Проза и поэзия жизни

Моя жизнь. Глава 18. Продолжение.

Шел 1990 год. Начав вновь читать свое произведение после перерыва в несколько месяцев, пока роман был на рассмотрении, я вдруг была поражена, я, кажется, зачитывалась им, как если бы он было написано другим человеком. Только иногда мысль как бы спотыкалась о то, что не все было понятно с героиней. Роман требовал пояснений, требовал уточнений, требовал себе еще места, образы под моим корректирующим пером наполнялись снова жизнью, начинали проявляться четче...

И ничего нет странного, странного в том, что я сейчас одна, одна в темном кабинете, ведь есть в этом первый плюс - я не боюсь темноты. Хотя и она относительна, елочная гирлянда да широколастовый луч монитора, песни бардов, творческий бардак на столе.Незаконченный проект гложет душу, словно голодный щенок, но уже любимый, столько выстрадано, выращено! Расточек, старательно пробивающий корни в жизнь, и тянется листочком, что левее, ко мне. Не уж-то нужна? Ему.

Сижу, как трусиха! Есть тот, кто...

Размеренный шаг, руки в карманах. Глаза опущены в мокрый асфальт. Солнце ещё не успело взойти и поэтому, небо только начинает приобретать нежно – розовый цвет. На улице никого нет, только таксисты пролетают мимо, на проезжей части. Серые дома готовятся к летнему, дневному зною, впитывая в себя последние частицы ночной свежести. Во дворах начинают работать дворники, выметая мусор, они не задумываются о мимо проходящем человечке, с розовыми мечтами.

Прошёл на встречу милицейский патруль...

Я все еще была в состоянии более отрешенном, чтобы как-то помыслить о себе в плане дальнейшего развития событий. Я лежала и мысленно говорила с Богом, по сути наслаждаясь этим нектаром, не желая от него оторваться, как и не желая кому-либо объяснять свое состояние, ибо понимала, что для обычного человека это почти недосягаемо, не представляемо, мыслью необозримо. Хотела или нет, но я уже вверяла себя Богу, абсолютно надеясь на Него и не видя, каким может быть исход, да и он мне казался весьма...

Так стала уходить из моей жизни Одесса, день за днем удаляясь, этим как-будто не причиняя мне много боли, пока однажды я вполне осознанно не почувствовала в себе не детскую и продолжительную тоску. Ребенком я каждую ночь во сне неизменно видела свой институт, входила в свой двор, слонялась по всем его закоулочкам и шла непременно к Вите и все стучалась и стучалась в его дверь, и рада была разговаривать с ним, и подходила к двери, где мы жили, и заглядывала, и заходила. И вновь я шла со школы...

Саня задумчиво смотрел на папиросу, которую ему вчера подарил его лучший друг. Папироска была «с начинкой». До этого Саня никогда не курил травки и даже не представлял себе, как на его организм подействует сей предмет вожделенного кайфа.

Он видел, как на пары в институт приходили студенты, которые имели довольно странно себя вели: стеклянные глаза, беспричинный смех или, наоборот, ходили с таким видом, как будто им открылись все тайны природы, разговаривали с невидимыми собеседниками...

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 12(2). ОТЪЕЗД.

С надеждой, болью, радостными и тяжелыми предчувствиями, наконец-то благословенная Богом, легкая, окрыленная, вырвавшаяся в начало нового своего пути, готовая вновь штурмовать любые события и биться о свою долгую цель, я уезжала из Сочи, прекрасного, но почему-то немного чуждого для меня городка, ибо он достаточно расслаблял, в нем было маятно, как, впрочем, и везде, где я не могла приблизиться к своей цели, да и на всю жизнь запомнившимся мне тем неприятным...

Я никогда не стала бы писать о себе, если бы не было на то Воли Бога, Лично и неоднократно, непосредственно указавшего мне на необходимость и такого послания Человечеству, ибо оно уникально тем, что будет написано женщиной, которая говорит с Богом и может описать свою жизнь с точки зрения Божественного присутствия Бога в жизни каждого.

После того, как со мной заговорил Бог, жизнь моя изменилась настолько кардинально и столько было в нее привнесено, что непросто вычленить, что в ней было самым...

Мне хотелось бы сказать, что все, что я пишу, не является плодом больного ума, или обуреваемого фантазиями, или потребностью прославиться и пр., ибо уже нашлись те, кто назвал этот труд, едва-едва появляющийся на свет, бредом не достойным внимания. Не по своей воле я, будучи еще живой, отдаю на суд и размышления непростую историю моей жизни достаточно сокровенную, без утайки, что по-человечески очень не просто, ибо на то Воля Бога показать на примере конкретной судьбы среднего человека и уровня...

Мой отец, Тараданов Федор Ефремович, родился 18 июля 1924 года в одной из деревень Иркутской области, в многодетной семье, где был десятым по счету ребенком. Семья имела все возможности неплохо прожить свой век, поскольку имела крепкое хозяйство и по тем временам не плохой дом, но ее ожидало разорение ввиду событий и не от нее зависящих и в некоторой мере зависящих неслабо. Мытарства семьи начались с того, что мой дед Ефрем, крепкий и красивый, очень видный мужчина, был человек с ленцой, имел...