Проза

Замерзла, устала, простыла....Какое к черту веселье?... но все ж улыбаюсь..

и шутки с ухмылкой бросаю---положено!...Роли давно розданы!.. и мне досталась с улыбкою...

вечной такой весёлостью!!! а может иначе попробовать???.... и вот я уже пробую... нахмурила брови, бантиком сложила губы скорбно...

хм.. жутко! совсем не удобно!!! ...и даже самой себе фальшивою кажется мина... мило!... ну и где же ты? настоящая?... себя потеряла всуе...

дура!!!
Играй теперь... то что умеешь... всю...

Хочу курить.. пуская горький дым...в лицо луны...
В размытое пятно.. забытое на небе...в открытое окно... зимой...чтоб падал крупный снег... Замерзнув до мурашек на спине, втянуть последнее тепло из трубки... и .... задержавшись на мгновенье ... поёжиться... в нахальный лунный лик пустить горячий мутный дым.... и теплые от трубки руки прижать к щекам... как хорошо... замёрзла... на цыпочках подкрасться....и над кроватью постояв немного под одеяло юрк...а там тепло -там кто-то есть...и можно...

Суди Бог
Лука опять перся, как с гранатой под танк. Какая уж местная язва придумала такое сравнение, но была она все-таки права не в бровь, а в глаз: одень на Луку вместо закопченной грязной «робы» драную солдатскую форму - и наезжай на него кинокамерой на здоровье, никаких актеров не надо!

Улочка сбегала круто под горку, и кривые, колесом, ноги мужика не справлялись со стремительным спуском, все норовили за что-нибудь зацепиться - Лука, пролетев ныром, пропадал во взметнувшемся облаке пыли...

Шел 1800ый год…Подземная лаборатория….

Блюмс!
Колба, наполненная ядовито-зеленой жидкостью, вдребезги разбилась об пол.

- Черт! Босс меня убьет,- парень лет двадцати семи нагнулся над расколотой колбой.

Однако никто из всех находившихся в лаборатории не обратил на это никакого внимания. Кругом стоял звон колб и сосудов, всплески воды, от некоторых сосудов шел пар и шипение. Изредка можно было услышать голоса лаборантов.

Беляков надел белые резиновые перчатки и кинул в мусорное...

Идешь. Не останавливаясь. Всё время идешь, не замедляя шаг. Сначала идешь легко, улыбаясь прохожим, солнцу и небу. Потом начинаешь чувствовать усталость в ногах, напряжение в мышцах, но всё равно идешь, всё ещё не останавливаясь.

Всё ещё продолжаешь улыбаться. Затем начинают ныть ступни, на них появились мозоли и волдыри, тебе каждый шаг даётся с трудом, но ты его делаешь по инерции, потому что так надо, ты куда-то идёшь, тебя где-то ждут, ты кому-то нужен… Улыбаешься, но уже немного вымучено...

У каждого в жизни наступает момент когда, в общем окружающем тебя шуме не можешь услышать себя… Кажется если крикнешь, то услышишь, но твой голос теряется в шуме толпы, звоне клаксонов и прочих голосах города, улицы, людей…

И ты сначала шепчешь себе под нос, потом говоришь, потом орёшь но все равно себя не слышишь… И начинаешь бежать от людей, домов, городов, от всего что и кто тебя окружало… А когда находишь то место где нет звуков и нет ничего и никого, то тишина давит на барабанные...

После грусти приходит покой… Это не пустота, хотя очень близко по ощущениям. Когда пустота, у тебя нет ни чувств, ни мыслей, а сейчас мыслей нет, чувства… есть, но… они не такие как ты хочешь, и ты злишься на себя… Ты сильный, но иногда бываешь слабым, иногда… Самую малость… Ты позволяешь только себе, но никто и никогда не имеет права этого видеть. И если такое происходит, ты злишься на себя, за то, что позволил себе эту слабость, но ещё больше на того, кто стал свидетелем. Он виновен! Виновен...

Глюк стоял в очереди к окошечку сберегательной кассы и напряжённо думал, шевеля бровями. Он собирался купить подарки многочисленным родственникам и повторял список, прикидывая, всем ли будут гостинцы. На счастье, родственники жили недалеко, если заскочить в универмаг, то до вечера можно справиться с поездкой.

Очередь двигалась медленно, до кассы оставалось человек пятнадцать. Аркадий заявился сюда, чтобы оплатить квартирные счета – чаша сия не минует никого, кроме членов правительства и...

Москва сплетается из миллионов запахов.
Для кого-то из разящей какофонии одеколона и немытых тел в метро. Удушающей взвеси табачного дыма и разогретых слоек в подземных переходах. Обволакивающего аромата эспрессо, сладостей и табака кофеен.

Летом, автомобильные выхлопы смешиваются с усталой пахучестью бульваров и тяжёлым запахом тёплого асфальта и камня.

Осенью, над ледяной свежестью реки плывёт пряный дым сжигаемой листвы.

Для меня – Москва – это пьянящий горьковатый запах набухших...

Глава 1

В пустыне в горах, в настоящем будущем прошлом, у края стартовой площадки стоял Главный управляющий Стартом Эпиграф. Кряжист и силён, сейчас он излучал тоску и одиночество: руки - по локти в карманах комбинезона, шлем с надписью «ГуС» - чуть не на переносице.

Взгляд, мрачно скользнув по горизонту, замер на празднично разукрашенной деревянной трибуне.

«Старт необходимо задержать и перенести. А лучше совсем отменить. И следы подготовки к нему уничтожить к чертям собачьим. Но кто...