Владимир Красно Солнышко пригласил к столу на именины лучших из...

Глава 7.

Побережье, обрыв. Под нерукотворные колонны забегает море. Ряды обсидиановых, в соляных потёках и наростах, приземистых опор для скалы, нависшей над ними. Они стоят на источенном водой основании, расширяясь к верху.

"Да, неправильно жить, вовсе не приближаясь к Великому Морю. Каково бы оно ни было, лучше знать, чем не знать... Я смою…" Мурена, не любившая прогулки в полумраке, среди перешёптывания дроидов, собралась улетать, когда Бест сказал вдруг с деланным безразличием...

Глава 9.

Известие, принесённое Муреной, о том, что Лелий был чистым хозяином Собственного Мира, и что теперь его нет на свете, надолго захватило изгнанников. О чём бы ни шла речь, они возвращались к нему, так или иначе.

Вспоминали. Вещи, связанные с ним, стали казаться интригующе важными. А интриги в Лелии как раз таки не было никакой. И Бест понимал, это он размышлял: "Мы просто не обращали внимания. Вот, например. Изгнанники, которые только накапливают Впечатления, не вполне властны над...