Проза тотем

Любовь - это божественное. Любовь - первый и главный закон. Высший закон. Любовь - это её глаза, волосы, улыбка, шаг, биение сердца, это её сон. Любовь дарит чувство трепета, движения души в груди. Чувство неба, солнца, тепла, света, мечты, родное чувство нашей души. Как можно понять смерть? Это иная грань жизни. Противоположна любви. Но смерть и любовь - всегда рядом. Ближе, чем порой кажется. И тогда жизнь - такое тонкое понятие. Кто к чему идёт... Не нужно пытаться понимать любовь. Как же...

Когда Настеньке становилось страшно, она плакала. Естественная реакция. Если не обращать внимания на то, что Настеньке в феврале исполнился сорок один год. Хотя, конечно, плакать для женщины - занятие обыденное, привычное, да и, если говорить откровенно, Настеньке очень шло зареванное лицо. Глазки становились маленькие, красные, и если при этом она красила свои пухлые губки помадой в тон глазкам, получалось очень даже неплохо:

Проблема состояла в том, что страшно Настеньке было постоянно...

Я так печальна, так одинока в этой чужой стране. Здесь нет границ, нет правил и людей.

Деревья здесь одинаковые - высокие, тонкие, с налетом недоразвитой листвы на макушках.

Я живу в доме, который придумала сама. Я хотела, чтобы он был большой, теплый и просторный, но получилось совсем наоборот - он чуть больше сарайчика, в нем душно, и к утру я с великим трудом вырываюсь на улицу, чтобы надышаться рассветной прохладой.

Днем рыбачу в реке, которую нарисовала сухим угольком между...

Выходит Тюктюк, кланяется в зал.

Тюктюк: - Господа, у нас сегодня генеральная репетиция. Счастливчики мои! Спектакль-то премьерный! Его еще никто не видел.

Садится в свое кресло. Ослабляет узел галстука.
Тюктюк: - Душно здесь. (громче) Здесь душно!
Подбегает администратор с пульверизатором, опрыскивает его. Тюктюк принюхивается, морщится.

Тюктюк: - Что это? 'Кензо'? Мальчик мой, ты уволен.(администратор остается) Так хватит болтовни. Сцену! Приготовьте сцену. (выходит массовка - все с...

Ветер стучит в окно... Настоящая, грустная и необыкновенно женственная осень...

Она, наконец, наступила: Прекрасная, печальная, переменчивая. Утром она радует ласковым солнышком, таким обманчиво-теплым и нежным. А к вечеру поднимается настоящее ненастье. Небо нависает над землей, словно готовясь упасть, а ведь еще недавно оно было безоблачно-синим. Такая осень - моя сестра. Мы удивительно похожи с ней. Грусть и радость настолько тесно переплетены друг с другом, что уже невозможно понять...

ПЕРВЫЙ: - ОН слишком рано прочел Ницше и слишком поздно - Пушкина. ОН везде поторопился, везде опоздал и теперь даже не догадывается, как выглядит этот мир на самом деле.

ВТОРОЙ: - Но ведь ты не будешь отрицать, что ОН выдающийся художник!

ПЕРВЫЙ: - Мне не с чем сравнить.
ВТОРОЙ: - Ну как же! К примеру - я. Я же не умею рисовать. Не умеешь и ты. А ОН - рисует:

ПЕРВЫЙ: - Погоди, ОН рисует или умеет рисовать?
ВТОРОЙ: - Право, не играй словами. В чем разница?
ПЕРВЫЙ: - Послушай...

Буфет Дома Кино. Толстый критик и худощавый неудачник сценарист сидят за столиком и обсуждают только что просмотренный в регламенте ретроспективного фестиваля фильм.

- Огромное количество плюсов. - произнес толстый критик, - Бесспорное преимущество - очень тонкая психологическая вязь характеров героев.

- Наблюдения, сделанные авторами фильма, скорее всего, не уникальны, - скептически заметил худощавый неудачник-сценарист. - Но при этом доскональность и насыщенность нюансами этих...

Осень. Идет дождь. Старое, облезлое здание: ""Дом культуры железнодорожников."" У входа стоит режиссер с зонтом, вглядывается вдаль.

Останавливается машина, из нее выходят два солидных пожилых человека в черных пальто и шляпах. Невооруженным взглядом видно, что это - Представители какого-то руководящего органа. Режиссер подбегает к ним, пытается укрыть их сразу двоих зонтом, они уходят внутрь здания.

Поднимаются по мраморной лестнице: Режиссер, чуть сзади - Представители, синхронно...

Они все еще терли о чем-то, но было мне уже не интересно, и не слушал, все уже слышал, последние скоро три года слышал, бесконечную проблему решению не поддающуюся в принципе, потому что в принципе додумать не кому оказалось и основы не знали, а те что знали молчали в тряпочку, с одной стороны рты затыкали, говорить бессмыслицу ненужную не хотели с другой, и так решали и терли кому последние три года почти - кому тридцать, островком вечности кабинета директора, вот тебе задачка многократная...

Глухая ночь в безмолвии фонарном
Бредёт на нас, сминая добродетель,
Лишь Internet сияет дивным светом,
Он раб и Бог, и призрачный свидетель.

У Макса.

Ужин состоял из сосисок с картошкой - и то и другое варёное. Зелёный чай с мёдом завершал трапезу. Влажная чёрная ночь прилипла к окнам. Запахи свежескошенной травы и полевых цветов делали воздух густым и пьянящим.

Я - Макс для друзей и подружек, по образованию - астроном, по призванию - созерцатель, по жизни - программист в отпуске...