Проза два часа

7. Дед

«Как-то ночью сквозь крепкий сон без снов я ощутил лёгкое прикосновение. Я передёрнул ухом, открыл глаз и тут же вскинулся. Но, спросонья не вписавшись в габариты конуры, я так ударился, что чуть не разнёс её.

Досадливо помотав башкой, спешно вылез наружу и потрусил к привычному для бесед месту у изгороди. Но там было пусто.

Видно, и вправду, Пёс Первый ушёл в свои древние времена насовсем.

Я сел на то место, где всегда сидел мой ночной собеседник, и так же, как он, стал...

Вопросы к Наталии.5-7.
5.Вопрос: Чем объясняется увеличение Фильмов о мистике?

Ответ:
Прежде всего, на то Воля Бога. Однако, преследуя свои причины и управляя миром по

Своему Божественному Плану, Бог дает человеку в понимание причины материальные,

На самом деле далекие от Цели и Плана Бога, но необходимые, поскольку для развития

Живого существа необходимо чувство независимости, и понимание себя, как вершителя своих собственных целей и планов, куда входят и развлечения. С точки...

Зимовий день слабшав. Він вже не міг довго тримати на руках, обліплену зорями ніч і тому поволі опускав її на землю, а сам

безсило сковзав у безодню обрію. Дивлячись на це магічне дійство із

вікна квартири, я напружую зір, бо дуже хочу теж побачити зоряного

хлопчика, як втілення нездійсненної, але такої заповітної мрії.

Згадалося дитинство – безтурботні дні, які з кожним роком

дорослішали і ставали більш серйозними. І ось зараз, торкаючись

холодного тіла вікна, розумію, що...

Я знаю, что улицы города помнят наши с тобой свидания... И гипермаркеты, в которые мы заходили... Они тоже помнят. И люди, которые видели нас вместе... Видели наши редкие поцелуи... И частые встречи. Скамейки во дворах. Подъезд на улице Ленсовета... Я знаю. Они помнят нас. Они, наверное, удивлены, почему мы не вместе... Они, возможно, тихо грустят, понимая, что обратно вернуть ничего уже невозможно...

Нет, не стоит. Не мы будем это помнить, а они. Мы когда-нибудь забудем. А они - запомнят...

Приведённые в качестве эпиграфа строки - из моей поэмы «Беркут». Написана она сравнительно недавно, фамилию Генерального уже можно было упоминать.

У Роберта Рождественского есть стихотворение «Людям, чьих фамилий я не знаю». Посвятил его поэт нашим выдающимся соотечественникам, занимавшимся делами, не подлежащими огласке. Пока они были живы, этих людей мы не знали. А потом смотрели на большую фотографию в газете «Правда», читали некролог и только тогда понимали, что за человек ушёл…

Так...

Память сохранила много эпизодов детства, связанных с песней. Вот один из них. Пионерский лагерь имени Олега Кошевого в Икрянинском районе Астраханской области. Ежедневно после завтрака, когда мы дружно выходим из столовой, слышим из громкоговорителя музыку, песни. Семикласснику Гене почему-то сразу запали в душу «Тёмная ночь» и «Три года ты мне снилась». И голос незнакомого певца – добрый, душевный, человечный. Позже узнал имя – Марк Бернес. Любимыми композиторами стали Э. Колмановский, А...

По дороге большого города, мигая сиренами, мчится скорая помощь. Машина ловко маневрирует между рядами и кажется, что она не едет, а летит. Там в ней работает целый механизм борьбы за жизнь человека, которому сегодня выпала смерть на рельсах метро.

Только никто не знает, что рядом со скорой рука об руку идут два ангела: один белый, а другой темный и ведут они не спор, а борьбу за душу…

***

Новость в деревне, как воробей - от края до края. Вот опять она пришла, откуда прибыла, к порогу...

Вийшовши з городу я сідаю на лавку – гойдалку, випрямляючи натомлену копанням спину. Запаливши, глибоко затягуючись, милуюсь

тихим серпневим вечором. Хаотичний перебіг думок почав складатися

в ціленаправлений потяг для відправлення у вічність.

Відгриміло важкими грозами, відмолотилося стиглим зерном

соняшникове літо. «Цікаво яке воно вже на рахунку?».Повертаюся назад, у

початок свого осмисленого життя. Літо, скільки разів в дитинстві я тримав

його на руках, грався з ним...

Тук-тук-тук, тупая боль в висках и чашка остывающего черного кофе без сливок. Все потому, что сливками в мой кофе всегда был ты – разбавлял эту приторную горечь, добавлял мне нежности и я просто таяла под твоим взглядом. Твой поезд отходит через тридцать минут, билет уже куплен, но до пункта назначения он не дойдет – я знаю, я чувствую эту дрожь в коленях и стиснутое тисками сердце – чужая боль, чужая роль, всё чужое.

А ты как марионетка в умелых руках кукловода – засматривался на чужие юбки...

Сегодня эта жирная скотина поднялась ни свет, ни заря. Хряк. Мой отец.

- Пашкет! Вставай, нечисть. Сегодня мы идем на дело.

Пинком под зад. Вода из ковшика сегодня не полилась. Потому что вскочил раньше.

Сорвалось веселье.
- Что?
- Идем сегодня.
- И что?
- Давай заначку.
- Нет у меня никакой заначки.
- Ты не ври мне. Пензию мы не всю истратили.
- Не всю? А кто вырвал кубышку? А? Забыл, как ты ее вырвал из рук у меня?

- Я?
- А кто - Пушкин, что ли?
- Не помню.
- Еще бы. Так...